Обращение дона Мавро Орбини к читателям

Нет ничего удивительного (мои благосклонные читатели), что славянское племя, ошибочно называемое ныне склавонским, не пользуется у историков той славой, которую по праву должно бы иметь, и его достойные деяния и славные походы сокрыты плотным туманом и почти погребены в вечной ночи забвения. Имея в избытке мужей воинственных и доблестных, не нашлось у него мужей ученых и образованных, которые своими писаниями обессмертили бы его имя. Другие племена, намного уступающие ему в своем величии, лишь потому пользуются ныне такой известностью, что имели ученых мужей, прославивших их своими писаниями. Евреи (начнем с них) имели Филона, Еге- сиппа и Иосифа — весьма известных историков, посредством которых они обессмертили свое имя. И это могли бы сделать и многие ученейшие греческие мужи, если бы было дозволено посторонним раскрывать и разглашать тайные мистерии Истины, как пишет Лактанций в 11–й главе 4–й книги «Божественных установлений». В самом деле, когда Феопомп пожелал вставить в свою историю тайные мистерии евреев, то утратил зрение и (согласно другим) страдал от лихорадки на протяжении сорока дней, пока не получил предупреждение во сне и не отказался от своей затеи, как свидетельствует Деметрий Птолемею. Трагический поэт Феодат, упомянув евреев, ослеп, но, осознав свою ошибку, прозрел, как пишет Евсевий в «Хронике». Греческая история была описана бесчисленным множеством авторов, среди которых Анаксимандр Милетский, Гекатей Милетский, Демокрит, Евдокс, Дикеарх, Эфор, Эратосфен, Полибий и Посидоний. Историю римлян и всей Италии описывали Аристид Милетский, Феотим, Кли- тоним, Неарх, Феофил, Дорофей, Аристокл и Хрисипп. Фиванцы были прославлены Ктесифоном, Досифеем и Феофилом. Тускуланцы — Сосист- ратом. Об Аркадии писал Демарат. О Беотии — Мерилл. Всех упомянутых историков Плутарх цитирует в «Параллельных жизнеописаниях». Гелланик, Ктесий Книдский, Мегасфен, Артемидор, Эфесий, Каллисфен, писавший во времена Феопомпа, и многие другие, которых цитируют Стра- бон, Полибий, Солин и другие, писали об истории Индии, Персии, Египта и многих других земель. У галлов был свой историк Диафор, у Фракии — Сократ, у Ливии — Гесионакс. Феокал Гунибальд в своих более чем тридцати книгах, Вастальд, Хелигаст, Аребальд, Ритимер, Ветан, Дорак, Ка- радак и Рутвик прославили племя франков, ныне называемых французами. Таким образом, все упомянутые выше племена стали пользоваться почетом в мире благодаря тому, что, как мы уже говорили, нашлись образованные мужи, не пожалевшие своих сил для описания их деяний. Одному славянскому племени с этим не повезло. С самого своего начала оно постоянно вело войны, совершая деяния, достойные вечной памяти, нисколько не заботясь при этом о том, чтобы кто‑либо запечатлел их на бумаге. Немногие историки упоминают о славянах, да и упоминания эти в большей степени связаны с войнами, которые те вели с другими народами, чем с намерением хоть как‑то прославить это племя. Славяне воевали почти со всеми племенами мира, нападали на Персию, правили Азией и Африкой, сражались с египтянами и Александром Великим, покорили Грецию, Македонию и Иллирию, заняли Моравию, Силезию, Чехию, Польшу и побережье Балтийского моря. Вторглись в Италию, где в течение длительного времени вступали в стычки с римлянами, иногда терпя поражения, иногда мстя им большими жертвами с их стороны, иногда заканчивая бой с равным преимуществом. Покорив в конце концов Римскую империю, они заняли многие из ее провинций, разрушили город Рим, сделав римских императоров своими данниками, чего не смогло совершить ни одно другое племя в мире. Они овладели Франкией, основывали королевства в Испании, и от их крови ведут свое происхождение благороднейшие роды. Однако римские историки не так щедры на похвалы в адрес варваров, как они их называют, чем в адрес своих. Поэтому я, следуя чувству долга, который испытываю к своему славянскому племени, с готовностью перенес тяготы этого труда, чтобы показать ее происхождение и распространение господства; собрал вместе разрозненные упоминания о ней у различных авторов, дабы всякий мог легко убедиться в том, каким славным и знаменитым всегда было это племя. Племя, из которого вышли в древности многие могущественные народы, такие как славяне вандалы, бургунды, готы, остготы, вестготы, гепиды, геты, аланы, верлы, или герулы, авары, скирры, гирры, меланхлены, бастарны, певкины, даки, шведы, норманны, фенны, или финны, укры, или ункраны, маркоманы, квады, фракийцы и иллирийцы. Были также и венеды, или ге- неты, занявшие побережье Балтийского моря, и делившиеся на многие племена, а именно на поморян, вильцев, ран, варнавов, бодричей, полабов, ваг- ров, глинян, доленчан, ратарей, или рядуров, черезпенян, хижан, герулов, или гельвельдов, любушан, вилинов, стодорян, брежан и многих других, о которых можно прочесть у пресвитера Гельмольда. Все они были одного и того же славянского племени, как будет видно из дальнейшего. Чтобы довести свой труд до большего совершенства, я не пренебрег ничем: несколько раз объехал Италию с целью просмотра библиотек в поисках необходимых книг, большинство из которых я обнаружил в Пезаро в библиотеке светлейшего синьора герцога Урбинского. Эта библиотека, по моему мнению, самая обширная и самая красивая из всех библиотек, при этом содержится и сохраняется упомянутым государем с величайшей заботой и старанием. Этот государь по изысканности знаний в различных областях науки, по опытности в военном деле, по рассудительности, по познаниям в религии и другим своим бесчисленным достоинствам, украшающим его, стоит гораздо выше величия собственной судьбы. Итак, собрав воедино все самое важное, что было рассеяно по разным книгам, я захотел опубликовать все эти сведения во славу всех славян, которых прошу благосклонно принять плоды моих трудов как память и свидетельство величия своих предков, как ясный знак их доблести и, наконец, как собственное достояние.

И если кто‑либо станет хулить мой труд со злобой и неприязнью, их долг рассудительно защищать его, сохранять и уважать. Те же, кому труд мой покажется неполным, пусть вспомнят о том, что к тем, кто первым брался писать на какую‑либо тему или сюжет, рассудительные люди всегда проявляли сочувствие и снисхождение. Быть может, придет кто‑нибудь еще (ведь легко дополнить уже найденное), кто, располагая более обширными сведениями и обладая большим красноречием, также напишет об этом. Пока же прошу вас с чистым сердцем принять, мои благосклонные читатели, мной вам теперь вручаемый дар.