Шивали разрешения князя, а лишь информировали его в своих действиях, обещая при наезде князя в Новгород стать перед ним на суд.

Помимо великого князя, с которым заключался договор, Новгород приглашал к себе и других князей для несения военной службы. Нередко этой формой пользовались для ослабления влияния великого князя. Так, при обострении отношений с Москвой новгородцы приглашали к себе литовских князей. Враг московского князя Шемяка также нашел прибежище в Новгороде. Служивым князьям давались в кормление волости.

____ 6

ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО

Фрагментарность источников делает отношения между местными и центральными властями в Новгородском государстве одним из наиболее спорных вопросов. Ясно только, что эти отношения были неоднородны и складывались исторически в зависимости от способов и времени присоединения разных земель к государству. По степени пользования правом на самостоятельное внутреннее управление новгородские территории распадаются на три разряда – административные единицы главного города, пользующиеся значительной долей автономии, пригороды и близлежащие волости с сильно урезанным самоуправлением и отдаленные, завоеванные земли, колонии, полностью лишенные права голоса в общегосударственных делах и управляемые присылаемыми из центра должностными лицами.

Административное деление главного города республики

В эпоху расцвета республиканских учреждений Новгород состоял из пяти крупных административных единиц, или концов. Деление на концы не было особенностью Новгорода и его пригородов (Псков, Ладога, Старая Русса), – оно известно Киеву, Ростову, Смоленску и другим древним русским городам. Одним из первых обратил внимание на этот факт А. И. Никит-

_______________ _241 ______________ _

Заказ 2695

 

ский¹. Работы советских историков подтверждают его вывод². Подобная система (городские четверти) существовала и во всей средневековой Европе³.

Как и повсеместно, новгородские концы были не произвольно установленными административными единицами, а исторически сложившимися общинами, выросшими из древних поселений и крепко спаянными местными интересами. Б. Д. Греков предположил, что происхождение концов уходило корнями в седую старину, еще до образования Новгорода⁴. Того же мнения придерживался А. В. Арциховский. В. Л. Янин, М. X. Алешковский и Б. А. Колчин полагают, что кон-• цы, по-видимому, возникли как объединение нескольких боярских поселков, сохранивших свою зависимость от боярских семей вплоть до последнего этапа существования боярства, что историческую основу их представляли родовые поселения⁵.

Концы возникли не одновременно, древнейшие из них, относящиеся к доновгородскому периоду, – Сла-венский, Неревский и Людин. Плотницкий и Загород-ский концы возникли в XII–XIII веках. И. Лойшнер отмечает, что до конца XII века слово «конец» используется новгородскими источниками не в административном, а в пространственном смысле, для указания места, где произошло то или иное событие, и только в 1218 году конец впервые выступает в летописи как единое целое во внутригородской политической борьбе⁶.

Во внутренних делах каждый конец являл собою самоуправляющийся организм, в котором. функционировали кончанское вече и выборные власти. Компетен-

¹ См.: Никитский А. И. Очерк внутренней истории Пскова.

СПб., 1873. С. 60, 87, 161.

² См., например: Арциховский А. В. Городские концы в Древней РусиЩсторические записки. 1945. № 16. С. 11–12; Янин В. Л., Алешковский М. X. Происхождение Новгорода. С. 56; Фадеев Л. А. Происхождение и роль системы городских концов в развитии древнейших русских городов//Русский город. М., 1976. С. 19.

³ Leuschner J. Novgorod. S. 109.

⁴ Греков Б. Д. Новгородский Дом святой Софии. СПб., 1914.

С. 291.

⁵ См.: Янин В. Л., Алешковский М. X. Происхождение Новгорода. С. 56; Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 9; Янин В. Л., Колчин Б. А. Итоги и перспективы новгородской археологии//Архео-логическое изучение Новгорода. М., 1978. С. 45; Янин В. Л. Очзр-

ки… С. 181.

⁶ См.: Leuschner J. Novgorod, S. 110–111.

ция их, не очень широкая, включала благоустройство, соблюдение порядка, разбор споров между гражданами конца, выполнение кончанских и общегородских повинностей. Концы выставляли в случае надобности каждый свое ополчение во главе с воеводой. Эти ополчения входили в новгородское войско¹. В XIV – XV веках в важных переговорах участвуют представители концов (как правило, – житьи, в исключительных случаях – черные люди). Новгородская судная грамота вводит по одному боярину и по одному житьему от конца в судебную коллегию докладчиков. Таким образом, концы выполняли ряд административных, судебных, дипломатических и военных функций. Все это требовало средств. Предполагают, что каждый конец располагал своей казной. От XV века дошли образцы кончанских печатей. Начиная с А. И. Никитского, исследователи отмечают тесную связь монастырей с управлением концами². Существует мнение, что близлежащие новгородские волости, названные после падения республики пятинами, закреплялись в собственность и управление за концами – за каждым по одной пятине. Мнение это основано на следующем не вполне ясном высказывании немецкого посла в Москве XV века С. Герберштейна: «Некогда во время цветущего состояния этого города, когда он был независимым, обширнейшая область его делилась на пять частей. Каждая из них не только докладывала все общественные и частные дела надлежащему и полномочному в своей области начальству, но могла исключительно в своей части города заключать какие угодно сделки и удобно вершить дела с другими своими согражданами, и никому не было позволено в каком бы то деле жаловаться какому-нибудь иному начальству того же города»³. Одни исследователи (К. А. Неволин) считали, что Герберштейн говорил о концах новгородских, другие (А. И. Никитский, А. В. Арциховский, В. Л. Янин и др.) под «обширнейшей областью» понимали пятины и делали вывод о зависимо-

¹ См.: Рабинович М. Г. Военная организация городских концов в Новгороде Великом в XII – XV вв.//Краткие сообщения о докладах и полевых изысканиях Института истории материальной культуры. 1949. № 30. С. 55–56.

² См.: Никитский А. И. Очерки внутренней истории церкви в Великом Новгороде. СПб., 1897. С. 98; Арциховский А. В. Городские концы… С. 7; Янин В. Л. Актовые печати… Т. II. С. 136.

³ Герберштейн С. Записки. СПб., 1908. С. 116–117.

16*

сти пятин от концов, на каковую мысль наводило также совпадение числа концов и пятин¹.

На наш взгляд, независимо от толкования слов Гер-берштейна, чье свидетельство об обычаях Новгорода, основанное на рассказах, может быть и недостоверным, прав К- А. Неволин, не признававший административных' связей концов с пятинами и привлекший к изучению вопроса большой летописный и актовый материал. Он справедливо указал, что в республиканскую эпоху, во-первых, земли, охваченные впоследствии пятинным делением, в смысле их управления не представляли единого целого, а дробились на более мелкие районы, тяготевшие к городским центрам, и, во-вторых, управлением всех этих земель ведало общегородское вече и избираемые им должностные лица, что видно и из договоров с князьями, и из случаев назначения в будущие пятины посадников, князей-кормленщиков, и из случая жалоб населения волостей новгородскому вечу на присланных им управителей, и т. п.².

Вместе с тем не вызывает сомнений, что концы (впрочем, так же, как и улицы) распоряжались некоторыми территориями, лежащими за пределами города. Об этом свидетельствуют грамота Славенского конца Саввино-Вишерскому монастырю с подтверждением прежнего пожалования «кончанской» землею на реке Вишере и докончальная Славенского конца с Иваном Губаревым о размежевании земли 'Ивана Губарева и Саввино-Вишерского монастыря³. Но в этом случае (обе грамоты говорят об одной и той же земле) распоряжение конца частью новгородской территории, по-видимому, базировалось не на государственном, а на частном праве. Земля могла быть куплена концом для совместной эксплуатации сельского населения, подарена, завещана концу и т. п.

Вопрос о должностных лицах конца не так ясен. Часто говорят о кончаноких старостах⁴. Однако нов-

Городским источникам такая должность не известна. Лишь в немецком документе 1401 года говорится, что в совете господ вместе с архиепископом, посадником и тысяцким заседали «пять старост от пяти концов». Пя-тиконецкие старосты, являвшиеся, по мнению И. Д. Беляева, выборными кончанскими руководителями, появляются в источниках лишь в XVI–XVII веках и послужили, вероятно, заменой неприятного для московского уха и связанного с воспоминаниями о древних новгородских вольностях института посадников и тысяцких.

В. Л. Янин, а вслед за ним И. Лойшнер справедливо полагают, что кончанский староста немецких источников и кончанский посадник – понятия тождественные¹. Три новгородские грамоты (две XV века и одна конца XII века, причем подлинность ее сомнительна) говорят о кончанских посадниках и тысяцких². Но поскольку летописи ни разу не сообщают об избрании посадников или тысяцких на кончанских вечах, а сличение имен, перечисленных в упомянутых грамотах, со описками новгородских посадников убеждает, что кончанские и городские посадники – одни и те же лица, можно предположить, что новгородские посадники и тысяцкие, степенные и старые, считались в то же время посадниками и тысяцкими того конца, в котором они жили, и несли обязанности по его управлению. Это тем более естественно, что в концах господствовали стойкие боярские группировки с определившимися вождями. Данными о конфликтах между боярами одного конца мы не располагаем. Значит, вопрос о том, кому представлять конец в городе или кто были в конце «передние люди», не вызывал разногласий. Он определялся социально-экономическим статусом, престижем боярских вожаков.