Ритуальное убийство двухлетнего ребенка в крови

Еврей по имени Hozelpocher, как говорят, купил двухлетний ребенок с христианской нищего по очень высокой цене, и взяли ребенка к его жилище в еврейском квартале. Убийство, как говорят, было совершено здесь, в просторном "Stufa" [салон] дома, в коллективном ритуале, с участием около сорока местных евреев. Кровь, как говорят, были собраны в стеклянный сосуд, но не сказано, что достигли количества жидкости, содержащейся в двух яичную скорлупу. [31]

Joav Ансбах в Франконии была служанкой в ​​доме маэстро Tobias да Магдебурге, в окулистом врача Трент. Joav недавно иммигрировал из города князя епископа Hinderbach и ранее оказанные услуги в доме еврея по имени Mohar (Меир) в Вюрцбурге в течение более пятнадцати лет. В этот период Joav свидетельствовал, что видел христианского раба, Элизабет Баумгартнер, назначенную работу по дому, который был запрещен к евреям в субботу дней, ввести христианских детей в жилище, в тайне и в течение ночи, по крайней мере, три раза.

Убийства, как утверждается, были совершены в лесу-сарай, в коллективном ритуале, который затем заключен в часовне-синагоге, в церемонии с участием многочисленных местных евреев. Кровь была собрана в серебряной чаше, в то время как детские тела были захоронены в ночное время в местности, принадлежащей Mohar, за пределами города. [32]

Mosè Ансбах, молодой учитель детей маэстро Тобиаса, со своей стороны, сообщил судьям, что, в 1472 году, когда он работал в Нюрнберге, он узнал, что ритуальное убийство было совершено около восьми лет заранее, в жилище некий Mayer Pilmon, в присутствии и при участии всех мужчин семьи. [33]

Профессиональные охотники ребенок - ритуальные убийцы для христианской крови

Mosè да Бамберг был бедный путешественник, который, оставив Байройт со своим сыном на пути к Павии, остановился в течение краткого пребывания в городе Трент, в качестве гостя в доме ростовщика Samuele да Нюрнберга, и имел, к его опале, присутствовал во время трагических дней убийства, исповедуя свои знания об убийствах судьям.

В 1466 году, по дороге из Франкфурта на Одере, в Marca Бранденбург, при перевозке некоторых товаров, которые будут проданы в этом городе, он наткнулся на некоторых профессиональных охотников детей. Во время путешествия через густой лес, Mosè был, на самом деле, встречаются два еврея, помня только первые имена, Саламон и Giacobbe, в акте подготовки к швырнуть в ближайшую реку тела двух мальчиков, уничтожали ими ранее. Их добычей были захвачены в небольшой крестьянской деревне у подножия леса. [34]

Два охотники явила потрясены Мёсе их облуженным железные бутылки, наполненные красной жидкостью, и были удовлетворены при мысли, что они собирались обстрелять в кругленькую сумму за счет продажи этой жидкости. Но им нужны деньги, чтобы жить. [35]

Является ли все это было просто сказка братьев Гримм, которая вполне может быть сказано в нужное время и место, чтобы пугать детей и дать им бессонные ночи, мы не знаем. Совершенно очевидно, что бедные Mosè да Бамберг не мог точно вспомнить идентичность двух охотников и не смог определить местонахождение

лес, в котором были совершены преступления; не знал и имена двух погибших или деревни, из которых они были похищены, или названия реки, в которую они говорили, был брошен. Он прочел это фантастическое признание перед его внимательных инквизиторов, колеблющихся, подвешенный на веревке, привязанной вокруг его ног и головой вниз. [36]

Израиль Бранденбург, странный молодой художник, позже крестился под именем Вольфганга, знал, как быть болтливым, когда он должен был быть, и имел кучу живописных сказок ритуальное убийство, чтобы сказать, рассказы, достигшего его ушей более или менее прямо, с которой потчевать его алчные и мощные собеседникам. Он якобы собрал эту информацию в течение нескольких месяцев, переходя из Рейнской области в Тироле, а затем вплоть до Венеции, путешествия по городам Венето. Он утверждал, что обладает из первых рук информацию о ритуальных убийствах христианских детей, совершенных на Güzenhausen в 1461 и Wending десять лет спустя. На Пьове-ди-Сакко и Feltre, евреи из своей родной страны, рассказал ему о ритуальных убийствах, совершенных в последнее время в Падуе и в Местре. [37]

Женщины в исследовании не было менее заметным и их отчет о детских убийств, совершенных их мужчин, мужей, родителей, друзей и знакомых, были точными и подробными. Bona, сестра Анджело да Вероны, был выжившим семьи и семейных проблем. Она жила со своим отчимом, Хаим, от времени, когда она была маленькой девочкой, сначала в Конельяно-дель-Фриули, а затем в Местре. Когда ей было немногим более четырнадцати лет, она была замужем прочь, против ее воли, Madio (Меир), еврей из Borgomanero в Новара регионе.

"(Bona) [говорит, что], в течение всего времени, что она осталась с указанным мужем (Madio), ее муж использовал кровь христианского ребенка [...], и она сделала то же самое в течение трехлетнего периода ее остаться в Кастелло-ди-Borgomanero, добавив, когда его спросили, что ее муж получил кровь он использовал из определенной

Mosè, еврейский плотник и житель Массерано в Пьемонте; что Mosè он передал кровь мужу через служителя сказал Mosè, имя которого Bona сказала, что не знает, и что слуга, в результате чего кровь, в присутствии Боны, рассказал Madio, что Mosè получил кровь в эта манера; и что в один прекрасный день, так как Mosè был на пути домой из куда-нибудь, он встретил христианского ребенка, которого он похитил и принес в тайне, чтобы его жилище, убив его и сливать кровь». [38]

С другой стороны, Bona, в совершенном согласии с Сарой, вторая жена маэстро Тобиаса, который пришел из Швабии и жил в Марбурге и Тироля, с Беллой, Mosè да Вюрцбурга невестка, которая вышла замуж за сына Мёсе в Mayer (Меир) и знал, как писать на идиш, а Анна, молодая невестка-Samuele да Нюрнберга, вспомнил еще одного ребенка убийство, совершенное несколько лет до того, в 1472 или 1473, а также на Трента, совершено более или менее те же самые люди виновны в Саймон Трент дела.

Эта жертва этого убийства был ребенок три года, продал маэстро Тобиаса нищий в немецкоязычном регионе и привел к Тренту. Ребенок был убит во время коллективной церемонии в преддверие синагоги, с участием большинства евреев, живущих в городе; кровь собирается в серебряной вазе. В ночное время, тот же самый Тобиас взял на себя ответственность метание тело ребенка в Адидже. [39]

Сара, жена маэстро Тобиаса, также вспомнил, что разговор, в доме, другого убийства, совершенные на Трента в 1451 году по Isacco и других евреев из Trent; Тем не менее, она ничего не знала о деталях. [40]

Isacco был маэстро Тобиаса отец в законе, будучи отцом первой жены Тобиаса, Анна, которая умерла, оставив Tobias вдовцом; Isacco почти наверняка совпадает с ростовщика того же самого имени активного на Трента в первой половине 14-го века. [41]

Там нет, конечно, нет объективных записей этих ритуальных историй убийства, насыщенные событиями и жестоким, с их ужасными и отталкивающими коннотаций.

Castillan Францисканский записано, что в 1456 году еврейским примечателен по имени Маэстро Salomone, происходящих с территории Республики Генуе и принадлежности к славному семейству врачей, пришел к нему в Minorite монастыре в Вальядолиде, выражая желание креститься, Чтобы убедить Альфонсо в отвращении, которое Judaisim ныне вызывали в нем, точку еврей точно страшному обычаю ритуальных убийств, из которых он слышал говорить или о которых он непосредственно участвовал. [2]

По его словам, он узнал от своих родителей, что известный еврейский врач из Падуи, по имени Симон, получили четыре-летнего ребенка на от недобросовестного христианского корыстной солдата и пожертвовала его в собственном жилище, положив ребенка за столом и жестоко обезглавить его. [3]

Маэстро Саламоне затем сообщил, что он участвовал, вместе со своим отцом, в секретном обряд, выполненный в Savonne, с участием многочисленных евреев в городе в то время, что привело к распятию двухлетнего старого христианского ребенка. Кровь жертвы вливали в реципиента, одного получателя, который обычно используется для сбора крови во время обрезания своих детей. [4]

Впоследствии он лично, вместе с другими участниками этого чудовищного обряда, утверждал, что потребляли кровь в качестве ингредиента в своих традиционных продуктов питания во время еврейской Пасхи.

Тело жертвенного ребенка было сказано, что тогда был брошен в грязном уборной.

По логике вещей, это допустимо, чтобы выразить серьезные сомнения относительно правдивости показаний этого маэстро Саламоне да Савоны; а также не исключено, что весь отчет, возможно, были изобретены из целой ткани испанской монахом, чей насильственный враждебность по отношению к всему миру иудаизма не было секретом ни для кого. С другой стороны, мы не можем, но помочь отметить манеру, в которой предполагаемая сцена этих ритуальных убийствах был, еще раз, еврейские общины немецкого происхождения (в данном случае, те из северной Италии, как Павии и Савона) [5] вместо многочисленных и процветающих древнееврейских ядер Кастилии, Арагона и Каталонии, как можно было бы логично было ожидать от доклада, происходящих из воображения монахом, прожив и работал исключительно в реальности Пиренейского полуострова. Поэтому, если мы хотим говорить о стереотипе, в отношении к явлению ритуального убийства детей, мы обязательно должны признать, что, даже с точки зрения человека, открыто исповедуя свою анти-еврейство в общем смысле, и без прямого знания о событиях в далеких краях, явление казалось исключительно ограничивается ашкенази еврейским миром.

Там нет никаких объективных записей этой длинной серии ритуальных убийств, в которых главными действующими лицами предполагаемых обвиняемых себя и друг друга в своих признаниях, будь то добровольно или по принуждению. Мы говорим о нашумевших случаев на Эндинген, в Эльзасе, где проходил первый ритуал судебный ребенок убийство, который оставил достаточное и подробную документацию, отголоски которого, не удивительно, что может быть услышан в залах, в которых подсудимые Trent находились под следствием. [6]