РЕКА, РАЗДЕЛЯЮЩАЯСЯ НА ЧЕТЫРЕ ЧАСТИ

 

Как я обнаружил, из рая истекала, чтобы вспаивать дерево, и траву, и всё, что там вокруг росло, и всё шире разливалась вода, разделяясь на четыре потока.

Лутвин

 

 

Здесь водная система подобна чуду.

Грилль

 

И река истекала из Эдема, чтобы обводнять сады, и, исходя оттуда, она разделялась на четыре потока....

В главе 2 части II мы показали простую и естественную интерпретацию, предлагаемую гипотезой о начальном циркумполярном континенте. Если читатель вернется к этим страницам, он увидит, каким естественным способом могла образоваться эта водная система потерянной «земли радостей», где, судя по традиции, одна разделённая река обводняла всю землю. Сложно здесь привести в подробностях все затруднения, связанные с попытками идентифицировать эти четыре реки (1).

По нашей интерпретации, исходная река начинается на небе, затем разделяется на высоте полюса, и

четыре образовавшиеся реки — это четыре потока циркумполярного континента, стекающие по разным направлениям в окружающее море. Находит ли такое объяснение поддержку во взглядах и в традициях древнего мира?

Тот, кто внимательно читал текст до этого места, видел, что это так. Обратимся к рекам персидской

колыбели человечества — где их исток? Если спрашивающий не углублялся до этого в изучение сравнительной священной гидрографии, он удивится, обнаружив, что, по мысли персов, не только реки рая, но и все земные реки имели один исток и одно место растекания. Этим истоком была Ардви Сура на небесах — на

небесах полюса. «Этот небесный источник, — говорит Хауг, суммируя содержание «Абан яшта», — этот небесный фонтан порождается тысячью ключей и имеет тысячу каналов, длина каждого из которых измеряется

сорока днями пути. Отсюда канал проходит через все семь каршваров, или областей земли, разливая повсюду чистую небесную воду» (2).

Приведём древнее воззвание к Анахите, владычице этой небесной воды: «Явись мне, Ардви Сура Анахита! Тебе поклоняются искусные властители, правители стран, и сыновья этих правителей» (3). С вершины небесных высот призывается Хугар, то есть «высокий»: «Хугар высокий — это гора, с которой стекают с высоты в тысячу человек воды Ардви Суры» (4). И снова мы читаем: «Хугар высокий, по которому воды Ардви Суры текут и бурлят, главная среди вершин, так как он тот, над которым бурлит Сатавэс, владыка водных вместилищ» (5).

Как и все реки, текущие по семи областям, так и озёра, и моря, и океаны порождены одним небесным

источником. «Все непрерывно истекает из источника Ардви Суры, черпая из него тепло и ясность, очищающие сильнее всех других вод» (6), Все воды, как бы их ни называли, являются частями потока, спускающегося с небес. «Другие бесчисленные воды и реки, ключи и каналы — все обладают общим происхождением и

едины, хотя в разных районах и разных местах их называют по-разному» (7). Даже сок растений, и кровь, и

молоко, и все семнадцать видов жидкости, перечисленных в «Яштах», являются частями одного космического потока. «Все они, возрастая в себе или в растущем теле, снова смешиваются с реками, так как тело

и возрастание — это единство» (8). Таким образом, всё, что имеет сущность жидкости, считается порождённым единым источником, находящимся высоко в полярном небе Севера. Направляется ли оно кем-либо? Что получается из всего этого? Куда уходят все эти миллиарды ручьев и рек в конце концов? Если, как уже говорилось в этой книге, все они зарождаются в зените, то и заканчиваться они должны были бы в надире (в нижнем мире). Но в этом нижнем мире сбора вод, теперь уже оскверненных контактами со всем развратом и низостью мира, им не разрешают остаться и накапливаться (9). Этот сборный пруд вселенной имеет проницаемое дно. Способами процеживания, испарения и насыщения воздухом оскверненные воды очищаются звездой Тиштар и снова приносятся в резервуар в зените, из которого непрерывно пополняется поток Ардви Суры (10). Воображение иранцев превратило мысль об изначальном потоке Эдема в чудесно разработанную систему циркуляции космических вод. Но никогда, даже в самых экстраординарных мифологических украшениях этой идеи не было забыто то, что изначальный единственный поток зародился в северном полярном небе и что его разделение на земные потоки и реки произошло на священной горе, стоящей в центре Кванираса, в центральном и циркумполярном кешваре всей обитаемой земли (11).

Различные фрагментарные упоминания: старейших греческих поэтов об Океане и реках, кажется, содержат намёки на то, что им некогда была известна концепция циркуляции вод всей Земли. Так, судя по из

вестным строкам Гомера, именно из Океана, применяя это название в определенном смысле, «проистекали и каждое море, и все источники» (12). Ту же идею высказывает и Еврипид (13). Имеется, таким образом, один

источник, питающий все воды мира. Эту же концепцию мы видим у Гесиода в его «Теогонии», где все

реки, как сыновья, и все ключи и ручьи, как дочери, восходят к Океану. Затем мы видим, что все воды

непрерывно движутся, опускаясь, пока не достигнут Океана-реки, окружающей по экватору весь мир, под

которым находится подземный мир. От этого экваториального Океана, от его южного, или нижнего, берега, отделяются новые ветви и образуют речную систему царства ада. Другие подземные реки представлялись,

видимо, как просверливающие насквозь землю и проникающие на поверхность нижней ее полусферы. Есть

всё же некоторые свидетельства, что греки, подобно персам, знали идеи внутриземного обращения вод и,

реки даже напоминали циркуляцию крови, в человеческом теле (14). Иногда эти подземные реки упоминаются в количестве четырёх, что превращало циркумполярную водную систему подземного мира в полное подобие рек Эдема на вершине верхней полусферы (15). Все они, более того, подобно рекам персидского подземного мира, кажутся устремляющимися вперед и всегда до тех пор, пока последний взгляд, порождённый воображением, не будет брошен на то, как они стекают с верха грота богини Стикса, или, как это представляет Преллер, «падают оттуда под землю, вниз, в глубокую-глубокую ночь» (16).

Таким образом, мы имеем здесь объединяющую водную систему, охватывающую всю землю, и замечательный термин Гомера и Геосида «apsorroos» — «отливающий» — вполне может означать подземное состояние, определяемое как «prokhoe» — «изливание» (17), обратное течение в естественно-природном порядке, направленное к пополнению исходного источника, составляя, таким образом, цельное единство в каждой своей части, что и отражено в священной гидрографии персов (18). Допуская это, следует теперь локализовать Океан-источник не там, где его до сих пор помещали Преллер, Уэлкер и Фёлкер, как и другие мифографы, но на дальнем севере, на небе. То, что такая локализация была изначальной, ясно из всех местных вариантов, находимых в мифологических указаниях, касающихся истинного дома Океана и Тетиса. И это дальше подтверждается многими отдельными свидетельствами, которые связаны с такими мифами, как

миф об Эридане (19), Ахелое, о рождении Зевса и особенно об Атланте и его детях (20).

В самой древней аккадской, ассирийской и вавилонской литературе встречаются выражения, которые кажутся ясно указывающими на наличие в среде этих народов точно такой же концепции, касающейся мировых вод (21). Это же относится и к египетской литературе, но и в том и в этом случаях данные слишком скупы, чтобы использовать их как полностью подтверждающие aргументацию (22). Поэтому мы пойдём мимо них и завершим, взглянув на реку Эдема древних индийских арьев.

Она, как уже говорилось, — это древняя индийская Ганга, рождённая на небе. В Ведах её называют «рекой трёх миров, потому что она течёт по небу, земле и подземному миру. В ведические времена «исходный

источник и дом вод определялся как высшее небо (парамам вьомам), то есть та область, которая особенно священна для бога Варуны (23). Это ясно иллюстрируется в строфах отрывка: например, в красивых словах молитвы о бессмертии, в которой четырёхчастный (24) головной источник всех вод находится на священном центре небес (25). Иногда льющийся с неба поток называется Синдху (26), а иногда Сарасвати (27). В более поздней «Махабхарате» головной источник помещается в небо Вишну, высоко над высочайшей Полярной звездой. Эфирные воды, спускаясь, омывают Полярную звезду и созвездие Семи пророков (Большую Медведицу) и полярный центр «лунной орбиты» (28), падая оттуда на вершину прекрасной горы Меру.

«На вершине Меру — говорится в «Вишну-пуране» — находится обширный город Брахмы... охваченный рекой Гангой, которая, изливаясь от ног Вишну и омывая лунную орбиту, стекает сюда (на вершину Меру) с неба, а после обтекания города (29) разделяется на четыре могучие реки, растекающиеся в противоположных направлениях. Это реки Сита и Алакананда, Чакшу и Бхадра. Первая, спадая на вершину внутренних гор, к востоку от Меру, течет через перевалы и дальше по стране Бхарашве к океану. Алакананда течет к югу сквозь страну Бхараты и, разделившись на семь рек на своём пути, впадает в море. Чакшу вливается в море после пересечения всех западных гор и протекания по Кетумале. И Бхадра омывает страну Уттаракуру и вливается в северный океан (30)».

Здесь опять, как и утверждается в нашей интерпретации книги Бытие, происхождение четырёх рек

приводит нас к вершине на полюсе — к единой реке, изливающейся с северно-полярного неба. Занятные

совпадения этих изначальных концепций происходят с самых отдалённых континентов (31). Поздняя христианская легенда свидетельствует об этих следах — Мондевиль в описании райского источника говорит: «Все пресные воды мира вверху и внизу берут начало в этом райском колодце; из этого колодца они приходят и утекают все». Этим даётся ясное выражение идеи единой космической циркуляции (32). Так, в апокрифическом «Откровении апостола Павла» ангел, показывавший апостолу чудеса небесного города, дал ему увериться в существовании такой Мировой реки, чей исток был на небе, но главное течение которой окружало Землю. «И он привёл меня к реке, чей исток был в кругу неба, и это та река, что окружает весь мир. И он сказал мне: эта река и есть океан» (33).

-----

(1) «Мы полностью согласны с Деличем-старшим в том, что рай потерян. и четыре реки — это загадка: а где же рай? Но этот вопрос остаётся без ответа». Ebers. Egypten und die Bucher Mose. P.30. См. статьи «Гихон»,

«Фисон», «Эдем» в книге: McClintock and Strong's Cyclopaedia. «Где будет обнаружен исток реки, растекающейся на четыре потока, даже если мы допустим факт существования каналов, которых больше нет, там и будет открыт библейский рай — в любой из стран — в Азии, Африке, Европе или Америке». Gerald Massey. The Natural Genesis. Vol. II. P. 162. Сэмюел Джонсон (Oriental Religions; Persia. Boston, 1885. P. 253) предположил, что «четыре реки» в истории евреев — это две ральных, Тигр и Евфрат, плюс две воображаемых: «Эти слова просто значили «текущие воды», и этот общий термин сводился к числу «четыре» как к условному знаку полноты, частому в мифологиях Востока» — но это ненаучная и догматическая выдумка, пантеистическое толкование древних религий и их истории.

(2) Essays, 2 ed. P. 198. См. перевод Дармштетера: «Из этой моей единственной реки изливаются все воды, растекающиеся по семи каршварам; только эта моя река течёт, давая воду и летом и зимой». The Zend-Avesta. Pt. II. Р. 52—84.

(3) Haug. Ibid. P. 198. Darmesteter. Ibid. P. 73,

(4) Budhahish (West), XII, 5. The Zend-Avesta (Dannesteter), II. P. 54.

(5) Bundahish, XXIV, 17, Когда Вест (Pahlavi Texts. Pt. I. P. 25, note 6) использует последние слова этой цитаты, чтобы показать, что Хугар, вероятно, «стоит в западной области, в его аргументации есть две ошибки,

которые, кажется, разделяют все специалисты по Авесте. Во-первых, ошибочно считать, что звезда Сатавэс это не Тиштар (Тиштрья), а во-вторых, Тиштар — это не Сириус, а Полярная звезда. Раньше Сириусом

называли разные звёзды, s том числе ту, что на «середине неба» — на полюсе (Ideler. Sternennamen, P. 216). Хугар (Хукарайа) — это небесная высота Полярной звезды над Хара-Березайте, и этот термин первоначально применялся к земной полярной горе. Aban Yasht. 88 — См.: Windischmann. Zoroastrische Studied. P. 171.

(6) Bundahish, ch. XIII, 3. Глава о морях.

(7) Ibid, XX, 33. Ранха — название Мировой реки в «Авесте» — было изменено на Аранхам — Аранг — Аринг и даже Apr. Windischmann. Zoroastrische Studien. P. 187, 189.

(8) Ibid. XXI, 2. Генри Боумен в своей работе «Eighteen Hundred and Eighty-one; or the End of the Eon» (St. Louis, Mo., 1884. P. 36) приводит следующую замечательную интерпретацию спускающейся с неба реки: «Трон бога — это вершина, кульминация прямо над осью полюса, а также в центре города, соответствующая Древу Жизни, которое в древнем процессе созидания было посажено в центре сада и от которого изливается электрический ток, — «чистая река жизненной влаги, кристально прозрачная».

(9) Этот нижний мир долго неверно считался «пещерой».; где, по ведическому мифу, демон пытался заключить похищенных коров дождя, чтобы земля была поражена засухой.

(10) Ibid., XX, 4. «Вендидад». V. 16—19. Более полно и ясно описано в «Dadistan-ī Dīnīk», ch. XCIII. Древние идеи еще живут в фольклоре: «В истории о Никириме и Хусейме (из «1001 ночи») один ангел в облике льва и другой как сторож крепости славят бога. Крепость может открыть лишь ангел Гавриил. Она ведет к морю у рубиновой горы, источнику всех вод земли; из него ангелы черпают воду для всей земли до дня воскресения мёртвых». Justi. Geschichte des alten Persiens, 1879. P. 80.

(11) Ср.: Spiegel. Eranische Alterthumskunde. Leipsic, 1871. Vol. I. P. 198—202.

(12) Iliad, XXI, 195.

(13) Hippolytus, 119.

(14) Bundahish, VIII, 4.

(15) «В подземном мире было, кроме Стикса, ещё три реки. Эта четверичность приравнивает их к рекам рая». Wolfgang Menzel. Die vorchristliche Unsterblichkeitslehre. Vol. II. P. 6.

(16) Preller. Griechische Mythologie, I, 29. Платон в своем космическом рассказе в диалоге «Федон» говорит, что река Ада течет в Тартар.

(17) Odyssey, XX, 65.

(18) «Источник Ида» почти полностью соответствует иранскому Хугару, по склонам которого стекают воды Ардви Суры. И ещё в его названии Ленорман и другие находят общий корень с Илавритой, циркумполярной райской землей в географии пуран — Добавим, что Илаврита соответствует норвежской Идавёлль — «равнине Иды», которая «в середине дома богов». Mallet. Northern Antiquities. P. 409.

(19) «Эридан — это изначально мифический поток». Ideler. Ursprung der Sternennamen. P. 229. См.: Robert Brown Jr. Eridanus. London. 1883.

(20) См. подобные выводы: Grill. Die Erzvater der Menschheit. Leipsic, 1875. I. P. 222, 223. Грилл считает, что древние германцы знали подобную Мировую реку (р. 223). Я думаю, что в финской мифологии есть следы такой же космической циркуляции вод, в восходящем потоке «Аmmа» и в нисходящем Ukko. Castren. Mythologie P. 45. Прочитав статью в «Buxtorfii, Lexicon Chaldaicum, Talmudlcum et Rabbinicum». Lipsiae, 1865. P. 341, 342, можно думать, что мы видим здесь зарождение идеи двух движений в философии Гераклита: «путь вниз» и «путь вверх». И опять: «В Эдде все реки берут начало из той, что именуется «Ilver Gelmer». Asiatic Researches. Vol. VIII. P. 321.

(21) Следует обратить внимание лишь на древний аккадский гимн, приводимый в: George Smith. Assyrian Discoveries. P. 392, 393, а также на исключительно интересную статью: Sayce. «The Encircling River of

the Snake-God of the Tree of Life», in: The Academy. London, Oct. 7, 1882. P. 263, и, наконец, на поучительное указание на аккадскую «Мать рек», что приведено в: Lenormant. Origines. II. Р. 133, цитата из этой работы уже приводилась выше. См. также: Robert Brown. The Myth of Kirke. P. 110.

(22) «Египтяне издревле знали о обтекающем землю потоке». Grill. Die Erzvater der Menschheit. I. P. 277.

(23) E. D. Perry. Journal of the American Oriental Society, 1882. P. 134. Oн добавляет в сноске: «В Ведах термин «вода» и все другие, связанные с ним, — поток, река, течение, океан и пр. — применяются исключительно к наземной воде или к пару в небе, или к дождю в воздухе». Ср.: М. Bergaigne. «Вода земных рек признается идентичной по своей природе и по своему происхождению воде небесных рек», и т. д. La Religion Vedique. Т. I P. 256. См.: Р. 251—261.

(24) Ригведа, IX, 74, 6.

(25) Ригведа, IX, 113, 8. В переводе Грассмана: «Там, где царит сын Вивасвата и где святилище небес, где всегда бьёт родник воды, там преврати меня в бессмертного». См. общий Гимн к водам и, в частности, к «Пупу вод» (Ригведа, II, 35), сравнивая с воззванием к «Пупу вод» в «Яштах». Darmesteter. Zend-Avesta, II, 6n, 12, 14, 20, 36, 38, 39, 71, 94, 102, 203. Windischmann. Zoroastrische Studien. P. 177—186..

(26) «Индиец ведийских времён говорит о Синдху как о небесном потоке или мировом потоке, в котором он усматривает атмосферные испарения и воду как пребывающие в движении и омывающие земной круг». Grill. Die Erzvater der Menschheit. Th. I. P. 197.

(27) См. отрывки из Вед в: Bergaigne. La Religion Vedique. Т. I. P. 325—328.

(28) Wilkins. Hindu Mythology, London, 1882. P. 102. В индийской космологии концентрически объединяются лунная сфера и земная. Поэтому вода, перпендикулярно ниспадающая с небесного полюса на земной, может попутно «омыть и лунную сферу». Так происходило и с Райской горой индусской космологии, и следы этой идеи очень ясно видны в Талмуде и в теологии отцов церкви, что не обесценивает даже Масси: «Меру описывается как достигающая Луны и становится образом четырех лунных периодов... Поэтому существует

традиция, говорящая о том, что рай сохранялся и во время потопа или избежал его; поясняется это нахождением его на горе, достигавшей Луны (Bereshith Rabba, XXXIII). Это говорит о продолжении

представлений о типичном включении семи звезд в лунные фазы от счёта времени, где гора из четырёх частей несла на себе Эдем». Thе Natural Genesis. Vol. II. P. 244.

(29) Здесь, вероятно, корень любопытного мнения сабеев о Евфрате. Или это было заимствовано с другой стороны? «Сабеи уверены, что Евфрат, который, по их мнению, берёт начало под престолом Аватера (того, кто возглавляет суд над душами и чей трон находится под Полярной звездой), протекал некогда по Иерусалиму». М. N. Siouffi., La Religion des Soubbas ou Sabeens. Paris. 1880. P. 7, note. Город Иеговы здесь заменяет город Брахмы.

(30) «Вишну-пурана, версия Уилсона. Т. VII. С. 120. Ср. с мнением китайских буддистов: «Относительно земли Джамбу-двипы буддисты говорят, что в её середине есть центр (сердце), именуемый озером А-ньеоу-то (А-неу-то) — «Анаватапту». Оно лежит к югу от Ароматных гор и к северу от Снежных гор (Гималаев). Его окружность равна 800 ли. Посреди него жилье Нага, то есть прилившего такой облик Дасабхуми Бодхисатвы (или Бодхисатвы десяти земель). Из его жилища вытекают четыре освежающие реки, окружающие Джамбу-двипу. С восточной стороны озера, из пасти серебряного быка, вытекает Ганга. Окружив озеро, она впадает в

море на юго-востоке. С его южной стороны, из пасти золотого слона вытекает Синдху (Инд). Окружив озеро, она впадает в море на юго-западе. С западной стороны из пасти коня из лазурита истекает река Фо-цзу (Вакшу, то есть Окс), окружив озеро, она впадает в море на северо-западе. С северной стороны вытекает из пасти хрустального льва река Сида (Хуан-хо) и после одного круга течёт в море на северо-востоке». Beal. Buddhist Literature in China. 1882. P. 149.

(31) Так, в Африке, в среде дамаров «высшее божество — это Омакуру, Податель дождя, и он живет далеко на севере». Е. В. Tylor. Primitive Culture. Am. ed. Vol. II. P. 259. «Древние мексиканцы верили, что рай находится на высокой горе, где собираются тучи, откуда они приносят дождь, и откуда притекают реки». Luken. Traditionen. I. Р. 115. И Райская гора была на далеком севере. См. патетическую молитву к Тлалоку в: Bancroft. Native Races. Vol. III, P. 325—330.

(32) Ср. со строками 482—487 старонемецкой легенды о Брандане в: Carl Schroeder. Sanct Brandan. Erlangen, 1871. P. 61; «Перед залом был колодец, из которого текли молоко и вино, что могло быть ещё более чудесным, ведь даже масло и мёд оттуда текли, и растекались они на четыре конца». Издатель связывает эту последнюю строку с четырёхкратной Райской рекой, а следующие тут же строки придают этому несомненное космическое значение: «Из этого самого колодца зародились и корни, которым бог повелел быть».

(33) The Apocryphal Gospels, Acts and Revelations. Ante-Nicene Christian Library. Vol. XVI. P. 483.

 

 

ГЛАВА 6

 

СРЕДИННОЕ ДРЕВО

 

Древо Жизни, Срединное Древо, высочайшее там росло.

Мильтон

 

И яблоня, и источник, как и дракон Садов Гесперид в сказках и легендах большинства народов, появлялись в центре природы, а также на вершине Мировой горы на Северном полюсе.

Вольфганг Менцель

 

В книге Бытие (3:3) говорится, что в центре сада Эдема было дерево, занимавшее исключительное

положение по своему характеру и по отношению к людям. Его плоды были «хороши на вкус», оно было

«приятно для глаз», оно было «желанным деревом» (1). На первый взгляд может и не выявиться, как нам

может помочь в локализации изначального рая рассмотрение описаний этого дерева в разных мифах древнего мира. В разносторонних обсуждениях предположений, которые обычно выдвигались, это помочь не может, но если сад Эдема был точно на Северном полюсе, то ясно, что благостное дерево в центре этого сада должно было иметь наглядную и очевидную космическую значимость, которой не могло отличаться ни одно другое дерево.

В прекрасном стволе, устремленном вверх, подобно стреле или одному из гигантских деревьев Калифорнии, далеко переходя вершиной за все пределы, оно, даже будучи таким гигантом, должно было казаться всему, что ниже него, живым столбом самих небес. Вокруг него вращались «Божьи звёзды», как бы исполненные почтения к нему; сквозь самые высокие ветви жертвоприноситель мог взирать на ту неподвижную центральную точку, где воздвигался неизменный престол Создателя. И как это только было возможно, что Создатель сберёг для священных целей эту единственную в природе высоту алтаря на Земле, и особыми повелениями Он оградил от осквернения его великолепие (Бытие, 2; 16,17)! И если где-либо в природе мог сам возникнуть храм — он был здесь. Тот факт, что он был здесь, находит свежее и неожиданное подтверждение в единственном согласном свидетельстве многих древних религий и мифологий, а именно: в

уподоблении их Райского дерева мировой оси или в безошибочной локализации его на Северном полюсе (2).

Хорошо известно, что норвежцы воспринимали вселенную как дерево (Иггдрасиль). Его корни уходят в глубины ада, средние ветви укрывают мир людей, а верхние ветви достигают высочайшего неба богов. Такова была их поэтическая манера определять весь мир как органическую общность, наполненную единой жизнью. Поскольку жилище богов было на северно-полярном небе, вершина дерева приходилась на эту точку, его основание — на южно-полярную бездну, а ствол совпадал с осью небес и земли (3). Оно пребывало именно

в том положении и имело тот характер, который могло создать идеализирующее воображение, волшебно обращавшее простое дерево рая в Мировое Древо (4).

Но в то время как большинство читателей знают этот норвежский миф, редкие из них задумываются о том, насколько представлена в нём древняя и универсальная идея. Это самое дерево известно и в аккадской мифологии (5). И что особенно ценно для нашего предположения, оно стояло, как уже говорилось выше, в центре, или на полюсе Земли, где «священный дом богов» (6).

Это то же самое дерево, которое в египетской мифологии, укрывало саркофаг Осириса и из которого царь Библоса повелел изготовить столб для крыши своего дворца. Но это была лишь другая форма столба Тат, то есть мировой оси (7). С точки зрения сравнительной космологии невозможно согласиться с Рену в его пояснении Дерева египетской мифологии. Это ни «дождевое облако», ни «светлое утреннее облако», ни «прозрачный туман на горизонте». Его собственные цитаты из текстов ясно указывают на то, что египетское Древо Жизни под разными именами и есть истинное Мировое Древо, чей ствол совпадает по положению и направлению с мировой осью; дерево, на ветвях которого, касающихся неба, сидит Бенну, солнечная птица; дерево, с северно-полярной вершины которого задувает «северный ветер»; дерево, «которое, подобно Иггдрасилю, порождает небесные дожди, такие же, дарующие жизнь, как Ардви Сура, и этот дождь падает не только на поля Нижнего Египта, но и, как дожди Ардви Суры, орошает и подземный мир, освежая «тех, кто находится в Аменти» (8). Надземная часть египетского Иггдрасиля, как и норвежского, находится на Северном полюсе.

Финикийцы, сирийцы и ассирийцы имели свои священные деревья, символизовавшие вселенную (9). В

утраченной работе Ферекида оно называлось «крылатым дубом» (10). На него было наброшено волшебное

покрывало, пеплос Гармонии, на котором были изображены окружавший океан с его реками, земля с пупом в центре и небесная сфера с изображениями звёзд (11).

Но если этот самоочевидный символ был снабжён крыльями для облегчения постоянного вращения, то

ясно, что мы должны видеть в нем не только Мировое Древо, но и тот факт, что центральная линия его ствола едина с осью небес и Земли (12). По словам Маури, «эта концепция идентична с Иггдраcилем скандинавской мифологии» (13). Та часть дерев, которая поднимаемся от мира людей до святого неба, стоит как столб между полюсом Земли и небесным полюсом.

В среде персов легендарное Райское дерево обрело две формы — оно рассматривалось или как единое

целое со вселенной, или в связи с прорастившим его миром растений. В первом случае его называли Гаокерена (Гокард), или «белый Хом» (Хаома = Сома); во втором случае оно было «деревом всех семян», «деревом, ограждающим от вреда». О первом писали: «Каждый, кто его вкусил, станет бессмертным... из него добывается бессмертие при обновлении вселенной, оно царь растений» (14). А о втором мы читаем; «Подобно тому

как животные образовались из первичного быка, благодаря 55 специям и 12 сокам лечебных растений, так

и десять тысяч видов главных растений и сто тысяч видов обычных растений выросли из семян дерева,

отражающего вред, многосемянного... Когда семена всех этих растений, вместе с семенами от начального быка, созревают на нём, каждый год птица (Камрос) обирает это дерево и смешивает все семена с водой; Тиштар улавливает их с водой дождей и затем проливает их на все области» (15).

Где же росло это дерево, которое в своей двойственной форме было и источником всех других деревьев, и подателем бессмертия? Всё ведёт к полюсу. Оно было в Айрьяна Ваэджо (16), в персидском Эдеме, и это мы уже обсудили. Оно стояло у истоков всех вод, будучи северно-полярным источником Ардви Суры (17). Оно было окружено звёздным ожерельем зодиакальных созвездий, что равняет его с мировой осью (18). Оно росло на «высочайшей вершине Хара-Березайте» (19), и это небесная гора полюса. Наконец, хотя Грилл ошибочно считает Мост Чинват «соответствующим Млечному Пути и радуге», он все же правильно оценивает соотношение между этим мостом и Древом Жизни у персов (20). Эта идентификация снова приводит нас к безошибочной локализации, к которой сходятся все линии свидетельств.

Арьи Индии в давние ведические времена тоже знали свое Мировое Древо, которое давало богам их

сому, напиток бессмертия. Как мы и должны предвидеть, корни его уходят в подземное царство Ямы у скрытого полюса, а его вершина достигает северно-полярного неба богов, и его тело — это ось, поддерживающая вселенную (21). Вебер уже давно идентифицировал её с мировой осью Эдды (22), а Кун (23), Сенар (24) и более поздние авторы принимают это без возражений. Интересный очерк Грилла об историческом развитии этого мифа можно увидеть в приложении к этой книге (25).

Некоторые из поздних следов этого образа в индусском искусстве говорят о древних представлениях

о полюсе как о пути на небо, как о мосте для душ и богов, о лестнице, которую заменил скользкий столб,

по которому даосский император тщетно пытался подняться (26).

Более чем вероятно также, что в среде греков (27) та «святая пальма» на Делосе, за которой скрывалась Латона, когда рождала Аполлона, тоже имеет значение этого мифического Мирового Древа. Если это так и

если мы последуем за Гекатеем в установлении места этого действия, мы опять-таки придем к арктическому столбу (28). Вечно цветущая олива в Афинах также кажется другой формой священной пальмы, и некоторые из ее описаний снова приводят нас на землю гипербореев (29).

В Саду Гесперид дерево, приносящее золотые яблоки, было, несомненно, Деревом рая; но, следуя за

Эсхилом, Ферекидом и Аполлодором, мы должны поместить его на далёкий север, за Рипейские горы (30).

Кун приводит следы этой же мифической концепции в римской среде (31).

В буддийских скульптурах широко представлено священное дерево. Это прекрасно представлено на хорошо известной ступе Санчи. Часто наблюдателей интересует одна незаметная черта — почти повсюду на

вершине дерева мы находим маленькое изображение зонтика, и если его нет, то это отмечается (32). Эта небольшая «частица» символизма имеет интересное значение. В буддийском мифологическом искусстве зонт

служит символом северно-полярных небес богов (33), и древние скульпторы, укрепляя его на вершинах деревьев, безошибочно указывали на космический характер и на осевое положение того предмета, к которому он был прикреплён.

Но ведь Космическое Древо было мифическим Древом Бодхи, Древом Мудрости: «Под его листьями, как и было предопределено, к Будде снизошла истина» (34).

Оно расположено «в середине Земли» (35). Несмотря на доктрину происхождения человека из Африки, Масси говорит: «В легендарной жизни Гаутама Будда описывается прошедшим через небесную воду ради достижения нирваны, которая и есть земля Бодхи, Древа Жизни и Познания. Он не был в состоянии пересечь эту воду, но дух Древа Бодхи протянул к нему руки и помог благополучно перейти ее. При помощи этого дерева он достиг вершины мудрости и бессмертия. Это то же самое Дерево полюса и рая, повсеместно встречающееся в мифологии: Дерево сада гуарани, еврейский Эдем, индусская Джамбу Двипа — все это подобно Дереву нирваны. Это заключительное перечисление образов доказывает его происхождение. Область успокоения была впервые увидена в полярном центре вращающихся звёзд» (36).

Древние германцы называли свое священное Мировое Древо Ирменсуль, то есть «Небесный столб».

Гримм говорит о его близком родстве с норвежским Иггдрасилем и связывает свое авторитетное имя со

взглядом, согласно которому, оно служит просто мифическим выражением идеи мировой оси (37).

Тот же взгляд был ещё раньше высказан выдающимся исландским мифографом Финном Магнусеном (38). Как глубоко этот миф повлиял на средневековое христианское искусство, можно понять по остаткам скульптур южного портала Баптистерия в Парме (39). Не без глубокого значения оказывается и то, что «в средневековой легенде о посещении Сифом сада Эдема с целью достать для своего умирающего отца целебное

масло, он увидел Древо Жизни, которое вздымало свою вершину к небесам, а корни направляло в ад» (40), и что при распятии Христа «Дерево, которое было посажено изначально», это Космическое Древо сада умерло и стало «сухим деревом» средневековой легенды (41).

Райское дерево китайских даосов — это также Мировое Древо. Оно находится в центре очаровательного Сада богов на вершине полярного Куньлуня. Его называют Тон, а его местонахождение дальше определяется так: «Оно растет вплотную к закрытым воротам неба» (42).

Как и во многих древних религиях, вершина, на которую после потопа опирался небосвод, была той

самой, на которой сначала был создан человек, а поэтому не странно обнаружить, что на вершине этого

холма растет дерево, упоминаемое во многих легендах о потопе. В даосской легенде оно выглядит как

замена ковчега. Так, нам сообщают, что «некто, живший до потопа, спас свою жизнь, забравшись на

гору, и там построил, подобно птице, себе гнездо и проводил дни на дереве, когда все внизу было под

покровом воды. Затем он дожил до очень старого возраста и мог засвидетельствовать народившимся

людям, что целая раса человеческих существ была смыта с лица Земли» (43). Это, по крайней мере, наводит на мысль поискать ту же идею спасения от потопа с помощью волшебного дерева, растущего на вершине горы на Севере, у навахо в нашей собственной стране. Говоря о людях предшествующего нам мира и о предупреждении о надвигающемся потопе, которое они получили, их легенды сообщают: «Затем они взяли земли с четырех угловых гор мира и положили её на вершину горы на Севере, и все пошли туда, включая горцев, женщин с солончаков и таких животных, которые жили в третьем мире. Когда земля была положена на гору, гора стала расти все выше и выше, но когда вода прибывала — люди тоже лезли кверху. Наконец, гора перестала расти, и они посадили наверху много тростника, в гущу которого все и вошли. Тростник рос каждую ночь; так он продолжает расти и сейчас «солнечными частями»: опустошенные сочленения стеблей показывают, где он рос ночами, а уплотненные — где он днём отдыхал. Так вода настигла их в дневное время. Индюк был последним спасавшимся в тростнике, а поэтому и остался на самом дне. Когда вода дошла до того места, где был индюк, люди увидели, что надвигается опасность. Волны часто омывали конец его хвоста, а поэтому кончики перьев на хвосте у него светлее остального оперения. В конце четвертой ночи с момента посадки тростник поднялся до уровня пола четвертого мира, и здесь люди нашли отверстие, через которое они и выбрались на поверхность» (44).

Первая фраза приведенной цитаты дает нам топографические указания точного направления на гору

Меру, индусскую «Гору на севере», с её «четырьмя угловыми горами мира» с четырёх сторон горизонта. Более того, в индусском мифе о потопе, как и у навахо, именно на центральной горе обрели спасение те, кто пережил эту мировую катастрофу. При любом подходе к текстам совпадения весьма знаменательны.

В традиции кельтов Райское дерево в Авалоне усыпано золотыми яблоками. Но и Авалон всегда

описывается как далёкий северный остров, и его «замок из магнитного железняка» явственно связывает его с областью магнитного полюса (45).

В древнем эпосе финнов, в «Калевале», мы встречаем и у другого народа Мировое Древо. И если

возникнет какое-либо сомнение в его местонахождении, то оно будет устранено при помощи указания на созвездие Большой Медведицы на вершине этого дерева (46).

Таким образом, священные деревья, как и священные воды, у каждого народа единогласно указывают

исследователю на земли, лежащие вне мест исторического обитания данных народов, и именно на одну и ту же страну изначального существования, на землю, исполненную света и славы на Арктическом полюсе (47).

-----

(1) Было ли это «Древо Познания» идентично «Древу Жизни»? Возможно. «Традиция Бытия, — как говорит Ленорман (Beginnings, р. 84), — иногда кажется относящейся к двум деревьям — Древу Жизни и Древу Познания, но затем опять как будто говорит об одном, опуская оба описания» (Бытие, 2:17, 3:1—7). Ср.: Ernst von Bunsen. Das Symbol des Kreuzes bei alien Nationen. Berlin, 1876. P. 5. Чтобы свести все описания к образу одного дерева, нужно сначала перевести последние слова в главе 2:9: «и Древо Жизни посреди рая и даже (в русском переводе Библии слово «даже» отсутствует. — Н. Г.) Древо Познания добра и зла», а затем слова

главы 3:22: «не простер он руки своей и не взял от Древа Жизни» и т. д., и тогда обе эти формулировки, превосходящие одна другую, согласуются со свободой описания этого образа в других строках. См.: Книга притч Соломоновых, 3:13—18, где «мудрость» есть «Древо Жизни».

(2) «Мифическое дерево, тоже как Столб или Гора, есть разновидность небесного полюса». Massey. The Natural Genesis. Vol. I. P. 354. Аргументы профессора Карла Будде в пользу исключения Райского дерева из первоначального текста Бытия говорят о странном отсутствии у него проницательности. Die biblische Urgeschichte. Giessen, 1883. P. 45—88. Даже Кэнен отказывается поддерживать столь произвольное мнение, а М. Ревиль восклицает: «Чем бы стал рай без Древа Жизни!»

(3) Менцель: «Этот символ происходит изначально из представления о мировой оси». Die vorchristliche Unsterblichkeitslehre, 1, 70.

(4) См.: «Les Cosmogonies Aryennes», par J. Darmesteter. Revue Critique. Paris, 1881. P. 470—476.

(5) «При великой воде возросло гигантское всезатеняющее дерево Иггдрасиль из норвежской мифологии, чьи ветви были из сверкающего хрусталя и которое достигало самых глубин». Sayce. Babylonian Literature. P. 39. Ср.: Lenormant. Beginnings of History. P. 83—107. Если бы проф. Финци должным образом рассмотрел Древо Жизни в аккадской традиции, то вряд ли был бы «вынужден» приписывать происхождение священного дерева ассирийских памятников «арийскому, в частности иранскому влиянию». Ricerche per lo Studio dell'Antichita Assira. P. 553, note.

(6) «В Эриду росла тёмная сосна, посаженная в святом месте. Её