Компенсация имущественного ущерба

 

Тора и Талмуд сводят все разновидности имущественного ущерба к трем основным видам: «шор» («бык»), «бор» («яма») и «эш» («огонь»), то есть к ущербу, нанесенному домашним скотом и любым другим движимым имуществом, ущербу от неподвижных предметов, начавших представлять опасность в результате неких необдуманных действий их хозяина, и ущербу от разбушевавшейся стихии, которая опять-таки была вызвана неосторожностью или необдуманными действиями человека. В недельной главе «Мишпатим» содержатся подробные указания, какой именно должна быть сумма компенсации в каждом из этих случаев:

 

«И если раскроет кто-нибудь яму и не прикроет ее, и упадет туда бык или осел, владелец ямы должен заплатить. Деньгами да возместит он ущерб хозяину. А погибшее животное будет его.

Если чей-нибудь бык забьет до смерти быка, принадлежащего другому, пусть продадут быка живого и разделят пополам деньги. Также и за убитого быка пусть разделят деньги пополам. А если известно, что бык был бодлив и вчера, и третьего дня, а хозяин не стерег его, то должен он заплатить полную стоимость убитого быка, а туша будет принадлежать ему…

Если потравит кто-нибудь поле или виноградник, травит поле чужое, то лучшим полем своим и лучшим виноградником пусть заплатит.

…Если займется огонь и охватит колючки, и сгорит хлеб на корню или колосья, или пашня, то платить должен вызвавший пожар».

 

Галаха определяет, что в случае если бык вдруг начал бодаться неожиданно, а никогда прежде склонности к подобным действиям не проявлял и его хозяин не мог их предвидеть, то он должен выплатит денежную компенсацию в размере половины нанесенного ущерба. Если же хозяина уже не раз предупреждали о бодливости его быка, то есть хозяин должен был быть готов к такому повороту событий и следить за своим животным, то он выплачивает штраф в размере полной стоимости нанесенного ущерба.

О денежной компенсации идет речь и в случае потравленного поля. Полное возмещение нанесенного убытка причитается с хозяина потравившего поле животного только в том случае, если сделано это умышленно, но в любом случае речь идет опять-таки о компенсации деньгами или недвижимым имуществом. Только в том случае, если у человека, пустившего скот на чужое поле, недостаточно денег для выплаты ущерба, он может расплатиться своим движимым имуществом – то есть отдать потерпевшему свой участок поля или пастбища на определенное время. Само это время обычно высчитывалось, исходя из соотношения принятой арендной платы за такой участок к сумме компенсации.

Конечно, кому-то эти законы могут показаться архаичными, однако, перенося их на реалии нашего времени, раввинатские суды с успехом пользуются ими и сегодня: например, при расчете компенсации, которая полагается пострадавшей стороне в случае автоаварии, вызванного кем-то пожара, повреждения дома соседа в ходе ремонта своего дома и т. п.

Общий же принцип Галахи в отношении имущественного ущерба – так же, как и в случае воровства – гласит, что еврею нужно всячески избегать этого вида преступления, даже если он с самого начала намерен выплатить денежную компенсацию за этот ущерб и обладает достаточным для этого состоянием. Категорически запрещено также пытаться избежать ущерба своему имуществу за счет нанесения ущерба имуществу другого человека – опять-таки даже в том случае, если человек с самого начала готов выплатить денежную компенсацию за этот ущерб, не говоря уже о ситуациях, когда выплата компенсации не возможна или не предусмотрена.

Все сказанное выше – лишь малая часть законов о запрете имущественного ущерба.

Окруженный этими законами религиозный еврей должен был тщательно обдумывать каждый свой шаг, соотнося его не только со своими собственными интересами, но и с интересами всех окружающих его людей, и только такое поведение считалось у евреев во все времена подлинно нравственным.

 

 

Глава 12. Родина, купленная за деньги

 

Цена земли

 

В истории человечества почти невозможно найти народ, который мог бы с чистой совестью утверждать, что он имеет законное историческое право жить на той земле, которую называет сегодня своей родиной, – право, обусловленное тем, что на этой земле испокон веков, с начала человеческой истории, жили его предки. Даже японцы являются пришлым народом на своих Японских островах, а что уж тогда говорить о современных французах, немцах, испанцах, англичанах и прочих, далекие предки которых, сорванные с прежних мест своего обитания великим переселением народов, бросились огнем и мечом завоевывать новые земли для себя и своих потомков?!

Наверное, то же можно сказать и о евреях, настаивающих на своем неотъемлемом историческом праве на Эрец-Исраэль – Землю обетованную: более трех тысяч лет назад они, ведомые Моше-рабейну (Моисеем), вышли из Египта, а спустя сорок лет под предводительством Иешуа Бин-Нуна (Иисуса Навина) ворвались в Ханаан и изгнали из него большую часть местных жителей. Найденная археологами каменная стела с горькой надписью: «Мы – те, кто бежали от разбойника Бин-Нуна» – красноречиво свидетельствует о том, как тогдашние жители Ханаана восприняли это нашествие.

Однако сами евреи всегда объясняли свое право на небольшой участок суши, расположенный от Средиземного моря до восточного побережья Иордана, прежде всего тем обещанием, который Всевышний дал еще их праотцу Аврааму (когда он был только Аврамом) и которое затем подтвердил его сыну Ицхаку, внуку Яакову, а спустя 210 лет (именно столько длилось, по сути, пребывание евреев в Египте) и их потомкам:

 

«И прошел Авраам по стране этой до места Шхема, до Элон-морэ, а хананеи уже были тогда в той стране. И явился Бог Аврааму и сказал ему: “Потомству твоему отдам Я эту страну”…»

 

Однако, помимо этого обещания Всевышнего, всегда являвшегося для евреев главным доказательством их права на Святую землю, у них было еще одно, не менее (а в глазах рационалиста, возможно, и куда более) веское доказательство этого права: еще их праотцы приобрели на законных основаниях крупные участки Эрец-Исраэль за немалые деньги – и, следовательно, речь идет и о неоспоримой земельной собственности еврейского народа.

И вот тут, согласитесь, уже трудно найти в истории человечества еще какой-либо народ, который мог бы утверждать, что его право на эту землю обусловлено тем, что его предки заплатили за нее вполне конкретную сумму.

Первое свидетельство такой сделки мы находим в первой книге Торы «Берейшит», в рассказе о событиях, последовавших за смертью жены Авраама Сары:

 

«И поднялся Авраам от лица умершей своей и говорил хеттам так: “Я у вас пришелец, но и старожил. Дайте мне среди вас участок для погребения, чтобы похоронить мою умершую”. И отвечали хетты Аврааму, говоря ему: “Выслушай нас, господин наш! Вождь Всесильного ты среди нас, в лучшей из гробниц наших похорони умершую твою! Никто из нас не откажет тебе для погребения в своей гробнице умершей твоей”. И встал Авраам, и поклонился народу страны той, хеттам. И говорил он ими так: “Если вы душой расположены похоронить мою умершую, то послушайте меня и попросите за меня Эфрона, сына Цохара, чтобы отдал мне пещеру в Махпеле, которая у него; ту, что в конце его поля, за полную плату пусть отдаст мне ее среди вас в собственность для погребения”. Эфрон же сидел среди хеттов и отвечал Эфрон-хетт Аврааму перед хеттами, перед всеми входящими в ворота его города так: “Нет, господин мой, выслушай меня! Поле я отдал тебе, и пещеру, что в нем, отдал тебе; на глазах сынов моего народа я отдал ее тебе: похорони умершую твою”. И поклонился Авраам перед народом страны той. И говорил он Эфрону перед народом страны той так: “Если бы ты только меня послушал! Даю серебро за поле, возьми у меня, и я похороню там мою умершую”. И отвечал Эфрон Аврааму, сказав ему: “Господин мой! Послушай меня! Земля в четыреста шекелей серебра между мной и тобою – что она?! Похорони твою умершую!” И понял Авраам Эфрона, и отвесил Авраам Эфрону серебро, о котором говорил тот перед хеттами, четыреста шекелей серебра, принимаемых торговцами. И стало поле Эфрона, что в Махпеле против Мамрэ, – поле, и пещера в нем, и все деревья в поле, во всем его пределе кругом, – за Авраамом, как покупка в глазах хеттов, среди всех входящих в ворота города его. После этого Авраам похоронил Сару, жену свою, в пещере поля Махпелы. Против Мамрэ, он же Хеврон, в стране Кнаан».

 

При поверхностном чтении действия Авраама могут показаться по меньшей мере странными: ему предлагают сначала просто похоронить жену в любой из гробниц, принадлежащих местным жителям, затем ему предлагают взять земельный участок для захоронения в дар, но он отказывается от этих предложений и настаивает на продаже.

Однако стоит прочитать приведенный выше отрывок повнимательнее, и становится ясно, что он представляет собой подробный протокол о заключении сделки по покупке недвижимости.

Причем переговоры об этой сделке были долгими и непростыми: праотец еврейского народа Авраам является перед старейшинами хеттов – народа, населявшего тогда эту часть Эрец-Исраэль, и просит продать ему пещеру Махпела и прилегающее к нему поле, то есть, по сути дела, территорию пусть тогда и небольшого, но все-таки города Хеврона. Своим доброжелательным отношением к Аврааму старейшины хеттов показывают, что они согласны на сделку, после чего Авраам обращается непосредственно к владельцу земли – хетту Эфрону, также, по всей видимости, занимающему важное положение в обществе и являющемуся одним из старейшин.

Эфрон играет в благородство и предлагает эту землю Аврааму в подарок, добавляя: «Земля в четыреста шекелей серебра между мной и тобой – что она?». Но Авраам прекрасно понимает, что таким образом Эфрон назвал свою цену, причем цену поистине астрономическую для того времени: согласно кодексу Хаммураппи, разработанному во времена Авраама, годовая плата наемного работника составляла 6 шекелей, а плата воина-наемника – 8 шекелей. Таким образом, на вырученные от продажи земли деньги Эфрон мог нанять свыше 60 работников или 50 воинов, что – опять-таки по понятиям того времени – было небольшой армией.