ГЛАВА 5. Реинкарнация в иудаизме

 

Если человек умирает до времени, что происходит с его непрожитой жизнью, его радостями и печалями, с мыслями, которые он не успел развить, делами, ко­торые у него не было возможности со­вершить?...Жизнь человеческая не мо­жет быть потеряна. Когда человек преждевременно умирает, душа его воз­вращается, дабы завершить отрезок жизни, данной ему на Земле, закончить начатый им труд, испытать радости и горести, узнать которые ему не дове­лось.

С. Ански, “Диббук”*

КОГДА ВЫ ВИДИТЕ ГРУППУ ЕВРЕЕВ-ХАСИДОВ С ИХ характерными черными шляпами, пейсами и длин­ными черными пиджаками, знайте, что перед вами люди, которые верят в реинкарнацию. Но большинству из нас не известно, что эта идея присутствует в иудаизме. В действительности, как станет видно из данной главы, в этой религии ее след тянется от средних веков к дохристианской эпохе.

Своими представлениями о реинкарнации хасиды обязаны каббалистам, средневековым мистикам-иудеям. Хасидизм представляет собой форму иудаизма, которую основал в восемнадцатом веке в Польше равви Израиль Баал Шем Тов (ок. 1700-1760 гг.). Он взял элементы Каббалы и сделал их доступными для простых людей. Движение это распространилось по всей восточной Ев­ропе. Реинкарнация является основополагающей идеей хасидизма. В одной хасидской молитве, которая читается перед отходом ко сну, испрашивается прощение “каждому, кто вызывал мой гнев или раздражение... в этом воплощении или каких-либо других”.

Нижеследующее еврейское мистическое сказание шестнадцатого века является иллюстрацией веры в перевоплощение душ. В нем рассказывается о том, что известный каббалист рабби Исаак Лурия (1534-72 гг.) однажды указал своим ученикам на камень в стене, в котором, по его словам, была заключена душа. “Она страдала в коле­се перерождений [реинкарнации]... Все, что ей нужно для освобождения, — это молитва”. Ученики стали мо­литься об освобождении этой души от круга перерожде­ний. В сказании говорится, что, закончив молитву, они услышали хлопанье крыльев, хотя нигде не было видно ни одной птицы.² Душа была свободна.

И каббалисты, и хасиды говорят, что в каждом за­ключена божественная искра, и человеку назначено ос­вободить эту божественную искру, как определяет это Бен Цион Боксер, и объединиться в “более обширном союзе творения и Творца”.

Реинкарнация и союз с Богом — идеи-близнецы — были частью иудаизма по меньшей мере со времен Хри­ста. Однако они часто замалчивались, либо хранились в тайне. Мистицизм, который проповедует стремление как к непосредственной связи с Богом, так и к единению с Ним, с легкостью может быть неправильно истолкован как нарушение первой заповеди: “Да не будет у тебя дру­гих богов пред лицем Моим”.⁴ Следовательно, мистики подвергали себя риску быть обвиненными в кощунстве. А посему учителя, практиковавшие мистицизм, оберегали свои секреты так же тщательно, как Скинию. Они хранили тайны и передавали их в устной и письменной традициях, переживших века.

В девятнадцатом веке, однако, мистицизм был почти сплошь запутан раввинами, которые хотели, чтобы их вера заинтересовала выразителей взглядов научного ми­ра. Затем, в двадцатом веке ученые вновь открыли мис­тический иудаизм вместе с его идеями о реинкарнации и божественном единстве. “Манускрипты Мертвого моря” и другие древние иудейские рукописи подтверждают, что мистицизм был важной составляющей раннего иудаизма.

Гершом Шолем (1897-1982 гг.)— известный еврей­ский ученый считал, что иудейский мистицизм возник до Каббалы и до пришествия Христа. Некоторые каббали­сты заявляли о том, что их традиция, в действительно­сти, восходит к Моисею. Возможно, нам не удастся про­следить ее истоки, так как большинство учений никогда не было записано, а передавалось устно и под секретом. Тем не менее мы можем обнаружить свидетельства этих мистических воззрений в раннем дохристианском иуда­изме.

То течение, которое сейчас известно как традицион­ный, или талмудистский, иудаизм, было основано груп­пами раввинов, изучавших и толковавших Писания в по­следние века перед пришествием Христа. Многие ученые осознают теперь, что во времена Христа мистический и талмудистский иудаизм составляли единое целое — рав­вины, бывшие основателями традиционного иудаизма, также были мистиками. Таким образом, если Иисус да­вал учение о реинкарнации и божественном единстве, как я полагаю, он мог перенять эти идеи у великих со­временных ему учителей.

Загробная жизнь

 

Реинкарнация является одним из нескольких противоречащих друг другу представлений иудаизма о загробной жизни. Одно из распространенных мнений состоит в том, что не существует ни души, ни жизни после смерти. Люди, как говорится, живут лишь в своих потомках.

Внимание Ветхого Завета к генеалогии — “потом­кам” — является яркой иллюстрацией такого представ­ления Современная версия этого воззрения гласит, что умершие продолжают жить в своих добрых делах и в па­мяти людской.⁶

Второе представление — это Шеол Ветхого Завета. Сказано, что это место забытья и молчания, где развоплощенные духи живут отдельно от Бога, не ведая ни искупления, ни наказания. Люди верили, что с этими духа­ми можно войти в контакт, как было, когда царь Саул попросил эндорскую ведьму вызвать пророка Самуила.

Третьим представлением о загробной жизни является воскресение — тела восстанут от смерти некогда в бу­дущем. Во времена Христа существовал большой выбор идей, касающихся того, кто удостоится воскресения и где и когда оно произойдет.

Четвертой альтернативой была реинкарнация. В иу­даизме идея реинкарнации в своей наиболее разработан­ной форме представлена в трудах каббалистов. Если мы поймем идею реинкарнации в Каббале, то сможем яснее увидеть ее следы, идущие из времен Христа.*

 

Мистическая нить реинкарнации

 

Самый ранний из известных каббалистических тек­стов “Сефер ха-Бахир”, изданный около 1180 года,⁷ трактует реинкарнацию как данность. В нем приводится диалог о реинкарнации для объяснения злой судьбы:

Вопрос: “Отчего благоденствуют злодеи, а праведные страдают от зла?”

Ответ: “Оттого, что праведник был... злодеем в про­шлом и сейчас несет наказание”.⁸

Вопрос: “Значит, он несет наказание за поступки, со­вершенные в детстве?”

Ответ: “Я не говорю о его нынешней жизни. Я гово­рю о том, кем он уже был, раньше”.⁹

Другими словами, “Бахир” поведал нам о том, что плохое случается с хорошими людьми потому, что они совершали дурные поступки в прошлых жизнях.

Древние учителя-раввины, толковавшие иудейские писания, ввели практику замены одних слов другими. Таким образом каббалисты пользовались древней систе­мой согласования сокровенных смыслов. В “Бахире” ис­пользуется прием “открытия” реинкарнации в Ветхом Завете, сообщается, что библейский термин “род” мо­жет быть заменен на слово “воплощение”.

Таким образом каббалисты создали собственное тол­кование завета, который Бог установил с Авраамом и его семенем. Бог сказал: “И поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный”.¹⁰ Они считали, что Бог заклю­чил этот договор с семенем Авраамовым не только на одну жизнь, но и на тысячи воплощений."

Тем, кто скептически относится к мнению каббали­стов, Ветхий Завет предлагает менее эзотерическую ссылку на реинкарнацию. Бог сообщает пророку Иеремии, что знал его до зачатия. “Прежде нежели Я образо­вал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя”.' В этом отрывке подразумевается, что душа Иеремии существовала до его рождения в шестом веке до нашей эры.

Традиция иудейской мудрости

 

Вера в предсуществование — в то, что душа сущест­вует до воплощения в теле, часто связывается с поняти­ем реинкарнации. Эта идея появляется в письменных ис­точниках иудейской мудрости, относящихся к периоду между шестым и первым веками до нашей эры.

“Книга премудрости Соломона”, включенная в Писа­ния римской католической церковью, но не принятая церковью протестантской, содержит понятия кармы и предсуществования души. Неизвестный автор этой кни­ги, который называет себя Соломоном, пишет: “Был я, поистине, ребенком даровитым, выпала мне на долю душа благородная, либо, будучи благородным, я вошел в тело чистое” Совершенно очевидно, что автор верил в существование души до тела.

Поскольку душа была “благородной”, она вошла в тело чистое.

Если душа никогда прежде не рождалась в земном теле, когда и где она сделалась благородной? Автор дает понять, что хорошая карма прошлого воплощения сле­дует за душой, а импульсы личности, эго и характера на­капливаются.

Вдобавок к упомянутым источникам мудрости между 250 годом до н.э. и 200 годом н.э. иудеи создали боль­шое количество писаний. Многие из них были составле­ны от имени знаменитостей Ветхого Завета, таких как Енох и Моисей.

Одно из них, “Завет Нафтали”, вероятно, создавалось в течение третьего века до н.э. Этот текст претендует на то, что является последними словами Нафтали, который был отцом одного из двенадцати колен Израилевых. Нафтали говорит, что Бог создает тело “в соответствии с духом” и “внедряет дух, соответствующий силе телес­ной”. Иными словами, создает тела, подходящие душам, которые будут в них обитать. Как утверждает Нафтали, “между одним и другим [между телом и духом] нет рас­хождений и на треть толщины волоса”.

Богу известны возможности тела до того, как он вкладывает в него душу, говорит Нафтали: “Как горшеч­нику известно назначение всякого сосуда и то, к чему он пригоден, так и Господь знает о теле, доколе оно будет привержено добродетели и когда покорится злу”. Сно­ва автор обращается к идее существования души до тела. И как мы увидим далее, не так уж далеко от предсуществования до реинкарнации.

 

Ессеи и фарисеи

 

Дальнейшие свидетельства в пользу существования идеи реинкарнации в иудаизме мы обнаружим, исследуя взгляды двух влиятельных сект времен Христа — ессеев и фарисеев. Вероятно, ессеи основали религиозную об­щину, развалины которой находятся у Кумрана на севе­ро-западном берегу Мертвого моря. Эта община сущест­вовала со второй половины второго века до н.э., пока римляне не стерли ее с лица земли во время Иудейской войны 66-70 годов.

Еврейский историк первого века нашей эры Иосиф поведал нам, что ессеи вели образ жизни, “подобный тому, как жили” последователи греческого философа Пифагора. Нам известно, что Пифагор преподавал уче­ние о реинкарнации. По утверждению Иосифа, ессеи ве­рили в бессмертие и предсуществование души. Верили они, по его словам, и в то, что душа существует отдельно от тела. Души “соединены со своими телами, как в тюрьме”, но когда “освободятся от оков плоти”, “радуются и воспаряют ввысь”.¹⁶

Как мы узнаем из следующей главы, эти воззрения очень похожи на пифагорейские представления о ду­ше. Если ессеи разделяли такие убеждения, то вполне могли разделять и веру пифагорейцев в перевоплоще­ние души.

Иосиф предполагает также, что фарисеи, основате­ли талмудистского иудаизма, верили в реинкарнацию. По его словам фарисеи считали, что души дур­ных людей несут после смерти наказание, а души добрых людей “переносятся в другие тела” и им “дается сила возродиться и жить снова”.¹⁸ Некоторые ученые полагают, что это ссылки на реинкарнацию, в то время как другие относят данные слова к воскресению мерт­вых.

Фарисеи были самой популярной еврейской сектой. Саддукеи — другая известная секта в Палестине — не придавали особого значения жизни после смерти. Но они и не являлись представителями большинства. Но­вое свидетельство, сообщенное “Манускриптами Мертвого моря”, указывает на то, что фарисеи главен­ствовали в Иерусалимском Храме большую часть вре­мени между 164 годом до н.э. и 37 годом н.э.¹⁹ Таким образом, если фарисеи верили в реинкарнацию, это может означать, что огромная часть палестинских ев­реев разделяла их убеждения.

После того как в 70 году н.э. Иерусалим был разру­шен римлянами, а евреи в очередной раз рассеяны по свету, фарисеи стали центром талмудистского иудаизма. Если Иосиф Флавий прав в отношении веры фарисеев в реинкарнацию, мы можем вполне определенно утвер­ждать, что эта идея была присуща дохристианскому иу­даизму. И, как было сказано выше, у нас также есть до­казательство того, что раввины, основавшие талмудист­ский иудаизм, стремились к мистическому союзу (см. также главы 22 и 23), который, как мы убедились, явля­ется верованием, родственным реинкарнации.

 

Божественные видения

 

За несколько столетий до Христа еврейские раввины начали тайно практиковать тщательно разработанную систему ритуалов, целью которой было достижение мис­тического видения божественного существа на престоле. Это видение стало символом единения с Богом. Ради не­го раввины постились, очищались и часами повторяли имена Бога. Они рассказывали, как восходили через не­бесные дворцы в своем путешествии к лучезарным суще­ствам Света. Эта система была известна под названием мистицизма Меркавы, или мистицизма “престола-колесницы”. Также она получила известность как Хекха-лот, или “дворцовый” мистицизм, — название связано с “дворцами”, через которые проходили мистики.

Система мистицизма Меркавы основывается на пер­вой главе “Книги Пророка Иезекииля”, в которой рас­сказывается о том, что пророк видел божественное су­щество, явившееся “от севера”, окруженное “великим облаком... и сиянием”. В облаке находилась повозка, или колесница, которую влекли “четыре животных” — херу­вимы. Божественная фигура восседала над головами соз­даний на подобии “престола по виду как бы из камня сапфира”.²⁰

Раввины, составлявшие “Талмуд” (с третьего по пя­тый век н.э.), знали о мистицизме Меркавы и могли практиковать его. Однако, возможно, опасаясь обвине­ний в кощунстве, они не обучали ему открыто, но остав­ляли лишь для самых близких учеников. Похоже, что каббалистический текст “Бахир” связан с мистицизмом Меркавы, так как в нем использован термин Ma'ace Мер-кава, буквально “Движение Колесницы”.

Как мы увидим, некоторые отрывки в христианских писаниях отражают идеи Меркавы и Хекхалот. Это озна­чает, что Иисус или Павел возможно были знакомы с этой традицией. Но можно ли быть уверенным в том, что она предшествовала христианству? Мистики заявляли о том, что их традиция передава­лась со времен Ветхого Завета. Они утверждали, что увиденная Иаковом лестница, поднимающаяся в небеса, и восхождение Моисея на гору Синай для бесед с Яхве (Богом Ветхого Завета) были примерами мистического общения. Тем не менее, нет способов подтвердить их заявления. Большинство произведений Меркавы были написаны после Ветхого Завета, между концом второго и пятым или шестым веками н.э.

Некоторые исследователи полагали, что мистицизм Меркавы не мог сложиться раньше второго века. Другие указывают на дохристианские рукописи, в которых содержатся описания как божественных видений, так и восхождений на небеса. Этот спор был успешно разре­шен благодаря “Манускриптам Мертвого моря” — соб­ранию древних рукописей, найденных пастухами-бедуинами в 1947 году. К настоящему моменту в пещерах близ Кумрана обнаружено более восьмисот документов, в основном, во фрагментах. Среди них комментарии к Библии, пророче­ства, устав общины и отдельные части каждой из книг иудейской Библии.²¹

Большинство ученых считает, что рукописи принад­лежали ессейской общине Кумрана. “Манускрипты Мертвого моря” указывают на то, что традиция еврей­ского мистицизма уходит корнями в первый, если не в третий, век до рождества Христова.

Некоторые гимны, найденные в Кумране, подобны гимнам Хекхалота, которые пелись еврейскими мисти­ками. Один из текстов дает несомненное свидетельство о мистицизме Меркавы. Он называется “Песнь субботнего жертвоприношения”. Исследователи относят его к пер­вому веку до н.э., хотя он мог быть списком с более ран­него труда. В этом гимне говорится о видении божест­венного существа на престоле-колеснице, окруженного блистающим светом и ангелами. Анализируя данный текст, ученый Нейл Фуджита доказывает, что евреи весьма вероятно “исповедовали мистицизм, связанный с колесницей-престолом Бога... еще до основания секты у Кумрана во втором веке до н.э.”²

Отрывки из “Первой Книги Еноха”, которая считает­ся древнейшим свидетельством мистицизма Меркавы, также были найдены в Кумране. Автором книги считает­ся Енох, “седьмый от Адама”.²³ В “Бытии” (5:24) сказано, что он “ходил... пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его”.²⁴

В четырнадцатой главе, написанной, вероятно, в третьем веке до н.э., говорится о восхождении Еноха на небеса. В этом описании содержится характерный эле­мент опыта Меркавы — восхождение на небо и видение божественного существа на престоле, “по виду подоб­ном хрустальному с колесами как бы солнце сияющее... И Слава Великая восседала на нем”.²⁵

Если практика Меркавы существовала в третьем веке до рождества Христова, на что указывает “Книга Еноха”, тогда она несомненно присутствовала и в иудаизме пер­вого века. В пятой части нашей книги мы рассмотрим, был ли Иисус знаком с нею. В поисках свидетельств присутствия мистицизма Меркавы в раннем христианст­ве мы исследуем преображение, описание Павлом вос­хождения на “третье небо” и гностические тексты. Если удастся обнаружить следы идей-близнецов — единения с Богом и перевоплощения души — в раннем христианст­ве, то мы, возможно, найдем ключи к сути проповеди Иисуса.

 

Новый завет

 

Прежде чем приступить к исследованию учений Ии­суса о перевоплощении души, мы рассмотрим, что ока­зало наиболее сильное влияние на иудаизм его времени На протяжении долгих и трудных веков от Давида до Иисуса Израиль несколько раз покорялся завоевателям. Израильтяне усваивали представления победителей — сначала ассирийцев в восьмом веке до н.э., а два века спустя вавилонян и персов. Но самое значительное воз­действие на иудаизм было оказано в четвертом веке.

К тому времени многие евреи возвратились в Пале­стину из Вавилона после того, как отличавшийся терпи­мостью персидский царь Кир, покоривший Вавилон, дал им разрешение вновь отстроить свой храм. Жизнь [в Па­лестине] оказалась трудной, и работа продвигалась мед­ленно. В это время евреи — и те, кто был в изгнании, и те, кто жил в Палестине, — несомненно задумывались о воздаянии и наказании. Они видели, что добрые дела не всегда вознаграждались, а дурные дела не всегда наказы­вались. Разве Бог покинул их?

Они находили утешение в пророчествах Иеремии, предсказавшего, что Бог установит новый завет, отлич­ный от того, который Он дал, когда вывел их из Египта. “Завет Мой они нарушили”, — сказал ГОСПОДЬ устами Своего пророка.

Он предложил новый завет: “...вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. И уже не будут учить друг друга, брат— брата и говорить: “познайте Яхве”, ибо все сами будут знать Меня, от малого до большо­го”. Во всем Ветхом Завете не существует более ясно­го описания Бога, обитающего внутри [человека].

Поскольку евреи ожидали исполнения этого обетова­ния, они могли искать его и за пределами своей культу­ры. И, возможно, перед ними открылись новые перспек­тивы, когда покоривший сердца многих светловолосый македонец перевернул мир.

 

ГЛАВА 6. Вобожествление

 

Я вырвался из горестного утомительного Круга. Решительно ступил я в Круг желанный.

 

Надпись на орфическом надгробии четвертый век до н.э.*

 

ЗА ТРИ СТОЛЕТИЯ ДО РОЖДЕНИЯ ИИСУСА ГРЕЧЕСКОЕ вторжение изменило мир. Когда Александр Великий покорил земли, лежащие между Грецией и Индией, в том числе и Палестину, греческая культура стала общепри­знанным образцом цивилизации.

Переправившись через Геллеспонт — пролив, кото­рый является воротами Азии, и победив силами тридца­ти тысяч греческих воинов Персидскую империю, чья армия насчитывала шестьсот тысяч человек, этот полко­водец поставил себя в один ряд с греческими героями, подобными Ахиллу.

Его победы позволили греческим философам, таким как Платон и Сократ, обрести господствующее положе­ние в мире идей. Завоевание им в 332 году до н.э. Египта и Палестины создало почву для рождения христианства.

Александр поощрял религиозную терпимость наравне с насаждением греческой культуры. Распространяя идеи греков, он, тем не менее, с уважением относился к вере покоренных народов, создав тем самым благоприятную атмосферу для взаимопроникновения религий.

Римляне, покорившие Палестину в первом веке до н.э., строили на фундаменте, заложенном Александром. Именно эта греко-римская цивилизация стала местом рождения Иисуса. И именно в этой обстановке христи­анство переросло из неприметного палестинского культа в основную религию Римской империи.

Греческое влияние в иудаизме

 

К первому веку греческие язык и культура преоблада­ли в цивилизованном мире. В широком потоке греческой религии несли свои воды и струи-близнецы — реинкарнация и единение с Богом. Сейчас ученые придерживаются мнения, что Иисус владел греческим, а следова­тельно имел возможность ознакомиться с этими идеями.

Точно так же, как бывшие британские колонии — Ин­дия и Гонконг — переняли английские язык и культуру, в городах, завоеванных или основанных Александром, ис­пользовался греческий язык. В первом веке многие евреи говорили по-гречески. Влияние этого языка заметно даже в таких словах, как синагога — место, где проводятся бого­служения, и Синедрион — название высшей судебной ин­станции. Оба слова имеют греческое происхождение.

Греческое влияние проникло даже в Иерусалим, где иудейская аристократия жила в домах, повторявших греческие образцы, и где во втором веке до н.э. были по­строены амфитеатр и гимнасий. Крупнейший грекоговорящий город Сепфорис (население которого состав­ляло тридцать тысяч человек) вырос всего лишь в трех с половиной милях — в часе ходьбы от Назарета, где жил Иисус.

Сепфорис возник возле главной дороги, идущей из Египта, а там — в Александрии — наблюдался пышный расцвет греческой мысли. Покорив Палестину, римляне сделали Сепфорис столицей Галилеи. Монеты и памятники материальной культуры, найденные в Сепфорисе, свидетельствуют о том, что в первом веке н.э. он был домом как для римлян, так и для грекоговорящих иудеев.¹

Во времена жизни Иисуса Ирод Антипа, иудейский царь, правивший от имени римлян, перестраивал и укре­плял Сепфорис.² Иисус, несомненно, часто бывал там и, вероятно, как и многие его соплеменники в то время, имел возможность познакомиться с идеями греков.

Некоторые евреи выражали недовольство греческим влиянием, о чем свидетельствуют письменные источни­ки, авторы которых стремятся изобразить раскол между евреями, принявшими греческую культуру, и теми из них, кто этого не сделал. Как бы то ни было, греческие идеи глубоко проникли в мышление иудеев. Представле­ния греков о загробном мире, рае и бессмертной душе — то, что в Ветхом Завете отражено крайне скудно, если вообще отражено, — обрели законченный вид в иудаиз­ме того времени.

Однако, едва ли существовало единство взглядов на сущность загробной жизни или судьбу души. Ученые пришли к выводу, что в первом веке иудаизму было при­суще многообразие, а не согласованность [представлений].

Иисус, таким образом, мог познакомиться с широким спектром представлений о загробной жизни, имевших место в иудаизме.

В последующих главах мы исследуем, какие из этих представлений могли быть приняты им. Но сначала да­вайте рассмотрим некоторые идеи греков, которые мог­ли оказать влияние на Иисуса.

 

Мистерии

 

Процессия медленно движется от Афин по направле­нию к морю. Тысячи греков, римлян, фракийцев и егип­тян, все как один, торжественно ступают, облаченные в белые одеяния. Мужчины, женщины, свободные и рабы, невзирая на общественное положение, пешком пересе­кают узкий мост. Это самое важное священное праздне­ство в году, и, готовясь к нему, они постились и совер­шали ритуальное очищение. С наступлением темноты они зажигают факелы и вступают один за другим в вели­кий храм Элевсина, что стоит на берегу Эгейского моря.

Что они делают?

Они участвуют в Элевсинских мистериях, таинствен­ных религиозных обрядах, которые проводились, начи­ная с седьмого века до н.э. Ночью в великом Зале По­священий они разыгрывают поиски, предпринятые Деметрой — богиней Земли, ее дочери Персефоны.

Согласно мифу, Гадес — владыка подземного мира похитил Персефону и унес ее в свое царство. С факелами в руках скиталась Деметра по миру в поисках дочери, пока бог Гермес не освободил последнюю из царства мертвых и не вернул к свету дня. Но с тех пор Персефона должна была проводить полгода в подземном мире, лишь весной возвращаясь на землю.

Посвященные видели в этом мифе особый смысл.

Не о сельском хозяйстве и урожае говорил он им, а о бессмертии души. В одном из толкований Персефона символизировала душу, а Деметра — Божественное Я. Когда каждый год принимавшие участие в ритуале инс­ценировали разлуку и воссоединение Деметры и Персе­фоны, они, возможно, праздновали свое собственное желанное воссоединение с Божественным Я — свое соб­ственное вобожествление.³

Ритуалы Элевсинских мистерий хранились в строгой тайне. Малейший намек на их содержание карался смер­тью. Сегодня, однако, наиболее близки к истине те уче­ные, кто полагает, что целью ритуалов было вызвать пе­реживание единства, единения с Богом.⁴ Ибо греки вери­ли, что человек может стать Богом.

Александр Великий был осведомлен об этих традици­ях, но попытался “взять награду” силой. Он приказал жителям Афин провозгласить его богом и поощрял слу­хи о том, что является сыном Зевса. Вслед за ним многие правители древнего мира, включая и римских императо­ров, обожествляли самих себя.

“Божественность” Александра основывалась на его неуязвимости в сражениях и внешних победах. А осно­вой обожествления в мистериях была внутренняя побе­да — победа над собственным “я”.

Когда мистериальные религии, а в греко-римском мире их процветало множество, учили, что человек мо­жет обрести единство с Богом, не было и намека на су­ществование более чем одного Бога. Несмотря на то, что в одних мистериальных религиях поклонялись Изиде, в других богу Серапису или Митре, во всех жила вера в то, что существует единственный Бог, а различные божества были всего лишь формами одного всеобщего и непости­жимого Бога. Посвященные в мистерии верили, что, достигнув божественности, они тоже станут проявле­ниями единого Бога.

В мистериальных религиях мирские богатства или власть, такие, как у Александра, не являлись критерием духовного продвижения. Что считалось важным, так это следование системе занятий, включавшей систематиче­ское обучение, ритуалы и посвящения, которые должны были привести к развитию души и мистическому опыту возрождения, или единству с Богом.

Цель посвященных в мистерии — совершенствование души через единение с Богом — была сутью духовности для миллионов людей в греко-римском мире. Август, первый римский император (63 г. до н.э. — 14г. н.э.), и некоторые из императоров вслед за ним были посвящен­ными. Во времена Христа многие относились скептиче­ски к капризным и избалованным богам Гомера и, фор­мально поклоняясь им и совершая жертвоприношения, люди обретали исполнение [своих чаяний] в тайных, но отвечающих духовным устремлениям ритуалах мисте­рий.

Греко-римские воззрения на реинкарнацию

 

Идея реинкарнации идет рука об руку с идеей о возможности единения человека с Богом. Цицерон (106— 43 гг. до н.э.), великий римский оратор, философ и вме­сте с тем посвященный, знал о реинкарнации. Он гово­рил, что легкость, с которой дети усваивают сложные предметы, может рассматриваться, как “весомый аргу­мент в пользу того, что еще до рождения люди обладают знанием множества вещей”. Он писал, что дети узнают “несчетное количество вещей” так быстро, что “кажется, будто они не учатся всему этому в первый раз, а попро­сту вспоминают”⁵

Другие великие римляне тоже принимали реинкарна­цию. Вергилий, величайший римский поэт, живший в пер­вом веке до н. э., вплел в поэтическую ткань своей “Энеи­ды” тему реинкарнации. Он описал, как после смерти души очищаются от грехов, затем отправляются в Елисейские поля и, наконец, входят в реку Лета; “лишаясь в ней памя­ти, души готовы еще раз войти в смертные тела”.⁶

Платон (ок. 427 — ок. 374 гг. до н.э.), один из самых влиятельных греческих философов, дал нам наиболее полное свидетельство веры греков в реинкарнацию. Он приводит несколько историй, в которых речь идет о пе­ревоплощении⁷ души, в том числе и нижеследующий рассказ о пережитом во время клинической смерти.

Полагали, что человек по имени Эр был убит в сра­жении. Тело его не подверглось разложению, и двена­дцать дней спустя, находясь на погребальном костре, он вернулся к жизни. Эр поведал о том, что происходило с ним в течение этих двенадцати дней. Он вспоминал, как предстал перед группой судей, которые сказали, что ему предстоит стать посланником и рассказать обо всем уви­денном людям на Земле.

Он видел, что некоторые души восходят на небо, в то время как другие опускаются под землю, чтобы понести наказание. И хотя это в значительной степени созвучно христианским представлениям о рае и аде, эти души не оставались навечно ни там, ни там. Эр рассказывал, что, после того как душам воздавалось должное в форме на­грады или наказания, их опять посылали на Землю в но­вые тела, “подобно падающим звездам”⁸

 

Освобождение от скорбного, утомительного круга

 

Откуда брал свои идеи Платон? Он испытал значи­тельное влияние орфики — первой западной системы, в которой идея реинкарнации была неразрывно связана с идеей единения с Богом. Еще в седьмом веке до н.э. по­следователи этой философии, так же, как индуисты, учи­ли, что в каждом из нас есть божественная частица.

Они считали, что эта божественная природа погребе­на в нашем теле, как в склепе. Орфики стремились осво­бодить ее с помощью мистических инициации, тайных ритуалов и праведной жизни, посвящая этому в случае необходимости не одно воплощение.

Стихи, начертанные на табличках, покрытых тонкими листами золота, которые в четвертом веке до н.э. вкладывались в руки умерших орфиков, дают ясное представление об их вере в вобожествление. Назначение этих дощечек, найденных в погребениях в южной Италии, — дать умершему наставления, как вести себя, оказавшись по ту сторону [жизни].

В них посвященному сообщалось, что после смерти он должен произнести перед богиней Персефоной следующие слова: “Я признаю, что принадлежу к твоему благословен­ному роду... Я расплатился за неправедные деяния... Я вы­рвался из горестного, утомительного Круга. Решительно ступил я в Круг желанный”. Ответ Персефоны, который надеялись получить, должен быть таков: “Счастлив ты и благословен, будь же отныне не смертным, а Богом”.⁹

Скорее всего, когда в стихах говорится об избавлении от “горестного, утомительного Круга”, имеется в виду освобождение от циклов перерождения. А достижение “Круга желанного” указывает на достижение душой сфе­ры, лежащей за пределами материальной вселенной. Что же это за сфера?

Согласно доктрине небесных сфер, существовавшей в мистериальных религиях, миром правят семь планет: Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Са­турн. Каждая планета управляет собственной сферой. Греки считали, что для достижения единения с Богом душа должна пройти через семь концентрических небес­ных сфер, каждой из которых управляет определенная планета, и только достигнув внешней сферы, душа вый­дет навсегда за пределы материальной вселенной.

Это путешествие завершается, когда [индивидуум] избавляется от негативных энергий или склонностей, которыми управляют планеты. Полностью очистившись, душа освобождается от колеса перерождений. “Круг же­ланный” является, таким образом, внешней сферой, цар­ством вне влияния планет.

Но “Круг желанный” может иметь и более глубокое значение. Греческое слово, которое обычно переводят как “круг”, буквально означает “венец”. В некоторых мистериальных религиях “достижение венца” означало отождествление с Богом, или же вобожествление. По­этому, избавляясь от склонностей, которые привязывают к материальной вселенной, человек готовится к обрете­нию венца, или единства с Богом.

 

Пифагор и собака

 

Греческий философ Пифагор также изучал орфику. В его воззрениях ясно прослеживается слияние идей реин-карнации и единения с Богом. Около 530 г. до н.э. Пифа­гор основал школу в Кротоне, греческой колонии в юж­ной Италии. Он учил, что душа отделяется от тела и продолжает существовать после его смерти и что по окончании воплощения над ней вершится суд согласно ее поступкам, а затем она переселяется в другое тело. Известно, что Пифагор принимал мужчин и женщин, не­взирая на их расовую принадлежность, в мистическое братство, целью которого было единение с Богом.

О вере Пифагора в реинкарнацию свидетельствует исполненная сарказма история, рассказанная его современником Ксенофаном из Колофона: “Однажды он [Пифагор] проходил мимо человека, избивающего соба­ку. Говорят, он пожалел животное и сказал:

“Остановись. Воистину, это душа моего друга. Я узнал его по голосу”.¹⁰ Пифагор и другие последователи орфики полагали, что человек может воплотиться в теле жи­вотного.

Эмпедокл, поэт и государственный деятель средины пятого века до н.э., обобщил традицию пифагорейцев в своей поэме “Очищения”. В ней Эмпедокл говорит, что ему предначертано судьбой скитаться по земле “трижды бессчетные годы, все время рождаясь в различных смертных формах, меняя одну за другой жизни, испол­ненные печали”.¹¹

Он верил, что испытал все формы жизни: “Ибо до этого был я когда-то мальчишкой и девочкой, растением, птицей и рыбой немой в океане”. Эмпедокл объясняет, что циклы рождений в животных и растительных фор­мах достигают кульминации в мире человека. Наиболее продвинутые души воплощаются как “пророки, поэты, целители и вожди, после чего воскресают как боги, вы­сочайшие в славе”.¹² И вновь перед нами две идеи: реинкарнация и вобожествление.

Как Пифагору, так и Эмпедоклу приписывали облада­ние божественными силами. Ямвлих (ок. 250-325 гг. н.э.) говорит о том, что Пифагор мог предсказывать земле­трясения, останавливать ураганы, успокаивать штормы и даже находиться в нескольких местах одновременно. Эмпедокла называли “смиряющим ветер”! и утверждав ли, что он жил на земле, подобно “бессмертному богу”, который мог останавливать ветер, исцелять больных и “возвращать к жизни мертвых”.

Эти истории могут казаться неправдоподобными, од­нако не вызывает удивления сам факт веры людей в то, что эти учителя достигли уровня божеств. Ведь в конце концов, они верили, что все человеческие существа мо­гут стремиться к божественности и обрести ее. Неважно, обладали они [учителя] этими силами в действительно­сти или нет, истории наглядно свидетельствуют о том, что греки верили в бессмертие души, в возможность об­ретения человеком божественности и в то, что достига­ется она постепенно.

Иисусу, владевшему греческим, эти идеи были легко доступны. К тому же, как явствует из следующей главы, в те дни и другие иудеи стремились привести представ­ления греков о природе души в согласие с собственными священными Писаниями. Их литературное наследие убедительно свидетельствует о том, что некоторые иудеи во времена Христа верили в перевоплощение души и на практике познавали мистическое отождествление с Бо­гом.