Мужчины и близость при ближайшем рассмотрении

Что же такое близость? Вы можете сказать, что это полнота чувств, честные отношения двух людей, которые искренне заботятся друг о друге. Близость позволяет вам обоим взаимно зависеть друг от друга.

В близости человек таков, каков он есть на самом деле. Близость — это свои любовные жесты, свои взаимные секреты, своя романтика и безоглядная отдача себя другому человеку, самопожертвование. Но близость — это также обычное языковое общение двух людей — с пояс­нениями, объяснениями, устными заверения­ми. Она не может выжить в атмосфере предполо­жений, недомолвок, туманности.

Проблемы мужчин, связанные с близостью и обязательствами, были предметом огромного количества книг и журнальных статей. Основ­ная теория по этому поводу сводится к следую­щему.

Мужчины, которые меряют мужественность сексуальными победами, считают, что связать себя с одной женщиной — значит отказаться от азартной погони за многими. Их примитивный инстинкт преследования и оплодотворения не может допустить такого. Является ли это следст­вием дикого разгула гормонов или это потреб­ность утвердить свое хрупкое «я»?

Возможно, оба эти предположения верны. Но именно пассивная агрессия больше, а не сексу­альные потребности, являются главной причи­ной страхов мужчин перед близостью и обяза­тельствами. Как только отношения (с Вами, его отцом, матерью, начальником или приятелями) достигают высокого накала, пассивно-агрессив­ный мужчина обиженно отступает. Он чувствует себя униженным, недооцененным. Его отход — это попытка отбросить то, что он воспринимает как обиду, а именно — партнера со всеми права­ми и обязанностями. Ему трудно удовлетворить Ваши потребности и желания. Близость и обяза­тельства, по его мнению, слишком, многого от него требуют.

Как Вы понимаете, отступничество бьет и по самому пассивно-агрессивному мужчине. Сде­лав себя эмоционально недосягаемым, он созда­ет ситуации, при которых трудно кому-либо удовлетворить его.

Если что и губит близость, затрудняя общение, так это пассивная агрессия. Как сложно жить с мужчиной, который просит Вас догадать­ся, чего он хочет, а потом, когда Вы все-таки уга­даете, заставляет Вас униженно умолять его об ответе. Вас огорчает также, что любящий и нуж­дающийся в Вас мужчина периодически пыта­ется отступиться от Вас, от своих слов и завере­ний.

Один мой друг сравнил игры пассивно-агрес­сивного мужчины в близости с ходом шахматно­го коня: два шага вперед, один — в бок.

Так происходит с Карой и ее приятелем Сти­вом. Как только их отношения становятся более близкими (на «два шага вперед»), Стив говорит или делает что-то такое, в результате чего траек­тория их отношений отклоняется в сторону («Мартин предложил нам воспользоваться его домиком на берегу. Мы поедем... тебе там понра­вится! Но ты сама знаешь, как ты занята. И похоже, что в ближайшие месяцы мне тоже придется работать по субботам и воскресеньям... Так что, посмотрим...»). Шаг в сторону после большого броска вперед (соблазнил заманчивым и бес­платным отпуском, который они бы провели вместе) показывает уклончивость этого мужчи­ны; ведь, в конечном итоге, сдержать обещание означает своего рода обязательство. Что за отно­шения могут быть с мужчиной, для которого близость представляет собой угрозу, а обязатель­ство — своего рода тюремное заключение? Сле­дует ли Вам снизить уровень своих притязаний, чтобы создать совместную жизнь с ним? И да и нет. Вам следует определить для самой себя, что Вы ждете от близких отношений, а также узнать и принять того человека, с которым Вы имеете отношения.

 

«СВОБОДНЫЕ ПЛОВЦЫ» И «ТЯЖЕЛОВЕСЫ»

В моей практике я обнаружил два типа несо­стоятельных пассивно-агрессивных мужчин. «Свободные пловцы» держат Вас в качестве свое­го главного интереса, но тайно встречаются с другими женщинами и никогда не признаются Вам в этом. «Тяжеловес» — это тот человек, кото­рый. Вы можете быть уверены, постоянно будет виснуть на Вас, но останется для Вас эмоцио­нально недосягаемым истуканом. Он рассчиты­вает, что Вы будете что-то делать за него, но Ваши потребности его не волнуют.

Некоторым пассивно-агрессивным мужчи­нам одной женщины недостаточно, а другим — слишком много. Оба типа одинаково несостоятельны.

«Свободный пловец» может принести Вам неприятности, как это сделал Марк, правитель­ственный чиновник высокого уровня, с Джуди. Красавец с внешностью аристократа (за которой скрывалось отмеченное бедностью воспитание), известный в своем кругу как человек хитрый и надменный, мастерски играл в «кошки-мышки» не только с Джуди — своей любовницей и моей пациенткой, но и со своей женой. Джуди и Марк встречались в течение двух месяцев, и Джуди думала, что повстречала нужно­го ей мужчину. Она купилась на его «высокие ценности»: он говорил, что следует узнать друг друга получше, прежде чем лечь в постель. При этом он дал понять Джуди, что находил ее очень привлекательной. Наконец они вступили в сек­суальные отношения, но Марк не остался у Джуди на ночь. Тогда только она узнала, что он женат.

Джуди рассказывала: «Я влюбилась в Марка и была глубоко задета его ложью. После той ночи я не виделась с ним несколько недель, пока мы не встретились случайно на коктейле, организо­ванном благотворительным обществом. Оказа­лось, что его жена была там соучредителем. Он был сама учтивость. Он представил меня своей жене, и я почувствовала, что он страшно доволен собой. У меня было странное чувство, что она знает обо мне и, может быть, другие женщины тоже».

Представить жену любовнице — прием ками­кадзе в пассивной агрессии. Это вызывающе, враждебно и саморазрушительно одновремен­но. Щеголяя своей неверностью перед обеими женщинами в обстановке, которая требовала со­блюдения условностей, «свободный пловец» Марк «триумфально победил» и оставил Джуди опустошенной (можно предположить, что в таком же положении находилась и его жена). У Джуди не было возможности выразить свой гнев, и на какой-то момент она подумала, что не имеет права на гнев: в конце концов, Марк был

Подобную историю о коварстве поведала мне и другая пациентка, преподаватель французско­го языка в высшей школе. Однажды в субботу вечером Нина обнаружила явные следы присут­ствия Другой женщины в медицинском кабинете ее друга Грега: там лежала косметичка и явно не ее. Нина считала, что она имеет право потребо­вать объяснения, тем более что Грег говорил, что любит ее. Он ответил ей явной ложью — что кос­метичка принадлежала его бывшей девушке, и он забыл ее выбросить. «Тебе не следует быть такой неуверенной в себе», — сказал он Нине. Это классический пассивно-агрессивный прием перево­рачивания с ног на голову. Позднее, Грег все же признался, что у него есть еще женщина. Не­смотря на это сообщение, Нина не порвала с Грегом — просто не была готова к этому. Нина наде­ялась, что ей удастся справиться с похождения­ми Грега, после чего она завоюет своего мужчи­ну.

Грег, классический «свободный пловец», любил, когда его преследуют и когда за ним оста­ется последнее слово; более того, он любил игру. Нина рассказала мне: «Грег предложил однаж­ды, чтобы я разыграла Донну — ту другую жен­щину — оставила свое платье на дверце шкафа с внешней стороны: Донна увидит его завтра вече­ром и огорчится. Мне стало дурно от такой под­лости. Это была извращенная игра. Я увидела, что Грег понимает под близостью возможность унижать людей.

Он все еще был мне очень дорог, и мне было трудно пойти на окончательный разрыв с ним.

Но я знала, что нужно это сделать, чтобы спасти свою жизнь.

После того как я оставила Грега, узнала, что Донна переехала к нему: В какой-то степени мне жаль ее больше, чем его».

«Тяжеловес», или статичный пассивно-аг­рессивный мужчина играет совсем в другую игру уклонения от близости и по совершенно другим законам. Ричард, тридцатитрехлетний чертежник одной крупной архитектурной фирмы, открыто заявляет, что испытывает глу­бокую привязанность к своей подруге Кэтрин, с которой живет уже четыре года, но продолжает сопротивляться близости. Их отношения не сдвинулись ни на один шаг за эти четыре года. Вполне понятно, что они утратили свой заряд.

Проблема заключается в эмоциональном па­раличе Ричарда. Неспособный проявить свои чувства или ответить любовью на проявления нежности со стороны Кэтрин, он ведет себя как равнодушный эгоист. И что еще хуже, он упрям и гордится своей сдержанностью: «Да, я такой!»

Ричард считает, что его ответные чувства не должны требовать от него усилий. При всей своей инертности, он бурно возмущается, если Кэтрин просит его сесть и поговорить об улучше­нии их отношений.

Ричард сказал мне, что недостаток его внима­ния по отношению к Кэтрин не объясняется ка­кими-то другими интересами на стороне (жен­щины, спорт, встречи с приятелями), все значи­тельно проще: его главная любовь — телевидение. Для него это как наркотик; Ричард забыва­ется, переключая каналы и уносясь фантазией в иные сферы. Каждый вечер у Ричарда свой риту­ал: он переодевается, ужинает, звонит другу, а к 8 часам вечера занимает позицию у телевизора и отдается экрану, независимо от того, что показывают.

Однажды вечером, когда Ричард смотрел се­риал, который уже не раз видел раньше, Кэт­рин задала ему какой-то вопрос. Ричард ворч­ливо ответил: «Не приставай ко мне сейчас», будто от этого просмотра зависело его благополучие.

Его ответ обидел и неприятно поразил Кэт­рин. Просмотр старого фильма был для него важнее, чем она. Все усилия Кэтрин привязать его к себе оказались тщетными: Ричард выклю­чал ее из своей жизни.

Пассивно-агрессивный «тяжеловес» типа Ри­чарда может зависеть от Вас, всегда быть рядом (Кэтрин называла это «свиданием в субботу вече­ром без промаха»), но его присутствие какое-то тягостное. Физически он здесь, но отсутствует эмоционально. То, что выглядит как обязатель­ство с его стороны, на самом деле лишь привы­чка.

Позже, во время лечения, я спросил Ричарда, что он делал, когда Кэтрин жаловалась на его поведение. Обладая чувством юмора и некото­рой самокритичностью, он сказал: «Я смотрел на нее и изображал внимание на пару минут».

 

ДЕЛИКАТНЫЙ ВОПРОС ДОВЕРИЯ

Простейшие отношения, основанные на до­верии, такие как между родителями и ребенком, между родственниками, скреплены узами крови. Ребенок верит, что родитель защитит его, поддержит, накормит, оградит. Родитель верит, что ребенок будет любящим и послушным. Но кровные узы, так же как и крепкая дружба, не гарантируют от предательства. Каин, Иуда, Брут — можно перечислить тысячи имен пре­дателей. Брат предавал брата, друг — друга, ро­дитель — своего ребенка. А пассивно-агрес­сивного мужчину в жизни предавали бесконеч­ное количество раз. И он знает имя и адрес каждого своего Иуды. Сколько урона понес он в своей жизни от своей «излишней доверчивос­ти»! Более того, он никогда по-настоящему не верит в то, что другие могут быть бескорыстно и искренне доброжелательными по отноше­нию к нему.

Поскольку извращенное восприятие пассив­но-агрессивного мужчины основывается на том, что его потребности вступают в конфликт с Ва­шими, он боится отпустить свой тормоз — он «знает», что Вы его обидите. Он не может снять панцирь со своей души, потому что все еще опа­сается, что Вы пойдете в атаку.

Один пациент недавно рассказал мне о своем великолепном сне, в основе которого все тот же кризис доверия. Мне кажется, что история эта о надежде, подспудно живущей в нем. Дону снилось, что он остановился в дорогой гостинице, где в первый же вечер его попросили дать уп­равляющему подписанный чек с непроставлен­ной суммой. Когда Дон собрался уезжать, он получил счет, который, по его мнению, был не­правильным, поскольку не был сделан выше суммы предварительной оплаты по тому пустому чеку.

Как же Дон интерпретировал это? Он решил,'' что его обманули в гостинице посредством его «лечения». Расследуя его чувства, мы обнаружили, что Дон связывал с этим случаем меня — что «лечением», на которое он ссылался, была психотерапия. Сон обнаруживал его страх перед зависимостью от меня. Он думал, что если позволит себе стать уязвимым по отно­шению ко мне, т.е. как бы выдаст мне пустой бланк чека на оплату, то я обижу его. Но Дон, которого его подруга характеризовала как че­ловека недоверчивого и осторожного, все-таки подписал в своем сне тот чек! Он хотел этих отношений!

Этот сон показал, что основное недоверие Дона подогревается противоположным чувст­вом — сильной потребностью в зависимости, которая пугает его и которой он боится противо­стоять. Поддавшись полной зависимости от людей, он начинает чувствовать, что они зло­употребляют ею, подтверждая тем самым его по­дозрения. Его путаные мысли для него имеют смысл — неразрешимая загадка типа «Я хочу тебя, но я тебе не доверяю» или «Могу ли я?.. Но зачем я буду...?»

Этот сон полон значения и показателен для такого мужчины, как Дон, и более того, он дает проблески надежды на потенциальную переме­ну — даже если это происходит на подсознатель­ном уровне — что Дон преодолеет свое несогла­сие с зависимостью.

 

ДАВАТЬ И ПОЛУЧАТЬ

Когда люди чувствуют себя удовлетворенны­ми, у них есть желание и способность щедро отдавать себя другим. Ребенок, выросший в ат­мосфере любви и заботы, знает, что любовь — это не скудный источник, который опустоша­ется, когда отдаешь ее кому-то, любовь — это невысыхающий колодец. А вот пассивно-агрес­сивный мужчина, скорее всего, с детства ощущает, что никогда не получает достаточно того, чего хочет, — и до сих пор не получает. Поэтому от него трудно ожидать щедрости к близким ему людям.

Это особый вид эгоизма, когда человек ощу­щает себя правым, лишая других счастья, кото­рого ему самому недостает, что составляет для него определенный смысл. Он думает: «Если я не получаю то, чего хочу от людей, тогда почему я должен давать им то, чего они хотят?»

Напротив, он может обладать странным чув­ством правоты, когда люди делают что-то для него, а он для них — ничего.

«Он никогда не говорит «спасибо», — расска­зывают мне женщины. Вы можете сделать этому мужчине подарок, пойти для него за покупками, приготовить что-нибудь особенное, но никогда не услышите от него слов благодарности. Свою признательность он выражает странно и неожи­данно. Например, если прижать его к стенке, он скажет: «Лазанья? Домашнего приготовления? Самую лучшую лазанью я пробовал однажды в захудалом ресторанчике во Флоренции». Вы рас­сказываете ему о том, с каким трудом, обзвонив и посетив с десяток магазинов, вам удалось при­обрести блок миникассет для его нового магни­тофона, а он говорит: «Ну, я всегда могу позвонить поставщику моего брата».

Ваши усилия остаются непризнанными. Но и сам он запутался в собственных ощущениях: он либо тронут и не может справиться с этим, либо недоволен Вашим вниманием и необходимос­тью отвечать на него.

«Он оскорбляет меня, когда я говорю ему, что приготовила что-нибудь для него, или что я хочу отпраздновать какое-то событие», — жалуются другие женщины. Да, в пассивно-агрессивном мужчине такого рода сообщение вызовет вовсе не радость, а тревогу — ему не хочется быть центром внимания. Скажите ему, что Вы купили маленький подарок, и он может ответить: «Я ни в чем не нуждаюсь». Просалютуйте в его честь шампанским на устроенном Вами маленьком празднике, и он может отказаться пить или проворчать: «Ненавижу празднования, особен­но с дешевым шампанским». Он оскорбил Вас, испортил настроение, зато ему стало спокой­нее, он чувствует себя в безопасности.

«Он ставит меня в унизительное положение, часто из-за пустяка», — говорят женщины. Это общая жалоба и чувство разочарования, которое вызывают пассивно-агрессивные мужчины. Такое случилось с Хелен, моей пациенткой трид­цати лет, дизайнером детской одежды, которая была замужем пять лет. Ее муж Джон четыре ме­сяца откладывал оплату небольшого счета за ра­боту водопроводчика. Тот каждый день звонил Хелен на работу, злой и с угрозами. Джон продол­жал уверять Хелен, что он заплатил водопровод­чику, но она знала, что это ложь и что Джон не заплатит, пока не наступит критический мо­мент.

Она уже прошла через такое раньше: Джон терпеть не мог платить по счетам, по любым сче­там; ему нравилось заставлять платить других, требовать или угрожать юридическими мерами, даже в универмагах, банке, телефонной компа­нии или по поводу кредитных карточек. По теле­фону он был артистом и умел убеждать — он был великолепен, отвлекая внимание людей, пока они не теряли терпения от его извинений. Джон был изощренным лгуном.

В конце концов, Хелен сама выписала чек. Как и следовало ожидать, Джон пришел в бешенство, но не захотел это обсуждать. По ее словам, дело было так: «Когда я сказала Джону, что заплатила водо­проводчику, он посмотрел на меня так, будто я предала его. И вдруг у меня появилось странное чувство, что, играя людьми по телефону, Джон ощущал себя могущественным — ему нравилось унижать других. Джон был взбешен, но проявлялось это в основном в стиснутых зубах и злобных взглядах, я никогда не оплачивала ни одного счета на его имя. Он заявил мне странным, ледяным тоном, чтобы я занималась своими делами. Я ответила, что — это тоже мои дела».

Джон давно установил для себя, что давать что-то другим людям, даже если они того заслу­живают, означает лишать чего-то самого себя. Все могло бы быть по-другому, но он не знает, как это сделать.

Эта присущая пассивно-агрессивному муж­чине уверенность, что он не получает и не полу­чит того, чего хочет, превращается в постоянно сбывающееся предсказание. И это естественно: ведь люди не бывают щедрыми с теми, кто посто­янно лишает их чего-то. Поскольку он не позволяет себе испытать удовольствие от наслажде­ния радостями жизни, он отталкивает людей, вызывая, таким образом, отторжение ими его самого. Итак, сама основа его подхода к жизни, к самому себе и к миру определяет его разочарова­ние. Но именно этого он ожидал. Это заколдо­ванный круг, который создает все больше пово­дов для разговоров.

Если Вы имеете дело с таким человеком, как Джон, главная вера которого упрочивается его болезненным опытом, тогда Вам будет трудно убедить его в том, что он обкрадывает сам себя. Он уверен, что против него сама судьба или люд­ская несправедливость. Когда он торгуется с Вами, идти ли на ужин, или пускается в длин­ный спор, это лишь свидетельствует о его непроницаемости и нежелании идти на компромисс. А его манера дуться лишь усугубляет положение: как можно ожидать, что кто-то станет доставлять удовольствие тому, кто скрывает свои жела­ния?

Пассивно-агрессивный мужчина устанавли­вает барьеры перед близостью с обеих сторон уравнения «давать и брать».