Как Ежик с Медвежонком приснились Зайцу

 

По первому снегу Заяц прибежал к Медвежонку.

- Медвежонок, ты лучший из всех, кого я знаю, - сказал Заяц.

- А Ежик?

- Ежик тоже хороший, но ты - лучше всех!

- Да что с тобой, Заяц? Ты сядь, успокойся. Чего ты прыгаешь?

- Я сегодня проснулся и понял, - сказал Заяц, - что лучше, тебя нет на

свете.

Вошел Ежик.

- Здравствуй, Медвежонок! - сказал он. - Здравствуй, Заяц! Вы чего

сидите в доме - на улице снег!

- Я собрался идти к тебе, - сказал Медвежонок. - А тут прибежал он и

говорит, что я лучше всех.

- Верно, - сказал Ежик. - А ты разве не знал?

- Правда, он самый лучший? - сказал Заяц.

- Еще бы! - Ежик улыбнулся Медвежонку и сел за стол. - Давайте чай

пить! Стали пить чай.

- Вот слушайте, что мне сегодня приснилось, - сказал Заяц. - Будто я

остался совсем один в лесу.

Будто никого-никого нет - ни птиц, ни белок, ни зайцев, - никого. "Что

же я теперь буду делать?" - подумал я во сне. И пошел по лесу.

А лес - весь в снегу и - никого-никого. Я туда, я сюда, три раза весь

лес обежал, ну, ни души, представляете?

- Страшно, - сказал Ежик.

- Ага, - сказал Медвежонок.

- И даже следов нет, - сказал Заяц. - А на небе - вата.

- Как - вата? - спросил Ежик.

- А так - ватное, толстое небо. И глухо. Будто под одеялом.

- Откуда ты знаешь, что глухо? - спросил Медвежонок.

- А я кричал. Крикну и прислушаюсь... Глухо.

- Ну! Ну! - сказал Ежик.

- И тут... И тут...

- Что?

- И тут... Представляете? Из-под старого пня, что на опушке...

- За холмом?

- Нет, у реки. Из-под старого пня, что на опушке у реки, вылез...

- Ну же! - сказал Медвежонок.

- Ты, - сказал Заяц. - Медвежонок!

- Что ж я там делал, под пнем?

- Ты лучше спроси, что ты сделал, когда вылез?

- А что я сделал?

- Ты вылез и так тихонько-тихонько сказал "Не горюй, Заяц, все мы -

одни". Подошел ко мне, обнял и ткнулся лбом в мой лоб... И так мне сделалось

хорошо, что я - заплакал.

- А я? - спросил Медвежонок.

- И ты, - сказал Заяц. - Стоим и плачем.

- А я? - спросил Ежик.

- А тебя не было, - сказал Заяц. - Больше никого не было.

Представляешь? - Заяц обернулся к Медвежонку. - Пустой лес, ватное небо,

ни-ко-го, а мы стоим и плачем.

- Так не бывает, - сказал Ежик. - Я обязательно должен был появиться.

- Так это же во сне, - сказал Медвежонок.

- Все равно. Просто вы плакали и не заметили, как я вышел из-за куста.

Вышел, стою, вижу - вы плачете; ну, думаю, плачут, есть, значит, причина, и

не стал мешать.

- Не было тебя, - сказал Заяц.

- Нет, был.

- Не было!

- А я говорю - был! - сказал Ежик. - Просто я не хотел мешать вам

плакать.

- Конечно, был, - сказал Медвежонок. - Я его видел краем глаза.

- А что же мне не сказал? - сказал Заяц.

- А видел, ты потерянный. Сперва, думаю, успокою, а уж потом скажу. И

потом - чего говорить-то? Ежик, он ведь всегда со мной.

- А по-моему, мы все-таки были одни, - сказал Заяц.

- Тебе показалось, - сказал Ежик.

- Примерещилось, - сказал Медвежонок.

- А если так, что у меня с собой было?

- А у тебя с собой что-нибудь было?

- Ага.

- Мешочек, - сказал Ежик.

- С морковкой, - сказал Медвежонок.

- Правильно! - сказал Заяц. - Вы знаете, кто вы для меня? Вы для меня

самые-самые лучшие из всех, кто есть на земле!

 

ВОРОН

 

Посыпал мелкий снежок, потом прекратился, лишь ветер слабо раскачивал

верхушки деревьев.

Трава, не опавшие листья, ветви - все поблекло, посветлело от холода.

Но лес стоял еще большой, красивый, только пустой и печальный.

Ворон сидел на суку и думал свою старинную думу. "Опять зима, - думал

Ворон. - Опять снегом

все заметет, завьюжит; елки заиндевеют; ветки берез станут хрупкими от

мороза. Вспыхнет солнце,

но ненадолго, неярко, и в ранних зимних сумерках будем летать только

мы, вороны.

Летать и каркать".

Надвинулись сумерки.

"Полетаю", - подумал Ворон. И неожиданно легко соскользнул с

насиженного места.

Он летел почти не двигая крыльями, чуть заметным движением плеча

выбирая дорогу между деревьев.

"Никого, - вздыхал Ворон. - Куда они все попрятались? " И

действительно, лес был пуст и сир.

- Сер-р-р! - вслух сказал Ворон. Он опустился на старый пень посреди

поляны и

медленно повернул голову с синими глазами.

- Ворона, - сказал Ежику Медвежонок.

- Где?

- Вон на пне.

Они сидели под большой елкой и глядели, как лес заливают серые сумерки.

- Пойдем с ней поразговариваем, - сказал Ежик.

- А что ты ей скажешь?

- А ничего. Позову чай пить. Скажу: "Скоро стемнеет. Пойдемте, Ворона,

чай пить".

- Идем, - сказал Медвежонок. Они вылезли из-под елки и подошли к

Ворону.

- Скоро стемнеет, - сказал Ежик. - Ворона, идемте чай пить.

-- Я Вор-р-рон, - медленно, хрипло сказал Ворон. - Я чая не пью.

- А у нас - малиновое варенье, - сказал Медвежонок.

- И грибки!

Ворон смотрел на Ежика с Медвежонком старинными, каменными глазами и

думал: "Э-хэ-хэх!.."

- Я чая не пью, - сказал он.

- Медом угощу, - сказал Медвежонок.

- А у нас и брусника, и клюковка, - сказал Ежик. Ворон ничего не

сказал.

Он тяжело взмахнул крыльями и поплыл над поляной. В густых сумерках с

распростертыми крыльями он казался таким огромным, что Ежик с Медвежонком

даже присели.

- Вот это птица! - сказал Медвежонок. - Будет она с тобой чай пить!

- Это он, Ворон, - сказал Ежик.

- Все равно птица. "Позовем, позовем!" - передразнил он Ежика. -

Позвали.

- Ну и что? - сказал Ежик. - Он привыкнет. Представляешь, все один и

один. А в следующий раз - обязательно согласится...

Уже почти в темноте Ворон летел над полем, видел какие-то далекие

огоньки и почти ни о чем не думал, только широко и сильно подымал и опускал

крылья.

 

ЕСЛИ МЕНЯ СОВСЕМ НЕТ

 

Еще совсем немного - и загорятся звезды, и выплывет месяц и поплывет,

покачиваясь, над тихими осенними полями. Потом месяц заглянет в лес, постоит

немного, зацепившись за верхушку самой высокой елки, и тут его увидят Ежик с

Медвежонком.

- Гляди, - скажет Ежик.

- Угу, - скажет Медвежонок. А месяц подымится еще выше и зальет своим

холодным, тусклым светом всю землю.

Так было каждый вечер в эту ясную холодную осень. И каждый вечер Ежик с

Медвежонком собирались то у Ежика, то у Медвежонка и о чем-нибудь говорили.

Вот и сегодня Ежик сказал Медвежонку:

- Как все-таки хорошо, что мы друг у друга есть! Медвежонок кивнул.

- Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с

кем.

- А ты где?

- А меня нет.

- Так не бывает, - сказал Медвежонок.

- Я тоже так думаю, - сказал Ежик. - Но вдруг вот - меня совсем нет. Ты

один.

Ну что ты будешь делать?

- Пойду к тебе.

- Куда?

- Как - куда? Домой. Приду и скажу: "Ну что ж ты не пришел, Ежик?" А ты

скажешь...

- Вот глупый! Что же я скажу, если меня нет?

- Если нет дома, значит, ты пошел ко мне. Прибегу домой. А-а, ты здесь!

И начну...

- Что?

- Ругать!

- За что?

- Как за что? За то, что не сделал, как договорились.

- А как договорились?

- Откуда я знаю? Но ты должен быть или у меня, или у себя дома.

- Но меня же совсем нет. Понимаешь?

- Так вот же ты сидишь!

- Это я сейчас сижу, а если меня не будет совсем, где я буду?

- Или у меня, или у себя.

- Это, если я есть.

- Ну, да, - сказал Медвежонок.

- А если меня совсем нет?

- Тогда ты сидишь на реке и смотришь на месяц.

- И на реке нет.

- Тогда ты пошел куда-нибудь и еще не вернулся. Я побегу, обшарю весь

лес и тебя найду!

- Ты все уже обшарил, - сказал Ежик. - И не нашел.

- Побегу в соседний лес!

- И там нет.

- Переверну все вверх дном, и ты отыщешься!

- Нет меня. Нигде нет.

- Тогда, тогда... Тогда я выбегу в поле, - сказал Медвежонок. - И

закричу: "Е-е-е-жи-и-и-к!",

и ты услышишь и закричишь: "Медвежоно-о-о-к!.." Вот.

- Нет, - сказал Ежик. - Меня ни капельки нет. Понимаешь?

- Что ты ко мне пристал? - рассердился Медвежонок. - Если тебя нет, то

и меня нет. Понял?

- Нет, ты - есть; а вот меня - нет. Медвежонок замолчал и нахмурился.

- Ну, Медвежонок!.. Медвежонок не ответил.

Он глядел, как месяц, поднявшись высоко над лесом, льет на них с Ежиком свой холодный свет.