Зрелый период, сложное взаимодействие романтических и реалистических тенденций.

Отметим важнейшую черту творческого развития Лермонтова: оно не было движением по некоей прямой линии, как развитие Пушкина, да и большинства предшественников и современников писателя (в этом случае каждый новый этап как бы «отменяет» предыдущий, «преодолевая» его). В творчестве Лермонтова обнаруживается особый, редкий тип развития — развитие по спирали. Смысл движения Лермонтова-художника не в отмене того, что было выработано на предыдущем этапе, а в постоянном возвращении к излюбленным образам, темам и мотивам, которые на каждом новом этапе варьировались, обогащались и усложнялись, отражая стремительное развитие личности самого писателя, рост его художественного мастерства, углубление философского содержания творчества. Основной круг тем, мотивов, образов сложился уже в ранних произведениях Лермонтова, а беспримерная сосредоточенность писателя на них в позднем творчестве вела не только к самоповторениям, автоцитатам, но и к насыщению того, что было открыто и, казалось бы, «отработано», новым идейным и психологическим смыслом.

По сложности и богатству своих мотивов поэзия Лермонтова занимает исключительное место в русской литературе. " В ней, - по выражению Белинского, - все силы, все элементы, из которых слагается жизнь и поэзия: несокрушимая мощь духа, смирение жалоб, благоухание молитвы, пламенное, бурное одушевление, тихая грусть, кроткая задумчивость, вопли гордого страдания, стоны отчаяния, таинственная нежность чувства, неукротимые порывы дерзких желаний, целомудренная чистота, недуги современного общества, картины мировой жизни, укоры совести, умилительное раскаяние, рыдание страсти и тихие слезы, льющиеся в полноте умиренного бурею жизни сердца, упоения любви, трепет разлуки, радость свидания, презрение к прозе жизни, безумная жажда восторгов, пламенная вера, мука душевной пустоты, стон отвращающегося от самого себя чувства замершей жизни, яд отрицания, холод сомнения, борьба полноты чувства с разрушающею силою рефлексии, падший дух неба, гордый демон и невинный младенец, буйная вакханка и чистая дева - все, все в этой поэзии: и небо, и земля, и рай, и ад".

Очень условно можно выделить основные мотивы творчества Лермонтова –

- тема отверженности и одиночества, обреченности человека, странничества, потерянности человека в божьем мире невозможности найти единомышленника, «родную душу» («Сосед», «Парус», «Листок»), безысходности существования («И скучно, и грустно...»),;

- тема потерянного поколения

- тема рока, судьбы

- тема бунтарства;

- тема демона

- тема смерти и сна предчувствия собственной трагической гибели («Не смейся над моей пророческой тоской...»).;

- тема Родины, которая осмысляется как «странная», отвергающая традиционные патриотические ценности; анти крепостнический и антидеспотический пафос;

- тема любви как страдания, мучения и поединка;

- тема поэзии и поэта как пророка, гонимого людьми;

- тема страстного поиска и желания гармонии.

Основным объектом лирики Лермонтова является внутренний мир человека -- глубокий и противоречивый. Так, в поэме «Демон» трагедия главного героя не столько в том, что он отвергнут Богом и обречен на одиночество, сколько в том, что в его душу вошло зло и стало управлять им. Сюжет произведения развивает именно движение добра и зла внутри героя. Демон мстит не Богу, а миру, созданному Богом. Демон хочет абсолютной гармонии (то есть как бы добра) -- и при этом отрицает все, в чем есть недостатки, то есть реальную земную жизнь. В поэме звучит мысль о том, что индивидуализм несет гибель, что возрождение возможно лишь через любовь. Исследованию внутреннего мира человека посвящен и роман «Герой нашего времени».

ОСОБЕННОСТИ ПОЭЗИИ Л.:

- исповедальность,

- психологизм,

критичность,

- скептицизм, пессимистичность,

философская направленность.

 

осн. ЖАНРЫ лирики: песня, элегия, отрывок из дневника

а) конфликт мечты и реальности в романтическом мире Лермонтова

Конфликт мечты и реальности — основа романтиче­ского мировосприятия поэта. Лермонтов на протяжении всего творчества сохранял верность романтизму. В ро­мантизме же наиболее актуально для него влияние Дж. Байрона. О «байронизме» Лермонтова писали мно­гие критики той эпохи. Этот «байронизм» мог воспри­ниматься как негативно (так, С. Шевырев пишет, что он вреден для молодежи и чужд национальному духу, назы­вает его поэзией даже не разочарования, а какого-то «безочарованья»), так и очень положительно (В. Г. Бе­линский тоже говорит о «безочарованье», но это опреде­ление в его устах не несет отрицательной нагрузки).

Конфликт мечты и реальности может выражаться в целом ряде тем, мотивов и образов.

1; Образы, связанные со временем. Для героя Лер­монтова время всегда отрицательный, обременяющий фактор; чувствуется стремление вырваться за его преде­лы. Такое неприятие времени — важная особенность по­этического мира Лермонтова. Понятие времени несет в себе напоминание о неизбежности смерти. Неприятие времени — это неприятие смерти, тоска по Вечности, по бессмер­тию.

Идеальный образ прошлого и меет определенные мифо­логические истоки: утерянный человеком рай (идеальное прошлое человечества в целом) и жизнь души до рожде­ния (идеальное прошлое отдельного человека). В частности, тема стихотворения «Ангел» — мировая тоска, «томленье» души, принесенной ангелом на зем­лю, по тому миру, откуда она пришла, по небесной ро­дине («И звуков небес заменить не смогли // Ей скуч­ные песни земли»).

2. Образы, связанные с пространством. Тоска по ро­дине («Мцыри»; в символических образах — «Листок», 1841 г.); враждебность к родине и мечта о чужбине («Жалобы турка», 1829 г., «Прощай, немытая Россия...», 1840 г.); отсутствие родины, весь мир как чужбина, бес­приютность, одиночество, странствия, скитания («Парус», 1832 г., «Нет, я не Байрон, я другой...», 1832 г., «Тучи», 1840 г.); мечта о ком-то далеком («На севере диком...»,1841 г., «Когда волнуется желтеющая нива...», 1837 г., «Утес», 1841 г.).

Мотив побега. Побег — тема, выражающая идею не­приятия действительности, стремления вырваться из нее. Это символ, характерный прежде всего для поэзии романтизма (ср. у Пушкина в послании «К морю»: «Мой романтический побег»). Тема побега лежит в основе не­скольких поэм Лермонтова («Исповедь», «Боярин Орша», «Беглец», «Мцыри») и особенно трагическу звучит в поэме «Мцыри».

3. Социальные мотивы. В гражданской лирике Лер­монтова конфликт мечты и реальности выражается в та­ких темах, как критика современного поколения и свет­ского общества. Критика поколения звучит в стихотворе­ниях «Дума», 1841 г., «Поэт», 1838 г., «Не верь себе», 1839 г. (?) идругих.

Критика светского общества. В стихотворениях на те­му светского общества прослеживаются «байроничес­кие» темы (фальшь и лицемерие «света», несчастная лю­бовь, дружба-вражда) и настроения (горькая ирония, сарказм, обличительный пафос). Особое трагическое звучание ощущается в связи с мотивом «одиночество в толпе». Сквозным мотивом при изображении светского общества является тема бала, а также связанный с ней образ маски (в том числе в переносном смысле: лицо как маска, люди как куклы) — этот символ лежит в основе сюжета драмы «Маскарад». Этой теме посвящены стихо­творения «Как часто, пестрою толпою окружен...», «Я не хочу, чтоб свет узнал...», «И скучно, и грустно...» (в по­следнем стихотворении речь идет уже не только о свет­ской жизни, но и о жизни вообще).

4. Неудовлетворенность своей судьбой. В стихотворении «Благодарность» (название имеет иронический смысл) этот мотив звучит как обида на Бога, и эта своеобразная «антимолитва» заканчивается призыванием смерти.

Благодарность

За все, за все тебя благодарю я:
За тайные мучения страстей,
За горечь слез, отраву поцелуя,
За месть врагов и клевету друзей;
За жар души, растраченный в пустыне,
За все, чем я обманут в жизни был...
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил. 1840

В стихотворении «Мое грядущее в тумане...» сначала го­ворится о неудовлетворенности данной от Бога судьбой («Зачем не позже иль не ране // Меня природа создала? // К чему Творец меня готовил?..»), а затем предлагается особое понимание судьбы: познать людей и обрести власть над ними («Я дерзко вник в сердца людей // Сквозь непонятные покровы // Приличий светских и страстей...») ценой частичной утраты доброго начала в себе («С святыней зло во мне боролось, // Я удушил святыни голос...»). Мотивы этого стихотворения воспро­изводятся в дневниковой записи Печорина от 16 июня (начиная со слов: «Два часа ночи... Не спится...»).

Сравним это стихотворение с пушкинским «Проро­ком». У Пушкина пророк должен нести что-то людям, и к этому его призывает Бог. У Лермонтова герой стре­мится, напротив, взять что-то от людей, обрести власть над ними и готов во имя этой цели изменить добру. Это придает образу героя демонический оттенок.

5. Тема одиночества. Связана с конфликтом мечты и реаль­ности, можно выделить и социальные мотивы (внутренняя обособленность человека в современном поколении, одиночество в светском обществе). С темой одиночества связана и тема изгна­ния, странствий, скитаний и образ «вечного странника». В стихотворении «Нет, я не Байрон, я другой...» этот мо­тив назван как сближающий с Байроном. В некоторых стихотворениях тема одиночества одновременно связана с темой разлуки с родиной («Листок»).

б) судьба поколения 30-х гг. в лирике М. Ю. Лермонтова

Эту тему можно осмыслить как в узко литературном контексте, так и в глубокой социальной и историко-культурной перспективе. У Лермонтова тема обреченно­го поколения вытекает из общего романтического кон­фликта мечты и реальности, из основополагающего для этого поэта мотива неудовлетворенности своей судьбой, местом и временем своего рождения. Но наряду с этим субъективным аспектом присутствует объективный: рас­цвет творчества Лермонтова приходится на эпоху «без­временья» (А. И. Герцен), временного спада социальной активности, и это ощущается поэтом как личная траге­дия (чтобы понять это, достаточно сопоставить Лермон­това с молодым Пушкиным).

«Дума». В этом стихотворении дана подробная харак­теристика поколения, во многом перекликающаяся с мотивами предисловия к роману «Герой нашего време­ни». Внутренний конфликт поколения связан с утратой духовных ценностей, равнодушием, душевным «холо­дом» при «огне» в крови (ср. апокалиптический образ «теплохладности», наводящий на мысль, что лермонтов­ский герой мучается, как в аду). Одновременно здесь присутствует и «внешний» конфликт: эпоха не дает воз­можности реализовать себя; об этом же говорит Печо­рин. В «Думе» лирический герой полностью отождеств­ляет себя с отрицательным образом поколения, видя в этом свою глубокую трагедию.

ДУМА
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее - иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию - презренные рабы.
Так тощий плод, до времени созрелый,
Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,
Висит между цветов, пришлец осиротелый,
И час их красоты - его паденья час!

Мы иссушили ум наукою бесплодной,
Тая завистливо от ближних и друзей
Надежды лучшие и голос благородный
Неверием осмеянных страстей.
Едва касались мы до чаши наслажденья,
Но юных сил мы тем не сберегли;
Из каждой радости, бояся пресыщенья,
Мы лучший сок навеки извлекли.

Мечты поэзии, создания искусства
Восторгом сладостным наш ум не шевелят;
Мы жадно бережем в груди остаток чувства -
Зарытый скупостью и бесполезный клад.
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
И предков скучны нам роскошные забавы,
Их добросовестный, ребяческий разврат;
И к гробу мы спешим без счастья и без славы,
Глядя насмешливо назад.

Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.
Образы и мотивы, характерные для темы поколения:

1. Образ «сверстника» (главный акцент на том, что «годы проходят, все лучшие годы», мотив рано состарив­шегося юноши, «морщины на челе» и др. «Ужасная судь­ба отца и сына // Жить розно и в разлуке умереть...» — биографический контекст).

2. Образ «современника» (главный акцент на характе­ристике эпохи, здесь тема поколения получает эпичес­кое направление, тенденция к сильному обобщению в стихотворении «Дума»). Отрицательное осмысление своего поколения через антитезу: «Да, были люди в на­ше время, // Не то, что нынешнее племя: // Богатыри — не вы!» («Бородино»).

3. Отождествление себя с каким-нибудь другим поко­лением (например, с поколением Андре Шенье: «За дело правое, быть может, я паду...»), где поколение воспри­нимается уже как символ.

4. Характерные образы-символы: «до времени созре­лый» плод («Мое грядущее в тумане», «Дума»), заржа­вевшее оружие («Поэт»), мотив «юноши-старика» (в це­лом ряде стихотворений).

Тема поколения сопряжена и с темой светского об­щества («Как часто, пестрою толпою окружен...», «Я не хочу, чтоб свет узнал...», «И скучно и грустно...»), более подробный анализ которой также помогает понять лири­ческого героя и поэтический мир Лермонтова.

И СКУЧНО И ГРУСТНО

И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы!

Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно...

Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -
Такая пустая и глупая шутка...

в) человек и природа в поэзии М. Ю. Лермонтова

В романтической поэзии очень актуальна натурфило­софская проблематика, которая включает вопрос о чело­веке и природе, их взаимоотношениях, о месте человека в мире-космосе, о соотношении природного и культур­ного начала в жизни человека. Она представлена в таких жанрах, как элегия, пейзажная миниатюра, философ­ский «отрывок» и других.

Для лирики Лермонтова очень характерен жанр пей­зажной миниатюры. Пейзаж переходит в философскую медитацию о смысле жизни и смерти («Горные верши­ны...»), одиночестве («Выхожу один я на дорогу...», «На севере диком стоит одиноко...», «Утес»), о родине («Ро­дина»), о Боге («Когда волнуется желтеющая нива...»).

ИЗ ГЕТЕ

Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,
Отдохнёшь и ты.

Лермонтов предпочитает южный экзотический пейзаж («Кавказ»), но в поздней лирике появляется пейзаж русской деревни, в котором заметна пушкинская традиция («Родина»).

«Когда волнуется желтеющая нива...» (1837).

Природа остается декорацией горестных признаний и откровений одинокого, подчас озлобленного сердца. Привычная для поэзии тема весны, традиционно оформляемая искренними стихотворными восторгами и неизменным побуждением эмоционально портретировать первые листок, птицу, грусть и т. д., у Лермонтова раскрываются в ином смысловом ключе. В лирическом признании «Весна» картины пробуждения даны в исключительно условно-временной конструкции («Когда весной разбитый лед... когда среди полей местами...»), подготавливающей трагическое размышление: «Гляжу, природа молодеет, но молодеть лишь только ей...». Это противостояние объективных поэтических законов мира и мучительных раздумий лирического героя не приводит к классическому решению, известному по творчеству предшественников; не обнаруживается слияния микро- и макрокосмов. Напротив, создается образ не тождественных объектов, равновеликих по масштабу, но не пересекающихся. Природные перевоплощения из зимы в весну предлагаются только для того, чтобы лирический герой мог убедиться в неизменности собственного душевного самочувствия. неизбывной печали, самодостаточностью своей равной реальности чуждого космического ритма. Поиски духовных связей с миром завершаются поражением сердца, обреченного на одинокое странствие.

 

«На севере диком стоит одиноко...» (1841). Это пере­вод стихотворения Гейне, к которому обращались и дру­гие русские поэты. Однако в подлиннике дерево муж­ского рода (в переводах других поэтов — дуб или кедр) тоскует о пальме, т. е. перед нами любовная лирика — «он» тоскует о «ней». Устраняя из стихотворения муж­ской род (вводя слово «сосна»), Лермонтов превращает символ любви в символ тоски и одиночества.

«Выхожу один я на дорогу...» (1841). В этом стихотво­рении выражается трагический разлад человека и приро­ды. Пейзаж достигает космического масштаба (от земли до неба). Важным аспектом этого пейзажа является мысль автора о «природе, хвалящей Бога» или «внемлю­щей Богу».

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы...
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.

Итак, покой и благодать, разлитые в природе, проти­вопоставлены тоске и тревоге лирического героя. Ю. М. Лотман пишет, что ответом на вопрос: «Что же мне так больно и так трудно?» — служат слова: «Жду ль чего? Жалею ли о чем?» Жизнь трагически разделена на прошлое, настоящее и будущее, смерть неизбежна. Ге­рой тоскует, что живет во времени, а не в вечности, как природа Таким образом, истоки конфликта человека и природы — трагическое осмысление человеком бренности и конечности своего бытия во времени: бремя времени, бремя разума и бремя смерти.

г) тема Родины.

В поэзии Лермонтова Россия многогранна. Это и жандармская империя, как в стихотворении «Прощай, немытая Россия», где поэт утверждает, что нравственные пороки общества зависят от общественного строя, и страдающая народная Россия.

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа
Укроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.

 

О своей «странной» любви к крестьянской России, ее неброской красоте, ее быту рассказывает поэт в стихотворении «Родина». «Патриотизм Лермонтова -- истинный и разумный», -- считал критик Н.А. Добролюбов.

 

Программное стихотворение «Родина» открывается уточнением, свидетельствующим о неоднозначности патриотической эмоции. Интимное чувство, ощущение Отчизны противопоставлено декларативности официального патриотизма. Эта мысль выражена в первых стихах. Реалии общественной и политической жизни страны, история ее славных побед контрастируют с опоэтизированной автором жизнью обыкновенных людей и непарадной родиной. Искреннее чувство любви охватывает простые предметы, включенные в круговорот неизбывного бытия. Лаконичные штрихи эмоционально и живописно воссоздают образ русской природы. Каждый элемент пейзажа становится эмблемой, равной морально-этической категории. Образ тихого чувства патриотизма, лелеемый всей русской поэзией, во многом берет начало из этого стихотворения. Именно в нем происходит переоценка классицистического пафоса и в качестве доминантных начал выступают образы, далекие от романтической возвышенности: «дымок спаленной жнивы», «в степи ночующий обоз», «чета белеющих берез». Мозаика частных объектов народного мира – изба, покрытая соломой, полное гумно, окно – воссоздает лирическую акварель, более указывающую на трепетное ощущение собственной причастности к истокам духовного мира, чем на логическое освоение философского феномена.

РОДИНА

Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.

Но я люблю - за что, не знаю сам -
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.

д) любовная лирика М. Ю. Лермонтова

Любовь лирического героя Лермонтова -- сильное, но часто скорбное и безответное чувство. Поэт пишет о трагической невозможности счастливой любви. В таких произведениях, как «В полдневный жар в долине Дагестана...», «Расстались мы, но твой портрет...», Лермонтов продолжает тему обреченности человека на одиночество, невозможности соединения с «родной душой». И любовь пробуждает глубокие и светлые чувства: трогательная забота о любимой слышится в лермонтовской «Молитве» («Я, матерь Божия, ныне с молитвою...»).

Первые серьезные люб. увлечения поэта – к 30-31 гг.

1 - Ек. Сушкова: К Сушковой, Стансы, Ночь, Благодарю!, Зови надежду сновиденьем..

2- ивановский цикл (30-32) Нат. Фед. Иванова: Н.Ф.И..вой, Н.Ф.И., Я не унижусь пред тобою..

К ***Я не унижусь пред тобою; Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор. Ты позабыла: я свободы Для заблужденья не отдам; И так пожертвовал я годы Твоей улыбке и глазам, И так я слишком долго видел В тебе надежду юных дней И целый мир возненавидел, Чтобы тебя любить сильней. Как знать, быть может, те мгновенья, Что протекли у ног твоих, Я отнимал у вдохновенья! А чем ты заменила их? Быть может, мыслею небесной И силой духа убежден, Я дал бы миру дар чудесный, А мне за то бессмертье он? Зачем так нежно обещала Ты заменить его венец, Зачем ты не была сначала, Какою стала наконец!

Я горд!- прости! люби другого, Мечтай любовь найти в другом; Чего б то ни было земного Я не соделаюсь рабом. К чужим горам, под небо юга Я удалюся, может быть; Но слишком знаем мы друг друга, Чтобы друг друга позабыть. Отныне стану наслаждаться И в страсти стану клясться всем; Со всеми буду я смеяться, А плакать не хочу ни с кем; Начну обманывать безбожно, Чтоб не любить, как я любил,- Иль женщин уважать возможно, Когда мне ангел изменил? Я был готов на смерть и муку И целый мир на битву звать, Чтобы твою младую руку - Безумец!- лишний раз пожать! Не знав коварную измену, Тебе я душу отдавал; Такой души ты знала ль цену? Ты знала - я тебя не знал!

 

Лирические исповеди, моментальное отраж. эмоций. Развитие чувства поэта, но само чувство – драматиз. и гиперболизировано. Насмешки барышень – уязвленное самолюбие – трагизм, который он вносит в свои переживания. Мотивы измены, гибели.

3 – Варвара Александр. Лопухина самое серьезное увлечение, 30-е гг. По-вид., до самой смерти любил. По настоянию родителей вышла замуж за немолодого и нелюбимого человека Л. воспринял как измену любимой женщины. – отраз. в творчестве. Много стх: Она не гордой красотою.., Мы случайно сведены судьбою.., Нет, не тебя так пылко я люблю.., Валерик Прототип ряда героинь («Княгиня Лиговская», «Г.н.вр.»)

Байронические ощущения и в любовной лирике: В женщине любит мечту, идеал. Глубокое и мучительное чувство. Часто любовь – поединок, кто победит, кто у кого будет рабом? Возлюбленная воплощает как ангельское начало, так и пороки света: неверность, бездушие, тщеславие, кокетство, неспособность оценить любви поэта.

Создает особую шкалу ценностей:

Любовь равна жизни,

Утрата любви равна смерти,