И будет сия пища в запас для земли на семь лет голода, которые будут в земле Египетской, дабы земля не погибла от голода.

Быт.41:36.

6.08.98.

Альберт утром разбудил свистом – они уже гречневую кашку сварили, человеческую пищу с тушёнкой. Поели, чайку попили и потихоньку вещи перетаскали под палатку: тент сорван, и, хотя солнце, но мало ли что... Альберт жалуется, что процесс копчения плохо идёт: вчера очень сыро было и рыба в себя вбирает влагу. Но ничего, разберёмся.

Пошли грибы. Тихонов принёс авоську. Надо бы пожарить. Сергей тоже ушёл, говорит, много грибов наверху. Хотим и мы со Славой сходить.

В планах ещё сбор «фиалки».[46] Около двенадцати собрались, и во главе с Альбертом пошли за корнем. Погода была отличная, светило солнце, ветерок. В зарослях его, естественно, не было, и комарьё одолевало. Шли и собирали сначала мелкие корешки, потом были покрупнее. Альберт довёл нас до места и ушёл топить коптильню. Копались долго, но без особого успеха. Решили возвращаться, и вышел к лагерю я в одиночестве. Оказалось, что Сява с Валерой в последний момент наткнулись на целую плантацию, где наломали картофельный мешок.

Пока они добывали, я пошёл и поймал двух хариусов и сделал их под кисло-сладким соусом, по рецепту господина Лисицына (не губернатора).

Вечером зажарили грибки, сварили грибной супчик с макарончиками. Уже после ужина мы с Валерой побегали по реке. Выдрючить с трудом удалось по одному хвосту на нос.

И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога;

Лук.1:30.

7.08.98.

Встали в семь часов и – за работу! Вытащили и разложили на камнях хариуса из бочки, добытого на Лагортаю. Затем Алик притащил всего из коптилки и повесил сушиться на солнышке.

Тихонов клеил тент.[47] Тент натянули. Ветер был северо-западный холодный, и несло северные свинцовые облака. Потом рыбу, отлежавшуюся на камнях, повесили под тент на вешала. Получилось 88 штук копчёной, и 104 на вялянье с Лагортаю.

После этого занялись баней и корешком. Топили баню и мыли корешок. Бочка текла: пришлось принести издалека, от кучи угля, кипятильник – своеобразный агрегат, но чертовски тяжёлый! Натаскали туда воды и поставили греть.

В промежутках отзавтракали: грибная лапша, грибки жареные.

Напомню, что сегодня 7 августа – день рождения Марии Альбертовны.[48] По этому случаю Алик приготовил традиционные блины.[49] Нажарил, как всегда, уйму. По кусочку попробовали, и пошли париться. Попарились так себе, но выпотели и помылись (два раза) знатно. А потом ещё и постирались.

После бани закатили пир горой. Стол достоен описания.

Коротко: рыба копчёная, хариус под кисло-сладким соусом, он же под уксусным маринадом, уха двойная (днём Сергей сходил ниже стоянки и поймал четырёх хариусов), рыба под соевым соусом, грибки жареные, грибки маринованные. Десерт: куча блинов, и банка сгущёнки на двоих. Словом, крутое застолье, от стола с трудом встали и теперь все умиротворённо отдуваются в палатках. Хотели идти вечером на тайменя, но какой таймень после такой жратвы и соответствующей выпивки, да ещё после бани! Накатили за Машку, за наших детей, за баньку! Завтра снимаемся и уходим вниз. Остаётся отметить, что Тихонов с Салиховым постоянно грызутся, подзуживают друг над другом и словом и действием. Например, на все слова Алика о том, что из энцефалитки нужно вылезать как можно реже, дабы не напустить комаров, Тихонов вылезает несколько раз. Сергей говорит, что за время нашей ходки на Лагортаю он постоянно исполнял роль буфера между ними. А Тихонов мне прямо заявил, что это мы с Максимовым во всём виноваты! Что не предупредили, не объяснили, затащили – и, вообще, мы вот такие сволочи! Вот так, жизнь она – мы сволочи, а Вова спирт ворует и втихаря квасит – воистину: мы в говне, а он в белом.