Вселенского Патриарха Варфоломея

«К несчастью, возымел преобладаниечеловеческий фактор, в результате чего накопились дополнительные богословские, практические и социальные вопросы, что привело к разделению единства в вере, изоляции Поместных Церквей и время от времени выливалось во враждебную полемику» [2].

Эта позиция вовсе не нова; Вселенский Патриарх изложил свой взгляд относительно равенства Православной Церкви и ереси папизма еще намного раньше:

«Общее сакраментальная концепция Церкви появилась, сохранялась и передавалась во времени (диахронически) посредством апостольского преемства […]. Смешанная Комиссия смогла заявить, что наши Церкви признают одна другую как Церкви Сестры, которые совместно несут ответственность за сохранение единой Церкви Божией, с верой в Божественный план, и в некий особый совершенный образ Его попечения о единстве […]. В этой перспективе мы побуждаем наших верующих, католиков и православных, укреплять дух братства, который проистекает от единого Крещения и участия в сакраментальной жизни» [3].

«Посредством осознания вредности элементов старой закваски, что является предпосылкой для подлинного и спасительного покаяния, выявляется и польза диалога […]. Поскольку одна Церковь признает, что и другая Церковь является хранительницей божественной благодати и наставником на пути спасения, то стремление оторвать верующего от одной Церкви, чтобы присоединить его к другой, противоречащая вышесказанному, совершенно неприемлема. Ведь каждая Поместная Церковь не является соперницей других поместных Церквей, но составляет одно тело с ними и желает его единства во Христе, то есть восстановления того, что было нарушено в прошлом, а не поглощения одной Церкви другими» [4].

Это весьма странное расширение Церкви не оставило за церковной оградой и еретиков протестантов. На IX Генеральной Ассамблее Всемирного Совета Церквей в Порту-Алегри в Бразилии (февраль 2006 г.) г-н Варфоломей в 2008 году заявил:

«Итак, освободившись от напряженности прошлого и решив оставаться соединенными и действовать сообща, мы постановили во время IX Ассамблее в Порту-Аллегри в Бразилии заложить основу для некоего нового периода в жизни Совета» [5].

К общему удивлению, окончательный документ этой Ассамблеи провозглашает о «церквах» ВСЦ:

«Каждая церковь является кафолической Церковью, но не составляет ее в полном объеме. Каждая церковь реализует свою кафоличность, когда она имеет общение с другими церквами […]. Когда мы находимся по одиночке, а не друг с другом, ─ это обедняет » [6].

Советник патриарха по богословским вопросам митрополит Пергамский Иоанн (Зизиулас) также считает, что любая еретическая или раскольническая группа, которая использует «крещение» любого вида, находится в церкви.

«Крещение создает некую границу Церкви. Теперь с помощью этой крещальной границы становится понятным, где существует разделение, но любое разделение в этих границах ─ не то же самое, что разделение, которое существует между Церковью и теми, кто находится за этой крещальной границей […]. Но даже если в пределах крещения и существует расщепление, разделение, раскол, то все равно можно говорить о Церкви» [7].

Произвольно расширяя границы Церкви, г-н Иоанн ограничил тем самым и пространство ереси. По его словам, каждая ересь, которая непосредственно не противоречит Символу Веры, как например монофизитство-монофелитство (т. н. «дохалкидониты»), иконоборчество, анти-исихазм, этнофилетизм и т. д., входит в церковь[20]:

«Ересь, то есть уклонение от того, во что верует и что исповедует посредством Символа веры Церковь, автоматически выводит за пределы Церкви. Однако проблема возникает с того момента, когда это воззрение абсолютизируется […]» [8].

Все вышесказанное оказывается ничем иным, как продолжением и продвижением старых высказываний патриарха Афинагора, наставника своих последователей ─ лидеров всеереси экуменизма:

«В движении, направленном к объединению, речь не идет о том, чтобы одна церковь сделала шаг навстречу другой, а о том, чтобы все мы вместе заново учредили Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, при сосуществовании Восточной Церкви и Западной, как мы жили до 1054 года, невзирая на существование и тогда богословский отличий» [9].

2. Исторические случаи, когда была применена эта новая экклесиология.

Эти убеждения Вселенского Патриарха были подтверждены на практике различными экуменическими мероприятиями: например, присутствием Вселенского Патриарха и совершением им совместной молитвы [с иноверцами] во время вечерни на престольном празднике в Риме (июнь 1995 г.); на похоронах папы Иоанна Павла II (апрель 2005 г.); во время папской литургии в Ватикане (июнь 2008 г.); во время участия в заседании Собора католических епископов (октябрь 2008 г.) и на первой официальной литургии Папы Франциска (март 2013 г.). Во время общего благословения православных верующих г-ном Варфоломеем и кардиналом Кассиди (Фанар, престольный праздник 1992 г.), а также при совершении совместной молитвы с папой Бенедиктом XVI во время Патриаршей литургии в Фанаре (ноябрь 2006 г.), где Папа, облаченный в омофор, читал «Отче наш» и пел Многолетие! Во время недавней (май 2014 г.) совместной молитвы в Иерусалиме перед Всесвятым Гробом Господним. А также при подношении святой Чаши в качестве дара новоизбранному униатскому епископу «Каркавии» Димитрию Салахе (Афины, май 2008 г.). При участии папского епископа Луиса Пелатре в вечере любви на Пасху в Фанаре в 2009 году (обычай, который был продолжен и в последующие годы); при дозволении входить инославным в святой алтарь через Царские врата. При участии г-на Варфоломея на Соборе Англикан в Ламбетском дворце (ноябрь 2013 г.). Все эти и другие события сопровождались совместными молитвами, приветственными речами или же совместными церковными декларациями. В рамках своих экуменических целей г-н Варфоломей не забыл побудить нового Болгарского Патриарха, Блаженнейшего г-на Неофита, оказать содействие возвращению Болгарской Патриархии в экуменическое движение, из которого она вышла в 1998 году [10].

3. Отказ от веры в Единую и Единственную Церковь, 9-й член Символа Веры

Стабильность экклесиологической линии Вселенского Патриарха г-на Варфоломея проявляется как в вышеуказанных заявлениях, так и на практике. Его недавнее заявление, сделанное в Иерусалиме, вполне ясно указывает на очевидную противоречивость или раздвоенность этой экклесиологии, характерные для экуменизма, поскольку там говорится о Единой Церкви, но как о Церкви, «разделенной во времени». В данном вопросе патриарший текст создает путаницу, так что вполне очевидно, что он не был написан по вдохновению Святого Духа, Который является «Духом истины» [11]. Также становится совершенно понятно то, что эта точка зрения является сознательным отрицанием, по крайней мере, единства «Единой» Церкви в качестве ее особенности и ее онтологического свойства. Включение этой особенности Церкви в экклесиологическую часть текста Символа веры является выражением самосознания и богодухновенного Церкви. Следовательно, если кто-то сознательно подвергает сомнению или отвергает веру Церкви в том виде, как она была со всей точностью определена в оросах-определениях Вселенских Соборов, а, в особенности, в членах Символа Веры, не подлежащих двоякому толкованию, кто бы это ни был: клирик или мирянин, то таковой, безусловно, отпадает от Тела Церкви, и, в соответствии с решениями Вселенских Соборов, подлежит отлучению или извержению из священного сана [12].

4. Церковь является неразрушимойвовеки, нерушимым единством Христа и верующих.

Ясное обещание Господа, что «врата ада не одолеют» [13] Церковь, во многом потому, что «немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее» [14], ниспровергает всякое утверждение Патриарха о том, что во втором тысячелетии истории Церкви «возымел преобладание человеческий фактор»! В этом случае вполне ясными являются утверждения святых Отцов: для Василия Великого Христос «был рожден» в Церкви и «дал Ей дар быть незыблемой» [15]; Григорий Богослов называет Церковь «великим наследием Христа, которое никогда не перестанет быть, но будет вечно водимой», в то время как Иоанн Златоуст провозглашает, что в Священном Писании Церковь называется «горой, которую не сдвинут и камни, поскольку Она вечна, нетленна» [16]. Святитель Нектарий Пентапольский, который согласен с исповеданием всех святых Отцов, утверждает, что Церковь «является единственным столпом и утверждением истины [17], потому что Дух Утешитель пребывает во веки» [18]. Постоянное присутствие Духа Святого сохраняет Церковь, и именно поэтому завершенным, «доведенным до конца» является дело Христа, Который «совершил Свое дело и возвеселил своих друзей» [19].

Мы веруем в Церковь, как в вечное Богочеловеческое установление, которое «распространяется не только повсюду во Вселенной, но и на все века» [20] и, следовательно, не может быть побеждено или прекратить свое существование. Понятно, что это распространение на пространство и на время не относится к какой-то ноэтической Церкви, находящейся «вне времени», но к Церкви, воинствующей «во времени», которая исторически является как единство-кинония верующих [21], потому что это «град, который поставлен на вершине горы», и «дом Божий, видимый повсюду всеми» [22].

Сверхъестественное единство Церкви как Тела Христова является неким свойством, сохраняемым совершенно и неизменно Главой Церкви [23], Христом, посредством постоянного присутствия Его Святого Духа в Ней [24], со дня Пятидесятницы и до конца времен. Верующие как Тело, с Главой, которой является Христос, ─ это необходимое наполнение Церкви, «полнота Того, Кто наполняет все во всем» [25], т. е. Христа, поэтому Единая Церковь не может мыслиться «вне времени», а именно без верующих на земле. Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Ибо, где глава, там тело. Нет же никакого перерыва между главой и телом, и если бы (связь между ними) прерывалась, то не было бы ни тела, ни главы. […]. Видишь, как (апостол) представляет, что (для Христа, как главы) нужны все вообще члены, потому что если бы многие из нас не были – один рукой, другой ногой, третий иным каким-либо членом, то тело Его было бы неполно […]. Итак, тело Его составляется из всех (членов). И значит: тогда только исполнится глава, тогда устроится совершенное тело, когда мы все вместе будем соединены и скреплены самым прочным образом» [26]. Вот почему Бог прославляется и во Христе, и в Теле Христовом, Церкви, единственным Спасителем которой является Богочеловек [27], Который «питает и греет Ее» [28]. Тот, кто не верит в продолжение Воплощения, Церковь, тот не верит и во Христа. Церковь является продолжением Воплощения во времени. Точно также, как Господь был видим и осязаем, и Ему во плоти и во времени поклонились, то же самое продолжает происходить и с Его Телом, Церковью ─ единой и святой ─ во времени. Если бы мы согласились с разделением Церкви, то мы согласились бы и с недействительностью Воплощения и спасения мира [29].

5. Поскольку Христос «не может быть разделен», то, само собой разумеется, что единство является «достоянием» Церкви

Церковь обладает единством как своим онтологическим свойством, Она его не ищет, она его просто хранит, «стараясь сохранять единство духа в союзе мира» [30]. Это существенная характеристика Церкви, поскольку «имя Церкви ─ не разделение, но Ее имя ─ единство и согласие» [31]. Разделенность Церкви и Ее распад ─ это невероятная и тончайшая фантазия. Святитель Нектарий Эгинский Чудотворец, выступая против протестантской теории о «невидимой Церкви», кажется, спросил Патриарха: «К чему же было называть Церковь таким именем [21], когда Ее члены изолированы и не знакомы друг с другом, и не составляют органического единства? Разве это система никогда не разрушаемого единства в истинном смысле этого слова?» [32].

Таким образом, единство в догматической вере также является данностью Церкви; потому что, как Христос, Глава Церкви не может быть разделен на части, «Христос не разделяется» [33]; так же в Церкви ─ «один Господь, одна вера, одно крещение» [34], а не догматическая полифония-разногласие. Церковь формирует единую веру во Христа в христоименитой полноте, «согласно единству веры и благодати и призванию других верующих присоединиться к единой форме» [35].

6. Отсечение еретиков не наносит вреда Церкви

Тот, кто отпадает от единогласия в богословском исповедании веры и становится засохшей виноградной лозой, которая была отрезана от Виноградника [36], сам нет ответственность за это, как вполне ясно предупреждает святитель Иоанн Златоуст: «Пребывай в Церкви и не будешь предан Церковью. Если же ты убежишь из Церкви, то Церковь не виновна […]. Если бы ты был в ней, волк не вошел бы; а если выйдешь из нее, то будешь схвачен зверем, и это – не от ограды, но от твоего малодушия […]. Церковь – не стена и кровля, но – вера и жизнь» [37].

В соответствии с вышесказанным отсечение еретиков-латинян от Единой и Кафолической Церкви и отвержение Ею еретиков не только Ей не повредило («не будешь предан Церковью»), но и не могло бы причинить Ей вреда. Весьма ясно Православные Патриархи на Соборе 18-го столетия заявляют о богочеловеческом устроении Церкви и об отпадении латинян по причине гордости Папы: «После многих лет пребывания под воздействием лукавого Папа Римский впал в заблуждения и нелепые догматы и нововведения, отпал от числа членов тела благочестивой Церкви и отделился […]. Ныне же четыре части разодранного паруса пребывают в одном месте, скрепленные и сотканные вместе; мы теперь совершаем плавание с легкостью по волнам моря этой жизни, не испытывая кораблекрушения […]. Таким образом, для нас, благочестивая Церковь Христова стоит на четырех столпах, то есть на четырех патриархах, и Она неприступна и непоколебима» [38].

Ересь вредит церковной вере не только в серьезных вопросах; она затрагивает любые, даже самые незначительные темы, и всегда приводит к ухудшению ситуации. Вместе со многими другими святыми, Патриарх Константинопольский святитель Тарасий замечает: «Что же касается догматов, то нет разницы – погрешать в малом или во многом, ибо в обоих случаях нарушается закон Божий» [39]. И великий патриарх Геннадий Схоларий II соглашается с этими словами, заявляя следующее: «Тот является еретиком, кто погрешает против истины веры либо в малом, либо в большом» [40].

7. Отменено ли Священство Епископов?

Последовательное истолкование этой новой экклесиологии поставило Патриарха и всех епископов в положение «неполноты» в отношении к действительному священству Христову, а, следовательно, сделало их местоблюстителями, а не преемниками их кафедр, и всего лишь наблюдателями, а не совершителями таинств Церкви. Епископы становятся не причастными полноте священства Церкви, если прав г-н Варфоломей. Если же в течение времени Единая Церковь, Тело Христово, распалась, то тогда церковная иерархия, согласно прп. Максиму Исповеднику, находящаяся в общении с небесной иерархией в Духе Святом, «частично лишена» просвещения Таинством священства, поскольку «через боговидение иерарх озаряется первым, а после этого он передает его тем, кто находится под его руководством к совершенству, тем он раздает просвещение».

Из приведенных выше догматических выводов, кратких, но всесторонних (в меру возможности), становится совершенно ясно, насколько отстоят заявления Патриарха от Православия: Вселенский Патриарх Варфоломей верит в «расширенную и разделенную» Церковь; расширенную, потому что он считает, что еретики принадлежат к Церкви в силу «крещения», независимо от их еретических догматов и от их пребывания в расколе, а не в общении с Церковью; разделенную, потому что не существует «интеркоммуниона» между православными и еретиками. По словам патриарха, хотя Единая Церковь является разделенной «в истории», она «где-то и как-то» существует.

Однако вера Церкви совершенно ясно свидетельствует о том, что Ее единство является онтологической и неотъемлемой ее характеристикой, потому что Она является Телом неделимого и Всесильного Христа Бога. Будучи Телом Христовым и завершением Его дела, Церковь не может быть разделена, потому что это будет означать Ее разрушение и «поражение» Божественности [Христа]. Церковь перестанет существовать, потому что сама Церковь является исполнением обещания о вечном спасении на земле.

Единство Тела Церкви выражается, между прочим, в уникальности Ее догматической веры, оспаривание которой является ересью, потому что это оспаривание основ нашего спасения. Христос показал, что тот, кто отделился от Виноградника, т. е. от Него Самого, увядает как ветвь и гибнет. Патриарх Варфоломей считает, что образ живой и сочной Виноградной лозы, Тела Господня, без засохших ветвей, которые отпали сами, по своей вине, является недостаточным, «расщепленным». А поэтому мы непременно должны «привить» эти ветви, пусть даже мертвые, к церковному Телу истинной Жизни, Живого Христа.

8. Сопротивление в прошлые времена: прекращение поминовения Патриарха Афинагора

Инновационная экклесиология Вселенского Патриарха Варфоломея продвигает экуменизм на новую стадию развития: от пренебрежения к догматам, которое практиковалось еще патриархом Афинагором, до нынешних ужасных искажений Православной веры; по-видимому, заявление о «распаде» Единой Церкви является необходимой для экуменизма, дабы «новая церковь» могла быть «вновь создана» в гармонии с экуменическими предначертаниями.

Во время правления Патриарха Афинагора вся Святая Гора Афон оказала сопротивление его экуменическим «открытиям». Три митрополита Элладской Церкви, применив 31-е Апостольское Правило и 15-е Правило Двукратного Собора, законным образом выразили церковное противостояние посредством прекращения поминовения Патриарха. То же самое было сделано и восемью святогорскими монастырями: «по решению Заседания Чрезвычайного Двойного Священного Синаксиса, которое состоялось 13 ноября 1971 года, […] каждая священная обитель, как самоуправляемая, свободно поступала в соответствии со своей совестью по этому вопросу» [44]. Прекращение этого поминовения имени Патриарха, без дальнейшего отделения [«ограждения» ἀποτείχιση] или полного разрыва в общении [с другими православными] всегда представляет собой похвальную позицию, потому что, как определяет 15 Священное Правило Двукратного собора (861 г.) [45] те, кто таким образом реагируют «не расколом пресекли единство Церкви, но, напротив, потщились охранити Церковь от расколов и разделений». Т. е. те, кто с такими благими намерениями прекращают поминовение епископа еретически мыслящего, «осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей», именно поэтому они «не только не подлежат положенной правилами епитимии, но достойны чести, подобающей православным» [46].

Мы опечалены тем, что реальное развитие событий не внушает оптимизма в отношении возможного изменения курса патриарха Варфоломея. В связи с предстоящим визитом Папы Франциска в Фанар для участия в престольном празднике святого апостола Андрея Первозванного, 30 ноября 2014 года, в очередной раз на мрачном горизонте вырастает типикон со все более и более увеличивающейся долей литургического участия ересиарха Папы Римского в православной Божественной Литургии: с облачением в омофор, с литургическими лобзаниями мира с Патриархом (что не предполагается для тех, кто не служит литургию, а только для тех, кто в ней участвует), с чтение Папой «Отче наш», молитвы с явной евхаристической анафорой (хлеб наш насущный) и которую необходимо читать Предстоятелю от имени православного народа, а также с каждением Папы и восхождением с ним на амвон для произнесения проповеди.

Все это не только совместная молитва, поскольку, несомненным является то, что Божественная Литургия начинается не со слов «со страхом Божиим, верою и любовью приступите», а со слов «Благословенно царство» [47]. По словам о. Александра Шмемана, «с точки зрения традиции сакраментальный характер Евхаристии не может быть искусственно сужен до одного действия, до одного момента всего устава. У нас есть «чин», в котором все части и все элементы имеют важное значение, они органично связаны друг с другом в одно сакраментальное строение. Другими словами, Евхаристия есть таинство от начала до конца, и его исполнение или завершение «становится возможным» за всей Литургией» [48].

Мы молимся, чтобы Вселенский Патриарх Варфоломей осознал свою огромную ответственность перед теми, кого он вводит в заблуждение, обнажая Церковь от «хитона истины, сотканного из горнего богословия» [49]. Нельзя пренебрегать никаким из православных догматов. Ничто и никогда не может быть изменено. Не должны приниматься какие-то новые решения, которые бы изменяли старые суждения. Искажение догматов недопустимо, ни в каком виде или форме [50].