Во власти осени — эпизод III

Предосеннее

 

Изменчиво тепло,

Хоть чисто и светло

На скатерти небес.

Теряют зори вес

И падают в луга,

На почву и в стога,

В озера, родники.

У медленной реки

Гудят тетерева.

И глубже синева

Туманная у ив.

А месяц, окропив

Сиянием поля,

Зашел за тополя…

Во власти осени

Дожди проливные скребутся в окно,

Надеясь пробраться в мой дом.

Не видится солнца на небе давно,

И пепельно-серо кругом.

 

Скрипят, разгораясь, сухие дрова

В холодном, сыром очаге.

А рядом, в саду, распылалась трава,

Не тая в сгустившейся мгле.

 

Скорей бы согреться у жарких углей,

Забыв об осеннем ненастье,

Сметающем дланью с холмов и полей

Листву и цветы в одночасье.

Во власти осени — эпизод II

 

Смутное время на свете настало —

Лужи и слякоть вокруг.

Лета как будто бы и не бывало —

Мрачен увянувший луг…

 

Птахи, влекомые зовом дороги,

Тают в сиреневой выси.

Дым над землей воздвигает чертоги,

Башни к созвездьям возвысив.

 

Ивы, уныло склонившись над прудом,

Шепчут русалкам прощанья.

Нет больше времени давним подругам

Слушать лешачьи сказанья…

Во власти осени — эпизод III

 

Прелые листья на тропах раскисших

Ворохом рыжим лежат.

Сколько деревьев, несчастно поникших,

Мелко от стужи дрожат.

 

Небо затянуто облачным платом,

Темным, как перья сипухи.

Стонет камыш о тепле невозвратном

Голосом древней старухи.

 

Возле опушки елового леса

Пахнет грибами и мхом.

Но вечереет, и дымки завеса

Все растворяет кругом…

Во власти осени — эпизод IV

Свежий морозец приходит ночами

Тихо гулять на досуге.

Бдят фонари, голубыми лучами

Шаря по темной округе.

 

Хмуры дома, окруженные тьмою, —

Высятся как истуканы.

Где-то собака залает порою,

Прочь отгоняя кошмары.

 

Редкий прохожий по листьям засохшим

Мышью шуршит осторожной.

Ясень в окошко стучится продрогший

Веткой костлявой тревожно…

 

Во власти осени — эпизод V

 

Философский

 

Завязла телега в болоте…

Вот и застыла совсем.

Сколько же можно заботе

С ворохом разных проблем

Виснуть упрямо на шее,

Как ты ее ни верти.

Только уже тяжелее

Ей удается снести

Это раздолье несчастий,

Этот постылый уклад.

Эх, как зарядит ненастье,

Так и не будешь ты рад,

Что, подгоняемый громко

Взяться за вожжи нуждой,

Выехал старой двуколкой

Мрачно-болотной порой.

 

Во власти осени — эпизод VI

 

Избушка ворожеи

 

Опечаленно ноют утрами ветра.

Одеваться теплее подходит пора

И сушить терпеливо на связках грибы,

Находя их у ног раскаленной вербы.

 

 

На зарю так похожа расцветкой трава.

Нужно щели в избушке заделать сперва

И не маяться после, закутавшись в шаль,

Сквознякам поверяя старушью печаль.

 

 

Сенокос завершили в полях мужики...

Потому и коренья искать не с руки

По чащобе, где в новой берлоге медведь

Приготовился на зиму вновь онеметь.

Во власти осени — эпизод VII

 

Морок осенний заполнил весь мир…

Дуб, вознесенный как древний кумир,

Хмуро взирает с вершины холма

На запыленные дымом дома.

 

 

Скрыв под собою и звезды, и Путь

Цветом багровым, внезапную жуть

Сердцу внушая, висят облака

С ношею влажной, что так нелегка.

 

 

Флюгеры звонко скрипят меж собой:

«Долго смеялись мы с летней грозой,

Вот посмеемся еще и теперь

С ливнем осенним, пронзающим темь».

 

Во власти осени — эпизод VIII

 

История клена

 

Франтом галантным заделался клен –

Новою силою он напоен.

 

Снова готовится пышной красой

Долго блестеть, умываясь росой.

 

Ведь золотому сиянью листвы

Могут завидовать важные львы!

 

Ну а изящные стрелы ветвей –

Как продолженье рассветных лучей.

 

Вот от того и, верхушки склоня,

Шепчут обиженно все тополя.

 

Вот почему с побуревшей ольхи

Капают слезы на рыжие мхи.

 

Все им желается быть красивей,

Чем их соратник с лучами ветвей!

 

Во власти осени — эпизод IX

 

Медвежьи думы

 

Вроде бы ягод наелся.

Рыбы уже не хочу.

Солнцем довольно нагрелся,

Даже почти не ворчу.

 

Меда с избытком награбил –

Еле от пчел убежал.

С горным потоком поладил,

Хоть он и сильно урчал.

 

В дебри болота попался.

Лапой колючку задел.

В горы хотел пробираться,

Только уже не успел.

 

Нужно берлогу устроить –

Благо жирок нарастил.

Листья сухие готовить,

Делать еловый настил…

 

Во власти осени — эпизод X

Ранний снег

 

Над уставшей землей, необычно седой,

Распростерты ночные лучи.

Перепуганы тьмой, замирают с тоской

По туманным лощинам ручьи.

 

Посеребренный бор все ведет разговор

О снежинках, упавших с небес.

Как пугающ узор этих жительниц гор,

Захвативших дремающий лес.

 

Неужели теперь из пустынных земель,

Где звенящая бродит пурга,

Голубая метель подкрадется как зверь,

И застынут леса навсегда?

 

«Это белый недуг», – подавляя испуг,

Говорили, качаясь, дубы.

«Мы забудем подруг», – разносился вокруг

Шепоток погрустневшей вербы.

 

«Будет много потерь… Нас измучит метель», –

Колыхались легко тополя.

«И попробуй поверь, что наступит капель,

Что весне улыбнется земля…»

Во власти осени — эпизод XI

 

Горечь лешего

По народным представлениям, на зиму леший проваливается под землю, откуда появляется лишь весной.

 

Восходы не греют, увяли цветы.

Наверно, пора удаляться…

В глазах от осенней рябит пестроты

И хочется грустно смеяться.

 

Смеяться печально, смотря как легко

И медленно гаснет дуброва.

Зато желто-листным гордится трико

Земля, оболотившись снова.

 

Земля, затянувшись костерным дымком,

Готовится пышно гореть.

А мне опускаться, как камень, на дно,

А мне провалиться под твердь.

 

Осень на берегу

 

Камни подернулись синею дымкой.

Холодом дышат буруны.

Светятся солнца прощальной улыбкой

Палево-рыжие дюны.

 

Лавр нахохлился на косогоре

Коршуном серо-зеленым.

Крачка лелеет давнишнее горе,

Ноя над мысом лиловым.

 

Воздухом носится стынь незаметно…

Стали темнее ущелья…

Веспер гореть начинает приветно,

Над побережьем светлея.

 

Веспер* — вечерняя звезда (Венера).

 

Прощание лета

 

Прощается лето с родимым простором –

Обходит знакомые пашни.

И смотрит поблекшим, страдающим взором

На сосен столетние башни.

 

Смеется протяжно на ветке ворона

Над летом, тоскливо дрожащим.

Ох, сколько в груди его горького стона

Таится с рыданьем щемящим.

 

Ведь жалко ему золотистых уборов

Цветов, постепенно опавших.

А сколько кругом появилось заторов

Из листьев, от холода павших.

 

Но нет уже места шмелиному пенью

И спелому мареву ржи.

Все отдано в руки осеннему тленью,

Хоть как тяжело ни тужи…

 

Во власти осени — эпизод XV

Жалоба лета

 

Наряд мой повыцвел и взгляд помутнел,

Звездою я юной беспечно горел

Средь лютиков, кашек и росного поля,

Не веря, что быстро закончится воля.

 

Не думал, воздушен и легок, как пар,

Что сгинет в туманах коричневых жар

И будут объяты молчаньем свирели,

На теплых пригорках водившие трели.

Не знал я, веселый, какую печаль

Таят в себе мглы дождевая вуаль

И пряные запахи пышного сада,

В котором чернеет копна винограда…

 

Пробуждение осени

 

Как долго спалось мне на ложе пушистом,

Как много привиделось снов...

Но в воздухе чувствую пряно-душистом

От запахов спелых плодов

Уже не тепла преходящего прелесть,

А холод и сырость болот.

Ах, снова щемящую колкую свежесть

Несут от метельных широт

Ветра – обитатели льдистых ущелий

И старых крутых берегов.

Пора бы, наверно, подняться с постели,

Чтоб вдруг не проспать до снегов...

 

Победа осени

 

Рыжею птицей над выцветшим полем,

Звонко воскликнув, взметнусь!

Враг мой цветастый повержен и сломлен –

Этим безмерно горжусь!

 

Долго и сладко пьянелось, наверно,

Недругу в парках и скверах.

Только не думалось, что непременно

Все запестрит в переменах!

 

Что позабудется ясность рассветом,

Станут свинцовей озера.

И посмеется над вымокшим летом

Пес дворовой у забора.

 

Да… как легко на душе от победы,

Смехом бы все заливаться.

Мой же противник, позором одетый,

Будет слезой умываться.

 

Клятва осени

 

Я снова на троне!

В листвяной короне

Сижу, подбоченясь,

Во власти уверясь

Своей неизменной,

Для всех несомненной!

 

Я снова на царстве!

В парчовом убранстве

Оно осияно!

И поздно, и рано

Горит разноцветно,

Для сердца приветно!

 

Я снова при власти!

Закончились страсти

Грозы молнеликой,

Неистово-дикой,

Страшащей рыданьем

И почв содроганьем!

 

Я вновь королева!

Без злобы и гнева

Клянусь верховодить,

Не смея неволить

Деревья пожаром

И солнечным жаром!

 

Воспоминания о бабьем лете

 

Паутинки-золотинки над землею пролетали…

Ярко-цветные росинки ослепительно сверкали…

Удивляли пышнотравьем обновленные луга…

В фиолетовых туманах утопали берега…

 

Ярко-розовые груши в палисадник увлекали…

И цветочные узоры под тынами возникали…

В перламутр наряжались кучевые облака…

Усыпительным казалось воркованье ручейка…

 

Разогретые дороги ужасающе пылили…

Духотою даже тени невозможною томили…

Не хотелось уверяться в приближенье непогоды,

Наблюдая за величьем увядающей природы…

 

 

Во власти осени — эпизод ХХ

Осень в городе

 

Барабанят ливни по бетонным стокам.

Поглощают лужи камни мостовой.

И грозит светильник красноватым оком,

А унынье ходит как городовой.

 

Чавкает болото в мертвенных проулках,

Ветер одичавший непомерно груб.

Кажется безумьем смелая прогулка

В этом королевстве полноводных труб.

 

Но по городскому, старому преданью,

Можно повстречаться в мокрой кутерьме

С дождевой хозяйкой, бледнокожей дланью,

Красящей платаны охрой в полутьме.

 

Хмурая осень

 

Плачется ветер у старого вяза,

Сера озерная гладь.

Льда появляется снова проказа.

Падает снежная рать.

 

Грязь застывает у скользких обочин.

Кличет журавль кого-то.

Яблоки в звездах больших червоточин

Падают глухо в болото.

 

В поле, затянутом мутною дымкой,

Мавка* аукает тихо.

Ходит старушкой с корявой клюкою

По лесу сонное Лихо…

Мавка — украинская лесная нимфа.

 

Осенняя игра

 

Вы слышите музыку возле дорог

И в старом совином бору?

То снова, покинув янтарный чертог,

Затеяла Осень игру.

 

Набросив на плечи цыганский платок,

С толпою веселою слуг

Кружится, смеется, а песен поток

Чарует живое вокруг.

 

А то, разрядившись веселым купцом,

Разносит по лесу товар —

Туман загустевший, блестящий свинцом,

И пеструю краску для трав.

 

Но если взгрустнется, то ходит она

Со сворой унылых дождей

По старым тропинкам, не ведая сна,

За змейками лунных лучей.

Эмблема осени

 

Начинает пустеть увядающий сад.

Забирает земля, засыпая, назад

Все богатство цветочного света,

Напоенного сладостью лета.

 

Облетел, отлетел, как предутренний сон,

Утомленный нарцисс, пышнотелый пион,

Василек, красноликая роза

И желтеет уже тубероза.

 

Только ярко горят под холодным лучом

(Им пора увяданья совсем нипочем)

Золотые цветы — хризантемы,

Как осеннего мира эмблемы.

 

Осенняя идиллия

 

Погляди на холмы предвечерней порой –

Как идет им оранжевый и золотой!

Посмотри, как горят, не сгорая, сады,

Несмотря на потоки небесной воды.

 

Полюбуйся алеющим сводом небес –

Как похож с ним окраской стареющий лес!

Подивись величавости бурых долин,

Где озера мигают, как тысячи льдин!

 

Приглядись на завешенный дымкою бор –

Как прекрасен его огнецветный убор!

Поразись тишине, покоряющей мир

Вместе с тьмою, пленяющей твердь и эфир.

 

Дуб

 

Как давно, корявый дуб,

Ты с грозой смеялся?

Хохот твой, скрипуч и груб,

Громко раздавался

По округе столько раз

В час зловещий бури.

С урагановых проказ

Под покровом хмури

Насмехался, как чудак,

Не боясь расплаты.

Как случилось, что никак

Избежать утраты

Не сумел в осенний час

Кроны и веселья?

Не ответишь… ведь сейчас

Ты в плену забвенья…

 

Клен

 

Клен златистый! Клен багровый!

Кто тебе кафтан узорный

Подарил на бабье лето?

Озаряясь ранним светом,

Он сияет и искрится,

А пылает, золотится

В полдень, ставший чуть серее.

Вечерами все алее

Он от раннего мороза.

И пурпурный, будто роза,

Ночью твой кафтан столистный,

Клен багряный! Клен лучистый!

 

Ельник

 

Ельник старый! Ельник мшистый!

Снова ты сырой и мглистый

От рыданий молчаливых

Тучек жалобных, пугливых.

 

Ельник давний! Ельник хмурый!

Весь зеленый и лазурный

Ты блистал в лучах рассвета,

Как вовсю пылало лето.

 

Ельник ветхий! Ельник мрачный!

Был прекрасный, стал — невзрачный,

Все ночами леденея

От скрипучего борея.

Во власти осени — эпизод ХL

Ива

 

Измучилась ива борьбой с увяданьем

И в лужи со скорбью глядится.

Неужто ей снова с бессильным молчаньем

С листвою злаченой проститься?

 

Стать голой и хилой, как в поле березки?

Угрюмой, как сестры-осины?

Надеть на себя серебристые блестки

Снежинок из вымерзшей сини?

 

«О, нет, ни за что! Никогда, никогда!» –

Грозится она удрученно.

Но мягко вздыхает во тьме иногда

Над павшей листвой обреченно…

 

Осенняя песня лешего

 

Осень! Хозяйка янтарных листов.

Хладом не мучай зверей!

Матерь суровая диких ветров,

Будь с моим царством добрей!

 

Мудрая вестница долгих ночей,

Ливнями нас не топи!

Рыжая странница с дальних степей,

Лес теплотой окропи!

 

О, чародейка, погожих деньков

Нам, не скупясь, подари!

И от внезапных бездушных снегов

Живность мою огради!

 

Полевик

 

«Полевик! Полевик!

Почему опять поник?

Отчего твое чело

Грустью хмурою свело?»

 

«Я расстроен потому,

Что всю зиму одному

Поле надобно стеречь,

До весны его беречь».

 

«Полевик! Полевик!

Безотраден древний лик

У тебя из-за чего?»

«Не осталось ничего

Из богатства полевого.

Лишь оставили немного

Мне работники пшеницы,

Да и ту склевали птицы…»

 

Песня полевика

 

В тишине я хожу по широкому полю,

Поражаясь его темноте.

Как же плохо иметь переменную долю

И влачить свою жизнь в пустоте.

 

В пустоте, напоенной трескучим морозом

И заполненной снежной крупой.

Видно, скоро в обличие мрачном и грозном

Повстречается вьюга со мной.

 

Белокрылая вьюга с жестокой усмешкой

Полевую всю ширь заметет.

И в темнице безмолвной, искристой и снежной

Моя жизнь до весны протечет.

 

Идеальное

 

Суета городов невозможно тягуча,

На душе она ляжет плитой.

Над умами ее власть настолько могуча,

Что ночной не спасает покой.

 

Утро, вечер и день — все сольется в одно,

Словно краски нарочно смешали.

А в ночи сновиденья — немое кино —

Укрывают от горькой печали.

 

Но напрасно пенять на превратность судьбы

И ее непростые законы.

Нет нужды изнывать от тяжелой борьбы,

Ежедневные руша препоны.

 

Лучше утром одним, не спеша, соберись,

Не питая тревожных сомнений,

И в просторы далеких лесов окунись,

Ни о чем не тая сожалений.

 

Посмотри, как они нерушимо стоят —

Над плывущими вдаль временами.

Как огнем первозданным и чистым горят

Золотыми осенними днями.

 

Ведь не чувствует лес повседневных тревог,

Не гнетет его бремя работы.

Потому и сбегай в этот древний чертог,

Где забудешь любые заботы.

 

Песнь полевого

 

Наполнялась пшеница

Благодатным теплом.

Золотая зарница

И разбуженный гром

Дождевою водою

Стебелечки поили.

Очищаясь росою

От коричневой пыли,

Растекалась она

Бесконечной рекою.

Я доволен сполна

Был пшеничной красою…

Да недолго пришлось

Красотой любоваться

И опять довелось

С урожаем расстаться…

 

Полевик

 

Косари, косари,

От зари до зари

Вы бескрайнее поле косили.

 

Все богатство земли

Вы себе увезли,

А участье мое позабыли.

 

За заботу мою

И работу свою

Разве я получил благодарность?

 

Всю мою доброту

И подмогу в страду

Вы восприняли просто как данность.

 

Ох, не знать, сколько лет

Это поле от бед

Я хранить обещал неустанно.

 

Видно, этот обет

И нужды больше нет

Каждый раз мне держать непрестанно?

 

Осень в степи

 

Небо тускло и бесцветно

Над степною широтой.

Вянут травы незаметно,

Крася землю в золотой.

 

В вышине едва рыжеет

Солнце жалким пятаком.

Все сильнее холодеет

Степь, подернувшись дымком.

 

Только в мареве далеко

Всадник как-то промелькнет…

В выси кречет одиноко

Тянет медленный полет...

 

В парке

 

Стоял я в парке. Морось шла.

За шиворот стекало.

Молчала сумрачно душа,

Вокруг все не дышало.

 

Ни клен, ни дуб — никто из них

Не кланялся ветвями.

Казалось, мир совсем затих,

Придушенный дождями.

 

Все сырь, все блеск бездонных луж,

Разлитых там и тут.

И проливает вечер тушь

За несколько минут.

 

Во власти осени — эпизод L

Перед зимою

 

Дыхание лета осталось в последних цветах,

В последних, изъеденных ливнем, поникших травинках.

И каждое утро встречается ими в слезах,

В слезах — серебристых, застывших от стужи росинках.

 

Исчезло дарившее силу благое тепло,

Тепло напоенного страстью, горячего солнца.

И ветер, свистя над землею поникшею зло,

Из трав выпивает последние силы до донца.

 

Теперь вместо песен не знающих устали птиц

Мороз начинает скрипеть без конца вечерами.

И листья попадали звездами красными ниц,

Плененные зимними, вечно холодными снами.

Во власти осени — эпизод LI

Кленовая аллея

 

В старой, кленовой аллее

Огненно листья пылают.

Если уже вечереет,Тени над парком витают.

 

В сумерках смутных, осенних,

В дымных объятьях тумана

Ткут невесомые тени

Легкие чары обмана.

 

Все полуночные тени

Ткут до рассвета седого —

Сотни неверных видений,

Тени когда-то былого…

 

Угрюмая осень

 

Осень угрюмая ливни скликает,

Птиц голосистых на юг прогоняет,

Мутит озера волшебной клюкою,

Рыб растревожив под мутной водою.

 

Осень унылая травы сбирает,

Листья с деревьев метелкой сметает,

Лужами топит плохие дороги,

Грязью текучей скрывая пороги.

 

Осень плакучая солнце скрывает.

Острой косой урожай собирает.

Шляпки грибов начищает до блеска,

Сидя в тени золотого подлеска.

 

Осень в лесу

 

Солнцем прогретый высокий камыш,

Чистый, как зеркало, пруд,

Спрятав в себе предосеннюю тишь,

Сумерек пурпурных ждут.

 

Тонкие сучья раздетых осин,

Желтый ковер из листов

Скоро затянет туманная синь

Мрачных сырых вечеров.

 

Нити тропинок, прорезавших лес,

Медные шапки кустов

Будут умыты слезами небес

Перед началом снегов…

 

Тени осенних аллей

 

Ливень колдует над снами людей,

Скрытых в массивных домах.

Тени осенние старых аллей

Снова гуляют впотьмах.

 

Снова гуляют, молчанья обет

С давних времен соблюдая.

Ах, уже множество, множество лет

Тихой порой возникая,

 

Ходят они по опавшей листве

Старых высоких платанов,

Скрывши в глубинном своем естестве

Шепот травы и фонтанов…

 

Ливень прошел, чаровавший людей.

Только белесые лужи

Видят, как тени осенних аллей

Зябнут несчастно от стужи…

 

 

Во власти осени — эпизод LV

Багрянец Осени

 

Разлился багрянец по лику дубравы,

Слабеет на ветвях листва.

Дождливые тучи не знают управы

И неба тусклей синева.

 

Гуляет по лужам нахмуренный леший,

Грибы собирая в корзину.

А воздух утрами все более свежий,

Сильнее желтит луговину.

 

Не ходит по тропкам красавица леса —

Высокая, юная панна.

И с каждым рассветом плотнее завеса

Встает голубого тумана.

 

 

Эльф и осенний клен

 

Не смогут ладони горячих лучей

К твоей прикасаться верхушке,

И утром не будут возиться живей

В листве неустанные мушки.

 

Ты будешь угрюмей и много мрачней,

Чем полные слякоти лужи.

Дрожать будут мелко сплетенья ветвей

От власти невидимой стужи.

 

Но я не покину тебя и тогда,

Когда ты окажешься в спячке.

Но я разбужу тебя снова, когда

Дождемся весенней горячки...

Предосеннее

 

Изменчиво тепло,

Хоть чисто и светло

На скатерти небес.

Теряют зори вес

И падают в луга,

На почву и в стога,

В озера, родники.

У медленной реки

Гудят тетерева.

И глубже синева

Туманная у ив.

А месяц, окропив

Сиянием поля,

Зашел за тополя…

Во власти осени

Дожди проливные скребутся в окно,

Надеясь пробраться в мой дом.

Не видится солнца на небе давно,

И пепельно-серо кругом.

 

Скрипят, разгораясь, сухие дрова

В холодном, сыром очаге.

А рядом, в саду, распылалась трава,

Не тая в сгустившейся мгле.

 

Скорей бы согреться у жарких углей,

Забыв об осеннем ненастье,

Сметающем дланью с холмов и полей

Листву и цветы в одночасье.

Во власти осени — эпизод II

 

Смутное время на свете настало —

Лужи и слякоть вокруг.

Лета как будто бы и не бывало —

Мрачен увянувший луг…

 

Птахи, влекомые зовом дороги,

Тают в сиреневой выси.

Дым над землей воздвигает чертоги,

Башни к созвездьям возвысив.

 

Ивы, уныло склонившись над прудом,

Шепчут русалкам прощанья.

Нет больше времени давним подругам

Слушать лешачьи сказанья…

Во власти осени — эпизод III

 

Прелые листья на тропах раскисших

Ворохом рыжим лежат.

Сколько деревьев, несчастно поникших,

Мелко от стужи дрожат.

 

Небо затянуто облачным платом,

Темным, как перья сипухи.

Стонет камыш о тепле невозвратном

Голосом древней старухи.

 

Возле опушки елового леса

Пахнет грибами и мхом.

Но вечереет, и дымки завеса

Все растворяет кругом…

Во власти осени — эпизод IV

Свежий морозец приходит ночами

Тихо гулять на досуге.

Бдят фонари, голубыми лучами

Шаря по темной округе.

 

Хмуры дома, окруженные тьмою, —

Высятся как истуканы.

Где-то собака залает порою,

Прочь отгоняя кошмары.

 

Редкий прохожий по листьям засохшим

Мышью шуршит осторожной.

Ясень в окошко стучится продрогший

Веткой костлявой тревожно…

 

Во власти осени — эпизод V

 

Философский

 

Завязла телега в болоте…

Вот и застыла совсем.

Сколько же можно заботе

С ворохом разных проблем

Виснуть упрямо на шее,

Как ты ее ни верти.

Только уже тяжелее

Ей удается снести

Это раздолье несчастий,

Этот постылый уклад.

Эх, как зарядит ненастье,

Так и не будешь ты рад,

Что, подгоняемый громко

Взяться за вожжи нуждой,

Выехал старой двуколкой

Мрачно-болотной порой.

 

Во власти осени — эпизод VI

 

Избушка ворожеи

 

Опечаленно ноют утрами ветра.

Одеваться теплее подходит пора

И сушить терпеливо на связках грибы,

Находя их у ног раскаленной вербы.

 

 

На зарю так похожа расцветкой трава.

Нужно щели в избушке заделать сперва

И не маяться после, закутавшись в шаль,

Сквознякам поверяя старушью печаль.

 

 

Сенокос завершили в полях мужики...

Потому и коренья искать не с руки

По чащобе, где в новой берлоге медведь

Приготовился на зиму вновь онеметь.