Как мы росли и мужали на нашей любимой родине рабочем посёлке Золотарёвка

           С малых лет меня одолевало стремление не бояться быть первым или не уступать. И это чувство во мне воспитывала по большей мере улица, наша ребятня, а потом и родители всячески это поощряли. Первым, как я помню, это чувство было связано с футболом. Даже во сне мне снилось, как я впервой взрослыми ребятами по двору принят в команду на игру. И были то ворота из двух кирпичей, да соседские огороды – рукой протянуть. Благодаря старшему брату – Толею, я первый из сопляков получил такое право. Правда, таких военных сопляков на нашей уличной поляне было раз, два и обчёлся. А кроме футбола, у нас были волейбол, городки, клёк (это игра в один городок), лапта, прядки, догонялки, всего-то и не припомнишь.

            Обязательно хочется рассказать и о том, как осуществилась моя мечта переплыть верхний пруд сначала поперёк, а потом вдоль. Для полной картины расскажу сначала о нашем чудном верхнем пруде. Он имеет длину 700-800 метров, ширину от 50 до 150 метров, глубину до 20 метров и выглядит продолговатой чашей. Один берег во времена моего детства и юности покрывала богатая трава и мелкий кустарник, сейчас здесь вымахала густая берёзовая роща. Второй берег, напротив, был сплошь покрыт густым лесом. Деревья и кустарники нависали прямо над водой, хотя и оставались кое-где песочные береговые полянки. Берега, особенно с лесной стороны, украшали много-численные рыбацкие мостки, сделанные с большим вкусом.

           И каждое утро мы наблюдали, как над водной гладью пруда движется густой туман по своим неведомым маршрутам. То здесь, то там появляются удивительные, быстро меняющиеся миражи, слышны по всей поверхности всплески, создаваемые проснувшейся рыбой, и вода сплошь рябит от многочисленных стаек рыбьей мелкоты. А какие танцевальные пируэты выделывают водяные кузнечики, сама Майя Плисецкая позавидует! И здесь же водные ужи бороздят близ берега, а иные свисают с кустов над водной гладью, готовясь принимать утренние солнечные ванны.

          С появлением солнышка туман тает на глазах. Поверхность пруда временно успокаивается, только слегка рябит от лёгкого свежего ветерка. А на водном зеркале видны цветные переливающие тени-блики, которые иногда кажутся продолжением леса, а на самом деле являются отражениями деревьев. Весной они отображаются от яркой молодой зелени, цветов черемухи, сирени и дикой яблони, осенью – от всего многоцветья листьев деревьев и кустарников. Их отражения сливаются с отражениями лёгких, как будто они спросонья, ленивых облачков.

- 15 -

           А какие лесные ароматы с привкусом водяного тумана и сырости утреннего пруда разливаются по всему берегу, окружающему водяную чашу! Вряд ли человеку часто удавалось такое прочувствовать, а вот нам в детстве и юности повезло в полной мере, и всё это осталось с нами незабываемым впечатлением на всю жизнь.

           Ну, а теперь возвращаемся к нашим заплывам. Участвовали в нём 10-15 человек, желающих попробовать свои силы. Среди нас были и взрослые ребята, а я, верно, был самым младшим. Видимо поэтому все это время за мной присматривал по указанию брата Толея, он в это время был на работе, Олег Горохов. Он и Борис Цыган были самыми старшими среди нас. Начинали мы заплыв от левой стороны плотины. Начали мы под крики немногочисленных болельщиков бурно. Затем наблюдателей прибавилось за счёт ребятни с правого берега пруда. Но, силы у плавунов стали быстро таять. Многие не рассчитали силы и уже на половине дистанции стали прибиваться к песочнице в середине левого берега. Первым я точно не был, но и не отставал очень, тем более, что рядом со мной был смотритель. Приплывали к заводи в левой стороне начала пруда, он был мелким. Вот кто первым был, не помню. Наверное, Славка Белов или Борис Цыган. Более того, они вместе с Олегом Гороховым вплавь возвращались к месту старта, а я, промёрзший, вприпрыжку по берегу, сильно гордый за себя прибыл также туда, но там уже забыли о нашем марафоне. Кстати такого уже никогда больше и не делалось. Что же касается переплыть поперек, то это было обычным делом.

Верхний пруд

           Ну, а теперь про лесную землянику, сурскую клубнику, ну, и конечно, о грибах.

Так вот уж первую лесную землянику домой принести, найдя нетронутую поляну, а лучше новые ягодные места, я, думаю, нам с Геной Бова среди фабричной ребятни не было равных. С грибами дело обстояло похуже – много было взрослых соперников. С рябиной и черёмухой тоже зевать нельзя было. По тому, как их собирали стаи птиц, и это надо было видеть. Грустное, но захватывающее это зрелище, когда на высоких деревьях или на проводах электролиний собирались большие тучи пернатых, и вот они по ими же установленной очереди, без суеты и задержек уже меньшими, но все равно внушитель-ными стайками налетали на кроны черёмухи или рябины. И так пока не все. После них уже делать было нечего.

          Ну, а теперь всё по-порядку. Вы когда-нибудь видели красные рубины ягод, богато рассыпанных на зелёной скатерти лесной поляны, несчитанные тёмно-красные бугорки от лесной клубники, разбросанные в поймах реки Суры или на многоцветном травяном убранстве берёзовой или осиновой рощи, многочисленные светло-коричневые головки подберёзовиков и красноватые шапки подосиновиков? Эти красно-зелёные и всех коричневых оттенков многоцветные картины подолгу ещё видятся во сне, а если прищурить глаза, то словно бы и наяву.

          Вам, наверное, будет трудно представить – выходишь на полянку, а она вся красная от спелых ягод, а когда её первым уберешь, то чувство первородной красоты, быстро меняется восторгом от собранного - носом ткнешься в бидон… Голова аж кружится от аромата и желания попробовать первую в этом сезоне ягоду. Но нельзя, если

- 16 -

соблазнишься, можешь, особенно в младшем возрасте, пустым придти домой. Ну, а уж как пришёл с полным 3-х литровым бидоном, меньше не приносили, то мама сразу тебе - горбушку хлеба с верхом покрытую ягодами, да ещё сдобренную сахарным песком. Вкуснятина несусветная.,.

          А вот в походах за орехами, черёмухой и рябиной быть первопроходцами сами обстоятельства нас заставляли. Если к орешнику, черёмухе, рябине первым подойдёшь, то и собирать легче, не надо без нужды гнуть кусты, а они иногда бывали в руку и более толщин ой. Скорее и больше получалось.

         В нашу сторону я ходил за орехами и рябиной на третью Зорьку, а вот в сторону Кудеярова оврага я ходил с Володей Симагиным, а позже с Васей Кулагиным. Они те места лучше меня знали. Ну, что можно сказать о результатах наших походов? Почти на всю зиму хватало сушёных орехов, лечебной черёмухи и рябины.

         И здесь нельзя не рассказать, как мы с Васей Кулагиным стали первооткры-вателями, по крайней мере, в глазах любимого учителя географии – организатора нашего школьного краеведческого музея, Барбе Валентина Николаевича.

         Дело было в 7-м или 8-м классе, как раз я сдружился до последних дней его жизни с Васей Кулагиным. Был он моим одноклассником, и жили мы друг от друга невдалеке. Где-то на второй-третий наш поход за орехами к Кудеяровому оврагу, я его попросил показать, где находятся страшные места, куда все боялись ходить. На следующий раз, получше расспросив взрослых ребят, уже пытавшихся проникнуть вглубь валов и завалов, пошли на разведку. Но предварительно набили вещмешки орехами, чтобы пустыми не возвращаться – а, то чего не бывает. Было жутковато, но страсть, как интересно. Пробра-лись мы на площадку, окружённую небольшим валом, который мы хоть и с опаской, но легко одолели. Вокруг искорёженная земля, покрытая мхом и поваленными деревьями, кустарником. Увидели ямы, небольшие рвы, похожие на остатки землянок. Попытались руками разобрать завалы из рухляди деревьев, сучков, но боялись невзначай провалиться, казалось, что кое-где земля была неустойчивая, не стали с первого раза испытывать судьбу. На этом разведка закончилась.

          Во второй раз мы уже, вооружившись сапёрной лопаткой и топориком, целью поставили поковыряться в ямах и рвах, насколько это возможно. Прибыв на место, мы повнимательнее осмотрели место. Этот, если можно его так назвать, «укрепрайон», был небольшим, на расстоянии обзора взгляда во все стороны. Что находилось дальше, мы так больше и не пытались узнать, но что-то было. С одной стороны вала был глубокий овраг, был ли там ручей - не помню, но мне кажется, там - на дне, что-то текло. С другой стороны рядом с остатками вала было похожее на ровик. Но всё это было только похоже на то, что я называл вал, ров. Старьё всё это было. Однако же нам повезло. Наткнулись мы на ровик, напоминающий остатки какого-то подземного сооружения. Начали осторожно копаться. Разгребали, разгребали, и оказалось, что мы попали на обвалившуюся землянку. Докопали до дна, и я наткнулся сначала на веретено и какие-то части прялки, в золе нашёл монету и камни, которые высекали огонь (кресало). Что Вася нашёл, я не помню, следующая находка нам сразу память вышибла. Мы копались в земле и рухляди, двигаясь друг другу навстречу, и вдруг у меня под ломиком что-то хрустнуло, Вася с лопаткой ко мне. Копнули, и тут вам остатки черепа. Как выскочили за вал и драпанули в свою ореховую рощу, мы так и не смогли потом припомнить. Благо в этот раз без орехов пошли на вал, так и пришли мы домой без орехов. Из моих находок Валентин Николаевич Барбе взял в музей только веретено и части к прялке. Кресало мне ещё долго служило на пруду для разведения костра, а монета затерялась за ненадобностью. Больше мы в те места за орехами не ходили, да и разговор пошёл, что в те места запрещено ходить. А теперь это место называется Золотарёвское Городище – краеведческий музей древнего поселения.

            Было у нас в детстве ещё одно занятие, которое требовало не только сноровки, но и опять же необходимости быть первым у вожделенного объекта. Это заготовка сучьев

- 17 -

и сухих кустарников для галанки, это боковая топка такая у домашней печки. Была раньше такая необходимость в летнее время на галанке разогревать завтраки, обеды, ужины. Газовых и электрических плит-то не было тогда и в помине.

           И вот здесь поставщиками дров становится поселковая ребятня. Но уж если заготавливать и носить вязанки сучьев из лесу являлось мальчишеским уделом, то естественно, что без состязания здесь обойтись не могло. И без излишнего бахвальства должен сказать, что в данном непростом деле первенство было за нами с Генкой Бова. Мы всегда промышляли вдвоём. Хорошо зная лес, мы заранее планировали, куда и за какой добычей пойдём, и пустыми никогда не возвращались. Что такое вязанка сучьев – это набор сухого орешника, березняка, а лучше сухих сучьев дуба - они больше жара в топке дают. У нас были свои особые крюки. Ими мы цепляли сухие сучья дуба, берёзы и каждый собственной тяжестью, а то и вдвоём, рушили их на землю. Крюками мы валили и толстый сухой орешник, и берёзку. Цепляли за вершину и тянули, пока она не ломалась. Порушенный вместе сук или хлыст сухого орешника и берёзки по правилу принадлежал тому, кто его нашёл. Принести вязанку сучьев для нас было обязательно, а то без похлёбки и горячего чая оставишь всю семью. По крайней мере, нам так внушали, и мы думали что так и есть, и ответственно исполняли. Иначе никак. Не тратить же ценные дрова, заготовленные на зиму.

           И так каждый день поутру шли мы на свою работу, иногда и по два-три раза, наготовишь сполна, зато потом есть возможность получить для себя пару-тройку свободных дней и пораньше рвануть на пруд или в тот же лес за грибами и ягодами.

          Зимой главными видами соперничества становились лыжи, коньки и ледянки. Сначала расскажу, какими лыжами, коньками мы пользовались, и что такое ледянка. У меня лыжи и не у меня одного были самодельные. Когда я был маленький, их приготов-лением занимался отец под моим присмотром. Повзрослев, я превратился из контролёра в активного участника этого процесса. Первым делом надо было подобрать заготовки для поделки. Это стволы липы, редко берёзы. Один раз сделали из дубка, но они оказались очень тяжёлыми. В заготовке не должно быть сучковых образований, её структура не должна иметь искривлений, сердцевины. Ну, а там дело мастера боится. Сначала обработка топориком, шершеткой, рубанком, стамеской и даже фуганком, при этом ворс структуры должен лежать по ходу лыж. С лёгким подогревом сделать лёгкий загиб носа, сантиметров на 5 с небольшим. Круглой стамеской на скользящем полотне наводится ровная неглубокая канавка. Ну, а затем наждачной бумагой долго, ровно и аккуратно. Всё просто вроде. Зная мой неуёмный характер, отец всегда делал несколько пар заготовок на зиму. Заодно они могут получше отлежаться перед разделкой. Палки к лыжам, естественно, тоже были самодельные.

Самодельные деревянные лыжи

          Что касается коньков, то здесь было намного проще. Тогда у нас были простые коньки, которые привязывались крепкими шнурками к валенкам. При этом специальными палочками-закрутками всю привязку делали потуже. Практически этот крепёж никогда не подводил, а чуть он ослаб, палочки-закрутки выручали. Коньки у нас тогда были такими,

- 18 -

что на них можно было кататься и по накатанным автомобильным дорогам, утоптанным пешеходным тропинкам, и, конечно, по льду.

          Ну, а теперь расскажу о ледянках. Вы теперь их нигде не увидите. Санки у ребятишек, конечно, были, но в основном самодельные. Да, но на санках особо–то не раскатишься. Вот здесь и подходит народная поговорка: «Голь на выдумку хитра». Всё вроде бы просто. Взял старое корытце или большой тазик, обмазал его дно и бока свежим коровьим помётом, да пожирнее. Дно сантиметров на 8, боковины, конечно, потоньше. Хорошенько эту гущу пригладил, чтобы она была гладкой, чуть полуовалом и на мороз её, вонючую. Замёрзла, прикрепил верёвку для тяги и в путь. Можно сказать, хочешь быстрой езды – нос не вороти. Правда, когда ледянка промерзала, от неё запаха совсем не было. А скорость на ледянках такая, которую не получишь ни на санках, ни на лыжах, ни на коньках, да и машина вряд ли её догонит.

          Такими же нашими состязательными спортивными площадками, только зимними, становились для нас «клубная гора», гора-песочница и расчищенные от снега ледяные площадки на прудах. «Клубная гора» - место для любителей прокатиться на лыжах, ледянках или санях, на коньках и даже на заднице. По воскресеньем, да и по будням вечерами она была заполнена всеми, кому ещё сто лет не исполнилось.

Коньки-снегурки на валенках

          А песочницей называлась самая крутая гора посёлка, которая находилась за пожарным депо. И покорялась она только рисковым лыжникам. Высота её метров 30-40, уклон под 80 градусов. Отличался на ней, как правило, Славка Белов, иногда удавалось отметиться Вовке Круглову и мне, если успеем раньше всех занять верхнюю позицию на горе. Скорость спуска такая, что из-за вздымавшегося из-под лыж снега ничего не было видно перед собой, летишь прямо на автопилоте. Зато внизу тебя ждёт признание и собственный восторг от совершенного.

           А что значило для нас первым проторить лыжный спуск с многочисленных оврагов на Зорьке, по дороге на пруд и по всему его левому берегу? Бывало, встанешь чуть рассветёт, чтобы первым отметиться в этом деле. И рядом с пробитой лыжнёй напишешь: Ананичев. Потом снегом это заносило, и всё начиналось по-новому. Самыми престижными у нас считались по крутизне второй овраг на пути к пруду, а по длине и сложности – от куриловской дороги к первой заводинке пруда.

          И всё-таки, если выбирать между зимними и летними радостями, надо сказать, что мы, пацаны, больше ждали тёплого лета, уличных футбольных площадок и вожделен-ного стадиона.

            Конечно, это не всё, что можно рассказать о прекрасном детском времяпрепро-вождении. Много было азарта, выдумки, неугомонности, а главное - духа здорового соперничества, взаимовыручки и дружбы.

- 19 -

         А теперь, прощаясь с детством, хочется сказать о главном. Человек, рождаясь, по-хорошему обречён на постоянное познавание земной жизни, со всем её хорошим и опасным, интересным и трагичным, доступным и запретным. Как говорят: жизнь прожить - не поле перейти. И у каждого, хоть и по-разному, но стремление должно быть одно - прожить достойно. Потому, как повторить её уже не удастся ни на этом, ни на другом свете. Не всё может получиться, но стремиться к этому надо.

          С появлением на свет, ребёнком, человек всё познает впервые: материнское молоко, отцовские руки, окружающие запахи, вкус воды, хлеба, и так с каждым днём всё больше и больше расширяется ассортимент того, что ему можно. Также появляется и растет число запретного.

          Затем, чуть постарше возникает вопрос о формировании мировоззрения и вкусов. В наше время вопросом мировоззрения занимались школа, семья и её традиции, кино, библиотека, говорят ещё партия и комсомол. Трудно сказать, что две последние организации эффективно доходили до каждого человека. Их задача была формирование содержания работы первых названных институтов. Что им в определённой степени удавалось.

          А вот институт улицы никто не создавал. Он вечен, как человек. И по влиянию никому не уступает. Конечно, наполнение этого воспитательного института во многом зависела, как не может показаться странным, от литературы и кино.

          Для меня входящего в жизнь, как и для всех моих сверстников, окружающий мир был средой познавания. Взять хотя бы школу, библиотеку, клуб, стадион, улицу, соседей, родственников, односельчан, радио, а потом телевидение, всё работало на развитие человека.

          Я рассказывал о школе с её замечательными учителями, различного рода кружками, о фабрике, но вот о клубе умолчал. А ведь сколько можно рассказывать о народном хоре, его солистах; об оркестре, который водил нас на народные демонстрации, молодёжные мероприятия с танцами; массовые гуляния на Зорьке по выходным. Особо хочу сказать о детском кинотеатре, первым директором которого был Ваш слуга (в моей книге об этом подробнее рассказано).

          Причём хотелось бы отдельно сказать о кино. Вот у меня до сих пор осталось ощущение, что кино являлось моим наставником и собеседником по жизни. Герои фильма разговаривали напрямую со зрителями о былом и настоящем и готовили нас к будущей жизни. Опять же сейчас скажут, какой же был примитив, какая скукотища. Но тогда люди несколько раз просматривали один и тот же фильм, обсуждали их между собой, сопережи-вали увиденному и услышанному, примеривали к себе. А то и переносили увиденное в своё бытие.

          Через кино мы причастились к прекрасному. Не хотелось бы уходить в глубокие разбирательства, остановлюсь только на одном примере. Я вот до сих пор внутри себя ношу красоту и вдохновение от увиденной в детстве картины о танцевальном ансамбле «Берёзка». И не только я, запомнился этот прекрасный фильм всему моему поколению. Сейчас спроси кого из молодых о таком чуде. Ничего подобного не скажут.

          В наше время сознание детей наполняли посылы Великой русской и большей части советской литературы, кино нашего времени, построенного на основах православия и русских моральных традиций. Лично про себя скажу, что главным героем для подражания были не образ Павки Корчагина, при всей его привлекательности, а кино-герой Артур из фильма по произведению писательницы Этель Лилиан Войнич «Овод».

         Нельзя здесь обойти и тему окружающей природы и дорог, которыми мы ходили. Об одной дороге, заодно и о природе, расскажу с любовью. Лесной участок Шнаевской дороги для нас с Галиной Николаевной всегда был в радость. Даже в пять часов утра, когда спать хочется невыносимо, мы без скуки и сожалений шли через лес по накатанной лошадиными телегами тропе. Она ещё с детства стала для нас путеводной в наши

- 20 -

сокровенные ягодные и грибные места. По правую сторону тропы - знаменитые вторая и третья Зорьки, по левую - большие сосновые делянки, прямо - перелески Анненского поля. Сколько здесь мы исходили и с Генкой Бова, а затем с Галиной Николаевной! Сколько уникальных ягодных полян и грибных мест нашли! Сколько вязанок сучьев для топки я отволок отсюда домой на хребте!

          Уже в юношеской и взрослой жизни множество фантазий и планов нарисовали мы для себя во время пути по этой дорожке. Сама окружающая природа вдохновляет и настраивает на смелые, умные, оригинальные мысли и дела. И вы удивитесь, но не малая часть их находила свое воплощение в жизни.

          Представьте себе, идёшь рано утром, сонный, по родному живому лесу, он же словно просыпается вместе с тобой, как будто со старым надёжным другом. Здесь всё до жути знакомо - разноцветье, лесные запахи, утренние трели птиц, скрипение старых стволов, шелест листвы.

          Когда в конце дня или поздним вечером идёшь опять по нему только в обратную сторону, то кажется, что и он тоже солидарен с тобой. Выглядит таким же, как ты, усталым и утомлённым, располагает к вечерним заботам и ночному отдыху. И чтобы поднять тебе настроение, обязательно выглянет для тебя на обочине налившаяся спелостью за день земляника, малина, или зазывающие углубиться подальше от тропы маслята, волжанки, жирные сыроежки. Вот так вот.

            Завершая тему социального формирования человека, скажу своё твёрдое мнение – какие бы экономические формации не присутствовали в нашей российской действи-тельности, в основе воспитания молодёжи должны лежать принципы Православия и лучшие русские традиции. Носителями, которых была и остаётся Великая русская, большая часть советской литературы и искусства, а также отдельные современные творения. Они должны наполнять содержание воспитания молодёжи в семье, школе, в средствах массовой информации и в других общественных институтах. Иначе, выжить-то нельзя будет.

(Продолжение следует)

                                                                                            Борис Ананичев.

Невыдуманные истории