Вступает баян. В луче – сержант КУЛЬНЕВ и его бойцы.

 

КУЛЬНЕВ. Запомните нас веселыми!

НИЛА. Кого – вас?

КУЛЬНЕВ. Всех наших, кого через фронт вели! А мы вас не забудем!

НИЛА. Через время и война забудется, сержант, и военные встречи…

КУЛЬНЕВ. Эх, если б музыка могла превращаться… Я бы такие памятники расставил… И здесь, где прощаемся, может быть, навсегда, и на каждой поляночке, что с этой буду сравнивать, вспоминаючи… (Играет на баяне.)

БОЙЦЫ. Прощай, недотрога, спасибо! Счастливых тебе дорог!

Исчезают.

 

НИЛА. Факт не из моей биографии.

Входит ФЕДОР. Светится радостью. Он шагнул было к Ниле, но сдержался, заглянул в пролом стены в комнату Зои.

Федор… Что это значит?..

ФЕДОР. Много, так много можно бы сказать, но… Вот, получите свой комсомольский билет!

НИЛА. Вы?! (Погасила вспыхнувшую радость и насторожилась.) Мой комсомольский билет?

ФЕДОР. Да. Возьмите же его.

НИЛА. Интересно посмотреть… (Раскрывает билет, с волнением всматривается.)

ФЕДОР. Мне передал его полковник Митрофанов. Специально пригласил и…

НИЛА. Та-ак… (Спрятала комсомольский билет в карман.) Так, так, так… (Вдруг сильно прильнула к груди Федора.) Федя!

ФЕДОР (гладит ее по волосам). Теперь мы вместе…

НИЛА (торопливо утирает слезы). Все, все… извини, сорвалась.

ФЕДОР. Бесстрашная моя.

НИЛА (как бы оправдываясь за минутную слабость). Нет, кто одинок среди людей, тот не живет, будто и нет его на свете…

ФЕДОР. Если б я мог взять на себя хоть частицу того, что ты переносишь…

НИЛА. Теперь мне будет гораздо легче… Ты, как потайной проводок, будешь связывать меня с людьми. Ах, как мне хочется по-человечески, попросту говорить, может быть, глупости болтать, плакать, петь – с ними, моими, советскими!

ФЕДОР (обнимает Нилу). И я могу теперь просто смотреть в твои глаза – и верить, верить?!

НИЛА. Чтобы верить, у человека в общем-то больше причин, чем для того, чтобы не верить…

Входит ЧУФАРОВ.

ЧУФАРОВ. Мне сказали, что ты снова пошел сюда… Когда это кончится, Федор?

ФЕДОР. Никогда, Аркадий Игнатьич.

ЧУФАРОВ. Вот как! Тогда я снимаю с себя всякую ответственность за твое общественное лицо.

ФЕДОР (взволнованно). Почему я должен был сразу оттолкнуть ее?! Ведь она родилась и выросла среди нас, она…

ЧУФАРОВ. Так ты, значит, ее простил?

ФЕДОР. А вы даже не попытались понять ее хоть немножко!

ЧУФАРОВ. А что в ней понял ты?!

ФЕДОР. Да, конечно, овчарка…  А вы боитесь, как бы вас не обвинили в мягкотелости, беспринципности?.. Раз – и голова с плеч! Или в душу наотмашь…

ЧУФАРОВ. Что же мне – полюбить ее?! Я щадил тебя, но если так… Смотри, какие фотографии я сегодня получил!... Это все она… И с кем, в каком виде!.. Думаю, ты не пожалеешь тысячи рублей…

ФЕДОР. Дорогой Аркадий Игнатьич, боюсь, что эти снимки вы больше купили для себя, чем для меня…

ЧУФАРОВ. Ты… ты… Я иду к Маше, к твоей матери!.. Я покажу ей эти фотографии… Может быть, она тебя образумит. (Выбегает.)

ФЕДОР (мягко, с улыбкой). Мне кажется, любовь к тебе сделала меня совсем-совсем взрослым. (Целует Нилу.) Ты знаешь, Митрофанов разрешил тебе переехать отсюда.

НИЛА (удивлена и обрадована). Куда?!

ФЕДОР. Если не возражаешь – ко мне.

НИЛА. Милый мой…

ФЕДОР. Митрофанов велел тебе поторопиться. Он сказал, что подошлет машину к четырем часам на угол Кутузовской улицы. (Взглянул на часы, с улыбкой.) Ты пока собирай свое приданое…

НИЛА. Может, мы сходим за машиной вместе?

ФЕДОР. Лучше будет, если ты за это время соберешься. Мы скорее выберемся отсюда.

НИЛА (целует его). Иди!

ФЕДОР. Мы будем жить возле самого парка. Чудом уцелел наш дом… не весь, правда… Это был такой огромный скворечник из стекла и бетона, в стиле Корбюзье… У нас – комната «люкс»! Версальский шик, даже паркет сохранился. Мама пока и день и ночь в госпитале…  Слушай, я, кажется, свихнусь от счастья!.. (Обняв Нилу, выбегает.)   

Сцена 21.

Оставшись одна, НИЛА быстро надевает вязаную куртку, проходит в угол комнаты и снова приподнимает половицу. Достала из тайника пистолет, проверила его, вставила обойму. Услышав шорох, прячет пистолет в карман и скрывается за ширмой интеллигентного жильца.

В пролом стены влезает ЭДИК. И сразу вслед за ним – САШКА.

ЭДИК не ожидал появления друга и оторопел.

 

САШКА. Внезапность – секрет успеха. Какие делишки без меня обделывать собрался? Тайна?

ЭДИК. Ты шпионишь за мной?

САШКА. Как тебе – так было можно? А мне нельзя?

ЭДИК. Это совсем другое дело. Я боялся, что ты опять гранату…

САШКА. Теперь не бойся. Мамку в милицию вызывали, к главному начальнику. «Ежели, говорят, ваш сын не перестанет носиться с гранатами, то мы, говорят, его в колонну малолетних преступников отправим».

Где-то вблизи раздались выстрелы.

ЭДИК. Опять старшина из госпиталя ворон пугает.

САШКА. Старшина – из автомата, очередью, а это кто-то другой. Да ты мне зубы не заговаривай, отвечай: что замыслил?

ЭДИК. С этой… с Нилой поговорить хочу.

САШКА. Секретики уже?

ЭДИК. Безо всяких секретов ей все скажу. Помнишь, капитан к ней приходил, дядя Мика? Зачем сама себе авторитет подрывает?

САШКА. Обратно любовь.

ЭДИК. Как – обратно?

САШКА. А с архитектором у нее, по-твоему, что?!