Некоторых показательных концепций Глобального мозга

Было бы довольно странным, если бы такой (очевидно перспективный — в контексте реально осуществляемой сегодня интеграции мировой политики, экономики, науки, культуры — и семантически многомерный) термин, как глобальный (всемирный) мозг, не был в том или ином виде задействован в различных идейных (прежде всего — религиозных, философских, общественно-политических, общенаучных и т.д.) конструкциях, предлагаемых вниманию читательского сообщества различными авторами с предельно широким («планетарным», так сказать) мышлением. Этого, к счастью, и не произошло.

Существует достаточно большое количество случаев упоминания данного термина в научной и художественной литературе, начиная с первой трети 20 века, а также в различных видеороликах научно-популярного и фантастического толка, размещенных в сети Интернет в последние десятилетия.

К сожалению, анализ наиболее показательных (типичных) таких случаев показал, что десигнат (от лат. designatum — означаемое, значение слова, концепт, «субъективный образ» подразумеваемого денотата) данного термина, то есть содержание, вкладываемое в него многими «масштабно мыслящими авторами», как правило, абсолютно не соответствует его лингвистической форме, то есть хотя бы минимальным логико-семантическим требованиям, вытекающим из особенностей самого словосочетания «глобальный мозг» (даже если предъявлять к такого рода изыскам самые «демократические» требования).

Возможное объяснение наличной полной неадекватности приписываемого различными авторами термину глобальный (всемирный) мозг семантического функционала и потенциала, состоит в отсутствии соответствующего денотата (от лат. denotatum — обозначенное), то есть обозначаемого предмета (собственно глобального мозга) в реальной общественной жизни.

Но это, что называется, объяснение и обоснование наличной когнитивной ситуации «на тоненького», поскольку в большинстве подобных случаев, имеющих место в общепринятой ментальной практике, отсутствие денотата (обозначаемого) в реальной жизни не является (и не признается оппонентами) сколь-нибудь корректным и полноценным оправданием фактической логико-семантической неадекватности (или даже абсурдности) десигната (значения, концепции понятия).

Скорее речь необходимо вести о полном непонимании большинством авторов, пишущих (и писавших ранее) о глобальном мозге, сущности предмета своих определений и размышлений. Отсюда — предельно банальные и «притянутые за уши» аналогии и вытекающие из них сумбурные и семантически убогие определения, не говоря уже о полной паралогичности представляемых «концепций».

Иными словами, в случае с понятием глобальный (всемирный) мозг мы — зачастую — имеем дело с «замахом на рубль и ментальным ударом на копейку». Обычно «пиком фантазии» подобных авторов является отождествление современного человечества (достигшего численности в 7 и более млрд. человек) с интегрированным в некое целое множеством (сетью) нейронов и, соответственно, с глобальным мозгом в целом.

Дальше этой тривиальной (и более того, ошибочной) аналогии дело, как правило, не идет, и каких-то дополнительных семантических и функционально-структурных изысков, а также технологий функционирования и развития (автоэволюции) подобного «супермозга» (в отличие от обычной жизни многострадального человечества, совершенно не подозревающего, что оно — уже интегрированный глобальный мозг) такого рода «разработчики» не предлагают.

Соответственно, оказывается не вполне ясным, чем именно (на фундаментальном семантическом уровне) идея бесхитростного представления 7-ми миллиардного человечества в качестве глобальной нейросети (всемирного мозга) отличается от, например, идеи его представления в качестве экспоненциально быстро растущей колонии плесени с 7–ю миллиардами живых клеток, непрерывно взаимодействующих (в том числе — конкурирующих) между собой и неустанно пожирающих все доступные ресурсы Земли в целях все более интенсивного неограниченного размножения.

Еще одной — весьма популярной — в научно-популярной литературе метафорой является отождествление глобального мозга с современным интернетом. Как представляется, такое отождествление не только глубоко ошибочно по существу (как и в первом случае), но и абсолютно контрпродуктивно, о чем будет сказано ниже.

Поэтому оказалось достаточно затруднительным выбрать какой-то более или менее репрезентативный (и, одновременно, стоящий серьезного критического анализа или хотя бы просто внимания) набор примеров употребления и определения данного понятия, на котором можно было бы показать специфику (существенные видовые отличия) теоретического и методологического подхода, применяемого к рассматриваемому термину в настоящей работе.

Тем не менее, один случай использования и определения понятия глобальный (всемирный) мозг, как представляется, вполне может претендовать на статус анализируемого и критикуемого в настоящей работе прототипа (хотя бы из-за хронологического приоритета в использовании данного понятия, а также имени и мирового авторитета его автора).

Речь идет о концепции глобального (всемирного) мозга, предложенной в 30-х гг. ХХ века известным философом, биологом, писателем-фантастом, журналистом и масоном высокого посвящения Гербертом Уэллсом. По всей видимости, Г. Уэллс (хотя это утверждение еще подлежит серьезной проверке) был первым сколь-нибудь известным автором, использовавшим данный термин в своих выступлениях и работах.

В этой связи не вполне понято, кстати говоря, почему многие новомодные адепты идеи глобального мозга практически полностью игнорируют первичную концепцию всемирного мозга Г. Уэллса и не соотносят с ней свои «высоконаучные» нейрологические изыскания. По всей видимости, довольно простая и вполне конструктивная в организационном отношении идея Г. Уэллса относительно методов и перспектив создания глобального мозга никак не коррелирует с внешне (на поверхностном лингвистическом уровне) эффектными, но абсолютно бессодержательными и предельно логически уязвимыми ментальными конструкциями, отождествляющими глобальный мозг с современным интернетом, нейросетью планетарного масштаба и т.д., и т.п.

В настоящей работе в принципе нет задачи делать более или менее репрезентативный обзор и углубленный критический анализ современных работ по проблематике глобального мозга. Дело в том, что предлагаемая в настоящей работе читательскому вниманию концепция абсолютно отлична от большинства новомодных представлений по предмету исследований и ничего не приобретет от традиционных семантических сопоставлений с другими работами, то есть каких-то многостраничных компаративистских изысков.

— Тем более, что в будущем это многоаспектное соотнесение с другими авторами в любом случае будет сделано (со всей тщательностью и добросовестностью) в ходе намеченных в рамках проекта СДИ многочисленных ментальных войн по тематике глобального мозга, хотя это и будет чистым факультативом в смысле повышения качества исследований и разработок по анонсированной тематике.

Поэтому ниже — в предельно обобщенной форме — будет рассмотрена только одна современная концепция глобального мозга, которую можно рассматривать в качестве некоей квинтэссенции («пятой сущности», семантического экстракта) одноименного дискурса.

Речь идет о «модели» глобального мозга, предложенной Мариосом Кириазисом (Marios Kiriazis), который (кроме очевидных банальностей типа очередного отождествления понятия глобальный мозг с современным интернетом), внес в эту проблематику кое-какие (не вполне удачные, как представляется, но свои, оригинальные) идеи и понятия.

Концепция глобального мозга названного автора, вкратце рассматриваемая ниже, ни в коем случае не может быть названа одним из прототипов (пусть и критикуемым, как в случае Г. Уэллса) ментальной парадигмы, излагаемой в настоящей работе, по той простой причине, что эти идейные конструкции попросту не сопоставимы между собой ни в одном из возможных ракурсов анализа (находятся в совершенно различных «весовых категориях» и даже «ментальных измерениях»).

Краткий анализ точки зрения Мариоса Кириазиса делается ниже просто для демонстрации реальной меры неадекватности современного уровня «исследований и разработок» в области проблематики глобального мозга уровню, требуемому для сколь-нибудь серьезного реального продвижения человечества в сфере нооэволюции.

Итак, более или менее целостная концепция глобального (всемирного) мозга впервые (предположительно) была предложена Г. Уэллсом 20 ноября 1936 года в лекции, прочитанной им в Королевском институте Великобритании. Суть его выступления сводилась к идее создания (и последующего интенсивного пополнения) некоей всемирной энциклопедии (полностью отождествляемой Г. Уэллсом с глобальным мозгом), призванной интегрировать в себе все знания, выработанные человечеством в целях повышения уровня самосогласованности и последовательности (шире — рациональности) мира.

Рассматриваемая лекция была завершена Г. Уэллсом словами: «Без Всемирной энциклопедии соединить умы вместе в нечто вроде общей интерпретации реальности нет никакой надежды, но, если создать такую энциклопедию, то это поможет существенно снизить возможность появления проблем мирового масштаба».

Как в данной лекции, так и в других своих работах, посвященных проблематике глобального (всемирного) мозга, Г. Уэллс предлагал значительное количество весьма оригинальных для своего времени технологических подходов к организации процесса создания «постоянной всемирной энциклопедии» и ее наполнения более или менее адекватным ее гипотетическому статусу высококачественным контентом.

Так, в качестве универсального носителя информации в рамках данной энциклопедии Г. Уэллсом (за неимением в то время компьютеров и флешек) предлагались микрофильмы, которые должны были (по замыслу автора) многократно дублироваться и храниться неограниченное время во всех ведущих центрах мировой духовной и культурной жизни.

Что же касается сбора и переработки информации, то эту функцию планировалось поручить специальному «новому мировому органу по сбору, индексации, обобщению и распространению знаний», отличному от «очень консервативной и устойчивой университетской системы», но не конкурирующему с ней, а «дополняющему и координирующему» последнюю.

Если не придираться к различным весьма уязвимым (по современным меркам) организационным и техническим деталям проекта Г. Уэллса, то ключевым в рассматриваемом контексте является только один вопрос: в какой мере Всемирная энциклопедия (пусть и самая блестящая по организации и техническому оснащению) может считаться мозгом вообще и глобальным (всемирным) мозгом — в особенности?

Поскольку «на дворе» — конец второго десятилетия 21 века (и в нашем распоряжении есть тысячи великолепных высокопрофессиональных и популярных энциклопедий и словарей по всем мыслимым и немыслимым отраслям и предметным областям знания, не говоря уже о грандиозной по замыслу и исполнению онлайновой Википедии), мы можем, как представляется, достаточно компетентно ответить на поставленный выше вопрос. Причем ответить отрицательно.

Совершенно очевидно, что ни Википедия, ни тысячи других (тесно интегрированных с ней или абсолютно самостоятельных) печатных и электронных энциклопедических изданий (пусть даже сверхмультимедийных и интерактивных, постоянно пополняемых и редактируемых сотнями тысяч вполне компетентных профессиональных сотрудников и добровольцев) не могут претендовать на статус глобального (всемирного) мозга, не говоря уже о том, чтобы — с помощью этой системы энциклопедий (или какой-то одной Суперэнциклопедии) — «существенно снизить возможность появления проблем мирового масштаба», как того желал Г. Уэллс.

Дело, как минимум, в том, что все указанные издания энциклопедического типа не в состоянии ни собрать в одной (более или менее прилично организованной и хорошо обозримой)глобальной или локальной,онлайновой или офлайновой инфосфере (высоко интегрированной базе знаний)хотя бы критическую массу постоянно накапливаемой человечеством (как целым) информации, ни, тем более, дать, как того требует Г. Уэллс, «нечто вроде общей интерпретации реальности».

Что касается последнего момента (единство и общность интерпретации реальности), то в сложности (практически невозможности) выполнения этого требования (скорее — благого пожелания) в полной мере убедились еще французские энциклопедисты 18 века (Д. Дидро, Ж. Д’Аламбер, Ж. Бюффон, Вольтер, К. Гельвеций, П. Гольбах, Л. де Жокур, Э. Кондильяк, Г. Рейналь, Ж.Ж. Руссо и др. выдающиеся деятели французской науки, культуры, искусства и техники), поставившие перед собой задачу составления универсального справочника под названием: «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремёсел» (фр. Encyclopеdie, ou Dictionnaire raisonnе des sciences, des arts et des mеtiers).

Очевидно, что от изначально выбранной логико-методологической формы, семантической конфигурации, идейного и ценностного базиса, произвольно взятого энциклопедического проекта (независимо от уровня общности) полностью зависят как его общая направленность, так и конкретная начинка (содержание). И далеко не всегда мнения, скажем, властей и исполнителей соответствующего издательского проекта (не говоря уже о широкой общественности) совпадают по всем ключевым вопросам (или даже их большинству).

Поэтому французские энциклопедисты (по преимуществу, кстати говоря, масоны, как и Г. Уэллс) и подвергались на протяжении всего периода реализации рассматриваемого проекта (1751–1780 годы) весьма нелицеприятной критике и всякого рода гонениям со стороны, в частности, церкви и ряда государственных структур. При этом французские энциклопедисты отнюдь не претендовали на статус некоего консолидированного «мирового (и даже национального, общефранцузского) мозга», бесспорного законодателя мод в осуществлении и закреплении в общественном сознании «общей интерпретации реальности».

Почему-то Г. Уэллс, прекрасно осведомленный в исторической проблематике, а также в теоретических и технологических аспектах аккумуляции, интеграции и интерпретации знания произвольного формата, при выдвижении своей идеи материализации глобального мозга человечества в виде всемирной энциклопедии полностью проигнорировал этот крайне чувствительный вопрос (об идейном и ценностном фундаменте, семантическом и аксиологическом ядре возводимого энциклопедического здания) и соответствующий печальный опыт французских энциклопедистов 18 века.

Но в этом-то вопросе и «зарыта собака». Для реализации подобного глобального проекта (хотя бы частичной) нужны очень эффективные (справедливые, точные, надежные и относительно простые в плане исполнения) технологии ментальной борьбы, в ходе которой одни точки зрения могли бы гарантированно (если они более истинны, более аргументированы, более правдоподобны) побеждать другие (менее истинные, менее аргументированные, менее правдоподобные) точки зрения по одному и тому же вопросу. Ниже (при рассмотрении технологии ментальных войн) об этом будет говориться достаточно подробно.

Но даже если бы вопрос о перманентной самосогласованности (само непротиворечивости) всеобъемлющего энциклопедического знания в рамках некоего изначального ментального базиса (не говоря уже о вопросе его доказанного соответствия реальности) и был как-то решен в положительном плане (что само по себе крайне проблематично), то все равно остается ключевой вопрос: а является ли всемирная энциклопедия (пусть даже самая удачная во всех отношениях и, более того, постоянно редактируемая и развиваемая неким суперэффективным глобальным сообществом энциклопедистов) глобальным мозгом в принципе (по сути своей)?

Разумеется, нет. Мозг — это всегда, по определению, некий естественный, искусственный или гибридный процессор («движок», переработчик некоторого наличного информационного массива и генератор новой информации с достаточно серьезной «добавленной стоимостью»).

В своих продвинутых компьютерных версиях (аналогах) мозг —этообладающая большей или меньшей «ментальной мощностью» ноомашина для осуществления исследований и разработок определенного рода на основе алгоритмов и метаалгоритмов соответствующего технологического уровня.

Энциклопедия же (даже самая лучшая: предельно адекватная реальности, динамичная, интерактивная и т.д.) — всего лишь «склад» («архив») для хранения добытого человечеством в целом (или какой-то его элитной составной частью) знания (своего рода харддиск или флешка определенной вместимости). В лучшем случае — «предельно умная флешка», обладающая некоторым встроенным функционалом (набором более или менее полезных интерактивных мультимедийных сервисов).

И функции эти («быть процессором» и «быть архивом») — суть «вещи (совершенно) несовместные». Мозг (процессор, генератор знания) всегда первичнее, значимее (важнее) и функциональнее самой «умной» флешки (хранилища знания).

Конечно, есть люди (так называемые эрудиты) с фотографической памятью, которые в состоянии запомнить и достаточно точно воспроизвести многие гигабайты информации, но они, во-первых, ею (хранимой в своей голове информацией) в реальной жизни почти не пользуются (разве что для поражения воображения праздной публики в различных популярных телешоу) и, во-вторых, как правило, абсолютно не способны генерировать новые идеи (не говоря уже о серьезных теориях, крупных изобретательских проектах и т.д.).

Превратить человечество в подобного совокупного квазиинтеллектуального «эрудита», абсолютно не способного к эффективной (высокопродуктивной) творческой мыследеятельности, не говоря уже о целенаправленной трансформации реальности, думается, не очень хорошая идея.

Гораздо важнее, чтобы вновь создаваемый (формируемый) глобальный мозг был ментальной суперструктурой, которая бы увеличила (повысила) совокупный управленческий, когнитивно-креативный и селективный (оценочно-диагностический) потенциал человечества, как минимум, на порядок (в 10 и более раз) от достигнутого на тот или иной период времени уровня за счет каких-то действительно эффективных ментальных и организационных технологий, основанных на принципе эмерджентности («целое больше суммы своих частей») и других существенных факторах конечного экзистенциального (в частности — нооэволюционного) успеха.

Но в проекте глобального мозга Г. Уэллса об этом — ни слова. Даже на уровне постановки задачи, не говоря уже о механизмах и технологиях ее реализации.

Возможное объяснение указанного факта — принадлежность Г. Уэллса (как, впрочем, и упомянутых выше французских энциклопедистов) к масонскому сообществу. Масоны всегда считали себя (и были таковыми в реальности) не столько генераторами новых идей (нового знания, новых экстраординарных решений) в произвольно взятой предметной области, сколько хранителями древнего оккультного знания (посвященными), причем хранителями, имеющими (по их мнению) некое «неоспоримое право» на организацию строго дозированного доступа «непосвященных» (профанов) к роднику этого самого сакрального знания (то есть право на неограниченный криптократический фейс-контроль, так сказать).

Иначе говоря, для Г. Уэллса, как представителя «славной вольной масонерии», возможно, было априори гораздо важнее просто сохранить (обезопасить от деструктивных воздействий различного рода) некое ранее накопленное человечеством знание (причем подальше от «профанов» и прочих магглов, так сказать), чем ускоренно генерировать новое знание повышенного качества и решать реальные жизненные проблемы глобального уровня (в том числе — путем недопущения их возникновения и обострения).

Высказанное выше (в основном - негативное) мнение о концепции глобального мозга Г. Уэллса в целом (в форме всемирной энциклопедии) не означает, что данная идея вообще не заслуживает внимания. Она его, безусловно, заслуживает и требует к себе самого уважительного отношения.

Более того, излагаемую ниже концепцию глобального мозга невозможно себе представить без специальной онлайновой и офлайновой (одновременно) подсистемы, которая, собственно, и будет всемирной энциклопедией, построенной на принципиально новой идейной и технологической основе.

Речь идет о глобальной ноопедии (или, иначе, брейнпедии), то есть всемирной интерактивной высокоинтеллектуальной информационной системе энциклопедического типа, гармонично сочетающей в себе свойства:

(а) поисковой системы,

(б) библиотеки,

(в) многоформатной (многомерной и многоуровневой) всеобъемлющей (всепредметной) энциклопедии,

(г) агонально-иерархически организованной дискуссионной площадки, рассматриваемой как «нулевой (подготовительный) уровень» международной системы ментальных войн.

Данная энциклопедическая система принципиально нового поколения, рассматриваемая как одна из базовых систем обеспечения функционирования глобального мозга (глобального брейн-комплекса, всемирного брейронета, всемирного брейома) должна будет удовлетворять двум главным требованиям:

(а) обладать высокоразвитой встроенной системой искусственного разума (интеллекта), позволяющей автоматически генерировать высокоценные (для конечного потребителя) многоформатные информационные отчеты на сделанные высокоспецифицированные запросы и

(б) иметь эффективный механизм циклической самоверификации и самофальсификации циркулирующего в системе контента, использующий — в той или иной степени — технологию ментальных войн (ноовойн).

Кроме того, безусловно заслуживает внимания и идея Г. Уэллса, что организационно-технологической основой всемирной энциклопедии (ее внешним контуром, так сказать) могли бы стать все высшие учебные заведения мира (сложившаяся к настоящему моменту глобальная университетская система).

Другое дело, что тотальная ориентация всемирного высшего образования на ценности и технологии так называемой науки (далеко не безупречной в морально-этическом отношении, весьма узко направленной в семантическом смысле и основанной на принципе «прецедентного права» глобальной когнитивно-креативной системы) может сыграть весьма негативную роль в деле формирования и развития указанной многофункциональной информационной системы энциклопедического типа (как это уже случилось со всем известной Википедией, дажене скрывающей своего крайне болезненного и пагубного пристрастия к так называемому академизму).

Поэтому, как представляется, относительно рассматриваемой инфосистемы энциклопедического типа следует вести речь не об участии существующих в мире университетов как целостных функционально-структурных единиц, а о созданни в рамках традиционных ВУЗов, колледжей и даже средних школ специальных брейомических подразделений (брейн-центров, брейн-лабораторий, брейн-кафедр, брейн-отделов, брейн-отделений и т.д.), функционирующих под эгидой соответствующих управленческих структур вновь создаваемого глобального мозга и специализирующихся (главным образом) на исследованиях в области разума (естественного, искусственного и гибридного), то есть на ноодизайнерской (брейн-дизайнерской) и нооспортивной деятельности, а также технологиях ментальных войн.

В этом случае современные университеты (и другие традиционные и инновационные учебные заведения — колледжи, школы, всевозможные образовательные центры, курсы и т.д.) могли бы стать просто незаменимой интеллектуальной и организационной базой не только для обсуждаемой мнофункциональной интерактивной всемирной энциклопедии (глобальной ноопедии), но и для всего глобального мозга в целом (в единстве всех его управленческих, когнитивных, креативных и селективных структур).

Так или иначе, но принадлежащая Г. Уэллсу концепция глобального мозга как всемирной энциклопедии (склада знания, всемирного архива), на наш взгляд, крайне уязвима по всем своим идейным компонентам (при всем уважении к личности ее автора).

И это — лучшая модельная и проектно-технологическая интерпретация понятия глобальный мозг из существующих на сегодняшний день.

Поэтому ниже в настоящей работе (безо всякой оглядки на предшественников) дается авторская интерпретация термина глобальный мозг и сопряженных с ним субтерминов, претендующая на полную семантическую оригинальность, логическую самоадекватность и принципиальную реализуемость в ходе исторического процесса.

Несмотря на то, что концепция глобального мозга Г. Уэллса является, как представляется, хронологически первой и семантически лучшей из имеющихся в мировой научно-фантастической и научной литературе, нельзя не остановиться на еще хотя бы одной из наиболее репрезентативных в своем классе интерппретаций рассматриваемого понятия.

Вкратце рассмотрим, как было обещано выше, модель глобального мозга, предложенную Мариосом Кириазисом (Marios Kiriazis) в статье «Systems neuroscience in focus: from the human brain to the global brain?» (2014), которую (при желании) достаточно легко можно найти в Интернете. Кроме того, в сети (в свободном доступе) есть несколько русскоязычных переводов, пересказов и достаточно вольных интерпретаций данной статьи.

В указанной статье Мариос Кириазис, как представляется, делает ту же фундаментальную ошибку, что и его многочисленные предшественники и единомышленники, полностью отождествляя глобальный мозг с интернетом.

В целях аргументации и иллюстрации данного тезиса М. Кириазис приводит весьма эффектную (на первый взгляд) разноцветную картинку, репрезентирующую многочисленные «квазихаотические» информационные связи между пользователями в мировой паутине.

И хотя аналогичные причудливые многомерные геометрические структуры с циклически чередующимися «сгущениями» (квазиузлами) и «разрежениями» (квазипустотами) можно наблюдать практически во всех — более или менее сложных — сферах бытия (речь идет, в частности, о колониях всевозможных биообъектов типа вирусов, плесени и грибов, различного рода астрономических мегаобъектах типа туманностей и метагалактик и т.д.), М. Кириазис однозначно идентифицирует эти квазихаотически организованные семантико-геометрические формации как глобальную нейросеть (глобальный мозг). Картинка в статье так и подписана: Крупномасштабные сети и глобальный мозг.

М. Кириазис дает следующее базовое для своей концепции определение названной структуры: «Глобальный мозг (Heylighen, 2007; Iandoli et al., 2009; Bernstein et al., 2012) — это самоорганизующаяся система, которая охватывает всех людей, связанных с коммуникационными технологиями, а также возникающие свойства этих связей. Его интеллект и характеристики обработки информации распределены, в отличие от тех, чей интеллект локализован. Его характеристики проистекают из динамических сетей и глобальных взаимодействий между отдельными агентами. Эти отдельные агенты являются не просто биологическими людьми, но представляют собой нечто более сложное. Чтобы описать эти отношения более подробно, я ввел понятие noeme, эмерджентного агента, который помогает формализовать соответствующие отношения (Kyriazis, 2014)».

Как представляется, в приведенном определении имеются, как минимум, две фундаментальные логико-методологические и семантические (одновременно) ошибки.

Во-первых, определение вида: «самоорганизующаяся система, которая охватывает всех людей, связанных с коммуникационными технологиями, а также возникающие свойства этих связей» может быть легко отнесено не только к интернету, но и понятию человечество в целом (причем на всех этапах его существования).

То есть в данном определении изначально имеет место, мягко говоря, существенное «логическое напряжение» в смысле корректного выбора «ближайшего рода» и «видового отличия», поскольку считать человечество (как целое) собственным мозгом — это, мягко говоря, весьма «нетривиальная точка зрения» на соотношение целого и его части.

Но даже если считать, что речь идет (всего лишь) о современном интернете (что «доказывается» упомянутой выше картинкой, изображающей структуру информационных связей между пользователями «всемирной паутины»), то в любом случае отождествление понятий интернет (в единстве множества его пользователей и отношений между ними) и глобальный мозг весьма проблематично и даже порочно.

Дело в том, что — при здравом рассмотрении — интернет гораздо правильнее отождествлять с нервной системой человека (и человечества в целом), чем с его головным мозгом, имеющим весьма специфические (в первую очередь когнитивно-креативные) функции. А в нервной системе человека, как известно, есть множество объектов (и даже относительно автономных подсистем), не имеющих к мозгу вообще (и к головному мозгу — в особенности) никакого отношения.

Более того, в медицине и нейробиологии существует весьма четкое различие между нейронами (с которыми так любят отождествлять пользователей интернета современные исследователи глобального мозга) и глиальными клетками (которые — в отличие от нейронов — не могут генерировать «потенциалы действия», то есть специфические «электрические импульсы»). А ведь глиальных клеток в нервной системе произвольно взятого человека гораздо больше, чем нейронов.

Это означает, что понятие глобальный мозг в любом случае гораздо уже (в некотором смысле), чем понятие интернет в целом.

Соответственно, если уж и отождествлять (в какой-то мере) названные выше термины, то нужно очень точно определить степень такого отождествления (уподобления) и четко указать на границы глобального мозга как специфической (прежде всего - когнитивно-креативной) части интернета.

Кроме того, глобальный мозг в любом случае должен иметь не только онлайновую (интернет), но и офлайновую (информационная, образовательная, научно-исследовательская, опытно-конструкторская, экономическая, материально-техническая и т.п. инфраструктурные подсистемы) составную часть (компоненту).

Но ни в приведенном определении М. Кириазиса, ни в других частях его статьи, ни в современном «глобальномозговом» дискурсе в целом ни о чем подобном (ни о критериях выделения глобального мозга из интернета, ни об офлайновой части первого) речь не идет в принципе.

Глобальный мозг — это интернет, а интернет — это глобальный мозг. И точка.

Во-вторых, в приведенном выше определении нет ни слова о высших функциях глобального мозга как целого (прежде всего — саморефлективных, когнитивно-креативных и селективных), существенно отличных по своей направленности и ментальной мощи от аналогичных персональных функций множества пользователей интернета как самостоятельных единиц сознания и мышления.

Ситуация может быть прояснена с помощью понятия «овощ», под которым обычно понимается человек, лишенный централизованного сознания (не говоря уже о централизованном метасознании) и не способный к генерации не только экзистенциально эффективных и полезных другим людям идей и решений, но и самых примитивных плохо формализованных ментальных объектов, с большой натяжкой именуемых мыслями.

Всемирный мозг М. Кириазиса — это тот самый «глобальный нейроовощ», не способный к осознанной централизованной ментальной деятельности, не сводимой к спонтанной (стихийной, рандомиально-хаотической, бессмысленно-вибрационной) совокупной ментальной активности генеральной совокупности пользователей Интернета (отдельных «юзеров-нейронов»).

В этом смысле рассматриваемая концепция М. Кириазиса (как и его «соратников» в деле неадекватного отождествления интернета и всемирного мозга) представляет собой ментальную конструкцию, которая объективно находится «ниже критики», поскольку не учитывает элементарные эмерджентные семантические связи между оперируемыми объектами и повсеместно игнорирует законы логики.

Ничего не меняет в сказанном и идея М. Кириазиса сделать свою концепцию несколько более привлекательной, правдоподобной и содержательной с помощью введения термина ноэм (noeme).

В приведенной выше дефиниции ноэм (noeme) был определен М. Кириазисом как эмерджентный агент, «который помогает формализовать соответствующие отношения». К сожалению, при этом М. Кириазис забыл определить, что такое «эмерджентный агент», не говоря уже о том, что такое «соответствующие отношения» и что понимается под их формализацией.

Ниже в рассматриваемой статье мы узнаем, что «Ноэм - это комбинация отдельной физической функции мозга и функции виртуального «аутсорсинга». Это интеллектуальное «сетевое присутствие» индивида внутри ГБ, значимая синергия между каждым человеком, его социальными взаимодействиями и искусственными агентами, глобально связанными с другими людьми с помощью цифровых коммуникационных технологий (и, возможно, вскоре, через прямой интерфейс мозг к мозгу)».

Может быть, кому-то данная фраза и покажется сколь-нибудь адекватным определением вышеозначенного «ноэма», но в ней — объективно — можно насчитать множество логико-семантических недостатков, абсолютно несовместимых, так сказать, «с полноценной жизнью в ментальном поле планеты».

В логическом смысле в этом «определении» вообще нет ни ближайшего рода (если не считать «ближайшим родом» слово «комбинация»), ни видового отличия. Особенно забавны такие словосочетания, как «функция виртуального «аутсорсинга»» и «интеллектуальное «сетевое присутствие» индивида внутри ГБ», которые также оставлены автором без какого-то определения вообще.

Словом, термин «ноэм» на самом деле ничего не поясняет (не говоря уже о семантическом обогащении текста), но создает некий «флер (полупрозрачный блеск, так сказать) научности», маскирующий очевидную «нищету» предлагаемой автором семантики.

Но когнитивная миссия термина «ноэм» на вышеэксплицированной «маскировочной функции» не заканчивается. Дело в том, что М. Кириазис — судя по всему — является большим поклонником идеи интерфейса мозг к мозгу.

По-видимому, в пониманииМ. Кириазиса интерфейс мозг к мозгу — это что-то типа экстрасенсорного (телепатического) механизма передачи информации, весьма родственного по своей природе так называемому эффекту сотой обезьяны (ситуации мгновенного — вообще говоря, экстрасенсорного - распространения на всю популяцию биоособей произвольного вида некоторой оптимальной модели поведения, которой априори владеет определенная — достаточно многочисленная - группа особей, принадлежащая исходному сообществу).

Так вот термин «ноэм» - это, по всей видимости (по М. Кириазису), способ перенесения идеи интерфейса мозг — к мозгу (то бишь концепции устойчивой телепатической связи внутри популяции) на интернет в целом.

Глобальная телепатическая связь (телепатический интернет) — это, конечно, «круто», но для доказательства ее потенциальной практической осуществимости (не говоря уже о фактическом существовании) в общепланетарном, так сказать, масштабе, нужно, как представляется, предъявить нечто более существенное, чем слово «ноэм». — Например, пару-тройку работающих магических заклинаний, гарантированно «вклю