Выписка из судебного протокола

Пристав: Встать! Суд идет!

Судья: Слушается дело – Санкт-Петербург против Раскольникова. Он обвиняется по 102-й статье УК РФ в умышленном убийстве первой степени. Все стороны присутствуют. Слово предоставляется защите.

Адвокат: Господа присяжные заседатели! Господа судьи! Сейчас рассматривается дело моего подзащитного. Дело об убийстве. Умышленном. Это слово означает замысел, тайный сговор. Но кто же задумал данное убийство? Мой подзащитный? Что довело его до этого преступления? Давайте пошлем свой взгляд в глубь веков и увидим аналогию в прошлом. Сто двадцать лет назад в узенькой каморке лежал на кровати бывший студент Родион Раскольников и терзал себя планами убийства. Он был человеком высокого ума, как и мой подзащитный, и понимал всю сложность такого преступления.

Подсудимый давно стремился проверить себя как личность. Его статья в журнале «Периодическая Речь» выводит идею о двух типах людей – обычных и сверхлюдей. Раскольников решился на преступление не ради денег, а ради самоутверждения; он хотел доказать себе и другим, что он «...не тварь дрожащая...», но находится выше обычных людей, над серой безликой массой. К тому же, вспомните, обвиняемый ни копейки не потратил из унесенных денег. И Заметов говорил: «Убить – убил, а обокрасть толком то не сумел...». Напротив, я хочу обратить Ваше внимание на духовные качества подзащитного. Еще учась в университете, он взял на себя заботу о своем бедном товарище и его престарелом отце; он выносит из горящего дома людей, становится лучшим другом семьи Мармеладовых. Разве эти факты не характеризуют Раскольникова с самой лучшей стороны? И только страстное стремление доказать всем и каждому свое превосходство заставило обвиняемого принять план преступления.

План был безупречен, но только одну вещь не учел составитель – слабость человеческого духа. И это неудивительно, потому что автором этого плана являлся не Раскольников. Замысел преступления рождала Среда, окружающая Родиона, вся та грязь и слякоть, которой так много было вокруг.

Если бы Раскольников жил в «Петербурге небожителей», пришла бы ему на ум идея об убийстве? О чем еще может думать человек, существующий в «...крошечной клетушке, имевшей самый жалкий вид, и до того низкой, что вот-вот стукнешься головой...». «...Отставшие, желтого цвета обои...» вызывают такое же расслоение в душе, калеча и ломая ее навсегда. Как гроб видится нам постель Раскольникова – «...неуклюжая большая софа...», которую, как саван, сплошь покрывают лохмотья. Выгляните на улицу: желтые, пыльные, высокие дома с «дворами-колодцами», «слепыми окнами», выбитые стекла, развороченный асфальт – человек не может долго существовать в таком кошмаре без вреда для своего рассудка. Этот ужас нельзя выразить, но его можно назвать. Это одно-единственное слово. И хотите ли Вы узнать это слово, господа присяжные заседатели? Этот монстр –...

(пауза)

–... Петербург!!!

(волнение в зале)

«...Вонючий, пыльный, зараженный городом воздух...» разлагающе подействовал на личность Раскольникова. В его теле борются два сознания – циничное, низкое, преступное, принадлежащее городу, и доброе, отзывчивое, сострадательное, пронизанное всей сущностью подлинной души Родиона. Из-за противостояния этих двух разумов Раскольников совершал подчас противоречащие вещи: он разрывался, когда отдал деньги Катерине Ивановне; то хотел защитить, то бросить девочку на бульваре; пришел в контору с желанием сознаться, и тут же затуманивает мозги Порфирию Петровичу. У Раскольникова происходило раздвоение личности, вызванное грубейшим вмешательством Петербурга во внутренний мир обвиняемого. Для окружающих Родион и мой подзащитный казались больными людьми, не способными связно мыслить. Но это являлось лишь следствием их тяжких дел, наказанием, которое всегда следует за преступлением.

О, господа присяжные заседатели! Не поддаются описанию муки, которые испытал на себе Раскольников! Подозрительность подсудимого превысила все границы: в каждом человеке он видел потенциального обличителя. На этой же почве случилась и его болезнь – землетрясение, расколовшее внутренний мир Родиона и причинившее ему невыносимые страдания. Те гордость и настойчивость, которые были лучшими чертами его характера, обратились против него.

Но Раскольников не сдается, не падает духом! Он гордо, молча несет свой крест до конца. Петербург сделал страшную вещь с подзащитным – он извратил его изнутри, превратил из доброго, честного, любящего сына, друга и брата в молоха, разрушителя, машину! И после этого Вы скажете, что Раскольников виновен?! Настоящий убийца, сгубивший множество жизней – Петербург!

Судья: Спасибо, господин адвокат. Суд удаляется на совещание.

(Прошло два часа. В зале происходит что-то невероятное. Слышны крики: «Виновен...! – Не виновен...». Судья вынужден призвать к порядку и удалить некоторых из зала заседаний. Дверь открывается и входят присяжные.)

Судья: Господа присяжные заседатели! Готов ли вердикт?

1-й присяжный: Готов, господин судья.

Судья: Огласите его.

1-й присяжный: В своей речи господин адвокат провел параллель между преступлением настоящим и преступлением, которое было совершено сто двадцать лет назад. И там, и здесь – умышленное убийство. Но, как заметил господин адвокат, в обоих случаях ответственен не обвиняемый, а среда, окружение. Те преступления страшны. Их кровь всплывет и через сто, и через тысячу лет. Поэтому мы вынесли решение: по статье 102-й УК РФ признать виновным в убийстве 1-й степени и приговорить к высшей мере наказания...

(пауза)

–... город Петербург!!!

(крики, удивление в зале)

Судья: Утверждаю!

 

5. Проанализируйте речевое поведение педагога Семена Петровича и Ивана, приятеля его дочери Кати, в диалоге из кинофильма «Курьер». Какие речевые жанры представлены в диалоге? Почему Семен Петрович потерпел коммуникативную неудачу?

Семен Петрович: Молодой человек! Не уделите ли вы мне несколько минут вашего драгоценного времени? Итак, молодой человек, должен вам признаться: у меня сложилось убеждение, что ваше общество глубоко противопоказано моей дочери. Я позволю себе не перечислять многочисленные примеры вашего поведения, из которого складывается подобное убеждение. Однако как мужчина мужчину я прошу вас немедленно прекратить отношения с Катей.

Иван: Это невозможно, сударь...

Семен Петрович: Почему же вам это невозможно... сударь?..

Иван: Я и ваша дочь любим друг друга. Признаюсь, с моей стороны было непорядочно столь долгое время скрывать от вас истину. Но, поверьте, это получилось не нарочно. А вот теперь, когда все так счастливо открылось, я вверяю в ваши руки судьбу и прошу родительского благословения.

Семен Петрович: Подожди – подожди – подожди... Что ты говоришь? Что ты говоришь? Вы что, решили пожениться?

Иван: Видите ли, наши отношения зашли слишком далеко... И я, как человек благородный, не могу поступить иначе и прошу руки вашей дочери.

Семен Петрович: Ч-то?..

Иван: Екатерина Семеновна в положении.

Семен Петрович: Как?

Иван: Да-с.

Семен Петрович: Так. Когда же вы успели? А-а-а... Как же вы жить собираетесь?

Иван: Трудности нас не пугают.

Семен Петрович: Ну конечно, конечно... Но вы же так молоды... Катя на первом курсе, и ты вот... Ты поступать- то в институт-то думаешь?

Иван: Высшее образование для меня не самоцель.

Семен Петрович: Конечно-конечно. Высшее образование – не самое главное в жизни. Но, надеюсь, ты не собираешься всю жизнь работать... курьером?

Иван: Я сочиняю стихи Семен Петрович.

Семен Петрович: И что же? Печатаешься?

Иван: Пока нет.

Семен Петрович: А- а - ага... Понятно. А стихи-то получаются?

Иван: Могу почитать. Вот, к примеру, из последних: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный, к нему не зарастет народная тропа, вознесся выше он главою непокорной Александрийского...»

Семен Петрович: «... столпа...» Ну что же, недурно-недурно, правда, напоминает что-то. Иль стиль такой старомодный?..

Иван: Угу.

Семен Петрович: Но... в общем очень-очень недурно.

Иван: Может, еще почитать?

Семен Петрович: Нет, нет. Не надо.

Иван: Ну, я тогда пойду???

Семен Петрович: Конечно! Ты заходи, заходи. Может, родителей к нам своих пригласишь.

Иван: Непременно. А можно я вас буду папой называть?