Характеристики общества потребления (по Бодрийяру)

ü Персонализация, или наименьшее маргинальное различие (НМР)

Функциональный, обслуживающий характер человека в обществе потребления приводит к синтезу индивидуальности из знаков и подчёркнутых отличий. В сфере знаковых различий не остаётся места для подлинного различия, основанного на реальных особенностях личности. Всё — от роскоши и права на свободное время до манифестированной упрощённости — входит в свод чисто социальных различий, легимитированных самой системой. Даже искренний поиск утраченной действительности, познание себя имеют эффектом лишь произведённое социальное различие — основной движущий механизм общества потребления. Персонализация человека в знаках задаёт всё вплоть до самих его типов. Модель требовательного мужчины и заботящейся о себе женщины — это те же всеобщие, законодательно задекларированные идеалы, имеющие демократический смысл лишь в своём свойстве быть равно желанными для всех.

ü Массово-информационная культура

Отношение массовой культуры к традиционной культуре аналогично отношению моды к предметам. Как в основе моды лежит устаревание предметов, так в основе массовой культуры лежит устаревание традиционных ценностей. Массовая культура, таким образом, изначально создаётся для недолговременного использования, она есть среда, в которой сменяются знаки. Её императивом становится требование актуальности, современности, функциональной пригодности для человека-потребителя. Развитие средств коммуникации приводит к утрате символической основы в человеческом общении. На смену индивидуальности, живой культуре приходит ритуализация бессмысленных знаков, не имеющих содержания. Формируется некий минимум таких знаков, обязательный для каждого «культурного» человека. Бодрийяр определяет этот минимум как «наименьшую общую культуру», которая выполняет в массовом сознании роль «свидетельства культурного гражданства». Атрибутом мира потребления является китч — никчёмный предмет, не имеющий сущности, но характеризующийся лавинообразностью распространения, имеющей классовую природу. Потребление предмета-китча есть симулятивное приобщение к моде, покупка отличительного признака.

Средства массовой информацию отражают и закрепляют тоталитарный характер общества потребления. Суть этого тоталитаризма состоит в «гомогенизации» событий, приданию им равноправия перед восприятием потребителя. СМИ убивают живое содержание мира, извлекая из него лишь события, содержание которых, в свою очередь, сводится уже лишь к бесконечной отсылке друг на друга. На основе такого отношения к подлинной действительности СМИ формируют «неореальность», не имеющую категорий истинности и ложности. «Неореальность», в создании которой также участвует реклама, состоит из «псевдособытий», возникновению которых не предшествует ничья цензура. Реклама не призывает к анализу достоверности своего содержания, а требует веры в себя. В этом смысле она имеет пророческий характер.

ü Тело — самый прекрасный объект потребления

Общество потребления вводит культ тела, чем устанавливает фетишизацию не только мира, но и самого человека. Оно принуждает человека манипулировать своим телом, делать из него инструмент устранения социальных различий. Традиционные понятия красоты, эротичности заменяются функциями — они подсчитываются как статьи потребительской способности. Тело становится упрощённым аналогом души — его нужно «найти», «открыть», «познать» и «спасти». Оно становится объектом совремнной мифологии и, в сущности, не является больше материальным. Тело — это объект потребления, наряду с обладателем его потребляют медицина и модные журналы. Связанная с ним сексуальность вгоняется в заданные стандарты и тем самым коммерциализуется, становится элементом системы производства.

ü Драма досуга, или невозможность убить своё время

Время имеет потребительскую стоимость. Оно не может быть истинно свободным, поскольку его свобода предусмотрена и подсчитана структурой общества потребления. В традиционном смысле время исчезает — его деление на свободное, приятно или плохо проведённое больше не является фундаментальным критерием его различения. Время гомогенно в своём статусе элемента производства. Досуг есть не более чем время восстановления работоспособности. Люди стали «отходами денег и времени». В обществе потребления — время невозможно убить, его нельзя потратить вне системы потребления.

ü Мистика заботы

«Под солнцем заботы загорают современные потребители». Оберегающий, предусмотрительный и заботливый облик общества потребления есть не более чем его защитный механизм, скрывающий «глобальную систему власти, опирающуюся на идеологию щедрости, где „благодеяние“ скрывает барыш». Бессимволичность, опредмеченность отношений между людьми компенсируется знаками участия и доброжелательности. Услужливость, раболепство, идеология дара — это систематические факты современного общества, которые скрывают реальные экономические механизмы. Эти факты обязывают потребителя считать себя больным, неполноценным, нуждающимся в помощи со стороны глобальной системы услуг.

ü Аномия в обществе изобилия

При видимом изобилии возникает косвенный культ насилия как своего рода предохранитель, переключающий человека с размышлений о свободе на размышление о счастье. Изобилие обволакивает человека и с неизбежностью ставит его перед новой моралью, которая не является следствием прогресса. При таком положении вещей появляется новый тип насилия, являющийся компенсацией изобилию и своего рода доказательством его неустойчивости. Другими доказательствами являются постоянная усталость и депрессия, ставшие как раз следствиями изобилия, упрощения, автоматизма современной жизни.[1]

С каждым годом потребности общества растут все больше, что приводит к определенным экономическим и социальным изменениям.

ü В торговле и сфере обслуживания уменьшается роль мелких магазинов. Главную роль начинают играть крупные торговые центры и супермаркеты. Широкое распространение приобретает шопинг, который становится популярной формой проведения досуга.

ü Революция в сфере коммуникаций (распространение интернета, сетей мобильной связи) приводит к образованию нового информационного пространства и расширению сферы общения. Причём доступ к этому пространству и участие в общении становятся платными услугами.

ü Бизнес производит такие феномены культуры, как вкусы, желания, ценности, нормы поведения, интересы. Важную роль в этом играет реклама.

ü Конкуренция производителей порождает конкуренцию потребителей. Человек в обществе потребления стремится потреблять так, чтобы, с одной стороны, быть «не хуже других», а с другой — «не сливаться с толпой».

ü Появляется развитая система кредитования, банковские карточки, карты постоянных покупателей и т. п.

ü Существенно изменяется структура стоимости товаров и услуг. Зачастую в неё включается символическая цена за «торговую марку» (бренд), когда товары «известных» фирм могут стоить гораздо дороже, чем аналогичные товары менее «раскрученных» производителей.

ü Ускоряется темп изменений моды. Вещи обесцениваются и устаревают быстрее, чем физически изнашиваются.

ü Образование, прежде всего высшее, становится платной рыночной услугой.

ü Физкультура и спорт становятся производителями зрелищ и покупателями спортсменов. Доступ к занятиям физкультурой становится рыночной услугой.

 

Феномен гедонизма

Свои истоки гедонизм берет с древнейших времен, а именно с Древней Греции. Одним из основоположников этого этического учения является философ Эпикур (342/341—271/270 до н.э.). Человек, как и все живые существа, по природе стремится к наслаждениям и избегает страданий, и в этом смысле наслаждение является мерилом блага. Однако блаженная жизнь заключается вовсе не в получении все новых и новых наслаждений, а в достижении предела наслаждения – свободы от телесных страданий и душевных тревог. Для достижения этого состояния самодовлеющего душевного покоя человеку необходимо преодолеть страдания, возникающие вследствие неудовлетворенных желаний. Следует избегать толпы, соблюдая при этом необходимый минимум социальных норм, которые призваны ограничивать взаимную враждебность людей. Только в кругу друзей-единомышленников возможно истинное общение, которое не только само по себе является наслаждением, но и способствует достижению счастливой безмятежной жизни.[2]

Другим основоположником гедонизма считается древнегреческий философ Аристипп (435—355 гг. до н. э.). Он различает два состояния души человека: удовольствие как мягкое, нежное и боль как грубое, порывистое движение души. При этом не делается различия между видами удовольствия, каждое из которых в своей сущности качественно похоже на другое. Путь к счастью лежит в достижении максимального удовольствия, избегая при этом боли. Смысл жизни, по Аристиппу, находится именно в получении физического удовольствия.

Интересны этические взгляды на счастье Людвига Фейербаха( 1804-1872), немецкого философа. Он считал, что в основе всех без исключения поступков и действий человека лежит одно простое и понятное для всех побуждение — стремление к счастью. Стремление к счастью — это основное, первоначальное стремление всего того, что живет и любит, что существует и хочет существовать. И не один лишь род людской — все живое основывается на стремлении к счастью. Гусеница, после долгих неудачных поисков и напряженного странствия, успокаивается, наконец, на желанном растении, к которому она так стремилась. Что привело ее в движение, что побудило к этому трудному странствию? Что заставило ее мускулы попеременно сжиматься и разжиматься? Только воля, — считает Фейербах, — только боязнь не умереть от голода, другими словами, — любовь к жизни и инстинкт самосохранения, а это и есть — стремление к счастью.

Философия Фейербаха учит и призывает не уходить от жизни, а открывать ее красоту и полноту в любви. Другого пути нет, ибо счастье в одиночку невозможно. Человек эгоистичен по своей натуре. Стремление к личному счастью как раз и выражается в эгоизме. Но эгоизм этот должен быть разумным. Природа сама установила путь для достижения взаимного счастья и недвусмысленно подсказывает пути его обретения. Это — обусловленное объективными законами отношение между полами. Половая любовь — единственное изобретение природы, где одно существо, доставляя удовлетворение самому себе, доставляет одновременно точно такое же удовлетворение и своему партнеру.

Таковы были взгляды философов в разные временные рамки. Сегодня с уверенностью можно сказать, что большинство жителей Земли имеют схожее верование. Гедонизм - это религия, так как предназначением своей жизни гедонисты делают поклонение собственным желаниям. Интересна выдержка из беседы с психологом Денисом Новиковым.

- Существует наслаждение роскошью. И дорогие вещи, как правило, по своим параметрам превосходят более экономичные аналоги. Есть ли в этом гедонизм? Есть ли отсутствие аскезы в стремлении ездить на более быстром автомобиле, пользоваться мобильником, в котором есть фотокамера?

- Страсть к роскоши тоже страсть. И то, что это страсть, обнаруживается по тому, что ни функционально, ни эстетически такого рода траты, предметы, вещи не оправданы.

- Люди, преданные наслаждениям, подчас живут сегодняшним днем. В то же время Господь сказал: «Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6:34). В чем разница?

- Я бы ответил так. Гедонист живет сегодняшним днем для того, чтобы не думать о разочаровании, о пустоте, о печали и вообще о чем-то тревожном и болезненном, что будет за этим днем. Это попытка жить сегодняшним днем, чтобы не думать, условно говоря, о смерти. Человек, который исполняет заповеди христианства и живет сегодняшним днем, делает это совершенно для другой цели. Он делает это для того, чтобы нынешний день провести наиболее наполнено, насыщенно, в соответствии со своими духовными запросами и требованиями совести. В этом смысле мотивация у людей совершенно разная.[3]

В современном обществе происходит, казалось бы, забота «всех обо всем», человек словно бы оказывается предметом всеобщего внимания и диалога. Ему со всех сторон предлагают взять выгодный кредит, пробрести новые товары по необыкновенно дешевой цене, средства для еды или для ухода за телом, которые обладают необыкновенным удобством и эффектом. «Код» гедонизма – во всеобщей обращенности общества и индивида, в заботящемся существовании.

Гедонизм «растворяется» в повседневности, при этом ценности удовольствия, проникая во все сферы жизнедеятельности, нередко перестают восприниматься как нечто особенное и уникальное. Исчезает четкое противопоставление труда и отдыха, работы и праздника. «Код» гедонизма задает ситуацию «легкости» жизни, уверенности, что все проблемы потенциально разрешимы, а совокупность удовольствий доминирует над совокупностью страданий.

Образ гедониста неоднозначен, но он может быть обрисован примерно так, как это сделано в статье И.Манцова в отношении одной из киноработ: «Героиня картины Пьеретта Дюморье в исполнении Катрин Фро воплощает идею непрерывного, ничем не ограниченного буржуазного удовольствия. Она себя так и аттестует статьей из толкового словаря: «Дилетант – человек, который делает все и с удовольствием». Недвусмысленный способ потребления жизни, где торжествует принцип разнообразия… Пьеретта предпочитает глубоким отношениям острые ощущения. Ей хочется попробовать все. Она порхает по жизни, уверенная в себе и по-своему прекрасная. С легкостью меняет работу, любовников и жилье. Ее пьянит и возбуждает внезапно вспыхнувшая страсть к католическому священнику («Почему бы и нет?!»). Легким движением руки она укладывает к себе в постель жениха собственной дочери …В этом мире тотального удовольствия ничто не помешает ничему».[4]