Анализ трех этюдов Д.Г. Лоуренса.

 

Рассмотрим использование и значение колоронимов в передаче базовых эмоциональных концептов в поэзии Д.Г. Лоуренса. Анализ основан на использовании новых методологических подходов в лингвистике эмоций, лингвистике цвета, а также в когнитологии. В рамках проводимого нами исследования более актуально направление, исследующее роль цветообозначений в идиолектах художников слова. В поле зрения ряда современных теоретических и прикладных исследований попадает также проблема роли цветообозначений в выражении эмоций. Наличие подобной зависимости отмечено в общем списке когнитивных метафор, выделенных Дж. Лакоффом и З. Кевечешем. На основе этих метафор мы вычленяем следующую четко выраженную оппозицию в соотношении вербализованных эмоций и цветообозначений. положительное отрицательное. Good is white. Life is light. Happiness is light. Хорошее - белое. Жизнь - светлая. Счастье - свет.Light in the eyes - for happiness. Свет в глазах - признак счастья. Bad is black. Death is darkness. Death is night. Sad is dark. Плохое - черное. Смерть - темнота. Смерть - ночь. Печальное - темное.Выделена и базовая когнитивная метафора: Emotion is light/dark - Эмоция - светлая/темная. Внешние проявления эмоций также связываются с цветовыми оттенками лица и тела. Лексема «огонь» (ассоциативно - красного, оранжевого, желтого цвета) является составной частью когнитивных метафор, выражающих интенсивные сильные эмоции и чувства: Love is fire. Anger is fire. - Любовь - огонь. Гнев - огонь. Это передается также метонимией: цвет лица «выдает» сильные эмоции: blushing for love - румянец при любви; redness in the face for anger - краснота лица - гнев [5]. Г. Лоуренс (1885-1930) - не только хорошо известный прозаик и поэт, но также и художник. Исследователи отмечают значительную динамику его творчества в плане содержания и авторского письма. В. де Пинто, определяя его как «поэта без маски», характеризует его поэзию как «поэзию собственно настоящего», фиксирующую «немедленное восприятие течения жизни», «величие и тайну жизни» [6]. В последние годы своей жизни Лоуренс, используя белый стих, обращался скорее не к описаниям людей, а к птицам, животным, цветам. Тонкое чувство природы, ее красоты (к тому же Д.Г. Лоуренс был практически экспертом в области ботаники и флористики) помогало ему, по его собственным словам, создавать стихи, столь лично значимые, что в своем преходящем бытии они воссоздавали биографию эмоциональной и внутренней жизни [7]. В состав эмоциональных концептов поэзии входят следующие: «любовь», «удивление», «радость», «печаль», «горе», «страх», «ужас», «страдание», «смерть» (точнее, ее эмоциональное переживание). Мы рассмотрим три базовых концепта этого списка: «любовь», «печаль», «смерть» (как эмоциональное переживание) в соотношении с определенными колоронимами на примере трех наиболее ярко отражающих эти концепты стихотворных произведений. Ниже следует наш анализ. Предварительно сделаем лишь еще одну оговорку. Концепты рассматриваются сегодня по-новому: как сложные ментальные многоуровневые сущности, вербализующие информацию различных уровней: фактуальную (референциальную), оценочную, фигуративную, ассоциативную, эстетическую, национально специфическую, индивидуально авторскую и т.д. Техника концептуальногоанализа также разнообразна: лексикографический и контекстуальный анализ, лексико-семантические поля, фреймы, скрипты, когнитивные метафоры, слияние семантических пространств и т.д. Исследования с использованием разных процедур также многочисленны. Задача нашего анализа скромна, но вполне специфична: апробация нашей гипотезы о наличии существенных преференций в использовании определенных цветономинаций в передаче эмоциональных концептов Д.Г. Лоуренса.Этюд первый. Стихотворение Д.Г. Лоуренса «Rose of All the World» как цветовая флористическая доминанта эмоционального концепта «любовь». Небольшой объем стихотворения дает нам возможность привести его полностью. Лексемы, передающие эмоциональный концепт «любовь» и, в частности, прямые и ассоциативные цветономинации, в тексте выделены специально. Уже их количество свидетельствует об их огромной роли в передаче эмоционально-интеллективного слоя концептаROSE ОF ALL THE WORLD.

I am here myself; as though this heave of effortstarting other life, fulfilled my own:leaves that whirl in colour round a coreseed-specks kindled lately and softly blownall the blood of the rose-bush into being -, that the urgent will in me, to setmouth on hers in kisses, and so softlybring together two strange sparks, begetlife from our lives, so should sendinnermost fire of my own dim soul out-spinningwhirling in blossom of flame and being upon me!my completion of manhood should be the beginninglife from mine! For so it looks.seed is purpose, blossom accident.seed is all in all, the blossom lentcrown the triumph of this new descent.that it, woman? Does it strike you so?Great Breath blowing a tiny seed of fireout your petals for excess of flame,all your being smokes with fine desire?are we kindled, you and I, to berose of wonderment upon the treeperfect life, and is our possible seedthe residuum of the ecstasy?will you have it? - the rose is all in all,the ripe rose-fruits of the luscious fall?sharp begetting, or the child begot?consummation matters, or does it not?me it seems the seed is just left overthe red rose-flowers' fiery transience;orts and slarts; berries that smoulder in the bushburnt just now with marvellous immanence., my darling, blossom, be a roseroses unchidden and purposeless; a roserosiness only, without an ulterior motive;me it is more than enough if the flower unclose.

РОЗА ВСЕГО МИРА

Я здесь и сам, как будто это попытка

Создать новую жизнь возродила меня самого.

Лепестки розы, расцвечивающие ее сердцевину

Из мельчайших семян; вспыхнувших и медленно разлетевшихся

Из всей алой крови розового куста к жизни

странно, что сильное желание во мне

Соединить мои уста с ее в поцелуе и так

Легко соединить две странные искорки рождает

Другую жизнь из наших жизней, что это должно

Так возвратить таящийся во мне огонь моей

Собственной неясной души быстрым порывом,

Кружением светящегося пламени - опять ко мне!

Другая жизнь из моей! Вот так это выглядит.

Семя - цель, цветение - случай.

Зерно - все во всем, цветок нужен лишь

Восславить торжество этого нового рождения.

Это истинно так, женщина? Это поражает тебя?

Великое Дыхание посылает крошечное семечко огня,

Разжигает твои лепестки вспыхнувшим огнем

Пока все в тебе не загорается от сильного желания?

Мы оба охвачены этим огнем и

Слились в одну розу чуда на дереве

Совершенной жизни и наше возможно вновь родившееся зерно

Разве не есть итог этого экстаза?

Как ты думаешь? - Роза - все и во всем.

Или же спелые ароматные зернышки,

разлетающиеся по сторонам?

Момент зачатия или рожденный ребенок?

Само событие значимо или нет?

Мне кажется, что семечко только что покинуло

Временное огненное пристанище цветка алой Розы

Просто ягоды, тлеющие в этом кусту

Только что созрели с удивительной очевидностью.

Расцветай, моя любимая, расцветай, будь розой

Среди всех роз, свободной, розой

Ради самого цветения, без скрытой цели

Мне вполне хватает раскрытия цветка «Роза всего мира» повествует о любви мужчины и женщины и о возможности зарождения новой жизни от «Великого ее Дыхания, порождающего крошечное семечко огня». Автор использует здесь три когнитивных метафоры: «Love is rapture» - «Любовь - восторг», «Love is fire» - «Любовь - огонь» и «Love is a rose» - «Любовь - роза». Последнюю метафору можно считать индивидуально авторской. Огонь и роза ассоциативно связаны с цветообозначениями. Описание страстной любви включает восемнадцать лексем, номинирующих цвет и его ассоциаты. В их составе три цветовых прилагательных: red, rosy, fiery; интенсификатор цвета; колоронимы - простые и сложные имена существительные и ассоциаты: colour, blood, sparks, flame (2 использования), fire (2 использования), rose, rosiness, rose-leaves, rose-bush, rose-flowers, blossom; цветовые глаголы и глагольные фразы: to blossom, burnt, be a rose of roses. Цветовые и флористические обозначения поддерживаются другими видами ассоциатов, передающих эмоциональное чувство любви: имена существительные и коллокации: my darling, fine desire, perfect life, ecstasy, kisses, the seed, the Great Breath, my mouth on hers, completion of manhood, the sharp begetting; глагольные фразы: to crown the triumph; blossom, my darling, blossom; be a rose of roses… Подбор и доминирование цветовой и флористической лексики, относящейся к разным частям речи, концептуальные метафоры оказывают мощное эмоциональное воздействие на читателя, несмотря на отсутствие рифм. Говоря о цветовых преференциях, следует отметить безусловное преобладание колоронима «розовый», и его ассоциатов красного цвета «огня» - «огненный», «гореть», также ассоциата «кровь», использованных Д.Г. Лоуренсом при вербализации эмоционального концепта «любовь».Этюд второй. «Bavarian Gentians» «Баварские цветы горечавки». В следующем анализируемом стихотворении Д.Г. Лоуренса, написанном белым стихом, вербализуется концепт «смерть», скорее в скрытой форме аллюзии на прецедентную ситуацию посещения самим автором древнего захоронения этрусков, его эмоционального переживания, связанного со спуском в подземные лабиринты царства мертвых. Более ярко реализован именно эмоциональный слой концепта: эмоциональное переживание по поводу смерти давно умерших людей. Более ярко здесь вербализован также эмоциональный концепт «печаль», реализуемый многоуровневыми лексическими и грамма-тическими средствами с особым акцентом именно на колоронимы; небольшой объем стихотворения позволяет нам воспроизвести его полностью. В тексте выделены все концептуально значимые слова.

BAVARIAN GENTIANSevery man has gentians in his housesoft September, at slow, sad Michaelmas.gentians, big and dark, only darkthe daytime, torch-like, with the smoking blueness of Pluto’sgloom,and torch-like, with their blaze of darkness spread blueflattening into points, flattened under the sweep of white dayflower of the blue-smoking darkness, Pluto’s dark-blue daze,lamps from the halls of Dis burning dark blue.off darkness, blue darkness, as Demeter’s pale lamps give off lightme then, lead the way.me a gentian, give me a torch!me guide myself with the blue, forked torch of this flowerthe darker and darker stairs, where blue is darkened on bluenesswhere Persephone goes, just now, from the frosted Septemberthe sightless realm where darkness is awake upon the darkPersephone herself is but a voicea darkness invisible enfolded in the deeper darkthe arms Plutonic, and pierced with the passion of dense gloomme splendor or torches ot darkness, shedding darkness onlost bride and her groom.

Не у каждого человека дома есть цветы синей горечавки

В это время последнего тепла медленно уходящего печального сентября.

Баварские цветы горечавки, огромные и темные, такие темные,

Превращающие свет дня в ночь, подобные факелам, светящиеся синевой, окутанной дымкой Печали Плутона,

С цветами колокольчиков, подобных факелам, с отблесками темноты отливающей синевой,

Разлетающейся как искры, исчезающие при свете дня,

Факел темноты, излучающий синий цвет, темно-синее

Чудо Плутона, черные лампы лабиринтов Инобытия, светящиеся темно-синим.

Излучающие темноту, синюю темноту подобно бледным лампам Деметры с угасающим Светом.

Ведите меня, ведите меня вперед!

Дотянись до меня, цветок, дай мне факел!

Позволь мне идти с этим синим колокольчиком-факелом твоего цветка

Вниз по все более и более темным ступеням, там, где синее сгущается в сплошную синеву

Там, где проходит сама Персефона, вот сейчас из застывающего сентября

В свое царство незримое, где только мрак один в полной тьме

И сама Персефона, невидима, лишь еле слышен ее голос,

Как сама невидимка-темнота, окружаемая более темным мраком

Среди блеска факелов мрака, бросающих отблески

темноты на затерянную в ней невесту и ее возлюбленного.

Уже отмеченное нами великолепное знание Д.Г. Лоуренсом ботаники - названий цветов и их характеристик, тем не менее вызывает необходимость небольшого пояснения-комментария для менее искушенного читателя. Мы имеем в виду название цветка, помещенного в заглавии и его многократную номинацию в тексте: gentians - цветы горечавки. По данным специальных источников, gentians (от лат.) - горечавка - горный вид лазурно-синих цветков; их другая значимая деталь - корни, имеющие извилистые ответвления отводков с почками, уже готовыми к новому сезону [9; 206-207]. Таким образом, сама лексема ассоциируется именно с синим цветом, в то время как многократно использованная когнитивная метафора: gentians are torches (цветы горечавки - (синие) факелы) становится одновременно символом, означаемым как особый проводник, ведущий не только автора, но и души в царство смерти. Это впечатление многократно усиливается также и мифологическими аллюзиями: темно-синяя дымка и мрак царства Плутона (бога подземного мира), упоминаниями встреч с Деметрой и Персефоной (богинями царства мертвых). В конце стихотворения имеет место прецедентная ссылка на поиски Орфеем затерянной в царстве мертвых Эвридики: the lost bride and her groom. Эмоциональный концепт «печаль» эксплицирован в тексте именами существительными: gloom (2 использования), darkness, lost bride; также прилагательными sad, dark, lost. Огромную роль в произведении играет цветопись истинного художника не только слова, но и живописи. Преобладают синие и черные тона. Колороним синий выступает в форме простых и сложных, адъективных прилагательных: blue (8 использований), dark-blue, blue-smoking; имени существительного: blueness. темный и черный вербализованы именами прилагательными: dark, black, dark blue, darker; глаголами: darken; именами существительными: darkness (7 использований), darkening (отглагольное существительное). Общая атмосфера печали усилена синтаксически и стилистически. Мольба автора передается предложениями с глаголами в повелительном наклонении, многократными повторениями: Lead me then, lead the way; Reach me a gentian, give me a torch! Эмоциональное воздействие на читателя многократно усиливается использованием лексических средств и конвергенцией различных приемов. Огромна также и роль колоронимов.Этюд третий. «The Ship of Death» «Корабль смерти». Данный текст, написанный также белым стихом, имеет значительно больший объем и представлен в форме десяти строф, выделяемых римскими цифрами. При разборе мы можем представить тексты лишь нескольких наиболее значимых с точки зрения развития сюжета фрагментов. Сама история написания стихотворения в своем роде уникальна. Д.Г. Лоуренс, оставаясь художником даже в свой собственный смертный час, писал и переписывал это произведение; передавал собственное переживание наступающей смерти как души, входящей в море смерти (the sea of death). Базовый эмоциональный концепт стихотворения - «смерть» эксплицирован через когнитивные метафоры: «Death is a travel» («Смерть - путешествие») и новой: «Death is resurrection» («Смерть - возрождение»). Ранее разобранный нами текст «Баварские цветы горечавки» является здесь прецедентным, как и сам факт посещения автором «царства мертвых» - захоронения этрусков, где его и поразили щедрые пожертвования, жизнерадостное убранство и картины, а также небольшой бронзовый кораблик, который должен был облегчить переход душ в новое инобытие. Приведем первые два начальных фрагмента «Корабля смерти».it is autumn and the falling fruitthe long journey towards oblivion.apples falling like great drops of dewbruise themselves an exit from themselves.it is time to go, to bid farewellone's own self, and find an exit from the fallen self.you built your ship of death, О have you?

О build your ship of death, for you will need it. The grim frost is at hand, when the apples will fall, almost thundrous, on the hardened earth.death is on the air like a smell of ashes!! Can’t you smell it?in the bruised body, the frightened soulitself shrinking, wincing from the coldblows upon it through the orifices.

Сейчас осень, и падают на землю созревшие фрукты,

И впереди долгая дорога к забвению.

Яблоки падают как огромные капли росы,

Чтобы найти в земле выход от самих себя.

Пора в путь, попрощаться

С самим собой и найти выход

Из отжившей оболочки самого себя.

Построил ли ты свой корабль смерти? О, готов ли он?

О, строй свой корабль смерти, ведь он тебе понадобится.

Неумолимый мороз уже близко, когда все яблоки упадут,

Созревшие, с громким стуком на покрытую льдом землю.

И смерть в воздухе, как запах пепла!

Ах, разве ты не чувствуешь?

И в изнуренном теле, испуганная душа

Съежилась, дрожит от холода,

Проникающего сквозь тело.

Уже в первой строфе текста представлена когнитивная метафора, находящая полную реализацию во всем стихотворении: Death is a travel - «the long journey towards oblivion». Это движение к угасанию жизни поддерживается ассоциативным указанием на время осени, когда «умирают» деревья: «the falling fruit», «the apples… to bruise themselves an exit from themselves»; наступает холод: «the grim frost is at hand», «hardened earth». Смерть человека ассоциируется со «смертью» в воздухе: «the death is on the air». Душа человека готовится к выходу из тела: «And it is time to go, to bid farewell to one’s own self, and find an exit from the fallen self». Душа испытывает ужас: «the frightened soul», «shrinking, wincing from the cold». Человек должен готовиться к предстоящей смерти, что передано многочисленным повторением одних и тех же риторических вопросов и призывов с использованием междометий: «Have you built your ship of death? O, have you? O, build your ship of death…», «Ah! can’t you smell it?» Приведем еще два текстовых фрагмента, развивающих сюжет и когнитивный концепт «Смерть - путешествие».

We are dying we are dying, so all we can donow to be willing to die, and to build the shipdeath to carry the soul on the longest journey.little ship, with oars and foodlittle dishes, and all accoutrementsand ready for the departing soul.launch the small ship, now as the body dieslife departs, launch out, the fragile soulthe fragile ship of courage, the ark of faithits store of food and little cooking panschange of clothes,the flood's black wastethe waters of the endthe sea of death, where still we sail, for we cannot steer, and have no port.is nо port, thеге is nowhere to gothe deepening blackness darkening stillupon the soundless, ungurgling floodat one with darkness, up and downsideways utterly dark, so there is no direction any morethe little ship is there; yet she is gone.is not seen, for there is nothing to see her by.is gone! gone! and yetshe is there.!

Мы умираем, мы умираем, и все, что мы можем сделать

Это умереть и построить корабль

Смерти, который увезет душу в самое длинное путешествие.

Маленький корабль с веслами и едой

И немного посуды и снаряжения.

Все приготовлено для уходящей души.

Отправь небольшой корабль сейчас, когда тело умирает

И жизнь уходит. Отправь хрупкую душу

На хрупком корабле мужества, радуге веры,

С запасом еды и немного посуды

И сменой одежды

По черной пустыне потока,

По водам конца

По морю смерти, где мы все еще плывем

В темноте, ведь мы не можем причалить и не знаем где порт.

Причала нет, и некуда плыть

Только сгущающаяся чернота все темнее,

Чернее в немом безмолвном потоке

Темнота кругом, темнота везде

Со всех сторон, сплошная темнота, больше

не видно куда плыть,

И маленький корабль там, но он исчез.

Его не видно, его нельзя увидеть

Он исчез! исчез! и все же где-то там.

Нигде!everything is gone, the body is goneunder, gone, entirely gone.upper darkness is heavy as the lower,them the little ship is goneis the end, it is oblivion.

И все исчезло, тело исчезло

Полностью исчезло, совсем исчезло.

Темнота вверху так же давит, как и снизу,

А между ними маленький корабль

Исчез Это конец, это забвение.

В представленном выше фрагменте VII описывается дальнейшее странствие души на Корабле Смерти по Морю Смерти. Описывается нарастание ужаса и отчаяния, что передается лексическими, синтаксическими и стилистическими средствами, многочисленными обращениями и повторами: «We are dying, we are dying», «the waters of the end», «we sail darkly», «we cannot steer, and have no port. There is no port, there is nowhere to go», «the little ship is gone. She is not seen… She is gone! gone! and yet somewhere she is there. Nowhere!» Когнитивная метафора «смерть - путешествие» развивается на протяжении всего произведения описанием продвижения души по морю смерти: «we sail darkly», «we cannot steer», «there is no direction», «the little ship «is gone»». Здесь же ранее цветовое описание негативного эмоционального состояния, где присутствуют темные тона: «smell of ashes», «dark and endless ocean of the end», «dark flight down oblivion», «dark flood», «dark rain» перерастают во все черное: «the flood’s black waste», «we sail darkly», «the deepening blackness», «darkening still, blacker…», «darkness at one with darkness».Уже эта стадия анализа дает основания для подтверждения нашей гипотезы о наличии инвариантной основы (другими словами - изоморфизма) в соотношении определенных цветономинаций с вербализацией эмоций, (см. выше данные о включенных в общие списки когнитивных метафор Лакоффа и Кёвечеша - Death is darkness. Death is night). Приведем заключительные фрагменты (IX, X) текста «Корабля Смерти» Д.Г. Лоуренса.

And yet out of eternity a threaditself on the blackness, a horizontal threadfumes a little with pallor upon the dark.it illusion? or does the pallor fumelittle higher?wait, wait, for there's the dawncruel dawn of coming back to life out of oblivion, wait, the little ship, beneath the deathly ashy grey of a flood-dawn., wait! even so, a flush of yellowstrangely, О chilled wan soul, a flush of rose.flush of rose, and the whole thing starts again.flood subsides, and the body, like a wornshellstrange and lovely.the little ship wings home, faltering and lapsingthe pink flood.the frail soul steps out, into the house againthe heart with peace.the heart renewed with peaceeven of oblivion.build your ship of death. Oh build it!you will need it.the voyage of oblivion awaits you.

И внезапно из того инобытия - тоненькая полосочка

Отделяется на фоне черноты,

горизонтальная ниточка, как легкая бледная дымка в темноте.

Это только кажется? Или действительно

бледность испускает легкое испарение,

Немного поднимаясь?

О, подожди, подожди, вот и заря

жестокая заря, возвращая к жизни

Из забвения.

Жди, жди, маленький кораблик скользит

Внизу среди мертвого пепельного серого

под поднимающейся зарей.

Жди, жди. Поток желтого света

И, как странно, О, озябшая, измученная душа,

вдруг поток розового света, и все начинается вновь

Прилив спадает и тело, как измученная морская раковина,

выступает, необычное и прекрасное.

И маленький кораблик поворачивает домой,скользя и исчезая

В розовом потоке

И робкая душа выходит и вступает в дом опять,

наполняя сердце покоем.

Вновь стучит сердце, обновленное покоем, даже покоем забвения.

О, построй свой корабль смерти! О, построй его!

Он будет тебе нужен

Ибо путь в забвение ожидает тебя.

Завершение стихотворения являет собой своеобразный катарсис: неожиданный переход души из мрачного, черного Моря Смерти и забвения - в новую жизнь, что представлено у Д.Г. Лоуренса новой концептуальной метафорой: Death is resurrection / Смерть - возрождение. Именно здесь, в финале, это явление реализовано цветовой доминантой концептуальной метафоры: описан переход цветовой гаммы от черного, темного - к бледному, вначале желтому, цвету и, наконец, к целому потоку розового. Это приводит к выходу на берег измученного тела и вхождению в него робкой души.В целом анализ поэтического творчества последних лет жизни английского писателя Д.Г. Лоуренса подтверждает закономерность, представленную нами в данном параграфе на материале трех стихотворений, связанную с использованием им определенных цветообозначений при выражении эмоциональных концептов, также как и выдвинутую нами ранее гипотезу. Действительно, в вербализации эмоционального концепта «любовь» преобладает использование колоронима «розовый» в составе различных частей речи, а также ассоциатов. При передаче эмоционального концепта «печаль» преобладают цветообозначения темного, а в идиолекте Лоуренса - еще и синий цвет. Концепт «смерть», с эмоциональной составляющей «переживание», передается вербально цветописью, преимущественно темного, черного; однако реализация авторской метафоры «смерть - возрождение» вызывает необходимость в передаче динамики этого превращения художественного использования постепенного перехода цветов: от черного - к желтому - и, наконец, - к розовому. Необходимы дальнейшие исследования идиолектов различных художников слова в данной области для получения новых результатов.

Выводы ко второй главе.

В целом анализ поэтического творчества последних лет жизни английского писателя Д.Г. Лоуренса подтверждает закономерность, представленную нами в данной статье на материале трех стихотворений, связанную с использованием им определенных цветообозначений при выражении эмоциональных концептов, также как и выдвинутую нами ранее гипотезу. Действительно, в вербализации эмоционального концепта «любовь» преобладает использование колоронима «розовый» в составе различных частей речи, а также ассоциатов. При передаче эмоционального концепта «печаль» преобладают цветообозначения темного, а в идиолекте Лоуренса - еще и синий цвет. Концепт «смерть», с эмоциональной составляющей «переживание», передается вербально цветописью, преимущественно темного, черного; однако реализация авторской метафоры «смерть - возрождение» вызывает необходимость в передаче динамики этого превращения художественного использования постепенного перехода цветов: от черного - к желтому - и, наконец, - к розовому. Необходимы дальнейшие исследования идиолектов различных художников слова в данной области для получения новых результатов. В заключении второй главы отметим перспективность изучения индивидуальных Лингвоцветовых Картин Мира Д.Г. Лоуренса, т.к. для создания соответствующих этнических картин мира важно как общее, так и специфическое.

 

Заключение

 

В данной курсовой работе мы на основе анализа специальной литературы по данной теме, выполнили все поставленные нами задачи. А именно:

Дали несколько определений понятия «метафора» это с вязано с огромным количеством изучавших данное явление языка объясняет наличие множества дефиниций понятия «метафора». В общем, под метафорой понимают слово или словосочетание, употребленное в переносном значении. Так же было выяснено, что существует множество классификаций метафор, так как разные ученые рассматривали данное явление с разных точек зрения.

Выяснили, что каждый цвет в сознании каждого народа и носителя языка несет в себе определенную информацию и отражает символ. В свою очередь, этот символ реализуется в семантике фразеологических единиц и английская культура так же обладаетсвоими символическими значениями цветов.

Определили, что лингво цветовая картина мира Д.Г. Лоуренса очень богата. Во многих случаях Д.Г. Лоуренс использует сложные наименования цветов: mauve red, blood-red, pale green, blue-grey и многие другие. Сочетание наименования цветов и цветочных растений создает весьма причудливые эффекты, входя в Лингвоцветовую Картину Мира. Единственный цвет, которого Д.Г. Лоуренс явно избегает - black (черный), также придавая ему символическое значение: “black for the funeral”.

Анализ поэтического творчества последних лет жизни английского писателя Д.Г. Лоуренса подтверждает закономерность, представленную нами в данной статье на материале трех стихотворений, связанную с использованием им определенных цветообозначений при выражении эмоциональных концептов, также как и выдвинутую нами ранее гипотезу. Действительно, в вербализации эмоционального концепта «любовь» преобладает использование колоронима «розовый» в составе различных частей речи, а также ассоциатов. При передаче эмоционального концепта «печаль» преобладают цветообозначения темного, а в идиолекте Лоуренса - еще и синий цвет. Концепт «смерть», с эмоциональной составляющей «переживание», передается вербально цветописью, преимущественно темного, черного; однако реализация авторской метафоры «смерть - возрождение» вызывает необходимость в передаче динамики этого превращения художественного использования постепенного перехода цветов: от черного - к желтому - и, наконец, - к розовому.

Из выше перечисленного хочется отметить, что цель курсовой работы выполнена. Нами была проанализирована поэзию Д.Г. Лоренса с точки зрения функционирования в них цветовых метафор и выявлено своеобразие авторского цветового мировосприятия. И в завершении можно сделать вывод о перспективности изучения индивидуальных Лингвоцветовых Картин Мира Д.Г. Лоуренса, т.к. для создания соответствующих этнических картин мира важно как общее, так и специфическое.