Номинация как процесс создания новых лексических единиц

Первоначально акт номинации является актом индивидуальной деятельности человека. В ходе познания окружающей действительности человек объективирует, в сущности, субъективную структуру сознания, сложившуюся по определенным причинам в его уме. Этот акт по своему материальному результату - сформированному языковому обозначению - становится достоянием говорящих на том же языке, позволяющим соотнести тело знака со сложившейся структурой сознания, определенным значением. К понятию знака издавна обращались представители разных научных направлений с целью более глубокого проникновения в сущность языка.

Определяя исходное значение лексической единицы, мы задаёмся вопросом, что же послужило толчком для присвоения определенного имени данной единице языка.

Ответ на данный вопрос мы находим у А.П. Журавлева, который справедливо отмечает, что при овладении языком человек должен запомнить все его многочисленные знаки «твердо и за короткий срок». Уже эти соображения заставляют предположить, что знаки языка, например слова, должны быть мотивированными. [21, с.11]

Таким образом, номинации предшествует мотивация, под которой обычно понимают мотивированность простых (неразложимых) слов их ассоциативными отношениями с другими единицами языка. Мотивация является условием акта именования предметов и явлений действительности.

Cуществует целый ряд определений понятия мотивированности. Это обусловлено предметом той науки, в рамках которой даётся определение. Так, например, О.И. Блинова предлагает следующее определение этого термина: «мотивированность представляется как результат процесса создания мотивированной формы наименования на основе мотивировочного признака, легшего в основу наименования. [4, с.14] Иначе говоря, мотивированность, непроизвольность, иконичность языкового знака - это отношение подобия означающего и означаемого, то сходство, на основании которого происходит соединение значения и акустического образа; «пучок связей между звуковой формой слова и признаком объекта-денотата, лежащим в основе номинации».

Многие лингвисты, в том числе О.И. Блинова, связывают мотивированность с внутренней формой слова, где они утверждают, что процесс мотивации зависит от внутренней формы. «Слова мотивированные - это слова с внутренней формой», под которой, в свою очередь, понимается «структурно-семантическое свойство слова, позволяющее осознать рациональность связи значения и звуковой оболочки слова на основе его лексической и структурной соотносительности». [5, с. 30]

Термин «внутренняя форма слова» в этом значении в русскоязычную лингвистику был введен в середине XIX в. А.А. Потебней, позаимствовавшим этот термин у В. фон Гумбольдта, который ещё раньше подметил возможность давать одному предмету разные по смыслу наименования в пределах одного языка или разных языков, и назвал признак, по которому производится наименование, внутренней формой слова.

В своей работе 1862 «Мысль и язык» А.А. Потебня пишет: «В слове мы различаем внешнюю форму, т.е. членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и внутреннюю форму, или ближайшее этимологическое значение слова, тот способ, каким выражается содержание. При некотором внимании нет возможности смешать содержание с внутреннею формою. [31, c.124] Таким образом, А.А. Потебня выдвигал мысль о том, что слово ограничивается не только значением или содержанием, но и содержание базируется на основополагающем признаке, который является его ядром.

Сравнив определения разных учёных, мы приходим к выводу, что многие языковеды под внутренней формой слова понимают идеальную, смысловую категорию: «внутренняя форма - это образ, легший в основу наименования» (В.Г. Гак); «это признак, по которому назван предмет» (А.И. Федоров); «семантическая структура знака» (Л.Р. Зиндер); «признак представления референта» (Н.И. Мигирина).

Таким образом, мы делаем вывод о том, что внутренняя форма слова мотивирует звуковой облик слова, указывает на причину, по которой данное значение оказалось выраженным именно данным сочетанием звуков.

В свою очередь, А.П.Журавлев отмечает тот факт, что содержание и форма языковых знаков генетически возникают одновременно, и возможностей предварительного выбора здесь нет. Казалось бы, это снижает вероятность первоначальной мотивированности знака и повышает вероятность случайных образований единства содержания и формы.

Однако история языков свидетельствует о том, что в начале развития в языках гораздо сильнее заметны звукоподражательный и образоподражательный элементы, т.е. элементы фонетической мотивированности языковых знаков. Очевидно, сам процесс рождения языкового знака требует присутствия некоторого катализатора, или регулятора, в качестве которого выступает соблюдение требования взаимосоответствия содержания и формы. [21, с. 11 - 12]