Реализм и скептицизм при реконструкции.

#8. Воссоздание совокупности архетипов (праформ) и моделей их изменения (типов склонения, спряжения и т.п.) ставит вопрос о восстановлении праязыка в целом, т.е. того исходного языка, из которого произошли существующие в настоящий момент или существовавшие ранее родственные языки. Указанная проблема была поставлена в середине XIX в. и стала предметом острой дискуссии в течение нескольких десятилетий, причем выявилось два основных подхода к ней, условно называемых «реалистическим» и «скептическим».

Согласно первому, при наличии достаточного количества материала для сравнения и правильного применения принципов сравнительно-исторического исследования можно восстановить архетип, соответствующий языковой реальности прошлого, т.е. действительно отражающий праязыковое состояние. В некоторых случаях (например, при изучении романских языков) такие попытки действительно оказывались результативными: восстановленные факты народной латыни (праязыка, или языка-основы последних) находили затем подтверждение во вновь обнаруживаемых вульгарнолатинских надписях.

Наиболее ярким представителем «реалистического» направления являлся немецкий языковед середины позапрошлого столетия Август Шлейхер, считавший, что ему удалось восстановить даже индоевропейский праязык. Он счел возможным написать на нем небольшую басню. Дальнейшие исследования показали наивность и необоснованность подобной попытки. Более того, Шлейхеру были неизвестны памятники ряда древних индоевропейских языков, открытые и расшифрованные впоследствии. В русской компаративистике «реалистические» тенденции (хотя и без шлейхеровской крайности) были присущи представителям Московской лингвистической школы, основоположником которой был академик Ф.Ф. Фортунатов.

Представители «скептического» направления, не отрицая ни самого понятия праязыка, ни целесообразности реконструкции его фактов, выражали сомнение в том, что реконструкция даст возможность действительного «восстановления» его как реально существовавшего языка в живом звучании. Эту точку зрения на рубеже XIX-XX столетий сформулировал немецкий компаративист Б. Дельбрюк, заметивший, что существование праязыка несомненно, но вопрос состоит в том, что мы можем знать о нем. Наиболее четко позиция «скептиков» выражена в известных словах А. Мейе: «… Никакая реконструкция не сможет представить «общий язык» таким, каким он был в живой речи. «Восстановление» Шлейхером индоевропейского праязыка при помощи исторически засвидетельствованных языков этого семейства было гениальным нововведением; но составление текста на этом реконструированном языке было грубой ошибкой. Сравнение дает систему сопоставлений, на основании которой можно построить историю языковой семьи; однако это сравнение не дает нам реального языка со всеми присущими ему выразительными средствами». В качестве примера французский лингвист опять-таки приводит пример латыни: если бы исследователи знали о ней только то, что можно найти в современных романских языках, они не имели бы никакого представления о склонении, хотя даже в период распада Римской империи последнее существовало и еще играло в грамматической системе языка важную роль.

Отсюда следует, что реконструированные единицы представляют собой своеобразные формулы, отражающие имеющиеся к моменту сравнительно-исторического исследования знания о праязыке, которые, естественно, могут меняться по мере привлечения нового материала. Так, реконструированное индоевропейское название лошади последовательно принимало следующий вид: *akvas - *ekvos- *ekwos, а после расшифровки хеттских памятников и выдвижения гипотезы о наличии в индоевропейском языке особых ларингальных фонем - *hekwos. В этой связи показателен относящийся уже к XX в. случай, когда один из компаративистов (Г.Хирт) «переписал» басню Шлейхера с учетом новых данных об индоевропейском праязыке: почти в каждое «восстановленное» слово были внесены более или менее существенные коррективы.

В языкознании XX в. подобный подход, целью которого является фиксация отношений между фактами сравниваемых языков при помощи «форм под звездочкой», получил название операционного. Стремление же наполнить его конкретным смысловым содержанием составляет интерпретационный аспект исследования.