Основные стратегии противодействия терроризму в северокавказском регионе

 

Основные стратегии борьбы с региональным бандпольем делятся на несколько групп:

"ликвидация" (физическое уничтожение, нейтрализация радикалов);

"идеологическая трансформация" (существенное изменение мировоззрения радикалов; идеологическая обработка протестных групп населения);

"развитие и коррекция общества" (социально-экономическая и социокультурная модернизация республиканского общества, снижение уровня его традиционализма, существенное сокращение группы "истовых" верующих; ограничение социальных "пороков", сопутствующих модернизации - различных форм духовной, моральной, физической деградации);

"самокоррекция общества и власти" (ликвидация/существенное сокращение "пороков" республиканской и федеральной власти, оптимизация деятельности силовиков; выпрямление основных недостатков социально-экономического и социокультурного развития региона и РФ в целом);

"договор" (организация переговорного процесса с радикалами; выработка договора о взаимном "нейтралитете", поиск формы мирного сосуществования с радикалами).

Представим основные особенности каждой из выделенных стратегий антитеррористической деятельности.

Ликвидация - комплекс силовых подходов, включающих уничтожение или лишение свободы участников бандподполья (боевики, активные пособники). Использование силовых методов необходимо для ликвидации подполья и для сокращения его боевого потенциала. Однако из мировой антитеррористической практики известно, что порой силовые методы приводят к обратному эффекту: к ускоренному росту подполья. Неизбежным следствием жестокого давления на радикальную часть населения является появление новых экстремистов. Именно здесь располагается один из "тупиковых" вариантов борьбы с бандподпольем. Силовые методы борьбы необходимы, но они же и становятся одной из причин, его порождающих и устойчиво воспроизводящих. Возникает своеобразный "круг насилия".

В таких случаях принято говорить о необходимости точной дозировки насилия, выверенности и адресности силовых мероприятий. Но достаточно сложно это реализовать на практике. Конечно. Стремление к максимально допустимой минимизации насилия можно только приветствовать, но современная история борьбы с ТП не знает ни одного случая столь совершенной "оптимизации" меры насилия, которая оказалась бы достаточной для полной остановки ответной протестной реакции групп населения, против которого данное насилие применяется. Поэтому едва ли, работая исключительно силовыми методами, стоит рассчитывать на значительное сокращение людей с радикалистским мировоззрением, представляющих основу кадрового пополнения бандподполья.

Идеологическая работа включает систему мер по комплексной мировоззренческой работе с республиканским населением. В экспертной литературе многократно констатировалось поражение власти на идеологическом фронте. Более того, с данной точкой зрения соглашались политические деятели и даже силовики, указывая на то, что наладив эффективную систему ликвидации боевиков, государство все же не сумело победить их в борьбе за "умы". Симпатии определенной части населения по-прежнему на стороне бандподполья в его противостоянии с официальной властью.

Очевидно также, что, не оставляя попыток изменить систему жизненных ценностей непосредственно самых радикалов, необходимо сосредоточить основные усилия на идеологическом облучении основной массы республиканского населения, прежде всего, молодежи. Молодежная проблема в сфере идеологии должна на постоянной основе находиться в центре внимания властей, как федеральных, так и республиканских.

Но, несмотря на необходимость обширного комплекса мер по воспитанию республиканской молодежи, надо помнить, что центральная опасность молодежной политики - ее формализация. Все, за что берется государство, неизбежно бюрократизируется, приобретает более или менее заметный формальный характер. Достаточно вспомнить уровень формализма в деятельности позднесоветского комсомола. Очевидно, что то же самое ожидает молодежную идеологическую политику и в настоящее время, если государство вернется к советской традиции массовой идеологической обработке молодежи Северного Кавказа.

Это вовсе не означает, что идеологическая компонента в комплексе мер антитеррористической профилактики бессмысленна. Но в современных условиях она неизбежно в самой существенной степени ограничится пустой риторикой и чисто бюрократической активностью, не способной серьезно воздействовать на сознание и образ мыслей подрастающего поколения, особенно в таких сложных сообществах, как восточные республики северного Кавказа.

Центральной проблемой эффективности любого идеологического воздействия является степень его соответствия социальным реалиям данного общества. Чем больше разница между идеологическим постулатом и реальной практикой, тем меньше практический эффект идеологической работы, какие бы усилия и финансы на нее не были бы брошены властью. Сохранение существующих сегодня недостатков российского политического и социально-экономического строя неизбежно будет сводить к минимуму все бюрократические начинания в области идеологической работы с молодежью и остальным населением республик. Поэтому, подчеркивая необходимость такого рода работы на Северном Кавказе, не стоит рассчитывать на серьезные результаты такой деятельности.

Комплекс мер по социально-экономическому и социокультурному развития республик региона. Усилия власти в данной сфере не способны напрямую воздействовать на систему ценностей непосредственно самих религиозных радикалов. Устойчивая динамика местной экономики и рост материальных доходов населения отнюдь не обратно пропорциональны уровню террористической активности. Ценности не продаются, не являются предметом торга. И тем не менее, значительный смысл в такой деятельности, как профилактики терроризма, есть. Повышение уровня жизни значительной части населения - это тенденции, способные в перспективе существенным образом сократить прослойку социального сочувствия ТП, и следом и масштабы его пополнения.

Самым существенным образом антитеррористическую эффективность экономического развития республик может увеличить его сочетание с социокультурной модернизацией национальных сообществ северокавказского региона. Основная цель - постепенное социокультурное развитие республиканского населения, прежде всего, подростков и молодежи, с целью постепенно сократить демографический ресурс регионального терроризма.

Данное направление включает в себя целый комплекс мер по развитию системы образования, "профессионализацию" молодежи, подключение ее к современным культурно-образовательным практикам, расширение культурного кругозора. Впрочем, даже заметное повышение качества учебного процесса не даст абсолютной гарантии, что более образованная и профессионально подготовленная молодежь перестанет пополнять бандподполье.

Последствия социокультурной модернизации далеко не прямолинейны. Однако, если она и не является панацеей от экстремизма, в целом эффект ее будет, безусловно положительным для стабилизации республиканского общества. Речь идет о весьма продолжительном процессе, положительный эффект которого может аккумулироваться маленькими порциями на протяжении многих десятилетий. В краткосрочной перспективе ждать от этого метода результатов не имеет смысла.

Самокоррекциявласти и общества. Речь в частности может идти об определенной ценностной "самокоррекции", позволяющей сблизить ценности российского общества с теми, что разделяют религиозные радикалы. Вовсе необязательно при этом отказываться от принципов светского модернизированного общества. Реальное исправление недостатков, свойственных республиканской и федеральной социально-экономической и политической системе, действительная борьба с многочисленными формами духовного разложения были бы оправданным шагом навстречу религиозным радикалам, предельно жесткая протестность которых связана, в том числе, с неприятием обширного негатива, присутствующего в основных сферах российской социальной жизни.

Не говоря уже о том, что искоренение этих недостатков существенно важно и для самой России, оно является одним из центральных условий сохранения ее в качестве жизнеспособного государства и общества. Иными словами, борясь со своими внутренними проблемами, Россия борется и с экстремизмом на Северном Кавказе.

Показательно, однако, что в перечне антитеррористических мер необходимость существенной коррекции общероссийской социальной действительности и "самоисправления" власти никогда не озвучивается. Учитывая крайне низкую активность власти на этом направлении, данный вариант сближения ценностных систем российского общества и религиозных радикалов имеет мало шансов на практическую реализацию. Федеральный центр и республиканские власти не только совершенно правомерно не уступают неприемлемым для современного модернизированного общества требованиям экстремистов, но и демонстрируют очевидную неспособность разобраться с формами духовного разложения, фиксируемыми в современном российском обществе. Не говоря уже о том, чтобы искоренить недостатки, свойственные непосредственно самому административно-управленческому аппарату.

Переговорный процесс. Помимо используемых в настоящее время различных форм амнистии боевиков и программ их возвращения к мирной жизни, в данной стратегии речь может идти и о расширении коммуникации с радикальной оппозицией с целью выработки компромиссных вариантов мирного сосуществования. Основная цель этого способа профилактики терроризма может быть условно обозначена как "радикализм без экстремизма". Т.е. не изменяя ценностям светского модернизированного сообщества, и не будучи в состоянии изменить центральных смысловых ориентиров радикалов, власть навязывает им "политкорректность", заставляет их отказаться от террористических форм протестности, и мирно сосуществовать с представителями всех других систем ценностей.

В реальной социальной практике одностороннее навязывание радикалам каких-либо условий невозможно. Необходимы встречные уступки. И здесь то, что неприемлемо для РФ в целом, может рассматриваться как более или менее приемлемый вариант для отдельной республики или даже отдельного района. Речь, например, может идти о "договорном" переходе к шариатской форме организации отдельных территориальных сообществ. Потенциально такого рода переходы способны сократить протестную энергетику республиканского радикалистского сообщества, а значит и непосредственно бандподполья.

При этом, конечно, необходимо учитывать риски, связанные с такими решениями. Даже фрагментарный переход республиканских обществ к шариату станет еще одним фактором системного их отчуждения от "большой" России. Дагеста, для которого организация такого рода "шариатских муниципалитетов" наиболее актуальна, сделает еще один большой и чувствительный шаг по этому пути превращения во внутреннее зарубежья РФ.

Кроме того, даже идя на подобные уступки религиозным радикалам, важно обеспечить, чтобы компромиссные решения не были восприняты республиканским ТП как свидетельство слабости "противника", как промежуточный успех на пути к исламскому государству. Иными словами, такие решения должны быть тщательно подготовлены и являться результатом длительного переговорного процесса.

Таким образом, своеобразными эпицентрами террора на Северном Кавказе являются четыре основные бандподполья: чеченское, дагестанское, ингушское и кабардино-балкарское ТП. На территории республик формируются свои террористические комплексы, обладающие собственной спецификой, но при этом являющиеся частью СКЭС.

Конфликтный потенциал Северокавказского терроризма еще достаточно высок. Здесь продолжают стрелять и взрывать. Однако, несмотря на это, масштабы бандподполья существенно уступают по показателям, которые были в середине "нулевых". А ареал повышенной террористической активности может постепенно сократиться до пределов Республики Дагестан. В ближайшем будущем, именно на территории Дагестана, скорей всего, будет сконцентрирована самая значительная часть региональных террористических актов, аналогично тому, как в начале века террор локализовался в Чеченской республике. Хотя при этом нельзя отрицать вероятность постепенного сокращения масштабов в том числе и дагестанского бандподполья.

Для борьбы с террористическим подпольем на территории Северокавказского региона у властей имеется достаточно инструментов и технологий. Набор этих инструментов включает различные формы воздействия на ситуацию в регионе. При всей жизнеспособности и способности к адаптации, его жизнедеятельность в значительной степени определяется действиями республиканских властей и федерального центра.

Однако, даже находясь в абсолютно доминирующей позиции и достаточно серьезно вкладываясь в борьбу с террором, власть не гарантирует себе полной победы над ним. Надо сократить масштабы террора, локализовать его географию на Северном Кавказе. Важной причиной, по которой так происходит, является неполное использование властями имеющимися у них ресурсов, а также неоптимальное сочетание используемых стратегий и превентивных мер.

В общем виде можно утверждать, что на сегодняшний день в антитеррористической деятельности в полной мере используются возможности силового метода, а также метода по "развитию и коррекции общества", который предполагает социально-экономическое и социокультурное развитие. Для значительного сокращения бандподполья этих мер недостаточно.

Важно подчеркнуть, что самое основное условие эффективной борьбы с СКЭС - это результативная профилактика террора, ведущая к значительному сокращению факторов социальной протестности, которая является основным источником "подпитки" ТП.

Заключение

 

Одними из основополагающих факторов эскалации терроризма на Северном Кавказе являются проблемы в этнополитической и этноконфессиональной сферах. Анализ проблемы показывает, что в настоящее время, основные конфликтогенные процессы переместились в религиозную сферу. Сегодня религия стала одним из важнейших элементов политического процесса на Северном Кавказе, она присутствует абсолютно во всех сферах жизни общества. Радикальный ислам пустил прочные корни в Дагестане и Чечне ещё в начале 1990-х годов. Эти республики всегда были наиболее исламизированными на Северном Кавказе и традиции политических движений под зеленым знаменем имеют там давнюю историю. Распространение исламского фундаментализма В Кабардино-Балкарии, Ингушетии и Карачаево-Черкесии является принципиально новым фактором, так как исламизация этих народов этих республик традиционно была ниже, и ислам здесь не оказывал существенного влияния на политику.

Политизацию ислама на Северном Кавказе используют различные деструктивные организации и силы, в том числе международные, стремящиеся ослабить, позиции России в регионе. Отсюда возникает решение такой задачи российской политики на Северном Кавказе, как обеспечение национальной безопасности РФ.

Кавказ в целом, и Северный Кавказ в частности, является объектом геополитических устремлений, многих государств, имеющих свои" экономические, национальные, религиозные и прочие цели; широко использующих различные механизмы политики и тайной агрессии, среди которых не последнее место занимает религиозный экстремизм и терроризм.

Проведенное исследование позволяет говорить о том, что терроризм на Северном Кавказе выступает как структура международного терроризма и в качестве внесистемного геополитического игрока. Отличительной характеристикой терроризма на Северном Кавказе является его тесная связь с криминалом, нити которого вели в Чечню. В 1990-е годы Чеченская Республика-Ичкерия стала представлять своеобразный криминальный анклав на территории Российской Федерации, источник конфликтности, экстремизма и терроризма, распространявшихся на все сопредельные территории.

Эпицентрами террора на Северном Кавказе являются четыре основные бандподполья: чеченское, дагестанское, ингушское и кабардино-балкарское ТП. На территории республик формируются свои террористические комплексы, обладающие собственной спецификой, но при этом являющиеся частью СКЭС.

Сегодня: Северокавказская экстремистская система в значительной мере оказалась зависимы от целей и идеологии международного терроризма. Не имея возможности к открытому вооруженному сопротивлению, террористическое подполье вынуждено, получая финансирование из-за рубежа, проводить редкие, но жестокие террористические акты, направленные, в основном, против мирных жителей.

Терроризм на Северном Кавказе носит не ситуационный характер, а является выражением накапливавшихся и нерешенных системных проблем современного российского общества и государства.

Борьба с терроризмом, взявшим курс на сецессию под знаменем исламского фундаментализма, является составной частью системы национальной безопасности российского государства. Она состоит в том, что новая волна террористического воздействия осуществляется в условиях общей стабилизации общественно-политической и социально-этнической обстановки на Северном Кавказе. При долговременных усилиях, прежде всего, федерального центра и региональных властей по стабилизации ситуации и при проявляющихся позитивных тенденциях новый всплеск, регионального терроризма и экстремизма имеет существенные политические последствия: Это - прямой и опосредованный ущерб устойчивости государства, авторитету власти, состоянию и самочувствию населения.

Особый ресурс противодействия террористическому подполью и терроризму составляет традиции миротворчества, которая имеет всеобщий характер и объединяет усилия органов власти, местного самоуправления, институтов гражданского общества. На современном этапе миротворчества важно сохранить и развить достижения нынешнего качества состояния региона. Настроения жителей ориентированы на стабильность и социальный прогресс, на упрочение общероссийского единства. Очень важно то, что большинство населения региона никакого отношения к порождающей терроризм среде не имеет и устало от бесконечных потрясений последнего времени, испытывает разочарование в сепаратистских идеях, стремится к стабильной жизни, к решению социально-экономических проблем. Уже можно обоснованно говорить о крахе идеологии Исламского Халифата на Северном Кавказе, особенно после ликвидации "террористического долгожителя", участника двух Чеченских компаний Докку Умарова.

Вместе с тем, проблема борьбы с экстремизмом и терроризмом на Северном Кавказе продолжает оставаться весьма актуальной, подтверждение тому теракты в октябре-декабре 2013 года в Волгограде, в результате которого погибло около 30 человек, а более 150 человек получили ранения. В этой сложной ситуации одной из главных задач федерального центра, является необходимость выработки комплекса мер, заключающихся в совершенствовании антитеррористического законодательства, укреплении национальных спецслужб, вскрытии и пресечении каналов, финансирования терроризма, а также проведения информационно-пропагандистской и разъяснительной работы среди молодежи.

Бесспорно, главная роль в борьбе с терроризмом принадлежит государству, правоохранительным органам, но без активной помощи общественных организаций, ученого сообщества эту сложную проблему решить невозможно. В настоящее время усилиями силовых структур, экспертного и научного сообщества удалось предотвратить террористические акты во время проведения Олимпиады и Паралимпиады в г. Сочи.

В РФ сложилась система противодействия терроризму, но сами причины, порождающие терроризм не устранены и поэтому борьба с экстремизмом и терроризмом приобретает новые черты и трансформируется с регионального на глобальный уровень.

Библиографический список

 

1. Абдулманапов П.Г. Репродуктивное поведение населения республики Дагестан // Народонаселение,№4, 2008 С. 120-126 с.

2. Авксентьев, В.А. Региональная конфликтология: экспертное мнение. / В.А. Авксентьев, Г.Д. Гриценко, А.В. Дмитриев. - М., 2008. - 358 с.

.   Авксентьев, В.А. Юг России: конфликтный процесс в экспертных оценках // Проблемы консолидации народов Северного Кавказа. - Нальчик, 2008, - С.88 - 104.

.   Акаев, В.К. Суфизм и ваххабизм на Северном Кавказе. Конфронтация или компромисс? / В.К. Акаев. - Махачкала: Айрис-пресс, 2010. - 230 с.

.   Арухов, З.С. Экстремизм в современном исламе / З.С. Арухов. - Махачкала, 2010. - 260 с.

.   Аствацатурова, М.А. Моделирование конфликтов в полиэтничном сообществе: внутриобщинный уровень // Региональные конфликты: моделирование, мониторинг, менеджмент. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2007. - С.138-147.

.   Аствацатурова, М.А. Диаспора: проблемы теоретико-методологического осмысления // Современное состояние и пути развития Юга России. - Ростов-на-Дону, 2007.

.   Антонян, Ю.М. Терроризм: криминологическое и уголовно-правовое исследование/ Ю.М. Антонян. - М.: Щит-М, 2003г. - 306 с.

.   Батиев, Л.В. Системный анализ предпосылок экстремизма на Северном Кавказе // Материалы Всеросс. Науч. - практич. Конференции. Т.1. - Махачкала, 2010. - 356 с.

.   Бережной, С.Е. Исламский фундаментализм на Юге России/ С.Е. Бережной. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. - 240 с.

.   Беспалов, С.В. Транснациональный исламский терроризм - глобальная проблема // PolitBook. - 2012. - №3. - С.73-82.

.   Бобровников, В.О. Исламское "возрождение" в Дагестане: двадцать лет спустя // Центральная Азия и Кавказ. - 2007. - №2. - С.161-172.

.   Бодрийяр, Ж. Дух терроризма // Геополитика террора. - 2002. - №12. - С.56-78.

.   Боташева, А.К. Терроризм как фактор современных политических процессов/ А.К. Боташева. - М.: Рубежи XXI, 2012. - 250 с.

.   Васильев, Ю.В. Этнополитические конфликты на Юге России: возникновение и системообразующие механизмы разрешения/ Ю.В. Васильев. - Ростов-на-Дону: АСТ, 2010. - 239 с.

.   Гушер, А.И., Проблема терроризма на рубеже третьего тысячелетия новой эры человечества // http://www.e-journal.ru/p_euro-st3-3.html

.   Давыдов, В.Н. Военно-политические черты международного терроризма / В.Н. Давыдов, Су Минь // Вестник РУДН. Сер. "Политология". - 2009. - № 1. - С.21-26.

.   Дегоев, В.В. Большая игра на Кавказе/ В.В. Дегоев. - М.: URSS. 2010. - 430 с.

.   Дегоев, В.В. Кавказ и великие державы. Политика, война, дипломатия. / В.В. Дегоев. - М.: Рубежи XXI, 2012. - 560 с.

.   Добаев, И.П. Идеологические установки и практика исламистских организаций на Юге России в условиях социальной трансформации // Научная мысль Кавказа. - 2011. - №1. - С.13-19.

.   Добаев, И.П. Современный терроризм: региональное измерение/ И.П. Добаев. - Ростов - на-Дону: Феникс, 2009. - 328 с.

.   Дробижева, Л.М. Процессы гражданской интеграции в полиэтничном российском обществе (тенденции и проблемы) // Общественные науки и современность, 2010. - №2. - С.67-75.

.   Емельянов, В.П. Терроризм как деяние и состав преступления/ В.П. Емельянов. - Ростов н/ Д: Аист, 2008. - 321 с.

.   Замковой, В.И. Терроризм - глобальная проблема современности/ В.И. Замковой, М.А. Ильчиков. - М.: Гардарика, 2009. - 410 с.

.   Змеевский, А.В. Терроризм. Нужны скоординированные усилия мирового сообщества / А.В. Змеевский, В.Е. Тарабрин // Международная жизнь. - 2010. - №° 4. - С.14-17.

.   Казенин, К. Тихие конфликты на Северном Кавказе (Адыгея, КБР, КЧР) / К. Казенин. - М.: АСТ, 2009. - 229 с.

.   Казиев, Б. Толчея на пути к правде // Российский ежегодник, 1990, вып.2. - С.36-52.

.   Кирей Н.И., Смертин Ю.Г. Ислам в странах Азии и Африки: политика, экономика, культура. - Краснодар, 2009. - С.115-179.

.   Кольтюков, А.А. Международный терроризм - угроза глобальной и региональной безопасности: особенности проявления и пути противодействия/ А.А. Кольтюков // Право и безопасность. - М, 2010. - №4. - С.23-26.

.   Кузнецов, Ю.П. Террор как средство политической борьбы экстремистских группировок и некоторых государств/ Ю.П. Кузнецов, - СПб: Вече, 1998. - 416 с.

.   Любачев А.В. Динамика изменения места и роли контртеррористического направления во внешней политике Российской Федерации (1992-2006 гг.) // Политэкс. - СПб., 2009. - №3. - С.33-35.

.   Малашенко, А.В. Время Юга: Россия в Чечне, Чечня в России: [Монография] / А.В. Малашенко, Д. Тренин; Московский центр Карнеги. - М.: Гендальф, 2005. - 267 c.

.   Малашенко, А.В. Религия и глобализация на просторах Евразии: [сборник] / Моск. центр Карнеги; под ред. А.В. Малашенко и С.Б. Филатова. - М.: Изд-во Неостром, 2006. - 341 с.

.   Малашенко, А.В. Исламское возрождение в современной России/ А.В. Малашенко. - М.: Московский центр Карнеги, 2008. - 222 с.

.   Маскудов, С. Население Чечни: права ли перепись. // Население и общество. Информационный бюллетень центра демографии и экологии человека Института народохозяйственного прогнозирования РАН. 2007. - №96. - С. 54-67.

.   Матишов, Г.Г. Атлас социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России/ Г.Г. Матишов, В.А. Авксентьев, Л.В. Батиев. - Ростов-на-Дону, 2008. - 540 с.

.   Моджорян, Л.А. Терроризм: правда или вымысел/ Л.А. Моджорян. - М.: Юрид. Л-ра, 1984. - 245 с.

.   Муртазалиев, С.И. Роль школы и вуза в воспитании культуры общения в молодежном социуме Дагестана // проблемы консолидации народов Северного Кавказа. - Нальчик, 2011, - С.288-296

.   Никовская, Л.И. Сложносоставной конфликт как инструмент анализа трансформации и кризиса // Полис. - 2005. - №6. - С.83-92.

.   Новикова, Г.В. Сильная стратегия слабых (Террор в конце ХХ века) / Г.В. Новикова. - М.: По-лис, 2009, - 131 с.

.   Одесский, М.П. Поэтика террора и новая административная ментальность: очерки истории формирования/ М.П. Одесский., Д.М. Фельдман - М., 2003. - 162 с.

.   Ольшанский, Д.В. Психология террора. / Д.В. Ольшанский. - М.: АСТ, 2008. - 320 с.

.   Одесский М., Фельдман Д. Террор как идеологема // Общественные науки и современность. 2010. - № 3. - С.14-21.

.   Ожиганов Э.Н. Профиль терроризма: природа, цели и мотивация // Социс. 2010. - №2. - С.32-35.

.   Остроухов, В.В. Актуальные вопросы борьбы с международным терроризмом на современном этапе/ В.В. Остроухов // Право и безопасность. - М, 2012. - №3. - С.37 - 46.

.   Пащенко, И.В. Террористическая война на северном Кавказе/ И. В Пащенко // Вестник ЮНЦ РАН. 2010, т.5. №3. - С.29-32

.   Профилактика (предупреждение) экстремизма и терроризма. Методическое пособие для пропагандистов/ ред.Л.Н. Панкова. - М.: Университетская книга, 2011. - 312 с.

.   Пути мира на Северном Кавказе. Независимый экспертный доклад. - М., 2011. - 129 с.

.   Пути и средства обеспечения безопасности северного кавказа/ Коллектив авторов; под общ. Ред. Д.А. Еделева и Н.П. Медведева. - М.: Монография, 2009. - 460 с.

.   Салимов, К.Н. Современные проблемы терроризма/ К.Н. Салимов. - М.: Весь мир, 2005г. - 216 с.

.   Сатановский, Е.Я. Глобализация терроризма и ее последствия // "Международная жизнь". - 2010. - № 9-10. - С.54-67.

.   Солодовников, С.А. Терроризм и организованная преступность/ С.А. Соловников. - М.: Юнити-Дана, 2009 г. - 173 с.

.   Устинов, В.В. Международный опыт борьбы с терроризмом/ В.В. Устинов. - М.: Юрлитинформ, 2002г. - 560 с.

.   Селютин, В.В. Стратегия развития Юга России: от иллюзий к реалиям // Полиэтничный макрорегион (язык, культура, политика, экономика). - Ростов-на-Дону. 2008. - С.21-24.

.   Сущий, С.Я. Террористичекое подполье на востоке Северного Кавказа (Чечня, Дагестан, Ингушетия) / С.Я. Сущий - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. - 218 с.

.   Сущий, С.Я. Северный Кавказ: реалии, проблемы, перспективы первой трети XXI века / С.Я. Сущий. - М.: Ленанд, 2013. - 432 с.

.   Султанов, Ш. Кланы и планы/Ш. Султанов // Завтра. - М., 2009. - №31. - С.4

.   Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций/ С. Хантингтон. - М.: АСТ, 2003. - 133 с.

.   Тишков, В.А. Общество в вооруженном конфликте: Этнография чеченской войны / В.А. Тишков. - М.: Просвещение, 2001. - 420 с.

.   Тишков В.А. Война и мир на Северном Кавказе: (Оценка ситуации и природы конфликтов) // Свободная Мысль - 21 века. - М, 2001. - 352 с.

.   Требин, М.П. Терроризм в 21 веке/ М.П. Требин. - Минск: Дрофа, 2010. - 352 с.

.   Туровский, Р. Кремль и Северный Кавказ. Новые политические решения и новые вызовы федеральной власти/ Р. Туровский. - М.: АСТ. - 2009. - 465 с.

.   Федеральный Закон РФ о борьбе с терроризмом. - 1998. - июль. - № 130-ФЗ.

.   Цуциев, А.А. Русские и кавказцы: очерк привычных восприятий // Научная мысль Кавказа. - 2011. - №3. - С.46-56.

.   Шадже, А.Ю. Кавказская цивилизация или кавказская культура? // Научная мысль Кавказа. - 2008. - №2. - С.39-41.

.   Эбзеев, А.А. Западный Кавказ: проблемы политической реинтеграции/ А.А. Эбзеев. - Ростов-на-Дону: Дрофа. - 2006. - 298 с.

.   Этнополитические отношения и этнокультурные образы на страницах печатных СМИ [Текст] / М.А. Аствацатурова // Вестник отдела социально-политических проблем Кавказа Южного научного центра РАН. - 2005. - С. Вып.1. - С.80 - 85.

.   Эфиров, С.А. "Левый" терроризм на Западе. Историяисовременность / С.А. Эфиров. - М.: АСТ, 1987. - 280 с.

69. Laquer, W. Terrorism. - L., 1983. - P. 203.

.   Cassesse, A. Terrorism, Politics and Law. - Cambridge: Polity Press, 1989. - P.148.

.   Schmid A. P. Terrorism as Psychological Warfare / Alex P. Schmid // Democracy and Security. 2005