Явление потерянного поколения в зарубежной истории и литературе

 

Термин ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ принадлежит американской писательнице Гертруде Стайн, впервые употребившей его в беседе с коллегой-писателем: «All of you, young people, who served in the war. You are a lost generation… You have no respect for anything. You drink yourselves to death»: «Вы все, молодые люди, служившие на войне. Вы все потерянное поколение. У Вас ни к чему нет уважения. Вы спиваетесь до беспамятства (перевод наш)». Впоследствии Э. Хемингуей популяризовал данное высказывание, использовав его в качестве эпиграфа к своему роману «И восходит солнце»: «Sie alle - die verlorene Generation»: «Вы все - потерянное поколение» (перевод наш), (wikipedia.org/wiki/Потерянное_поколение). Спустя некоторое время термин ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ подвергся расширению своего значения: он стал характеризовать не только безнравственных молодых людей, прошедших Первую Мировую Войну, но и группу зарубежных писателей, посвятивших свое творчество описанию кровавых исторических событий, частью которых им пришлось стать.

В первую очередь стоит отметить, что сам термин ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ является достаточно приблизительным в силу того, как его интерпретируют сами писатели потерянного поколения, различные по своим политическим, социальным и эстетическим взглядам, а также по особенностям своей художественной практики. Cам Ф.С. Фицджеральд отзывается о представителях потерянного поколения следующим образом: «Всю страну охватила жажда наслаждений и погоня за удовольствиями. Люди стремились к сиюминутному удовольствию и не задумывались о будущем. Для многих та война все еще не окончена, ибо силы, им угрожающие, по-прежнему активны, а стало быть, спеши взять свое, все равно завтра умрем». Он также часто упоминает о ценностях молодых людей той эпохи: «Счастье отождествлялось с материальным процветанием, духовные порывы подчинялись религии богатства. В богатстве они видели ключ к человеческому счастью» (Ф.С. Фицджеральд, 1922. с. 145-153).

Другой американский писатель М. Каули также выражает свою точку зрения на причины своеобразной «потерянности» своего поколения: «Оно было потеряно прежде всего потому, что оно было вырвано, отучено и почти отброшено от своей привязанности к какому-нибудь месту или традиции. Оно было потеряно, потому что его обучение подготовило его для другого мира, а не для того, который существовал после войны (и потому что война подготовила его только для путешествий и возбуждения). Оно было потеряно, потому что оно пыталось жить в изгнании. Оно было потеряно, потому что оно не принимало никаких других руководств для поведения и потому что оно сформировало ложное представление об обществе» (Я.Н. Засурский, 2004. c. 4).

Информация, собранная из высказываний зарубежных писателей, также подкрепляется зафиксированными в словарях определениями исследуемого социокультурного явления. Согласно данным русских лексикографических источников, термин «потерянное поколение» имеет следующие трактовки: - 1) люди, прошедшие войну, духовно травмированные, разуверившиеся в буржуазных добродетелях, резко ощущающие свою отчуждённость от общества; 2) определение, применяемое к западноевропейским и американским писателям (Э. Хемингуэй, У. Фолкнер, Ф.С. Фицджеральд, Э.М. Ремарк, О.Т. Кристенсен и др.), выступившим в 20-е гг. 20 в. после трагического опыта 1-й мировой войны 1914-1918 с произведениями, выразившими глубокое разочарование в капиталистической цивилизации [Большая Советская Энциклопедия]. Из данного определения можно заключить, что представители эпохи потерянного поколения были людьми эмоционально нестабильными, отрицающими устоявшиеся этнические ценности и осознающие свое отличие от большинства представителей социума, в котором они существуют.

Помимо данной формулировки, также существуют и другие отечественные трактовки исследуемого явления: «потерянное поколение» - книжн. люди, малополезные для общества, сформировавшиеся в годы общественно-политического упадка в какой-л. стране, склонные к аполитичности и нравственным заблуждениям (Большой Словарь Русских Поговорок); «потерянное поколение» - определение, применимое к группе зарубежных писателей, выступивших в 20-е гг. с произведениями, в которых отразились разочарование в современной цивилизации и утрата просветительских идеалов, обостренные трагическим опытом I мировой войны (Словарь Исторических Терминов). Такими являются основные интерпретации потерянного поколения, весьма схожие и, в своем большинстве, перефразирующие друг друга. Проводя анализ русских лексикографических источников, стоит отметить, что в большинстве отечественных толковых словарях (С. Ожегова, В. Даля, Т. Ефремовой) полностью отсутствует определение исследуемого явления.

Данную недостаточность трактовок можно связать с тем фактом, что социокультурное явление потерянное поколение принадлежит историческому опыту Америки и некоторых европейских стран (Франции, Германии, Австрии, Испании и т.д.). В практике русской литературы данное явление отсутствует, и, поэтому, получает свое выражение в единичных случаях, и только через соотнесение с отечественной реалией - «детьми перестройки» (1990-ые гг.), выросшими во времена глубокого социального кризиса (государственный переворот + экономический кризис + пик преступности) и также отвергавшими идеалы и ценности своих предшественников. Еще одним примеров частых сравнений потерянного поколения и детей перестройки может служить факт возникновения 2 схожих литературных течений: «литература потерянного поколения» и «литература эпохи перестройки», которые зачастую перекликаются друг с другом благодаря описанию одного и того же психологического портрета людей - незрелые, безнравственные, алчные, нестабильные, отчужденные, другие.

В отличие от отечественных, зарубежные лексикографические словари содержат больше информации об анализируемом явлении. Они определяют ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ как: 1) a group of American writers of this generation, including Ernest Hemingway, F. Scott Fitzgerald, John Passos etc.; 2) the young men who were killed in World War I, who could have been successful in art, literature etc. 3) the generation of men and women who came of age during or immediately following World War I: viewed, as a result of their war experiences and the social upheaval of the time, as cynical, disillusioned, and without cultural or emotional stability (Longman Dictionary of Contemporary English): 1) группа американских писателей данной эпохи, включая Э. Хэмингуэйя, Ф.С. Фицджеральда, Джона Пассоса и многих других; 2) молодые люди, имеющие задатки в сфере литературы и искусства, однако, погибшие в ходе Первой Мировой Войны, 3) поколение мужчин и женщин, выросших в период Первой Мировой Войны и, в результате ее непосредственного влияния и социального кризиса, характеризующиеся как циничные, разочаровавшиеся в реальности люди, эмоционально нестабильные и подверженные новым культурным течениям (перевод наш). «These are the people who became adults during World War I, and who suffered great social and emotional disadvantages as a result» (http://dictionary.reference.com/browse/lost+generation): Это люди, вышедшие из юности во времена Первой Мировой Войны, и в результате претерпевающие значительные социальные и эмоциональные кризисы (перевод наш).

Из представленных выше зарубежных определений можно выявить следующие характеристики представителей потерянного поколения, неописанные ранее: циничные, разочаровавшиеся в жизни, подверженные новым культурным веяниям, страдающие от социального кризиса. Также стоит отметить многозначность исследуемого термина в зарубежных толковых словарях: к уже рассмотренным ранее писателям потерянного поколения и непосредственным его молодым представителям прибавляются также все убитые на Первой Мировой Войне люди.

Из всех предложенных выше формулировок можно заключить, что термин ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ достаточно неоднозначен и интерпретируется как в широком, так и в более узком смысле. В данной работе ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ будет рассматриваться с точки зрения его изначального, узкого значения - потерянное поколение как группа молодых людей, эмоционально и психологически сломленных всеми ужасами Первой Мировой Войны и, в результате, склонная к разгульному образу жизни и созданию совершенно новой системы ценностей.

Таким образом, на основе проанализированных лексикографических источников на основании анализа словарных дефиниций, а также цитат Г. Стайн, Ф.С. Фицджеральда, М. Каули можно выявить 3 самостоятельных концепта, выражающих в своей совокупности макроконцепт ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ: БОГАТСТВО + ПРАЗДНОСТЬ + БЕЗРАЗЛИЧИЕ.

Макроконцепт ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ репрезентируется в романе за счет своих структурных компонентов: БОГАТСТВУ как одному из главных целей персонажей и неотъемлемому атрибуту их счастья; ПРАЗДНОСТИ, характеризующей разгульный образ жизни героев романа; а также БЕЗРАЗЛИЧИЯ как способа ухода от разочаровавшей реальности.

Концепт БОГАТСТВО

 

Мировоззрение людей потерянного поколения представляет собой неограниченный материализм, выраженный в романе за счет стремления героев к богатству и роскошной жизни. Действующие лица произведения любят деньги и вдоволь наслаждаются благами, которые они обеспечивают своим хозяевам. В качестве ключевого слова, актуализирующего данную тему, была выбрана лексема «money» (частотность употребления: 23 раза).

Тема значимости финансового благополучия для молодых американцев 1920х гг. развивается благодаря многочисленным художественным сравнениям. Главные герои часто соотносят действия других людей с реалиями денежного мира: «It never occurred to me that one man could start to play with the faith of fifty million people with the single-mindedness of a burglar blowing a safe»; «…at intervals she appeared suddenly at his side like an angry diamond, and hissed: «You promised!» into his ear»; «Gatsby was overwhelmingly aware …. of Daisy, gleaming like silver, safe and proud above the hot struggles of the poor». Ф.С. Фицджеральд намеренно прибегает к использованию сравнений с целью показать, как люди потерянного поколения интерпретируют явления и события своей жизни - через призму денег.

Одной из центральных метафор романа является сравнение голоса Дейзи, женщины, столь желанной для протагониста, с денежным звоном: «She's got an indiscreet voice,» I remarked. «It's full of…» I hesitated. «Her voice is full of money,» he said suddenly. It was full of money - that was the inexhaustible charm that rose and fell in it, the jingle of it, the cymbals' song of it, high in a white palace the king's daughter, the golden girl.» Звон денег является непросто частым звуком в жизни, полной роскоши, а отличительной чертой голоса настоящего человека. С.Ф. Фицджеральд показывает чрезвычайно тесную связь героев со своими сбережениями через описание одного из второстепенных персонажей: «…an infinite number of women tried to separate him from his money». В приведенном примере деньги представляют собой уже не признак, а физическую часть их владельца, что выражается через глагол «to separate from». Концептуальная метафора «деньги - физическая часть владельца» также репрезентируется на лексическом уровне благодаря использованию метонимий: «I put my arm around Jordan's golden shoulder …», «With Jordan's slender golden arm resting in mine…», которые еще раз подчеркивают степень «слияния» ценных сбережений с их хозяевами.

Для молодежи Лонг-Айленда все воспринимается с позиции денег, обладание которыми считается одной из главных жизненных целей: «She wanted her life shaped now, immediately, and the decision must be made by some force - of love, of money, of unquestionable practicality that was close at hand». Сила денег приравнивается к силе любви, что еще раз указывает на степень укоренения материализма в умах юных американцев. «All they think of is money. I had a woman up here last week to look at my feet, and when she gave me the bill you'd of thought she had my appendicitis out». В данных контекстах лексема «money» выражает собой доминанту мыслей и устремлений людей описываемой эпохи.

Представители потерянного поколения также интерпретируют деньги в качестве «убежища», способа укрыться от реальной жизни и ее проблем. Данная концептуальная метафора актуализируется через глаголы «retreat back into» и «vanish into» в следующих примерах: «They were careless people, Tom and Daisy - they smashed up things and creatures and then retreated back into their money or their vast carelessness, or whatever it was that kept them together, and let other people clean up the mess they had made»; «…She vanished into her rich house, into her rich, full life, leaving Gatsby». Финансы являются средствами выхода из любых жизненных трудностей и позволяют главным героям не задумываться об ответственности за свои поступки.

Таким образом, для передачи мировоззрения людей потерянного поколения Ф.С. Фицджеральд использует следующие концептуальные метафоры: ДЕНЬГИ - ЭТО ФИЗИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ ВЛАДЕЛЬЦА; ДЕНЬГИ - ЭТО ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ; ДЕНЬГИ - ЭТО УБЕЖИЩЕ.

Метафорическое выражение концепта БОГАТСТВО в романе подкрепляется наличием большого количества лексических единиц, также репрезентирующих тему роскоши. Всего в произведении было найдено 125 лексем, семантически связанных с исследуемым концептом. Данные единицы относятся преимущественно к номинативным частям речи: существительным (wealth, splendor, luxury, pomp, profusion, gold, jewels, rubies, diamond, money, thousand dollars) и прилагательным (wealthy, rich, gorgeous, splendid, sumptuous, great, lavish).

Атрибутивные конструкции с ключевой лексемой «money» выражают возможность получения денег незаконным путем, что являлось одним из самых частотных преступлений в «Эпоху Джаза»: «easy money in the vicinity»; «non - olfactory money»; «pick up a nice bit of money». Данные атрибутивные параметры позволяют отчетливее выявить специфику представления молодых американцев о том, как следует зарабатывать на жизнь.

Деньги способны хранить истории, которые их хозяева предпочитают скрывать: «Gatsby was overwhelmingly aware the youth and mystery that wealth imprisons and preserves …». Данная мысль развивается за счет сравнения денег с книгами, полными тайн о своих владельцах: «I bought a dozen volumes on banking and credit and investment securities, and they stood on my shelf in red and gold like new money from the mint, promising to unfold the shining secrets that only Midas and Morgan and Maecenas knew». Отсылки к именам трех известных личностей (Мидасу, Моргану и Меценату), чьи судьбы были тесно связаны с финансами, далеко не случайны. В греческой мифологии Мидас считался царем, превращающим в золото все, к чему прикасался. Американский банковский служащий Джон Морган приобрел всеобщую известность благодаря проведению успешных финансовых транзакций. Гай Меценат, чье имя стало нарицательным, был щедрым филантропом и покровителем искусств. Благодаря использованию данных аллюзий Ф.С. Фицджеральд противопоставляет преступную американскую молодежь 20-х гг. людям, действительно создающим, честно зарабатывающим и отдающим деньги нуждающимся.

Идея нелегального заработка получает свое дальнейшее развитие по ходу сюжета - в том, как именно Джей Гэтсби, «the Bootlegger», предлагает рассказчику подзаработать «Well, this would interest you. It wouldn't take up much of your time and you might pick up a nice bit of money. It happens to be a rather confidential sort of thing»; а также благодаря жаргонной лексики: «His nostrils turned to me in an interested way, - I understand you're looking for a business gonnegtion?»; «Walter could have you up on the betting laws too, but Wolfshiem scared him into shutting his mouth».

Таким образом, с помощью рассмотренных выше приемов, автор намеренно связывает процесс заработка в молодом обществе эпохи Джаза со следующим ассоциативным рядом: ДЕНЬГИ à НЕЛЕГАЛЬНЫЕ ПУТИ ИХ ПОЛУЧЕНИЯ. При этом проанализированные языковые единицы, репрезентирующие нелегальные возможности получения денег, не содержат в себе негативной коннотации. Напротив, они приобретают положительные смыслы за счет таких прилагательных, как «easy» и «nice», что также свидетельствует об отношении персонажей к криминальному заработку.

Особый интерес представляет цветопись романа, представленная преимущественно желтыми, серебристыми и золотыми тонами, также ассоциирующимися с богатством и роскошью. Лексемы «yellow», «silver» и «gold/golden» повторяются в произведении 24, 11 и 13 раз соответственно. Данные цвета принадлежат предметам одежды и мебели («silver shirt and gold-colored tie», «yellow dresses», «a hundred pairs of golden and silver slippers», «yellow windows»); объектам окружения («gold odor», «silver fields», «block of yellow brick», «golden billow of foamy clouds», «yellowing trees», «gold-turning light»); и даже музыке на вечеринках у Гэтсби: «…and now the orchestra is playing yellow cocktail music, and the opera of voices pitches a key higher». Машина главного героя, представляющая собой ключевой предмет в развитии сюжета романа, также имеет ярко-желтый окрас: «It was a yellow car, - he said, big yellow car. New».

Весьма символично в одной из сцен романа описан рекламный щит: «Doctor T.J. Eckleburg's faded eyes …They look out of no face, but, instead, from a pair of enormous yellow spectacles which pass over a nonexistent nose…. his eyes, dimmed a little by many paintless days, under sun and rain, brood on over the solemn dumping ground». Выцветшие, тусклые глаза доктора Эклберга также смотрят на мир (а точнее то, что от него осталось) через призму материализма.

Выбранная цветовая гамма романа еще раз демонстрирует американское общество 20-х гг., в котором богатство возведено в культ и служит калькой для всех модных веяний. Колорит роскоши (желтый, серебряный и золотой) пронизывает все произведение и создает особую атмосферу торжественности, фарса и привилегированной жизни, столь любимую большинством персонажей.

Остальные цвета и оттенки в произведении привлекают внимание своей сложностью и насыщенностью, что также создает определенные ассоциации с высоким, богатым стилем: «…in trembling opal», «…of robin's-egg blue», «blue with lavender beads», «rich cream color…», «the color of an autumn leaf»; «caramel-colored…», «in coral and apple-green and lavender and faint orange, and monograms of Indian blue».

В заключении необходимо отметить, что концепт БОГАТСТВО получает широкую репрезентацию НА РАЗНЫХ ЯЗЫКОВЫХ УРОВНЯХ на страницах произведения. Он выражается только на лексическом уровне, но также благодаря концептуальным метафорам и символике цвета (лексическая, метафорическая и символическая репрезентация соответственно).

 

Концепт ПРАЗДНОСТЬ

 

Безграничная праздность являлась одной из характеристик стиля жизни потерянного поколения. Молодые люди, пришедшие с жестокой войны, стремятся забыться c помощью нескончаемых развлечений, выпивке и случайным связям. Праздная и ничем не необремененная жизнь американцев того времени передается за счет детального описания вечеринок у протагониста романа - Великого Джея Гэтсби.

Гости особняка Гэтсби ведут себя «according to the rules of behavior associated with amusement parks». В романе представлено множество примеров развлечений и игр, от простых до весьма экстравагантных: «…а wild rout that had resolved itself into «hide-and-go-seek» or «sardines-in-the-box»»; «by a burst of jazz as the dancing began»; «He’d brought down a string of polo ponies from Lake Forest»; «I watched his guests diving from the tower of his raft, or taking the sun on the hot sand of his beach while his two motor-boats slit the waters of the Sound, drawing aquaplanes over cataracts of foam». Все увеселения, предоставленные домом Гэтсби, характеризуются его визитёрами как: «spectroscopic gayety», «riotous excursions», «joyous moment», «adventurous feel», «a source of satisfaction». Для передачи всего размаха веселья Ф.С. Фицджеральд сопоставляет предметы вечеринок с природными явлениями: «In his blue gardens men and girls came and went like moths among the whisperings and the champagne and the stars», «The moon had risen higher, and floating in the Sound was a triangle of silver scales, trembling a little to the stiff, tinny drip of the banjoes on the lawn»; «The lights grow brighter as the earth lurches away from the sun, and now the orchestra is playing yellow cocktail music, and the opera of voices pitches a key higher»; «…the young ladies, moving somewhere between his cocktails and his flowers». Данные синтаксические структуры красочно описывают все великолепие вечеринок, веселье которых все смешало: музыку, людей, выпивку и даже саму природу, которая также становится участником торжества.

Изобилие источников удовольствий в романе описывается не только на лексическом уровне, но и на уровне текста, благодаря частотному использованию телеграфного стиля речи, способствующего более красочному и живому повествованию: «Laughter is easier minute by minute, spilled with prodigality, tipped out at a cheerful word… The bar is in full swing, and floating rounds of cocktails permeate the garden outside, until the air is alive with chatter and laughter, and casual innuendo and introductions forgotten on the spot, and enthusiastic meetings between women who never knew each other's names»; «People disappeared, reappeared, made plans to go somewhere, and then lost each other, searched for each other, found each other a few feet away». Приведенные выше примеры наглядно демонстрируют степень всеобщей феерии на Лонг-Айленде.

Для передачи всей масштабности описываемых увеселительных мероприятий Ф.С. Фицджеральд снова апеллирует к литературным приемам уровня текста - целых 2 страницы романа (глава 4) посвящены перечислению имен, фамилий и титулов тех, кто приезжает на роскошные приемы к Гэтсби: «Da Fontano the promoter», «a bum named Etty», «Gulick the state senator», «Beluga the tobacco importer», «Of theatrical people there were Gus Waize and Horace O'donavan and Lester Meyer and…», «A man named Klipspringer was …. «the boarder.» - I doubt if he had any other home», «…and the Ismays and the Chrysties…», «four girls… Jaqueline, I think, or else Consuela, or Gloria or Judy or June». Благодаря столь «разноцветной» публике создается впечатление что все, в независимости от пола, возраста или социального статуса, любят и превозносят праздный образ жизни, полный музыки, игр, алкоголя и случайных встреч. Абсолютно все жители Лонг-Айленда видят смысл своего существования в «an effort to entertain or to be entertained»: «попытке развлечь или развлечься» [перевод наш].

Создавшие иллюзорно - яркую жизнь, герои романа стараются выглядеть соответствующе. Постоянно пребывать в состоянии экзальтации им помогают экстравагантные костюмы и разноцветные платья, а также многочисленные украшения: «flowered dress», «brass buttons», «bright dresses», «caramel-colored suit», «silver shirt and gold-colored tie», «pink suit», «gypsy in trembling opal», «uniform of of robin's-egg blue», «new evening gown…gas blue with lavender beads», «rich cream color car, «the color of an autumn leaf»; «shirts…in coral and apple-green and lavender and faint orange, and monograms of Indian blue». Цветопись приведенных выше примеров демонстрирует всю степень праздности людей, живущих на нескончаемом карнавале. Такая «маскарадность» свидетельствует лишь о жажде заполнить внутреннюю пустоту праздничной мишурой и увеселениями.

Лишенное всяких настоящих, моральных ценностей, потерянное поколение ищет недостающие элементы счастья в алкоголе. В романе данная мысль актуализируется, прежде всего, на лексическом уровне, а именно за счет многообразия описываемой выпивки: «floating rounds of cocktails», «grain alcohol», «a quantity of champagne», «bar …was stocked with gins and liquors and with cordials», «some whiskey», «a bottle of Sauterne»; «second glass of corky but rather impressive claret». В исследуемом тексте зафиксировано ровно 30 случаев употребления лексемы «drink» или ее иных парадигматических форм (drinking, drank, drunk).

Факт популярности и массовости распития алкогольных напитков в Эпоху Джаза находит свое выражение в романе благодаря использованию различных троп: иронии («She came out with an absolutely perfect reputation. Perhaps because she doesn't drink. It's a great advantage not to drink among hard-drinking people»); инверсии («The bottle of whiskey - a second one - was now in constant demand by all present»); преувеличения («You McKees have something to drink - he said: - Get some more ice and mineral water, Myrtle, before everybody goes to sleep»); а также эмфатических конструкций «We were at a particularly tipsy table».

Благодаря живому языку Ф.С. Фицджеральда, изобилующего стилистическими приемами, создается впечатление, что в его романе пьют, мало или много, абсолютно все. Некоторые действующие лица впервые пробуют алкоголь, нарушив данное себе обещание. Дейзи находят «lying on her bed as lovely as the June night in her flowered dress - and as drunk as a monkey … «Gratulate me,» she muttered - «Never had a drink before, but oh how I do enjoy it». Сестра Миртл, Катерина, также соблазняется столь «популярным развлечением»: «must have broken her rule against drinking that night, for when she arrived she was stupid with liquor and unable to understand that…». Клиширование и ирония выражают мнение самого автора, порицающего своих персонажей за слабости и моральное падение. Невинные и юные девушки только пробуют алкоголь, когда большинство персонажей уже являются заядлыми пьяницами. Данный факт передается в тексте через пассивные конструкции и олицетворения: «The bottle of whiskey, a second one, was now in constant demand by all present»; «champagne was served in glasses bigger than finger-bowls»; «bar …was stocked with gins and liquors»; «whiskey distorted things»; «cocktails floated at us through the twilight». Приведенные в примерах смысловые отношения, выдвигающие предметы выпивки на первый план, еще раз подчеркивают всю важность алкоголя в мире персонажей. Нонсенс и комичные ситуации ярко описывают героев романа, пребывающих в постоянном запое: «I've been drunk for about a week now, and I thought it might sober me up to sit in a library»; «When she's had five or six cocktails she always starts screaming like that. She ought to leave it alone - countered Doctor Civet Speak for yourself! - cried Miss Baedeker violently: - Your hand shakes. I wouldn't let you operate on me!»; «…he went to the penitentiary, so drunk out on the gravel drive that Mrs. Ulysses Swett's automobile ran over his right hand». За счет комизма автор «смеется» там, где в реальности дела обстоят очень печально, демонстрируя, как герои романа воспринимают ситуации, повлеченные беспробудным пьянством - бездумно весело. Остров Лонг Айленд, являющийся местом действий в романе (а также именем которого назван популярный алкогольный напиток) символично характеризует населяемых его жителей - американскую молодежь, погрязшую в пьянстве и беспутстве.

Под воздействием алкоголя и увеселительных мероприятий для героев произведения возникает новая реальность: совершенно иной воздух, свет, атмосфера, звуки. Искусственно-созданная обстановка, далекая от проблем и невзгод настоящей жизни, описывается с помощью разнообразных эпитетов: «powdery air», «rising smoke» «constantly changing light», «uncontrollable laughter», «incessant music» и т.д.

Таким образом, действующие лица произведения пытаются «закрыться» от реальности за счет «artificial world … redolent of orchids and pleasant, cheerful snobbery and orchestras». Созданный мир полон временного веселья, искусственных радостей и неограниченной праздности, являющихся столь характерными чертами образа жизни потерянного поколения.

В заключении стоит отметить, что исследуемый в данной главе концепт ПРАЗДНОСТЬ получает свою репрезентацию в произведении преимущественно на лексическом и синтаксическом уровнях (в общей сложности более 115 лексических единиц, эксплицирующих концепт).

 

Концепт БЕЗРАЗЛИЧИЕ

 

Представители потерянного поколения были, прежде всего, людьми глубоко-разочаровавшимися в устоях и реалиях своей жизни. Отвергнувшие культурные, нравственные и моральные ценности своих предков, подавленные войной, они «закрылись в себе», не желая жить согласно навязанным правилам. Усталость и неприятие господствующего уклада жизни для людей данной эпохи являлось главной причиной их полного отстранения от всего происходящего. Безразличие потерянного поколения - это способ защиты от внешнего мира и его тягот, своеобразный протест безрадостной, хмурой повседневности. 1920 - 30 гг. было временем незрелых, эгоистичных, самодостаточных людей, живущих только ради себя и удовлетворения своих желаний. Именно такими Ф.С. Фицджеральд описывает большинство персонажей своего романа: «reluctant», «cool», «selfish», «indifferent», «self-conscious», «careless», «impersonal», «isolated», «cynical».

В качестве ключевой лексемы, репрезентирующей концепт БЕЗРАЗЛИЧИЕ, был выбран глагол «care», употребляющийся в романе преимущественно в своей отрицательной форме. Герои произведения сознательно или бессознательно отстраняются от происходящего, и, утомленные своими жизнями, перестают заботиться о чем-либо: «Well, there I was, way off my ambitions….and all of a sudden I didn't care»; «Conduct may be founded on the hard rock or the wet marshes, but after a certain point I don't care what it's founded on»; «It made no difference to me», «I never care what I do, so I always have a good time», «No one cares», «I don't care!». Представленные реплики отражают общий уровень равнодушия к реальности, где все обладают «cool, insolent smile turned to the world». Иллюзорная жизнь в собственном мире удовольствий кажется героям более насыщенной и настоящей, по сравнению с будничной серостью, где «…аll seemed remote and unessential».

Автор намеренно соотносит безразличие с органами человеческих чувств, демонстрируя, как на самом деле персонажи воспринимают окружение: «Everybody ….is so blind that they don ' t see or care»; «They were trying to look pleasantly interested and a little deaf». Говоря о более высоких чувствах, cтоит заметить, как один из главных героев романа отзывается о своем отношении к девушке: «half in love with her». Намеренное преуменьшение в данном случае свидетельствует о неспособности представителей потерянного поколения чувствовать полно и искренне, ведь даже самые сильные в природе эмоции «испытываются» лишь наполовину.

Безэмоциональность, равнодушие и апатичность героев произведения также выражается на лексико-морфологическом уровне благодаря описанию их повседневных дел через наречия образа-действия: «absently», «unwillingly», «in a cynical, melancholy way», «apathetically», «with vacant eyes», «without enthusiasm», «self-consciously», «in a dignified and indifferent way», «carelessly», «impersonally», «reluctantly», «remotely», «coolly». Персонажи двигаются, общаются и даже думают с большой неохотой. Для создания атмосферы всеобщего безразличия Ф.С. Фицджеральд использует эпитеты с достаточно негативной коннотацией: «impersonal eyes», «melancholy beauty», «contemptuous interest», «overwhelming self-absorption», «cool nod», «vacant eyes», «unsteady concentration», «vast carelessness», «indifferent sea», «ferocious indifference».

Несмотря на масштабность господствующего флегматизма, некоторые герои романа все же относят безразличие к отрицательной черте характера, выражая свои надежды изменить ситуацию к лучшему: «I'm going to take better care of you from now on», «You ought to be more careful», «I mean it was careless of me …». Однако, питаясь лишь ложными иллюзиями, на практике жители Лонг-Айленда абсолютно не способны измениться: «He let her believe …that he was fully able to take care of her. As a matter of fact, he had no such facilities». Бесстрастная и меланхоличная, потерянная молодежь быстро забрасывает мысли, идеи и события в прошлое, не заботясь о достоинстве прожитых лет: «Sometimes she and Miss Baker talked at once, unobtrusively and with a bantering inconsequence that was never quite chatter, that was as cool as their white dresses and their impersonal eyes in the absence of all desire. They were here, and they accepted Tom and me, making only a polite pleasant effort to entertain or to be entertained. They knew that presently dinner would be over and a little later the evening too would be over and casually put away». Представленный выше контекст как ничто лучше раскрывает идею полного безразличия персонажей к происходящему в их собственных жизнях - они абсолютно непричастны к реальности, хладнокровны и готовы просто «сваливать» протекающие дни в прошлое, один за другим.

Весьма значимым с точки зрения репрезентации концепта БЕЗРАЗЛИЧИЕ является диалог об осторожном вождении между рассказчиком и его девушкойДжордан: «You're a rotten driver,» I protested. «Either you ought to be more careful, or you oughtn't to drive at all.» «I am careful.» «No, you're not.» «Well, other people are,» she said lightly. «What's that got to do with it?» «They'll keep out of my way,» she insisted. «It takes two to make an accident.» «Suppose you met somebody just as careless as yourself.» «I hope I never will,» she answered. «I hate careless people. That's why I like you». В представленном контексте раскрывается вся сущность представителей потерянного поколения - жить в свое удовольствие, не задумываясь о последствиях, так как «other people» позаботятся обо всем. Чудовищная безответственность является логичным следствием безразличия людей той эпохи. Данная мысль также находит свое подтверждение в описании одних из главных персонажей романа: «They were careless people, Tom and Daisy - they smashed up things and creatures and then retreated back into their money or their vast carelessness, or whatever it was that kept them together, and let other people clean up the mess they had made».

Безразличие как своеобразная религия потерянного поколения также находит свое преломление в стремлении героев романа к одиночеству, частых порывах к уединению. Рассказчик произведения неоднократно пытается уйти от общества, которое порой ему откровенно претит: «Won't you come in, Nick? - No, thanks; I was feeling a little sick and I wanted to be alone. But Jordan lingered for a moment more. - It's only half-past nine, she said. I'd be damned if I'd go in; I'd had enough of all of them for one day, and suddenly that included Jordan too». Вся тяжесть долговременных встреч и бесед для героя романа передается с помощью живого сравнения: «I wanted to get out and walk southward toward the park through the soft twilight, but each time I tried to go I became entangled in some wild, strident argument which pulled me back, as if with ropes, into my chair». Данные контексты раскрывают некоторую степень асоциальности представителей потерянного поколения, в большинстве своем поддерживающие общение только лишь с целью получения каких-либо выгод, физических или финансовых.

Еще одним наглядным примером социальной отстраненности является рассказ о расставании с девушкой: «We talked for a while, and then abruptly we weren ' t talking any longer. I don't know which of us hung up with a sharp click, but I know I didn't care. I couldn't have talked to her across a tea-table that day if I never talked to her again in this world». Гиперболизация придает данному контексту особую выразительность и несет в себе некую резкость, категоричность неприятия социума и его отдельных элементов.

Стремление персонажей отстраниться от реальности и его содержания также передается благодаря фразовым глаголам: «run away», «put away», «turn away», «keep off», «drive away», put off, cut off, «shrink away», «slink off», «move away», «get away», «go far away», «break off», «set off», «slip away», «walk away», «lay away», «snap off», «slide away», «run off», «sweep away». Безразличие и отчужденность в данных примерах выражается через наречия места: «away» и «off», имеющим соответствующее смысловое наполнение: далеко, прочь. В некоторых случаях данный прием также усиливается благодаря наречиям образа-действия: «they went reluctantly away», «she turned abruptly away».

Весьма показательным с точки зрения человеческих взаимоотношений является описание похорон Гэтсби: «At first I was surprised and confused; then, as he lay in his house and didn't move or breathe or speak, hour upon hour, it grew upon me that I was responsible, because no one else was interested -interested, I mean, with that intense personal interest to which everyone has some vague right at the end». Поток людей, приезжающие со всего Лонг-Айленда на роскошные вечеринки Гэтсби не утруждают себя появлением на его похоронах: «I took him aside and asked him to wait for half an hour. But it wasn't any use. Nobody came». Более того, пиком человеческого эгоизма можно считать телефонный звонок между Ником Каррауэйем и одним из частых визитеров дома Гэтсби: ««Of course you'll be there yourself.» «Well, I'll certainly try. What I called up about is» «Wait a minute,» I interrupted. «How about saying you'll come?» «Well, the fact is that I'm staying with some people up here in Greenwich, and they rather expect me to be with them to-morrow. In fact, there's a sort of picnic or something. Of course I'll do my very best to get away.» I ejaculated an unrestrained «Huh!» and he must have heard me, for he went on nervously: «What I called up about was a pair of shoes I left there. I wonder if it'd be too much trouble to have the butler send them on. You see, they're tennis shoes, and I'm sort of helpless without them. My address is care of B. F….» I didn't hear the rest of the name, because I hung up the receiver». Представленные выше контексты, как и многие проанализированные до этого, еще раз демонстрируют крайнюю степень безразличия персонажей не только по отношению к реальности, но и друг к другу.

В заключении стоит отметить, что языковая репрезентация концепта БЕЗРАЗЛИЧИЕ в романе «Великий Гэтсби» находит свое место практически на всех уровнях языка: морфологическом (частое использование отрицательной формы глагола «care», наречия места и образа действия); лексическом (в общей сложности более 80 лексических единиц, репрезентирующих концепт); cинтаксическом (использование параллелизмов, анафор, двусоставных предложений, восклицаний); а также уровне текста (контексты, содержание которых также репрезентирует рассматриваемый концепт).

 

2.5 Разработка практического задания по аналитическому чтению для студентов языковых вузов

 

В рамках исследования концепта ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ было проведено тестирование студентов 4 курса факультета лингвистики и межкультурной коммуникации, в котором приняло участие 25 человек. Специалистам-лингвистам было предложено заполнить анкеты, представленные в Приложении 1 данной работы. Разработанная анкета состояла из 7 заданий, затрагивающие область когнитивистики и анализа текста, а также оценивающие некоторые фоновые знания студентов. Главными целями проведения данного тестирования являлась проверка знаний студентов о потерянном поколении как социокультурном явлении и отдельном литературном течении, а также оценка их умения проводить когнитивный анализ текста.

Первые три вопроса анкетирования являлись вводными и касались как литературы потерянного поколения в общем, так и творчества Ф.С. Фицджеральда в частности. Испытуемым же было предложено сформулировать их собственное определение потерянного поколения, подробно описать людей той эпохи. Согласно результатам анкетирования, только 36% опрошенных знакомы с данным литературным течением и имеют правильные представления о людях потерянного поколения. У большинства студентов, а именно у 64% испытуемых, данные задания вызвали затруднения, 20% из которых признались в отсутствии каких-либо знаний касательно заявленной темы. Столь низкий уровень знаний может быть объяснен, в первую очередь, культурной спецификой концепта потерянного поколения, не относящегося к русской концептосфере, а также отсутствием цели изучения творчества Ф.С. Фицджеральда в учебном плане языкового вуза.

Вторая часть анкетирования включала в себя 2 теоретических вопроса по когнитивистике c множественным выбором правильного ответа. Согласно статистике результатов выполнения, 76% опрошенных ответили правильно лишь на один вопрос, преимущественно ис