Императивность морали в концепции отношения к человеку как сознательному и свободному субъекту

В рассуждениях по этой теме двумя столпами были Кант и Гегель. В предыдущем пункте мы рассматривали Канта, поэтому целесообразнее остановиться теперь на Г. В.Ф. Гегеле.

Система Гегеля складывается из трех основных частей - логики (которая включает в себя онтологию и гносеологию), философии природы и философии духа. В "Философии духа", третьем томе "Энциклопедии философских наук" (1817), а затем и в последней опубликованной работе Гегеля - "Философии права" (1820) мораль и нравственность рассматриваются как элементы в развитии объективного духа от абстрактного права, выраженного в формальной свободе индивида, к государству как всеобщей и объективной свободе. Если мораль - это сфера реальной свободы, в которой субъективная воля полагает себя также и как объективная воля, свободная не только в себе, но и для себя, как рефлексия самосознания к добру, как совесть, то нравственность - это сфера практической свободы, субстанциональной конкретности воли, возвышающейся над субъективным мнением и желанием, это - реально существующие законы и учреждения. Мораль как определенность личности в отношении самой себя и нравственность как определенность личности в отношении общества и как форма организации самого общества рассматриваются Гегелем как различные этапы в развитии духа, но не как сопряженные и взаимообусловленные сферы духовного опыта. Тем не менее, соотнесение этих феноменов в рамках единой теоретической системы стало важным шагом в преодолении антитезы этики личности и этики общества в моральной философии. В рамках данного вопроса следует ещё отметить соображения Гегеля насчёт свободы. Право - это овеществлённая свобода, эти понятия диалектически связаны друг с другом. Первый вид свободы - это свободная воля. Он обнаруживается в собственности, в договоре (как опосредованной форме той же собственности) и в нарушении права, т.е. преступлении и последующем наказании. Но абстрактная свобода есть, в то же время, несвобода, поскольку субъект обусловлен внешним. Отрицание этого внешнего, отказ от власти вещей есть условие свободы более высокого типа - свободы личности в себе самой, во внутреннем, в субъективном. Такова моральная свобода. При освобождении от давления внешнего главным становится понимание и намерение, самостоятельно определенная цель. Воля стремится проявить себя, реализовать цель. В сферу морального входят добро и зло, и индивид может выбирать между ними, но неся за это ответственность. В сфере нравственности приобретают значение такие понятия, как обязанность, справедливость, добродетель, ибо все они предполагают соединение единичного существа с социальным целым. Объективными формами нравственности являются семья, гражданское общество и государство, в котором свобода достигает своей максимальной мыслимой полноты - как свобода абсолютного духа. Христианство совершает в мире моральную революцию: настаивая на равнодушии к частному, призывая к отказу от всяких существенных интересов, от того, что "прежде было нравственным, правильным" [7], оно обращает к всеобщему, в конечном счёте, воплощенному в Царстве Божьем. Заповедь любви, которая подытоживает все моральные заповеди, имеет целью не право (предполагаемое при гражданском или государственном устройстве сообщества), а благо другого. Моральность на стадии абсолютного духа характеризует личность, возвысившуюся не только над стихией традиционных нравов и обычаев, но и над нравственностью общественного устройства как системы отношений индивидов, определённых в качестве субъектов частных интересов, и приближающуюся к осуществлению единства божественной и человеческой природы, личность, устремлённую к достижению идеала Христа. Таким образом, императивные установки морали у Гегеля сводятся к тому, что морально человек поступает тогда, когда живёт по закону, человеческому или Божьему. Любое нормирование, пусть даже в форме отвлечённого идеала, указывает на недопустимое (запретное), и представляет, тем самым, ограничение конкретных действий культурным опытом этих действий. Индивидуальная свобода личности напрямую зависит от отношения к чужой свободе, заканчиваясь там, где начинается свобода другого.