Функции женских образов в «сагах об исландцах»

 

«Kǫld eru kvenna ráð»

«Жестоки замыслы женщин»

(букв. «Холодны советы женщин», древнеисландская пословица)

 

В исландских родовых сагах существует четкое разделение функций героев по гендерному признаку – мужчина мстит, а женщина подстрекает его к мести. Такая далеко не романтическая роль последней обусловлена, во-первых, суровостью менталитета норманнов, во-вторых – защищенностью женщины законом, как государственным, так и нравственным. Огромное значение женщин в междоусобицах Исландии дает представление о том беспрецедентно высоком для средневековья положении, которое они занимала в обществе. Авторитет женщины в скандинавском мире обусловлен ее ролью во всех сферах жизни. Женщина была полноправной хозяйкой в доме, многие обязанности входили исключительно в ее компетенцию. В суровом субарктическом климате женский труд имел первостепенное значение в вопросе выживания. Помимо традиционных домоводческих обязанностей (приготовление пищи, уборка, стирка, уход за детьми), женщины занимались скотоводством, сбором дикоросов и птичьих яиц, варением пива и – что для исландцев было жизненно важно – заготовкой и консервированием продуктов. Кроме этого, важнейшим женским ремеслом было прядение и ткачество – ткани использовались не только в домашнем обиходе, но и являлись экспортным товаром. Муж советовался с женой по всем важным вопросам, а, уезжая, оставлял ее главой усадьбы. Найденный в Вестманланде (Швеция) надгробный памятник над могилой некой Одиндисы, поставленный ее мужем, гласит: «Во век не прибудет в Хассмюру лучшая хозяйка, способная держать в руках всю ферму» [94]. Соразмерно весомому вкладу в хозяйство, скандинавские женщины обладали достаточно большим влиянием и широкими имущественно-наследственными правами – они сами распоряжались своей собственностью (наследством, приданым, «утренним даром»), могли совершать с ней торгово-обменные операции, либо сохранять даже после развода, смерти или изгнания из страны мужа. В древнескандинавской литературе женщины предстают в самых разнообразных ипостасях: жены и матери, хозяйки усадьбы, главы рода, организатора военных походов и путешествий, подстрекательницы, заговорщицы, мстительницы, правительницы, вдохновительницы, помощницы, советчицы, защитницы и спасительницы, скальда-поэта, воительницы, жрицы и других. Девочки в богатых семьях часто имели воспитателей, получали приличное образование, обучаясь грамоте, многим полезным навыкам и ремеслам. Первые искусницы даже получали соответствующие прозвища, например, Тора Кружевная Рука. Характерно, что женские прозвища в сагах, хотя и встречаются значительно реже мужских, описывают, в отличие от последних, исключительно положительные качества героинь: мудрость, красоту, красноречие и т.п. (alvitr – Чудесная, árbót – Краса Года, in auða – Богатая, bekkjarbót – Гордость Скамьи (невеста), Украшение Скамьи, brúðr – Невеста, Danmarkarbót – Спасительница Дании, in djúpúðga – Глубокомудрая; Многомудрая, Премудрая, knarrarbringa – Корабельная Грудь (т.е. большая), konungamóðir – Мать Конунгов, langbrók – Длинноногая, in ljósa – Светлая; [?] Повитуха, in mjóva – Стройная, rauðkinn – Краснощекая, in ríka – Могучая, in (snar)skygna – Быстроглазая, slœkidrengr – Стройная Как Мальчик, in spaka – Мудрая, in stórráða – Гордая, Честолюбивая, svanhvít – Лебяжьебелая, væna – Надежная). Женщины с ранних лет ездили верхом, владели искусством врачевания и магии, обладали проницательностью и развитой интуицией. Кроме того, достойная девушка умела танцевать, играть настольные игры, поддерживать светскую беседу. В честь женщин слагались любовные песни: Харальд Суровый сочинил длинную песнь в честь Елизаветы, дочери Ярослава, а Эгиль сложил висы, восхваляющие его будущую жену Асгерд. Ради женщины скандинавский мужчина совершал подвиги, разрывал дружеские связи, оставлял привычные занятия. Смерть жены была большим горем, выражать которое не считалось постыдным. В «Саге о Магнусе Добром» есть эпизод, в котором муж, оплакивая свою жену, рыдает, бьет себя в грудь и рвет свои волосы с сожалением, что он не умер сам. Погребение женщины не уступало в пышности похоронам мужчины, это подтверждается многочисленными археологическими находками богатейших могил. Женщины наравне с мужчинами могли устанавливать рунические камни в память об умерших близких. Овдовев, женщина брала на себя всю ответственность за детей и становилась полноправной хозяйкой дома. Тогда она, так же, как и мужчины, должна была платить десятину в казну. Скандинавка имела право унаследовать годорд, но самой быть годи – не могла, для этого она назначала мужчину, который исполнял эти обязанности от ее имени [2, с. 399]. Как пишет Снорри Стурлусон, половина всей дружины конунга принадлежала его жене (ее называли dróttning, в русском ненаучном языковом пространстве для удобства чаще используется введённое Е.А. Дворецкой слово «кюна»), подобно жене Одина богине Фрейе, обладающей половиной небесного воинства. На содержание дружины королеве платили налог. Специфика германского менталитета, возводящая женщину в положение, равное мужчине (насколько это было возможно для Средних веков), также проявилась в германо-скандинавской мифологии и эпосе северных народов. В отличие от ветхозаветных Адама и Евы, эддические Аск и Эмбла были сотворены одновременно и независимо друг от друга. Асиньи, верховные скандинавские богини, наделены большой силой и властью, они знают и вершат судьбы всех сущих. Фрейе, жене Одина принадлежит половина погибших в бою воинов, также в её честь назван день недели – «Friday». Идунн, богиня молодости, хранит омолаживающие яблоки. Хель, хозяйка подземного царства мертвых, будет сражаться вместе с мужчинами в день Рагнарека. Богиня Ран со своими дочерями повелевает морскими штормами. Валькирии, воинственные девы с гордыми именами «Сила», «Молния», «Битва», «Путы войска» решают (иногда даже вопреки воле Одина) исход битвы и судьбу воинов. И, все-таки, в германо-скандинавской мифологии обнаруживается моменты превосходства мужчин: хотя женщина может стать воительницей, пропуск в Вальхаллу – воинский рай ей заказан [94]. Высокая оценка женщины и интерес к ней проявились и в эддическом эпосе. В отличие, например, от англосаксонской эпической поэзии, где королевы выступают лишь как украшение двора и залог мира и дружеских межплеменных связей, своенравные героини исландских песен совершают решительные, судьбоносные и сюжетообразующие поступки, их функция не уступает мужской. Брюнхильд, во имя мести за обман, добивается смерти своего возлюбленного – Сигурда, после чего убивает себя в знак своей преданности ему. Гудрун, вдова Сигурда жаждет мести за смерть мужа, но мстит она не виновным в его гибели братьям, а своему второму мужу, Атли, умертвившему их. Кроме того, жертвой этой мести становятся их сыновья, мясом которых Гудрун угощает Атли. Затем она убивает мужа и сгорает в разведенном ею пожаре. Вот он – случай безотказного действия родственного долга мести, превосходящего даже материнский инстинкт: ни дети, ни Сигурд не принадлежали к ее роду. Гудрун мстит за своих ближайших сородичей – братьев, но мстить им за убийство Сигурда даже не приходит ей в голову. Древнегерманская этика в отношении женщин, отраженная в мифах и эпических песнях, пронизывает и саги. Женщины Скандинавии защищались законом со всех сторон – их жизнь, честь и имущество были неприкосновенны, они «обладали миром» и не являлись объектом мести, при том, что полной ответственности за свои поступки женщина не несла – за них отвечал ее ближайший родственник-мужчина. По законам Скандинавии, статус мужчины повышался, если он вступал в брак с женщиной более благородного происхождения, и снижался в противном случае. Женщины очень ревностно относились к своему социальному положению, зачастую отказываясь выходить замуж за человека более низкого происхождения (Торгерд, дочь Торгейра, Астрид, сестра Олава Трюггвасона, Сигрид Гордая и др.). В «Сером гусе» указано, что незамужняя женщина, достигшая двадцати (в ряде случаев – шестнадцати) лет, могла сама определять место своего проживания. Дети наследовали статус того родителя, у которого он был выше. Вводя нового персонажа в действие саги, автор, наряду с именем его отца, сообщает и имя матери, а также жены, если она есть. Иногда упоминается имя бабки, если та была чем-то известна. Детей часто называют по матери, особенно тех, чей отец умер рано (сыновья Гуннхильд, сын Халлы, сын Ингунн, дочь Катлы, дочь Гримы и др.). Конунг Харальд Синезубый воздвиг рунный камень «в честь отца своего Горма и матери Тюры». Матери играли огромную роль в воспитании сыновей, как и отцы – в воспитании дочерей. Перечисляя детей героя, автор всегда упоминает как сыновей, так и дочерей, сообщая кратко об их дальнейшей судьбе. Такие характеристики как: «были многообещающими», «подавали большие надежды» и т.п. использованы в сагах применительно и к мальчикам, и к девочкам. Рождение дочери – тоже счастье для отца. Девушку никогда не выдавали замуж без её согласия, ограничивались лишь уговорами. Женщина имела право объявить развод недостойному мужу. Особое положение женщины в скандинавском обществе подтверждает и институт наложничества, который был средством умножения рода и расширения связей. Состоящий в браке богатый и знатный бонд, как правило, имел еще и несколько наложниц более низкого происхождения. Наложница уважалась обществом, ее дети наряду с законным потомством воспитывались в достойных условиях и также являлись наследниками отца. Наложницами были матери норвежских конунгов Магнуса Доброго и Хакона Доброго [94]. Скандинавки всегда требовали к себе должного уважения: подобающего приёма, почётного сиденья, достойного приданого и вено, пышных похорон и т.п. На пирах женщины сидели вместе с мужчинами, причём знатные занимали почётные места. Северяне признавали, что женщина может быть мудрее и сильнее духом, чем мужчина, в сагах ее нередко просят дать совет, которому всегда следуют. Мужчины с большим удовольствием беседуют с женщинами. В «Саге о людях из Лаксдаля» о том, что Хаскульд мало беседовал со своей женой Йорунн говорится как о чем-то необычном [94]. Бывало, что даже конунги правили под руководством женщин, которые, хотя, по закону, не имели власти, на практике были движущей силой многих «больших дел» – разжигая целые войны, они могли предоставлять своих бойцов и даже снаряжать собственные отряды. Женщина могла враждовать с мужчиной и добиться его изгнания или смерти. Нормандки были активными членами общества, имея для этого широкие права. Согласно норвежским областным законам «Фростатинга» и «Гулатинга», мужчина вправе мстить за следующих родственниц: сестру, мать, жену, дочь, падчерицу и невестку (жену сына или брата). «Серый гусь» перечисляет шесть женщин, попранная честь которых дает мужчине право на немедленное убийство: жена, дочь, мать, сестра, воспитанница и воспитательница [61, с. 167]. Ключевым моментом и основой всего института мести в древнеисландском обществе является тот факт, что преступление против индивида воспринималось как оскорбление всего рода. Хрестоматийным для героини исландской саги является высказывание Халльгерд, обращенное к Траину в «Саге о Ньяле»: «Ты был бы мне хорошим родичем, если бы убил Торда Вольноотпущенникова Сына». А в «Саге о битве на Вересковой Пустоши» Бард получил пощечину от матери за то, что сел на место своего убитого старшего брата, не отомстив за него. Затем женщина подала сыновьям камень вместо хлеба со словами: «Вы не достойны лучшего, чем камень, потому что не мстите за брата и позорите свой род». При подстрекательстве женщина иногда набрасывает на будущего мстителя окровавленные одежды убитого, которые она заранее сохранила для этой цели. Такое действие было важным и беспроигрышным обычаем. Д.Джоенс считает, что сюжет подстрекательства привнесен в скандинавскую средневековую литературу под влиянием христианства с его отношением к женщине как к искусительнице, источнику греха и изначально нечистому существу. С.Л. Никольский опровергает эту гипотезу тем, что исландец, осуществивший справедливую расправу в саге, не осуждается, а, напротив, приобретает уважение и авторитет, становится героем. А, следовательно, женщина, «законным подстрекательством» укорявшая родственника за то, что тот медлит с возмездием, позоря честь рода, заботилась лишь о достоинстве семьи, чем снискивала одобрение социума. Столь настойчивое и развернутое представление женщины в роли подстрекательницы, управляющей механизмом распри – это идеализированная интерпретация ее правового статуса, утверждающая ее полноправное положение в системе родственных отношений [61, с. 168]. В скандинавских правовых документах женщина не фигурирует как активная карательница, т.е. не имеет права мстить собственноручно. Художественные тексты, напротив, содержат массу сцен, в которых женщина выступает непосредственной мстительницей за своих родственников. Однако если она делает это сама, дело, как правило, обречено на неудачу. Это случается с Торбьёрг в «Саге о Хёрде и ocтpoвитянах», с Гудрун в «Саге об Олаве Трюггвасоне», с Тордис в «Саге о Гисли» и многими другими. Когда же она мстит руками своих сородичей либо слуг и рабов (если она наделена властью), то месть в таких случаях обычно справедлива и имеет успех. Гудрёд из «Саги об Инглингах» был убит рабом его собственной жены Асы. Враждующие Халльгерд и Бергтора в «Саге о Ньяле» по очереди расправляются с родичами друг друга с помощью своих рабов и родственников. Женщина не может мстить собственноручно, то есть не может быть «aðili» – тем, кто, как гласит «Серый гусь», ведет судебную тяжбу с правом мести за убийство и получением выкупа. Пострадавшая женщина имела право вчинить иск, но посредством уполномоченного ею мужчины, представляющего ее интересы в суде. Таким же образом – через представителя мужского пола – женщина могла быть вызвана на суд ответчицей. Совершеннолетние женщины несли точно такую же ответственность за преступления против закона, что и мужчины: «Женщину полагается объявлять вне закона точно так же, как и мужчину, если она убьет мужчину или женщину или причинит [ему или ей] увечье, и ей полагается все, что полагается за другие правонарушения». Тем не менее, в сагах эпизодов применения этого закона нет [2, с. 449]. В «Законах Гулатинга», однако, есть пункт, разрешающий жене самой начинать тяжбу об убийстве мужа, если поблизости нет родственников мужского пола, которые могли бы в первый же день выступить истцами. А «Законы Фростатинга» не исключают ситуации, когда женщина могла бы получить выкупа за убитого родственника. Это происходило, как поясняет А.Я. Гуревич, когда незамужняя девушка являлась единственным ребенком своего убитого отца. Практически аналогичная ситуация приводится и в судебнике «Серый гусь». Впрочем, это были крайние, вынужденные меры. Неизвестно, могли ли женщины публично выступать на тингах, но из контекста упомянутых древнескандинавских судебников можно предположить, что это им не разрешалось. Женщины, естественно, присутствовали на тингах, но лишь как сторонние наблюдатели – в процессе судебных разбирательств они не участвовали [60, 168].

 

 

Заключение

В представленной магистерской диссертации, в соответствии с обозначенной целью, были выполнены поставленные задачи, благодаря чему удалось получить следующие выводы:

· Исландские родовые саги – это уникальный продукт уникальной среды, обусловленной исторической и геополитической ситуацией средневековой Исландии, в которой сформировалось глубоко мифологизированное языческое сознание и суровый германо-скандинавский менталитет народа-автора саг, в сочетании с христианской этикой безымянного писца(переписчика)-католика.

· Специфика истоpизма саги как устной pодовой генеалогии, состоит в том, что она содержит конкретный истоpический матеpиал, сочетающий pеальную память pода и комплекс мифологических пpедставлений.

· Алгоритм развития художественного конфликта в «сагах об исландцах» вариативен, но ограничен, он продиктован последовательностью, с которой разворачивается распря, переходящая в законную судебную тяжбу в исландском обществе. Конфликт возникает между отдельными лицами и, разрастаясь, как снежный ком, вовлекает более широкие социальные группы различного статуса. Можно говорить о трех фазах распри в «сагах об исландцах»: «конфликт», «вмешательство третьих лиц» или «переговоры» и «разрешение конфликта». Родовая месть как идейная доминанта категории конфликта в «сагах об исландцах» основана на бинарной оппозиции «свой»-«чужой». Вместе с тем, формализованная исландская распря – это не деструктивная социальная деятельность, а механизм стабилизации общества и стержень культуры.

· Одну из ключевых ролей в конфликте «родовой саги» играет образ женщины-подстрекательницы. Огромное значение женщин в междоусобицах Исландии дает представление о том беспрецедентно высоком для средневековья положении, которое они занимала в норманнском обществе.

· Уникальность жанра саг обусловлена также спецификой цели их появления – максимально точно, подробно и в то же время увлекательно рассказать о распре. Этот функциональный аспект проявляется в сагах в т.ч. и на языковом уровне. Стилистика текстов саг отличается лаконичностью, безэмоциональностью, максимальной целенаправленностью изложения и экономностью описательных средств. Абсолютно каждое слово в саге имеет прагматическую функцию, и почти каждое – большую смысловую нагрузку.

 

 

Библиографический список

 

 

Источники исследования

 

1. «Сага о Ньяле» (Njáls saga)

2. «Сага об Эгиле сыне Скаллагрима» (Egils saga Skallagrímssonar)

3. «Сага о Гисли сыне Кислого» (Gísla saga Súrssonar

4. «Сага о Греттире сыне Асмунда» (Grettis saga Ásmundarsonar)

5. «Сага о людях из Лососьей долины» (Laxdœla saga)

6. «Сага о людях с Песчаного Берега» (Eyrbyggja saga)

7. «Сага об Эйрике Рыжем» (Eiríks saga rauða)

8. «Сага о Курином Торире» (Hœnsa-Þóris saga)

9. «Сага о названных братьях» (Fóstbrœðra saga)

10. «Сага о сыновьях Дроплауг» (Droplaugarsona saga)

11. «Сага о битве на Пустоши» (Heiðarvíga saga)

12. «Сага о Союзниках» (Bandamanna saga)

 

Использованная литература

 

1. Антонян, Ю.М. Экстремизм и его причины: монография / Ю.М. Антонян. – М.: Логос, 2010. – 288 с.

2. Байок, Дж.Л. Исландия эпохи викингов / Джесси Л. Байок; пер. с англ., фр. и дисл. И. Свердлова – Москва: Астрель: CORPUS, 2012. – 912 с.

3. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. – М.: Искусство, 1979. – 424 с.

4. Белик, А.А. Культурология. Антропологические теории культур / А.А. Белик; Рос. гос. гуманитар. ун-т. – М.: Изд. Центр РГГУ, 1999. – 238 c.

5. Белинский, В.Г. Горе от ума. Комедия в 4-х действиях, в стихах. Сочинение А.С. Грибоедова. Второе издание. СПб., 1839 // А. С. Грибоедов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1958. – с. 111–190.

6. Бенвенист, Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. – М.: Прогресс-Универс,1995. – 456 c.

7. Буайе, Р. Средневековая Исландия: пер. с фр. / Р. Буайе. – М.: Вече, 2009. – 348 с.

8. Виноградова, Л.Н. Человек – не человек в народных представлениях // Человек в контексте культуры. // Славянский мир / Л.Н. Виноградова. – М., 1995. – 242 с.

9. Вундт, В. Миф и религия / В. Вундт; Под ред. Д.Н. Овсянико-Куликовского; пер. с изд. 2-го. – СПб., 1973. – 210 с.

10. Выготский, Л.С. Избранные психологические исследования. / Л.С. Выготский. – М.: Наука, 1956. – 172 с.

11. Гаврилов, Д.А. Древние цивилизации: общая теория мифа / Д.А. Гаврилов, А. Е. Наговицын. – М.: Академический Проект, 2005. – 656 с.

12. Губанов, И.Б. Исландские родовые саги как источник по истории культуры и общества Древней Скандинавии. Исследования, тексты и переводы / И.Б. Губанов. – СПб., 2016. – 230 с.

13. Гудков, Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации / Д.Б. Гудков. М.: Гнозис, 2003. – 288 с.

14. Гуревич, А.Я. Диалектика судьбы у германцев и древних скандинавов

15. Гуревич, А.Я. Избранные труды. Древние германцы. Викинги /А.Я. Гуревич. – СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2007. – 352 с.

16. Гуревич, А.Я. Индивид и социум на средневековом Западе /А.Я. Гуревич. – М: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2005. – 424 с.

17. Гуревич, А.Я. История и сага. М.: Наука, 1972. – 202 с.

18. Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры / А.Я. Гуревич. – М.: Искусство, 1972. – 318 с.

19. Гуревич, А.Я. Старшая Эдда (вступительная статья) / Средневековый героический эпос германских народов. Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах т. 9. / Пер. В.Тихомирова, А.Корсуна, Ю.Корнеева. – М.: Художественная литература, 1975. – 770 с.

20. Гуревич, А.Я. Человеческое достоинство и социальная структура. Опыт прочтения двух исландских саг / А.Я. Гуревич // Одиссей. Человек в истории 1997: Культурная история социального. М.: Наука, 1998. – 379 с.

21. Гуревич, А.Я. Эдда и сага. /А.Я. Гуревич. – М.: Наука, 1979. – 192 с.

22. Гуревич, Е.А. (отв. ред). Исландские пряди / Е.А. Гуревич, О.А. Смирницкая. – М.: Наука, 2016. – 1005 с.

23. Джаксон, Т.Н. Четыре норвежских конунга на Руси: Из истории русско-норвежских политических отношений последней трети X – первой половины XI в М.: Языки русской культуры, 2000. – 190 с.

24. Древнейшие государства Восточной Европы. Восточная и Северная Европа в средневековье / Отв. ред. Г.В. Глазырина, С.Л. Никольский, Е.А. Мельникова. – М.: Вост. лит., 2001. – 472 с.

25. Древняя Русь в свете зарубежных источников. Учеб. пособие для студентов вузов / М.Б. Бибиков, Г.В. Глазырина, Т.Н. Джаксон и др.; Под ред. Е.А. Мельниковой. – М.: Логос, 1999. – 608 с.

26. Дьяконов, И.М. Архаические мифы Востока и Запада / И.М. Дьяконов. М.: Главная редакция восточной литературы издательства Наука, 1990. – 247 с.

27. Ерёменко, А.Б. Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории / А.Б. Ерёменко. – 2009. – № 26. – 406 с.

28. Ермаков, C.Э. Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря / C.Э. Ермаков, Д.А. Гаврилов. – М.: Ганга, 2009. – 288 с.

29. Ильина, Е.А. Культурология: Конспект лекций / Е.А. Ильина, М.Е. Буров. – М.: МИЭМП, 2005. – 104 с.

30. Иорданский, В.Б. Хаос и гармония /В.Б. Иорданский. – М.: Наука, 1982. – 343 с.

31. Исландские саги / Под ред. А.В.Циммерлинга, пер. Ф.Б. Успенского и А.В. Циммерлинга. – М.: Языки славянской культуры (Studia Philologica), 2000. – 646 c.

32. Казанский, B.O. Книга об исландцах Ари Мудрого и история Исландии IX–XII вв. Скандинавские чтения 1998 года. – СПб.: Наука, 1999.

33. Кликс, Ф. Пробуждающееся мышление: У истоков человеческого интеллекта / Ф.Кликс. – М.,1983. – 302 с.

34. Комлев, Н.Г. Словарь иностранных слов / Н.Г. Комлев. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. – 1308 с.

35. Кондратов, А.М. Письмена мёртвые и живые / А.М. Кондратов. – СПб: Азбука-Классика /Авалон, 2007. – 256 с.

36. Константинов, А.В. / Миф [Электронный ресурс] / А.В. Константинов, П.В. Резвых, С.С. Аверинцев. Ред. А.Г. Данилова. – Электрон. текстовые дан. / Большая Российская Энциклопедия (БРЭ). Режим доступа: http://w.histrf.ru/articles/article/show/mif, свободный.

37. Королев, К. Скандинавская мифология / К.Королев. – М.: Эксмо-СПб.: Мидгард, 2007. – с. 590,

38. Кузьменко, Ю. К. Основная единица в тексте древнеисландских саг / Ю. К. Кузьменко // Западноевропейская средневековая словесность. – М., 1985. – 487с.

39. Кузьменко, Ю. К. Некоторые синтактико-стилистические особенности периода в древнеисландской прозе / Ю. К.Кузьменко // Очерки по историческому синтаксису германских языков. – Л., 1991. С. 140-151.

40. Лазарев, В.В. Философия и лингвистика / В.В. Лазарев. – Ростов-н/Д.,1983. – 193 с.

41. Леви-Брюль, Л. Первобытное мышление / Психология мышления. Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, В.В. Петухова. – М: МГУ, 1980. – 400 с.

42. Леви-Строс, К. Первобытное мышление / К. Леви-Строс. – М., 1994. – 328 с.

43. Лешкевич, Т.Г. Философия. Вводный курс - Изд. 2-е, дополненное / Т.Г. Лешкевич. – М.: Контур, 1998. – 464 с.

44. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. – М.: Сов. энцикл., 1987. – 751 с.

45. Лосев, А.Ф. Диалектика мифа /А.Ф. Лосев. – М.: Академический проект, 2008. – 304 с.

46. Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Том 3. Высокая классика /А.Ф. Лосев. – М.: Искусство, 1974. – 383 с.

47. Лотман, Ю.М. Миф-имя-культура / Ю.М.Лотман, Б.А. Успенский // Труды по знаковым системам. Сборник научных статей. – Тарту, 1973. – 121 с.

48. Малиновский, Б.К. Основы этнографии / Б.К. Малиновский. – Варшава, 1946.

49. Маркс, К. Сочинения. – 2-е изд. – Т. 12 / К. Маркс, Ф. Энгельс. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1958. – 910с.

50. Мелетинский, Е.М. Исландские саги. История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького / Е.М. Мелетинский. – М.: Наука, 1983–1994.Т. 2. – 1984. – 647 с.

51. Мелетинский, Е.М. Миф и двадцатый век / Е.М. Мелетинский // Избранные статьи. Воспоминания. М., 1998. – 576 с.

52. Мелетинский, Е.М. Мифологическое мышление. Категории мифов. От мифа к литературе. / Е.М. Мелетинский. – М.: РГГУ, 2000. – 166 с.

53. Мелетинский, Е.М. Мифология //. Мифы народов мира: том 1. / гл. ред С.А. Токарев. – 1991. – 673 с.

54. Мелетинский, Е.М. От мифа к литературе / Е.М. Мелетинский. – М.: Издательский центр Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), 2001. – 168 с.

55. Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа / Е.М. Мелетинский. – М.: Наука. 1976. – 403 с.

56. Мень, А.В. История религии: В поисках Пути, Истины и Жизни. В 7 т. Т. 2: Магизм и Единобожие: Религиозный путь человечества до эпохи великих Учителей / А.В. Мень – М.: СП Слово, 1991. – 462 с.

57. Мифологии древнего мира / Под ред. В.А. Якобсона. – М.: Главная редакция восточной литературы издательства Наука, 1977. – 456 с.

58. Мифологический словарь / Гл. ред. Е. М. Мелетинский. – М.: Советская энциклопедия, 1990. – 672 с.

59. Неклюдов, С.Ю. Структура и функция мифа / С.Ю. Неклюдов // Мифы и мифология в современной России. Под ред. К.Аймермахера, Ф.Бомсдорфа, Г.Бордюкова. – М.: АИРО-XX, 2000. – 216 с.

60. Никитина, С.Е. Дом в свадебных причитаниях и духовных стихах / С.Е. Никитина, Е.Ю. Кукушкина. – М., 2000. – 216 с.

61. Никольский, С.Л. О характере участия женщин в кровной мести: Скандинавия и Древняя Русь / С.Л. Никольский. – М.: Восточная литература, 2001. – с. 160-168.

62. Ницше, Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм / Ф. Ницше. Сочинения в 2-х томах, т. 1, Пер. Г.А. Рачинского. – М.: Мысль, 1990. – 164 с.

63. Ольгейрссон, Э. Из прошлого исландского народа: Родовой строй и государство в Исландии / Э. Ольгейрссон. – М.: Изд-во иностранной литературы, 1957. – 331 с.

64. Отто, Р. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным / Р. Отто / Пер. с нем. яз. А.М. Руткевич. – СПб.: АНО Изд-во С. -Петерб. ун-та, 2008. – 272 с.

65. Пиотровский, Д.Д. Информационная структура исландской родовой саги // Скандинавские чтения 2010 года: Этнографические и культурно-исторические аспекты / Отв. ред. Т.А. Шрадер; РАН. МАЭ им. Петра Великого (Кунсткамера). – СПб.: МАЭ РАН, 2012. – С. 485-491).

66. Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т. Б. Князевская. – М.: Наука, 1994. – 320 с.

67. Поршнев, Б.Ф. Социальная психология и история / Б.Ф. Поршнев. – 2-е изд., доп. и испр. М.: Наука, 1979. – 235 с.

68. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки / В.Я. Пропп. – изд. 4-е. – М.: Лабиринт, 2000. – 336 с.

69. Путилов, Б.H. Типология фольклоpного истоpизма / Б.H. Путилов // Типология наpодного эпоса. – М.: Hаука, 1975. – 168 с.

70. Сейл, Р. Эти странные исландцы / Р. Сейл. – М.: Эгмонт Россия Лтд, 2004. – 96 с.

71. Синельченко, В.Н. В мире мифов и легенд / В.Н. Синельченко, М.Б Петров. – М.: СПб: Диамант, 1995. – 576 с.

72. Словарь литературоведческих терминов / С.П. Белокурова. – СПб.: Паритет, 2006. – 320с.

73. Словарь средневековой культуры / Под ред. А.Я. Гуревича. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОСПЭН), 2003. – 632 с.

74. Слово в перспективе литературной эволюции. К 100-летию М. И. Стеблин-Каменского. / Отв. ред. О. А. Смирницкая; Сост. О. А. Смирницкая, Ф. Б. Успенский. М.: Языки славянской культуры, 2004. – 488 с.

75. Смирницкая, О.А. Корни Иггдрасиля – Корни Иггдрасиля / О.А. Смирницкая. – М.: Терра, 1997. – 640 с.

76. Смирницкая, О.А. Поэтическое искусство англосаксов // Древнеанглийская поэзия / изд. подгот. О.А. Смирницкая, В. Г. Тихомиров. – М.: Наука, 1982. – 320 с. 

77. Советская историческая энциклопедия. В 16 томах / Е.М. Жуков. – М.: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 9. МАЛЬТА - НАХИМОВ. 1966. – 508 с.

78. Стеблин-Каменский, М.И. Древнеисландский язык. 2-е изд., испр. / М.И. Стеблин-Каменский. – М.: Едиториал УРСС, 2002. – 288 с.

79. Стеблин-Kаменский, М.И. Исландская pодовая сага // Романо-геpманская филология / Сб.ст. в честь В.Ф.Шиммаpева. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1957. – 295 с.

80. Стеблин-Каменский, М.И. Исландские саги. Ирландский эпос / М.И. Стеблин-Каменский. – М.: Художественная литература, 1973. – 864 с.

81. Стеблин-Каменский, М.И. Круг земной / Изд. подг. А.Я. Гуревич, Ю.К. Кузьменко, О.А. Смирницкая, М.И. Стеблин-Каменский. – М.: Наука, 1980. – 691 с.

82. Стеблин-Каменский, М.И. Культура Исландии / М.И. Стеблин-Каменский. – Л.: Наука, 1967. – 182 с.

83. Стеблин-Каменский, М.И. Мир саги. Становление литературы / М.И. Стеблин-Каменский. – Л.: Наука, 1984. – 246 с.

84. Стеблин-Каменский, М.И. Миф / М.И. Стеблин-Каменский. – Л.: Ленинградское отделение изд-ва Наука, 1976. – 104 с.

85. Стеблин-Каменский, М.И. Поэзия скальдов / Изд. подг. С.В. Петров, М.И. Стеблин-Каменский. – СПб.: Наука, 2004. – 184 с.

86. Степанов, Ю.С. Константы: словарь русской культуры. Изд. 2-е, испр. и доп. / Ю.С. Степанов. – М.: Академический проект, 2001. – 990 с.

87. Тацит, К. О происхождении германцев и местоположении Германии / К. Тацит М.: Ладомир, 1993. – 21 с.

88. Токарев, С.А. Ранние формы религии / С.А. Токарев. – М., 1990. – 622 с.

89. Токарева Г.А. Мифопоэтика У. Блейка / Г.А. Токарева. КамГУ, 2006. – 350 с.

90. Топоров, В.Н. Пространство и текст // Текст, семантика и структура / Под ред. Т. В. Цивьян. – М., 1983. – 302 с.

91. Торстейнссон, Б. Исландские саги и историческая действительность // пер. А. Ханнибалссона. Скандинавский сборник №3, Таллин, 1958 – 350 с.

92. Успенский, Ф.Б. Древнеисландские саги. Интервью [Электронный ресурс] / Постнаука Режим доступа: https://postnauka.ru/video/50097, свободный, [эфир от 15.08.2015]

93. Флорентьева, Л. Викинги: Набеги с севера / Пер. с англ. Л. Флорентьева. – М.: ТЕРРА, 1996. – 168 с.

94. Черная, Л.В. Скандинавская женщина эпохи викингов / Л.В. Черная // Вестник Томского Государственного Университета. – 2005. № 288

95. Шеллинг, Ф.В.Й. Философия искусства / Ф.В.Й. Шеллинг. – М.: Мысль, 1966. – 496 с.

96. Эдда. Скандинавский эпос. / Пер., введ. и комм. С. Свириденко. – М.: изд.-во М. и. С. Сабашниковых, 1917. – 380 с.

97. Элиаде, М. Аспекты мифа / М. Элиаде. – М., 1987. – 106 с.

98. Элиаде, М. Избранные сочинения: Миф о вечном возвращении; Образы исимволы; Священное и мирское / М. Элиаде. – М.: Ладомир, 2000. – 414 с.

99. Юнг, К.Г. Архетип и символ. Пер. В. В. Зеленский / К.Г. Юнг. – М.: Ренессанс, 1991. – 304 с.

100. Юнг, К.Г. Аналитическая психология. Тавистокские лекции / К.Г. Юнг. – СПб.: Азбука, 2007. – 240 с.

101. Andersson, Th.M. The Problem of Icelandic Saga Origins: A Historical Survey. New Haven.; L., 1964. – 248 р. Цит. по: Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е.А. Мельниковой. – М., 1999. – 422 с.

102. Grammaticus, S. The Danish History / Translated by Oliver Elton. The Folk-lore society. – London, 1893. – 578 p.

103. Laxness, H.K. Sjalfsagdir hlutiv, S. 27. (X. К. Лакснесс в «Заметках о древних сагах»). Цит. по: Торстейнссон, Б. Исландские саги и историческая действительность // пер. А. Ханнибалссона. Скандинавский сборник №3, Таллин, 1958

104. Steinsland, Gro. Norrøn religion: myter, riter, samfunn / G. Steinsland. Oslo: Pax Forlag A/S, 2005. – 489 p.

105. Theodoric the Monk. The Ancient History of the Norwegian Kings / Translated and annotated by David and Ian McDougall with an introduction by Peter Foote. – 1998. – 176 p.

106. Toorn M. C. Van den. Über die Ethik in den Fornaldarsagas // Acta philologica Scandinavica. Copenhagen, 1963–64. Bd. 26. P. 19-66

 

 

Приложение 1.

В германо-скандинавском мифо-эпическом дискурсе концепт «конфликт» вербализуется с помощью следующих лексем:

Закон. Преступление

«И правит у них не царь, но один лишь закон».

 Адам Бременский (Деяния епископов гамбургской церкви XI века)

 

Основными источниками информации об административном устройстве Древней Исландии являются «Книга об исландцах» Ари Мудрого (Íslendingabók) – старейшее из известных исторических сочинений (1125 г.) и «Серый Гусь» (Grágás) – записанный в XII веке свод древних исландский законов. Необычное для Средневековой Европы административное устройство Исландии эпохи «народовластия» было обусловлено спецификой ее географического положения. Главным органом власти на острове с 930 г. было всеисландское вече – альтинг, собиравший всех годи – лидеров общин (годордов) и других представителей годардов (не меньше одного из 9 членов общины). На альтинге принимали законы и производили суд, а также обсуждали дела, которые не могли быть решены на местных тингах. Все годи (изначально их было 39) входили в законодательный и судебной совет – «лёгретту», которая собиралась на альтинге. Лёгретта избирала всеисландского старейшину – законоговорителя, чьей обязанностью в течение трех лет было знать законы, возвещая их со Скалы закона. Зачастую старейшины избирались не единожды. Вне альтинга законоговоритель не имел никакой власти. В Исландии не существовало органа исполнительной власти, поэтому ее законы были крайне обстоятельно и скрупулезно продуманны, а затем прописаны. Для исландца той эпохи понятие «закон» было тождественно понятию «общество». Исландское общества обозначалось словом, одновременно означающим «закон» («lǫg»), а для обозначения общества любого другого государства исландцы использовали слово, одновременно означающее и «государство», и «насилие».

 

ábyrgðarhlutr - дело, за которое надо отвечать [á-byrgð ответственность, от á-byrgjask отвечать за что-л., д-а. on-byrgan ручаться, с-в-н., н. bürgen то же]

afbrot - проступок, нарушение, преступление.

brennumaðr - поджигатель [brennu- род. от brenna¹]

bróðurbaugr - вира, подлежащая выплате брату

bróðurbœtr - вира за брата

bærr - имеющий право на что-л., правомочный

dauðadómr - смертный приговор

d ó mari - судья

d ó mr - 1) мнение, суждение, dómr um dauðan hvern суждение о каждом умершем; 2) приговор, решение суда, осуждение, судьба, суд, состояние [г. dōms, д-а. dōm (а. doom, -dom), д-в-н. tuom (н. -tum), ш., д., нор. dom приговор, -dom; к д-а. dōn делать (а. do), д-в-н. tuon то же (н. tun), р. деть]

dómseta - заседание суда, судебное разбирательство

dœma - 1) судить, осуждать, выносить приговор; 2) разговаривать, беседовать, dœma við e-n разговаривать с кем-л., drekka ok dœma пить и беседовать, en er þeir áttu of þessa hluti at dœma когда они говорили об этих вещах

eiðabrigði - нарушение клятвы

eiðr - клятва, присяга

eiðrof - нарушение клятвы, клятвопреступление

eiðrofi - клятвопреступник

eignask - присвоить себе [г. aiginōn, д-а. āgnian владеть (а. own), д-в-н. eiganēn (н. eignen), ш. ägna уделять, д., нор. egne (sig) годиться; к eiga]

falsv á ttr - лжесвидетель

falsvitni - лжесвидетельство

féráns-dómr - изъятие имущества осуждённых

féskuld - денежный долг

féskurðr - ущерб, убыток, урон

fj á rskakki - несправедливый делёж

fj á rskipti - раздел имущества

friðligr - мирный, миролюбивый

friðsamr - мирный, миролюбивый

friðsamligr - мирный

fœra sik í ætt - доказать своё родство (каким-л. подвигом)

gosling - залог; заложник

gjald - дань, плата, оплата, награда, вознаграждение, возмещение

glœpamaðr - злодей, преступник

glœpaverk - преступление

glœpr - преступление, злодеяние

heimta - требовать, требование

heit - 1) обет, клятва, зарок, торжественное обещание; 2) угрозы

heitfé - обещанные деньги

hjúfra - запрещать

hirting - наказание, кара

hirtingarlauss - безнаказанный

hólmgǫnguboð - вызов на поединок

hólmgǫngulǫg - закон, правила поединка

hǫfuðlausn - выкуп головы, выкуп за голову (название трёх др.-исл. стихотворений; самое известное из них принадлежит Эгилю Скаллагримссону)

illgørð - плохой поступок, злодеяние, преступление

illgørðamaðr -злодей, преступник (о ворах и грабителях)

illg&