Опасность на китобойном корабле

Когда Нэнси камнем падала вниз, душа у нее ушла в пятки. Она крепко зажмурила глаза, но не смогла отогнать образ рокового топора там, внизу. В отчаянии Нэнси выбросила вперед руку, пытаясь за что-нибудь ухватиться. К ее удивлению, рука наткнулась на какую-то снасть, и Нэнси изо всех сил сжала кулак. Стройная ее фигурка, остановясь в падении, дернулась в сторону, затем плавно закачалась в воздухе.

Когда Нэнси решилась снова открыть глаза, она увидела, что находится всего в нескольких футах над жутким стальным топором. Ее сокурсники там, внизу, глядели на нее с застывшими от ужаса лицами.

Подавляя нервную дрожь в голосе, Нэнси успокоила их, сказав, что у нее все в порядке. Она сделала глубокий вдох и покачала одной ногой, пока не нашарила в снастях подходящую петлю. Затем спокойно опустилась на палубу, стараясь не смотреть на железный топор в нескольких шагах от нее.

Когда Нэнси очутилась на палубе, раздался хор восторженных голосов.

— Ты не ушиблась? Вот страх-то был! Как это случилось?

«По крайней мере, ребята больше на меня не сердятся»,— подумала Нэнси. Все они были искренне встревожены. Даже с лица Дика исчезло обычное его самодовольное выражение.

— Удачный маневр, Нэнси,— сказал Грегори, оказавшийся рядом с нею.— Что там случилось?

«Вполне уместный вопрос»,— подумала Нэнси.

— Я ухватилась за снасть,— начала она, размышляя вслух.— Наверно, она лопнула под моей тяжестью...

Кэп задрал голову наверх, чтобы посмотреть на Гейл, Кристину и трех парней, которые все еще оставались там, в двадцати футах над палубой.

— Вот видите, как легко сорваться!— крикнул он им.— Если бы мисс Дру повисла над водой, она вполне могла бы слететь в сторону от борта и утонуть.

Нэнси бросила на Кэпа недоуменный взгляд. Ей показалось, в его темно-голубых глазах блеснул огонек удовлетворения. Она не могла понять, в чем причина этого. Может, его слова надо рассматривать как угрозу? Теперь, когда она имела возможность поразмышлять, ей пришло на ум, что было что-то странное в том, как внезапно лопнула снасть. Корабельные снасти не рассчитаны на то, чтобы так легко рваться, разве что они гнилые...

Эта мысль неприятно поразила Нэнси. С решительным.видом она глянула вверх на остальных курсантов ее группы и сказала:

— Я хочу сделать еще одну попытку.

И, прежде чем Кэп успел ее остановить, она снова начала подъем по снастям.

Нэнси сделала это вовсе не для того, чтобы доказать Кэпу, что она не испугалась. Нет, ее подлинным намерением было хорошенько осмотреть лопнувшую снасть.

Остальные курсанты, еще находившиеся наверху, подбадривали Нэнси, пока она поднималась к ним. Через несколько мгновений она уже была на том самом месте, где стояла перед падением. Нэнси внимательно осмотрела снасть — и тихонько охнула.

Концы веревки не были гнилыми. И они не были растрепавшимися, какими им полагалось бы быть, если бы снасть порвалась от тяжести ее тела. Нет, они были аккуратно кем-то срезаны.

— Нэнси, у тебя все в порядке?— Гейл выжидающе смотрела на нее.

Гейл и другие ребята, очевидно, ждали ее, чтобы приступить к подъему паруса.

— Ну да, конечно,— с трудом переводя дух, ответила Нэнси и, включившись в общую работу, заговорила с остальными.

Однако мысли ее были не о парусе. В ее голове возникали все новые вопросы. Кто мог разрезать снасть? Кэп проверял проделанную работу как раз перед тем, как поднялась ее группа. Неужели это он разрезал снасть, чтобы вывести ее, Нэнси, из игры? Но как он мог узнать, с какой целью она оказалась в порту?

И опять-таки, в предыдущей группе командиром был Дик, и он стоял на том же месте, что и Нэнси. Она пока не была уверена, что именно Дик виновник всех неприятностей, случившихся в порту. Но как объяснить его дурацкое, вызывающее поведение? Он словно все время лезет на рожон... А может быть, таким образом он пытается отвести от себя подозрения?

Глянув на зловещий топор, Нэнси вздрогнула. от, кто разрезал снасть, не только сделал ей предупреждение. Похоже, что этот человек решил окончательно убрать ее со своей дороги. Отныне она будет смотреть в оба.

Как только закончились занятия, Нэнси направилась в офис сообщить директрисе о происшедшем.

— Знай я, что такое случится, я бы ни за что попросила твоего отца прислать тебя на помощь... Ты могла бы серьезно пострадать при падении...

— Я жива—здорова. И, к счастью, никто другой пострадал,— поспешила успокоить ее Нэнси.— Но мне кажется... если кто-то так старается мне повредить, я не так далека от цели...

Судя по всему, миссис Ньюкомб вовсе не была этом уверена. Но прежде чем она успела возразить, Нэнси продолжила:

— Возможно, что Кэп Грегори и Винсент Сильвио работают на пару. И у обоих вроде есть на то серьезные основания. Кэп Грегори ужасно переживает из-за своей вынужденной отставки. Ему уже никогда не быть капитаном парусного корабля. А Винсенту Сильвио,— Нэнси сделала глубокий вздох,— не дает покоя ваше соперничество в проектировке яхт.

Директриса, напряженно прищурившись, выслушала рассказ Нэнси о том, как взбешенный Сильвио обвинил миссис Ньюкомб в краже его проекта.

— Опять эта старая история!—вздохнула директриса.— Винсент и я делаем чертежи небольших яхт с незапамятных времен. Однажды, лет шесть тому назад, случилось так, что мы оба создали очень схожие проекты небольших гоночных яхт. И Винсент, невесть почему, выдумал, будто я похитила его чертеж. Теперь всякий раз, как я делаю новый проект,— с сожалением покачала головой миссис Ньюкомб,— он повторяет свое обвинение: мол, проект принадлежит ему, Сильвио, а я его украла. Даю вам честное слово, что все мои чертежи — это оригиналы, выполненные мной, Патрицией Ньюкомб. Если Винсент утверждает другое, то лишь потому, что завидует мне и не может допустить мысли, что я лучший конструктор, чем он.

Это вполне согласовывалось с тем, что рассказал Нзнси и Джорджи хозяин магазина. По оттенку самодовольства в тоне миссис Ньюкомб Нэнси поняла, что победа в соперничестве с Винсентом Сильвио ей очень приятна.

— Вероятно, его настолько злят ваши успехи, что он пытается навредить вам чем только может,— предположила Нэнси.

— Винсент способен беситься от злости, когда мои чертежи выгодно продаются, но я уверена, что он не станет причинять мне зло,— твердо заключила директриса.

— А я в этом не уверена,— сказала Нэнси. И тут же рассказала миссис Ньюкомб о лоскутке обивки от капитанской конторки, валявшемся под шкафчиком Сильвио, и о том, что она и Джорджи видели в руках у Сильвио модель корабля.

— Модель корабля?—удивленно подняла брови миссис Ньюкомб.— Винсенту, как мастеру-кораблестроителю, разрешается брать любые модели из коллекции. Иногда он пользуется ими при реставрации старых кораблей. Если же он вздумал злоупотреблять этим — это нетрудно выяснить.

Нэнси подождала, пока директриса, повернувшись к терминалу компьютера на письменном столе, набрала несколько команд.

— Винсент действовал в пределах дозволенного,— заявила миссис Ньюкомб через несколько минут.— Взятая им модель корабля изображает «Аркадию Куин».

— И выставка, которую этой ночью посетил Кэп,— заметила Нэнси, нахмурившись,— тоже ведь посвящена «Аркадии Куин»?

— Возможно, вы правы, что они работают на пару,— огорченно кивнула миссис Ньюкомб.— Но зачем им понадобилась «Аркадия Куин»?

— Да, это странно,— согласилась Нэнси.— Я имею в виду, что Кэп, если он того хотел, вполне мог повредить выставку этой ночью. Не могли бы вы спросить его, что он там делал?

— Пока нет,— покачала головой миссис Ньюкомб.— Я сейчас по горло занята срочными приготовлениями к выставке носовых корабельных украшений на открытом воздухе. Боюсь, у меня не будет ни одной свободной минуты, чтобы последить за Кэпом. К тому же, если учесть, какие чувства Кэп и Винсент питают ко мне в данный момент, я сильно сомневаюсь, что получу прямой ответ, даже если мне удастся с ними поговорить... А как насчет учащихся ваших курсов?— спросила миссис Ньюкомб, меняя тему.— Кто-нибудь из них внушает вам подозрение?

Когда Нэнси рассказала ей о поведении Дика Райена, миссис Ньюкомб нахмурилась.

— Если виновник этих неприятных происшествий — Дик, то мы окажемся в весьма щекотливом положении,— сказала директриса.— Семейство Райен имеет в Новой Англии очень большое влияние. Предки Дика были владельцами и капитанами парусных судов во всем мире. Его семья пожертвовала тысячи долларов нашему порту, а также много ценных старинных предметов.

— Раз они так щедро одарили порт, скорее всего, они вряд ли будут в восторге, если узнают, что у их сына здесь возникли неприятности,— сказала Нэнси.

— Вы правы,— неохотно произнесла миссис Ньюкомб.— Когда Кэп вчера выгнал Дика с урока плавания под парусами, у меня с Раненом был серьезный разговор. Он обещал впредь вести себя более почтительно, но, разумеется, никаких оснований считать его виновником преступлений в нашем порту у меня нет.

— Мы сделаем все возможное, чтобы найти злоумышленника, кто бы он ни был,— пообещала Нэнси.— Правда, завтра я не смогу уделить этому много внимания, мне придется весь день провести на «Мореходе».

— Да, верно,— согласилась миссис Ньюкомб.— Этим плаваньем будет руководить Кэп. Кажется, Винсент тоже собирается с вами. Он говорил, что ему надо проверить одну мачту на «Мореходе», которую он недавно ремонтировал.

— Чудесно! — сказала Нэнси, просияв.— Тогда я смогу понаблюдать за ними обоими и за Диком.

Директриса устремила на Нэнси озабоченный взгляд.

— Только обещайте мне быть поосторожней.

— Я буду осторожна,— заверила Нэнси директрису.— Раз все наши подозреваемые соберутся в одном месте, я непременно сумею хоть что-нибудь выяснить. И сразу сообщу вам!

— Ух, как потрясающе пахнет этот соленый воздух!—сделав глубокий вздох, сказала Клэр.

— Еще бы!— кивнула Нэнси.

У нее радостно всколыхнулось сердце, когда «Мореход» поднялся на гребень высокой волны, а затем опустился. Ветер надувал три больших корабельных паруса, временами орошая ее лицо градом соленых брызг. Берег казался лишь смутной полоской на западе.

Нэнси пожалела, что с нею нет Джорджи, она знала, что подруге все это очень бы понравилось. Курсанты, очутившись в открытом море, были радостно возбуждены. Они даже стали приветливей относиться к Нэнси, однако ее все еще не покидало чувство, что ей не вполне доверяют.

Курсантов разделили на три группы — одна исполняла обязанности корабельной команды, вторая должна была проводить научные опыты в море, а третья — тренироваться в технике навигации. Нэнси, Клэр, Том Чин и черноволосый парень по имени Джулио уже прошли теоретические занятия. Теперь им было поручено маневрировать парусами. Нэнси и Клэр стояли у штурвала, меж тем как Том и Джулио следили, чтобы паруса были направлены под нужным углом. Кэп вначале пристально наблюдал за их работой, но потом, убедившись, что они полностью освоились с управлением, лишь посматривал на них издали.

Взгляд Нэнси остановился на средней части корабля— там мистер Виландер, преподаватель теории навигации, готовился опустить в воду двухфутовый прибор из стекла и металла, чтобы взять пробу со дна океана. В собравшейся возле него группе Нэнси заметила Дика. На первый взгляд он как будто ничего не делал — просто смотрел вместе с другими и слушал объяснения мистера Виландера, как обращаться к прибором.

До сих пор Нэнси была слишком занята и не имела возможности задать вопросы Кэпу или Винсенту Сильвио. К тому же они оба, казалось, были поглощены работой. Когда Винсент Сильвио управился с проверкой фок-мачты, он стал помогать Кэпу тренировать группы по технике навигации и по обращению с парусами. Нэнси не замечала, чтобы кто-то из них двоих вел себя подозрительно, и никаких происшествий на судне не было. Но вот подул резкий встречный ветер. Нэнси проняла дрожь, руки от холода покрылись гусиной кожей. Глянув на небо, она увидела на западной стороне горизонта гряды темных туч.

— Надеюсь, эта буря не захватит нас,— сказала Клэр, проследив за взглядом Нэнси.

— Я тоже надеюсь,— сказала Нэнси,— Но все же надо одеться потеплей. Схожу-ка я вниз и возьму свой свитер.

Перед штурвалом находилась кабина с трапом и лестницей, которая вела в нижнюю часть корабля. Нэнси нырнула в проем и спустилась по ступенькам. Лестница привела ее в небольшое помещение, где собралась третья группа курсантов с Винсентом Сильвио: они изучали сонар[3] и другие навигационные приборы. Нэнси тихонько прошла мимо и направилась к каюте в носовой части корабля, загроможденной узкими деревянными койками, где курсанты оставили свои вещи.

Миновав каюты командного состава, Нэнси вошла в камбуз. Качка корабля здесь, внизу, ощущалась сильнее. Когда судно особенно резко нырнуло носом вниз, Нэнси пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.

— Осторожно, мисс Дру,— пробормотала она себе под нос.

Глянув в открытую дверь носовой каюты, Нэнси увидела, что какой-то парень в голубом свитере уже находится там и роется в рюкзаке.

«Наверное, тоже озяб»,— подумала Нэнси. Она уже хотела дружески поприветствовать его, но, внимательней присмотревшись к красному рюкзаку, прикусила язык.

Рюкзак, в котором рылся парень, принадлежал ей!

ТРУСЛИВЫЙ МОРЯК

— Эй, послушай, это мой рюкзак!—крикнула Нэнси, входя в каюту.

Парень в голубом свитере быстро застегнул молнию рюкзака и обернулся. У Нэнси перехватило дух — прямо на нее невозмутимо глядели голубые глаза Дика Райена.

— Как дела, Нэнси?— непринужденно приветствовал он девушку, и на лице у него было обычное самодовольно-надменное выражение, которое Нэнси так хорошо знала.

«Да, выдержки ему не занимать,— подумала Нэнси.— Он очень искусно делает вид, будто ни в чем не виноват. Но в конце концов это вполне в его духе».

— Ты рылся в моем рюкзаке!—бросила ему Нэнси.— Зачем ты это делал?

— Кто? Я?—спросил Дик, тыча пальцем себе в грудь и глядя на Нэнси взором, полным наивного удивления.— Я только что доставал карандаш из своей сумки, надо же мне чем-то писать.

И он похлопал по голубой нейлоновой сумке, лежавшей рядом с рюкзаком Нэнси, потом достал из кармана джинсов желтый карандаш и показал ей.

Нэнси не успела слова вымолвить — Дик преспокойно прошел мимо нее и направился к лестнице, которая вела на палубу.

Нэнси смотрела ему вслед. Она была уверена, что он копался в ее рюкзаке, а не в голубой сумке. К счастью, в рюкзаке не было ничего такого, что могло бы выдать подлинную цель ее пребывания в Бриджхэвене. Она захватила с собой только свитер да плащ на случай дождя. Нэнси готова была поспорить, что даже голубая сумка, на которую указал Дик, не принадлежит ему. «Впрочем,— подумала Нэнси,— раз уж я здесь...»

Она оглянулась назад, на камбуз. Убедившись, что опасности нет, Нэнси быстро открыла молнию голубой сумки. Внутри было несколько пар носков и оранжевый пластиковый дождевик с фамилией Дика на наклеенной полоске ткани. Под ними лежали учебник по истории мореплавания и записная книжечка в потертом кожаном переплете.

Нэнси схватила книжечку и быстро ее пролистала. Это было что-то вроде дневника, который вел во время плавания какой-то моряк. Причем вел очень давно — страницы пожелтели, а даты записей начинались с сороковых годов девятнадцатого века. Неужто Дик взял такую ценную старинную книжку в библиотеке?

Нэнси хотела почитать дневник более внимательно, как вдруг услышала шаги в камбузе. Может, это Дик возвращается? Нэнси поспешно сунула книжечку в сумку Дика и застегнула молнию. Затем расстегнула свой рюкзак, достала оттуда свитер и повернулась, чтобы направиться к кормовой части корабля.

— Ох, Нэнси, вот ты где!—сказал Том Чин, когда Нэнси вошла в камбуз. Он стоял у стола и уплетал кусок бананового кекса, приготовленного для команды.— Кэп послал меня за тобой. Ты ему нужна, чтобы помочь убрать паруса,— тогда мистер Виландер сможет опустить лот, чтобы установить глубину.

— Уже иду,— сказала Нэнси. Она тоже схватила кусок бананового кекса, и они оба поднялись на палубу.

Поглядев на западную сторону горизонта, Нэнси увидела, что плотная гряда темных туч быстро надвигается на них. Теперь она закрывала почти половину небосвода, сверкая зигзагами молний, которые устремлялись к воде.

Когда Нэнси подошла помогать тянуть за шкоты, с помощью которых маневрировали парусами, она не преминула взглянуть на Дика. Тот присоединился к своей группе, и теперь его внимание, казалось, целиком было приковано к действиям Виландера. Однако Нэнси не покидало ощущение, что, несмотря на внешнюю невозмутимость, Дик Райен может быть опасней самого свирепого шторма.

— Да, шторм был жуткий,— сказала Клэр, выходя из автобуса три часа спустя. Она накинула на голову капюшон оранжевого дождевика, так как моросил мелкий дождь.— Просто потрясающий шторм!

— Не говоря о том, что мы промокли до нитки,— прибавила Гейл, отбрасывая с лица влажные пряди светлых волос.— Не могу дождаться минуты, когда можно будет принять душ и переодеться в сухую одежду.

«Мореход» был захвачен жестоким штормом, и его пришлось отвести пораньше на пристань в Ньюпорте, в штате Род-Айленд. Потом они целый час возвращались в свой порт; грозовой ливень за это время перешел в мелкий моросящий дождик, и небо все еще было хмурое, туманное.

Нэнси вышла из автобуса одной из последних. Большинство курсантов уже направлялось в свои общежития. Кэп и Винсент Сильвио стояли в нескольких футах от Нэнси и глядели на удалявшиеся оранжевые, желтые и голубые дождевики.

— Несколько дождевых капель, и все они скисли,— пробормотал Кэп, качая головой.— Хотел бы я поглядеть на них, когда подует добрый норд-ост. Вот тогда бы они узнали, что такое настоящий шторм. Нет, эта группа никуда не годится!

Нэнси, доставая из автофургона свой красный рюкзак, разозлилась. Конечно, можно понять переживания Кэпа: ему больше никогда не выйти на большом паруснике в открытый океан. Но все-таки не очень порядочно вымещать свою обиду на курсантах.

— Нет, ребята неплохие,— возразил Кэпу Винсент Сильвио.— Они, по крайней мере, не пытаются вас ограбить, как делают некоторые.

В голосе Сильвио звучала неприкрытая горечь, но Кэп, видимо, не обратил на это внимания.

— Денек нынче выдался трудный,— сказал Кэп.— Я бы с удовольствием полакомился хорошим бифштексом в ресторане «Сизлин Джек». Может, составишь мне компанию?

Винсент отказался, но Нэнси, услыхав о намерении Кэпа, встрепенулась. Ведь до сих пор ей не удалось по-настоящему прощупать Кэпа. В ресторане он, вероятно, пробудет не меньше часа. Этого вполне достаточно, чтобы Нэнси могла осмотреть меблированные комнаты, где он живет.

Когда Кэп и Сильвио удалились, Нэнси вскинула рюкзак на плечо. Последний из курсантов уже ушел, и мистер Виландер запирал автофургон на замок. Попрощавшись с преподавателем теории навигации, Нэнси зашагала по направлению к Аркадия-стрит, к дому, где они с Джорджи видели Кэпа ночью два дня назад.

Дойдя до угла дома, где жила Джорджи, Нэнси остановилась, чтобы лучше рассмотреть здание на другой стороне улицы. Хотя солнце еще не зашло, из-за пасмурной погоды казалось, что уже наступил вечер. В здании кое-где уже зажглись огоньки, однако в комнате Кэпа было темно.

— Ну-ка, вперед!— сказала она сама себе и быстро подошла к наружной лестнице, которая вела на галерею второго этажа.

Ступеньки лестницы заскрипели под ее ногами, однако из окон никто не выглянул. Нэнси ступила на галерею. Перед нею был ряд дверей, и она остановилась возле той, которая, по ее мнению, вела в комнату Кэпа. Сердце Нэнси учащенно забилось, когда она заглянула в окно рядом с дверью.

Обстановка комнаты была скудная: кровать, стол, стеллаж с книгами и морскими достопримечательностями, небольшой письменный стол. У одной из стен громоздились картонные коробки, словно Кэп еще не распаковал все свои вещи. Нэнси показалось, что она узнала висевшую на плечиках двери синюю рабочую блузу. Да, конечно, это была комната Кэпа.

Нэнси потянулась к дверной ручке — и вдруг замерла, услышав внизу громкий голос:

— Эй, вы! Чего вам тут надо?

Вздрогнув, Нэнси обернулась. Внизу, на лужайке у дома, стоял Кэп Грегори. Скрестив руки на груди, он насмешливо смотрел на Нэнси.

Стараясь унять отчаянно колотящееся сердце, Нэнси сказала первое, что пришло на ум:

— Это вы? А я как раз вас ищу...

Ее голос прозвучал фальшиво, даже для нее самой.

К счастью, пока Кэп поднимался по деревянной лестнице, у нее была минутка, чтобы взять себя в руки.

— Ну что ж, вот я перед вами. Так чем же могу служить?— спросил Кэп. Он достал из кармана ключ и, отперев дверь, жестом пригласил Нэнси войти.— Кстати, как вы узнали, что я здесь живу?

Войдя в комнату и сев за стол, Нэнси попыталась придумать правдоподобное объяснение.

— Ну... понимаете, я должна писать работу по истории мореплавания,— начала она, сочиняя на ходу.— Тема — матросские хоровые песни. Преподаватель дал мне ваш адрес. Он полагает, что вы, вероятно, знаток старинных матросских песен и баллад и могли бы мне помочь.

Выражение лица Кэпа мгновенно смягчилось.

— Я-то собирался пойти пообедать. Зашел домой, чтобы захватить одну книгу. Но думаю, я могу уделить вам несколько минут.

Он подошел к стеллажу с книгами, у которого стояла его кровать. Надев очки, стал просматривать книги и наконец вытащил одну в потертом переплете. Затем сел напротив Нэнси за стол, раскрыл книгу и подал девушке.

— Я люблю эти старинные баллады,— сказал Кэп, пока Нэнси листала книгу.

Страницы были изрядно зачитаны: видимо, Кэп часто брал ее в руки.

— Не могли бы вы немного рассказать мне об этих песнях?— спросила Нэнси.— Вы и сами, наверное, их пели, когда плавали в открытом море?

Кэп взглянул на книгу, и в глазах у него мелькнула тоска.

— Ну конечно, пел. Матросские песни — это излияния души. В прежние времена моряки отлучались из дому на месяцы, а иногда и годы,— объяснил он.— В песнях моряки вспоминали все важные события своей жизни; они пели о любви к семье, о тоске по родным и любимым, оставленным на суше.

Нэнси прочитала несколько песен, и они взволновали ее. Она почувствовала, что ей хотелось бы остаться подольше в порту Бриджхэвена и действительно написать курсовую работу на эту тему. Но возможно, что тайну, из-за которой она сюда приехала,удастся раскрыть раньше...

Просматривая тексты песен, Нэнси остановилась на одной.

— О, эту песню я слышала на днях у маяка,— сказала она.

Кэп перегнулся через стол и посмотрел на название.

— «История корабля «Генриетта Ли»,— нахмурясь, прочитал он.— Ну, эта песня не из самых известных. Тут есть другие, которые вам, может быть, тоже знакомы.

Он хотел перевернуть страницу, но Нэнси его остановила. Тогда у маяка ей не удалось услышать песню полностью — помешала свалившаяся доска. А теперь, прочитав текст целиком, ИэйСи заинтересовалась историей кораблекрушения, которое потерпела «Генриетта Ли».

В том сорок третьем злосчастном году Ждала меня милая Мэри домой...

Начало песни было печальное — в нем говорилось, что надежды на спасение нет и что моряки— вместе с грузом золотых монет, которые они везут из Южной Америки,— погибнут в морской пучине. Моряк сокрушался, что больше не увидит свою верную подругу Мэри.

Прочитав припев, Нэнси вздохнула с облегчением — двум морякам удалось спастись на одной из шлюпок, да еще с сундуком золотых монет. Они доплыли до острова и там закопали сокровище, начертив карту с указанием местонахождения клада.

Но к тому времени оба моряка заболели и были едва живы от истощения. Один из них вскоре умер. Другой, опасаясь, что не вернется домой живым, разорвал карту пополам и спрятал обе половинки в обломках «Генриетты Ли», которые волнами вынесло на берег.

Моряк, похоже, сообщал своей Мэри, как найти половинки карты.

Где же искать, моя милая Мэри, Где найти золотой мой клад? Ты спроси белощеких казарок, Что в трюме гнездятся, кричат.

О да, моя милая Мэри,

Разбитая бурей, давно

Хранит «Генриетта Ли»

Эту тайну, уйдя на дно. Спроси у серых мышек, Что в часах судовых снуют, Они тебе могут ответить, Коль спросишь про тайну мою.

Спроси у червей противных,

Что в конторке моей живут.

Они тебе могут ответить,

Коль спросишь про тайну мою.

Перечитав еще раз два последних куплета, Нэнси задумалась. Судовые часы были украдены с выставки китобойного промысла, а похожая конторка была найдена поврежденной на борту «Вествиндса»!

Молнией пронеслась в уме Нэнси неожиданная мысль. А что, если все эти происшествия вовсе не имели целью нанести ущерб порту? Может быть, кто-то ищет карту местности, где спрятано сокровище с «Генриетты Ли»?