Глава XXVIII. Неприступная душа

 

Пепел... Пепел рассыпался огненным дождем... Когда-то Коннору уже доводилось наблюдать такую сцену, когда-то давно в Долине Рудников. Маленький хрупкий ялик лавировал между острыми пиками подводных рифов, приближаясь к порту Венгарда. Эта узкая бухта разительно отличалась от той, что когда-то встречала здесь заморских торговцев: флаги были изодраны в клочья, каменные арки местами порушились и грозно свисали над холодной водой, в которой плавали окоченевшие трупы и разнообразная утварь, начиная легкими кожаными колчанами и заканчивая деревянными горшками. А с неба падал тяжелый пепел...

Торус с опаской оглядывался по сторонам, держа свой широкий палаш наготове. Ксардас молчаливо рассуждал о чем-то сам с собой с таким видом, как будто его сейчас везли по зеленой лужайке на разукрашенной повозке. Коннор и Безымянный товарищ налегали на весла. Вскоре же ялик ударился о твердую пристань — наши герои попали в порт. Откуда-то сверху по лестнице доносились крики, лязг и грохот оружия — там шла битва. Изредка до ушей Коннора доносился душераздирающий вопль, а затем что-то громко плюхалось в воду поблизости, рассекаясь в сотни брызг. Ксардас, выбравшись из ялика, первым делом указал на самый верх лестницы и повелел с оружием наготове карабкаться наверх. Оружием Коннору так в этот раз воспользоваться и не довелось, и он был этому крайне рад. Однако же теперь он с опасливым видом поднимался по истертым каменным ступеням, кротко оглядываясь по сторонам и крепко держась за эфес своего стального меча. Где-то вдали раздался оглушительный грохот, а за ним сотни криков и воплей. Торус растерянно обернулся:

— Что они там устроили?! — тихо пробормотал он. Но не успел ему и никто ответить, как вновь раздался ужасный лязг и скрип, а затем ужасное «плюх»! Сорвалась целая башня.

— Черт возьми, — выругался Торус, — весь замок растащат по камням!

— Хе-хе, это еще что, — проговорил Безымянный, потрясая своим здоровенным двуручником, — вот когда с драконами воевали...

— Нужно двигаться быстрее, — перебил обоих Ксардас, и все без лишних возражений последовали за старым мудрецом вверх по ступеням.

Вперед и вперед, между старыми покосившимися хибарами и сожженными домишками, следовали по улице несколько человек. Вокруг них умирали люди, гибли семьи и сокрушались в прах человеческие судьбы, но им нужно было лишь идти вперед и вперед. Кто бы мог подумать, что всех этих нескольких смертных ожидал отнюдь не эпический счастливый финал, обычно описываемый в большинстве мифов древних миртанцев. Реальность, читатель, была намного пугающая, чем какой-то миф, основанный на чьей-либо фантазии, разбавленной жалкой человеческой историей. В какой-то момент на путников находила мысль, что они проиграли — проиграли все, что только можно было проиграть, и задумывались они не только о своих жизнях, но и о жизнях друг друга, и жизнях совсем незнакомых им людей. Порой они вздымали свои глаза к серому небу, на котором изредка высвечивались острые молнии, и постоянно виднелся отблеск страшных пожарищ столицы. Однако небо не давало никаких сигналов, никаких символов, и путники продолжали идти.

— Вот он, — прохрипел Торус, когда они приблизились к красивому мраморному мосту, ведшему внутрь двора королевского замка. — Это мост, ведущий во внутренний двор.

— Чего же мы ждем? — нетерпеливо спросил Безымянный.

— Вперед... — неуверенно произнес Коннор, и в тот же миг весь мир как будто рассекла оглушительная волна звука, света и дыма. Мост начал с треском обрушиваться в пропасть — прямо на скалы и бушующие волны. «Скорее!» — донесся бодрый окрик одного ратника, который тоже мчался по направлению к мосту с дружиной, но спустя секунду все потонуло в пыли — еще один снаряд упал поблизости.

Безымянный, не теряясь в суматохе, мощным прыжком преодолел расстояние от подножия к ступеням и начала спешно взбираться, сминая и давя ногами крошащийся камень.

— Встретимся на той стороне! — громко крикнул он в сторону своих компаньонов, а затем, крепко схватив меч в правой руке, помчался прямо к разрушенным дубовым дверям тронного зала.

О чем он думал, оставляя своих друзей? О чем он думал, когда пробегал мимо окровавленных трупов гвардейцев и дворцовой прислуги? Этого никогда не понять человеку, который ни разу не находился в рискованной ситуации — здесь сработали эмоции и рефлексы. Парадный вход оказался заблокирован — кто-то сгреб туда весь мусор и крепко придавил их проржавевшей решеткой. Очередной взрыв грохота отвлек взор героя от парадного входа и заставил обратить на себя внимания. Раскуроченные и обугленные деревяшки, и почерневшие камни — все, что осталось от дверей королевской кухни. Вперед! — пронеслась мысль в голове у Безымянного, и он во всю прыть помчался мимо кухонной утвари, горящих штор и обугленных стен. И вот он — тронный зал!

Зал был буквально всюду залит кровью, дорогие гобелены изодраны в клочья либо сожжены пламенем, а ценные вазы и статуи вдребезги разбиты. Стены здесь, как и во многих других помещениях были черными и местами еще догорали в багровом пламени огня. Золотой трон был перевернут и наполовину разбит. Потолок в тронном зале местами обвалился прямо на богато украшенный ковер. Обугленные доски, служившие опорами, неуклюже торчали в разные стороны.

— Ансельм! — крикнул Безымянный, но никто не отозвался. Воин повторил попытку, но она также не увенчалась успехом. «Что делать?» — пронеслось в голове у героя, но тут ответ пришел быстро — баррикаду нужно было разобрать! Разгребая камни, бросая в сторону стулья и выдергивая прутья, воин вскоре частично пробил брешь в плотном слое мусора и выбрался наружу. Во внутреннем дворе уже вовсю сражались ратники и гвардейцы.

Безымянный выхватив меч, принялся рубить направо и налево. Схватив одного из гвардейцев, он с силой тряхнул его за воротник и грозно спросил:

— Где герцог?!

— Не имею понятия, — просипел гвардеец.

— Тогда тебя можно убить!

— Нет! Стойте! Я знаю! — заорал гвардеец, вырываясь из рук оппонента. — Он в палатах!

— Где это?! — тряхнул гвардейца воин.

— Слева от гвардейской казармы!

Безымянный отпустил ворот и, не обращая внимания на поднимающегося гвардейца, бегом направился к палатам совета. Обходя сражающихся воинов, герой старался никого не задеть, ведь если бы он задел кого-нибудь — это вылилось бы в полномасштабную битву с участием обеих сторон, а время было дорого.

С грохотом и скрежетом открылись двери палаты и Безымянный тихо присвистнул от увиденного зрелища. Хладные трупы так и остались беспомощно валяться в лужах собственной крови. Яркие лучи света пробивались через разбитые витражи. Двери в тот же момент захлопнулись. У кафедры стоял человек в балахоне, а перед ним лежало тело. Безымянный, сделав несколько шагов вперед, удивился, увидев мертвого Ансельма. Он перевел растерянный взгляд на незнакомца в капюшоне, надеясь, что тот даст ему хоть какое-то объяснение происходящему.

— Не будь так удивлен, мой друг, — тихо проговорил загадочный человек в балахоне. — Герцог был слишком самонадеян...

— Кто ты? — резко спросил Безымянный.

— Я... — задумчиво проговорил незнакомец. — Мы с тобой не встречались. Я человек, который решил исход этой войны...

— Покажи свое лицо! — потребовал воин.

— Лицо мое тебе ничего не скажет, — тихо ответил незнакомец.

— Ты не понимаешь, ты только что убил...

— Понимаю, — холодно прервал Безымянного загадочный человек. — Ансельм был вовсе не глуп, но он и не был чем-то большим, ведь так?

— Что ты имеешь в виду? — озадаченно спросил Безымянный.

— Ломайте двери!— раздались вдруг голоса позади него, и тяжелые двери с грохотом превратились в щепы. Это был Ксардас. Старика таким еще никто не видел: ослепшие глаза горели яростью, седые волосы растрепались, вены набухли, а брови были сердито опущены.

 

— А... — спокойно проговорил незнакомец, — Ксардас... Я ждал тебя.

Коннор и Торус уже были наготове. Клинки их были обнажены, а за их спинами стояло несколько десятков ратников, которые сумели оттеснить гвардейцев во дворе замка, и объединились с нашими героями.

— Думаю смысла скрываться больше нет, — проговорил странный человек, и легкими движениями снял с себя балахон и капюшон.

— Генрих... — выпалил Коннор.

— Верно, — ответил человек. Это был принц Генрих.

— Ты же умер... Я сам видел... Тебя убил Ансельм! — заикаясь, говорил Коннор, делая шаги вперед.

— Наоборот — это я убил герцога, — ответил Генрих, указывая на лежащий у его ног труп. — Тот, кто нашел тебя в пещере у Венгарда, был никто иной, как мой брат — Робар, — просто добавил он.

— Король Робар? — не поверил своим ушам Безымянный. — Он умер... Много лет назад, я лично убил его... — тихо добавил он, недоуменно рассматривая труп герцога.

— И сослужил мне хорошую службу, спасибо, — усмехнулся Генрих. — Но это был не Робар. У моего отца всегда было много врагов. Именно они захватили власть сразу же после его смерти, когда мы с братом еще были слишком малы. Мы поклялись когда-нибудь свергнуть их всех и начать новую жизнь, а все это время мы жили на далеких Южных островах. В это же время самозванец, назвавшись Робаром II, завладел троном и начал вести свою агрессивную политику.

— Так... Получается это твоего брата похоронили у Браго? — произнес Коннор.

— Да, он сыграл свою роль до конца, — слегка сконфуженно сказал Генрих. — Я горжусь им.

— Ты пожертвовал своим братом? — спросил Ксардас. — Расскажи, что ты сделал.

— Все это было задумано мной, когда я покинул Хоринис, — пробормотал Генрих, и тут же продолжил твердым голосом. — Когда я отправился обратно — на острова, я повстречал своего брата, который нашел нам верных сторонников. Я решил тут же разведать ситуацию на материке, но мой корабль взяли на абордаж орки...

— Да, я знаю, — проговорил Коннор.

— Я работал на них в той самой долине — долине рудников, — прошипел Генрих, смотря на Ксардаса. — Но потом мне удалось сбежать.

— Вы нашли меня, — вступил вдруг в разговор Торус. — Я был наемником...

— Верно, мы объединились, а затем покинули Хоринис с большим отрядом контрабандистов, беженцев и пиратов, — ответил Генрих.

— Почему вы не предупредили меня о вашем брате? — осведомился Торус.

— Нельзя было так рисковать, мой друг, — уныло ответил Генрих.

— А потом ты прибыл на материк, и вступил в сговор с канцлером... — сказал Коннор.

— Именно, — подмигнул ему Генрих. — Канцлер Корудор был одним из моих лучших агентов. Мы вступили с ним в связь задолго до его освобождения от каторги герцогом. Под его руководством была огромная агентурная сеть по всей Империи, это было нам на руку.

— И что же вы натворили с канцлером? — спокойно спросил Безымянный.

— Ансельма нужно было свергать. Когда я узнал об упразднении Ордена Инноса, казни магов Воды и общенародном восстании, я понял, что этот момент настал! — с азартом проговорил Генрих. — Князь и его повстанцы буквально завладели всем герцогом, он был поглощен этой проблемой. А мы тем временем устраняли неугодных, строили саботажные операции и расчищали разъяренным повстанцам путь в столицу.

— Как вы могли такое сделать? — спросил Коннор, крепче сжимая в руке меч.

— Это политика, мой друг, — проговорил Генрих. — Я скорблю о сотнях убитых и покалеченных, но такова жизнь.

— Что же ты будешь делать теперь? — холодно осведомился Ксардас.

— Вы, господин маг, уничтожили Власть Божеств, а я уничтожил этого никчемного фанатика — Ансельма. Теперь дело за малым — я подчиню себе все Срединные земли, а затем и Южные острова...

— И ты будешь все это делать таким же образом, как и выигрывал в этой войне?! — не выдержал Торус.

— Пока мы говорим, мои сообщники уже вынимают оружие, — с ехидной улыбкой ответил Генрих, указывая на людей в плащах, стоявших поблизости от входа в палаты.

— Тебе и брата своего не жалко?! — вдруг спросил Безымянный.

— Я скорблю о нем, — отрезал Генрих. — Так что же вы? Выбирайте свою судьбу! — усмехнулся он.

— Выбирать не из чего, — плюнул принцу в ноги Торус.

— А как вы, господа? — усмехнулся Генрих, оглядываясь на Ксардаса и Коннора.

— В Миртане слишком долго царила деспотия, — процедил Коннор.

— Если вы не со мной, значит вы мои враги! — неожиданно изменился в лице Генрих. — Пришло время восстановить порядок!

— Ты сам уверен в своей правоте?! — оскалился Торус.

— Кто знает, — Генрих беспечно пожал плечами, а затем вытащил клинок.

— Хватит разговоров. Тебе есть, что сказать, принц Генрих? — с отвращением спросил Ксардас.

— Нечего более, — насмешливо кивнул Генрих.

— Полагаю, от ареста вы откажетесь, так? — спросил Безымянный.

— Верно полагаете, — вновь усмехнувшись, прибавил Генрих.

— Тогда прощайте, принц, — сказал Ксардас.

И в то же мгновенье воздух раскалился до предела. Грянул оглушительный звон и скрежет, а затем у всех присутствующих начали подкашиваться ноги. Повсюду заиграли молнии, а глаза у Генриха налились багрянцем. И тут случился мощнейший взрыв — кто-то прочел слова заклинания. Блеклый луч света пролетел несколько метров и стрелой вонзился в каменную стену, разнеся ее на куски. Воины набросились друг на друга, по залу заметались заклинания, зазвенело оружие — залязгал металл. Откуда не возьмись, появился маг в зеленом плаще и перехватил Ксардаса — некроманту пришлось сражаться с ним. Торус и Безымянный бились с телохранителями принца. Коннору оставалось лишь бежать за Генрихом.

— Как ты мог?! Я считал тебя другом! — вскричал Коннор, когда их мечи скрестились.

— Если ты не со мной, значит ты не мой друг! — парировал Генрих.

— Одумайся, безумец! — закричал Коннор, обмениваясь с принцем тяжелыми ударами.

— Молчи, глупец! Мое безумство — это моя гордость!

Неожиданно грянул взрыв грохота, и Генриха отбросило на несколько метров вперед. Он шмякнулся о деревянную кафедру и застыл в неподвижности. Коннор бегом приблизился к нему, и едва успел поднести руку, как в его грудь тут же вонзился меч. Коннор ощутил странное чувство острейшей боли и сопротивление кожи металлу, а также противнейший звук, когда меч вошел ему прямо в грудь. Он взглянул на искаженное болью лицо Генриха, по щеке которого стекала струйка свежей крови. «Один я туда не уйду!» — прочитал Коннор по губам умирающего принца, а затем тут же повалился наземь. Тьма смыкалась вокруг него, он не думал о Генрихе, не думал о его подлом ударе, он думал лишь о том, зачем нужно насилие и бессмысленная жестокость. Зачем они нужны? Зачем убивать друг друга? Вот уже затихли звуки битвы, и пыль улеглась, а воина обступили его друзья, но было уже поздно. Поздно...

 

 

Глава XXIX. Коридор

 

Тук-тук, тук-тук — стучало сердце в груди. Сон ли это? А может быть это мне почудилось? А может и не было никакого сражения? А может, я до сих пор живу в той дряхлой избушке у моря? Коннор резко открыл глаза и сначала не понял, где находится. Вокруг было довольно темно. Он огляделся — его тело беспомощно лежало на каменном постаменте, который был подозрительно похож на языческий алтарь. Коннор слез со скользкого алтаря и осторожно нащупал ногой пол. Рядом горели свечи, громоздившиеся на внушительном золотом подсвечнике. Он аккуратно приложил руку к тому месту, где его пронзило заклинание, но там была его обыкновенная грубо сделанная кольчуга, в которой он прошел половину пустыни и половину срединных земель. Воин осторожно ощупал свое лицо — все было на месте: нос, уши, глаза... Но в то ж время что-то было не так:

— Вот мы и здесь, — раздался хрипловатый голос рядом.

— Кто здесь?! — вздернулся Коннор, хватаясь к ножнам, но они таинственным образом пропали.

— Спокойно, это я — Ксардас, — произнес старик и вышел из тени.

Это действительно был он. Но теперь он выглядел умиротворенным и беспечным стариком, и лишь его ослепшие белоснежные глаза выдавали в нем какую-то загадочную искру сверхъестественности. На нем был накинут грязный истертый дорожный плащ, скрывавший его темную мантию, отмечавшую принадлежность к запрещенной магии.

— Где мы? — тихо спросил Коннор, удивленно озираясь по сторонам.

Ксардас со вздохом присел на алтарь и потер свои мозолистые руки:

— А ты не узнаешь это место? — загадочно спросил он.

— Я был здесь раньше? — растерянно развел руками Коннор.

— Был... Определенно был, — кивнул Ксардас, с энтузиазмом рассматривая разноцветные иероглифы на стенах.

— Это похоже на какой-то сон... Что это за комната?

Ксардас отвлекся от рассматривания настенных рисунков и взглянул на потолок:

— Похоже, это ритуальный зал, — задумчиво ответил он.

Коннор ничего не сказал. Он пригляделся к стене и заметил изображенного на ней алой краской уродливого демона, который словно гнался за толпой «белых» людей, что пытались вразброд сбежать от него. Коннор отвел свой взгляд в сторону и его внимание тут же привлекли изображенные на стене весы, и опутавший их ящер с ехидными глазами. На одной чаше весов сидели люди, а на другой находился таинственный сгусток багровой энергии.

— Но ведь я мертв... — неожиданно сказал Коннор. Он и сам удивился тому, что сказал: вот он живой стоит и заявляет какие-то несуразные вещи. Однако Ксардас с серьезным лицом посмотрел прямо в глаза Коннору. Воину стало непривычно, когда его глаза встретились с белками глаз мага.

— Да, это так, — сдержанно ответил маг, и тут же отвел взгляд.

— Но ведь я тут... Стою перед тобой! — вдруг разозлился Коннор.

— Однако ты мертв, и с этим ничего не поделаешь, — проговорил маг.

Коннор в растерянности сел на алтарь, не понимая, что твориться. Ему казалось, что маг шутит, но как можно было представить себе шутящего слепца — могущественного некроманта.

— У тебя множество вопросов, я знаю, — неожиданно сказал Ксардас, разглядывая мирно горящие свечи.

— Что произошло в Венгарде? — быстро спросил Коннор. Этот вопрос вырвался у него непроизвольно.

— Там была битва. Мы победили, — ответил Ксардас.

— Я не понимаю... Генрих, почему он обратился против нас? — озадаченно спросил Коннор.

— Это в некоторой степени моя ошибка, — проговорил Ксардас. — Много лет назад, я был обычным чародеем Круга Огня при дворе короля Робара I. Я знал о тех интригах, которые происходили среди придворных, знал и о том, что короля убьют, а тело его завалят камнями, а на том месте выстроят крепость паладинов, которую позже затопят. Но я даже не догадывался о том, что сыновьям Робара хватит ума сбежать. По плану заговорщиков, сразу же после смерти короля, его сыновей должны были тоже убрать с дороги, и эта миссия досталась мне, — с горечью сказал маг. — Я тогда был молод и амбициозен, я желал власти и успеха. Я согласился. Но в какой-то момент, я вдруг понял, что та власть, за которую боролся я, являла собой лишь горстку самодовольных идиотов, неспособных логически мыслить и разумно управлять своими владениями. Я решил сохранить жизнь обоим сыновьям, и тайно отправил их на Южные острова...

— А все остальные думали, что сыновья мертвы? — тихо спросил Коннор.

— Да, они так думали, — кивнул старец. — Позже к власти пришел Робар II, но настоящее же его имя я уже и не помню. Самозванец осыпал всех, кто помогал в перевороте множеством сокровищ и титулами. Приверженцы первого короля был тайно вывезены из королевства, и убиты. Те, кто сумел сбежать, перебрались в основном либо на Южные острова, либо на Хоринис.

— А маги Воды? Круг Огня? Паладины? Они тоже были заговорщиками?

— Им пришлось, как и мне, делать вид. Кто-то и сочувствовал мятежникам, а кто-то люто их ненавидел. Паладинов тогда и вовсе не было. Их Орден был создан, когда началась война с кочевыми племенами орков. Сил простых ополченцев не хватало для защиты пограничных поселений, поэтому решено было выслать туда войска, — степенно проговорил Ксардас. — Гораздо важнее то, что генерал Ли — потомственный дворянин, и крестник короля Робара I, отказался вести войска на границу, сказав, что это спровоцирует войну с племенами Нордмара.

— Король послушался? — поинтересовался Коннор.

— Нет, он ответил отказом. Однако генерала нельзя было просто так сместить — это вызвало бы возмущение и недовольство среди народа, а также сторонников короля, потому что генерал был одним из самых ярых бунтарей во времена переворота, да и звание народного героя он себе обеспечил. Поэтому ближайшими сторонниками короля-самозванца, было решено оклеветать Ли, они распространили слух о том, что генерал обесчестил жену короля. Разумеется, этому никто не поверил, но спустя несколько месяцев, королева родила. Ее дите постигла трагическая судьба, а сама королева вскоре куда-то пропала, генерала же отправили в Долину рудников. Вероятно, эти самые сторонники короля и обесчестили королеву, а затем обвинили в этом генерала, который был в это время в составе гвардии королевского дворца.

— И народ не был против?

— Возмущения были, разумеется, — нахмурился Ксардас. — Правда, Круг Огня быстро развернул флюгер в сторону религии и грядущей войны Белиара с Инносом. Такая вот пропаганда стала прикрытием для вероломного нападения королевской армии на мирные племена орков у границ. Вскоре, к этой войне подключились и северные кланы. Когда война была завершена, Нордмар был полон каменных крепостей и форпостов Империи, а орки работали в шахтах на износ.

— Я никогда не слышал об этой войне... — пробормотал Коннор, поднимаясь с алтаря и обращаясь к магу.

— Да, о ней многие не слышали, потому что вскоре после громкой победы над орками, королевские войска обрушились на союзников — на кланы. Их тоже обвинили в варварстве и поклонении Белиару, а затем и разбили. Но вот спустя пару лет варвары подняли восстание, и сокрушили ослабшие позиции Империи в Нордмаре — королю некогда было вести войну со взбунтовавшимися племенами, так как в тот момент были времена войн с Варантом. С бунтовщиками заключили мир и торговый договор, что был больше в пользу нордмарцев. У Империи осталась лишь шахта с магической рудой, которой они пользовались, будучи в тесном союзе со здешними кланами.

— То есть орки не всегда были фанатиками Белиара? — неуверенно спросил воин.

— Более того — они ими никогда не были, — покачал головой Ксардас. — Во время тяжелейшей войны с Варантом, темные маги пустыни смущали умы людей обещаниями могущества, богатства, власти. И им верили... Даже орки, загнанные в угол, нашли в этом учении сходства со своей культурой, и некоторые из них стали заниматься темной магией. Вскоре они обратились к своим корням и обнаружили, что их предками были могущественные маги, поклонявшиеся Темному богу. Орки тоже стали поклоняться ему. Они заблуждались...

— А что произошло с сыновьями Робара?

— Они связались с друзьями и сторонниками своего отца на Южных островах, — быстро Ксардас, замечая, что отвлекается от темы. — Стали готовить месть, восстание, вступали в дипломатические переговоры с правителями других держав, пытаясь держать свои личности в тайне. Я же всячески отвлекал внимание короля от ошибок, которые делали королевские сыновья, дабы тот ничего не заподозрил. Он даровал мне титул Верховного мага Круга Огня.

— Этим сложно не воспользоваться... — сказал Коннор.

— Правильно, и я этим воспользовался, — кивнул маг, наконец отрывая взгляд от горящих свеч. — Круг Огня совместно с Кругом Воды по приказу короля выдумал пророчество о герое, который придет и всех спасет от неминуемой гибели. Самым забавным оказалось то, что пророчество придумали еще до нас, и истолковали в древних фолиантах, найденных нами в пыльных храмах древнего народа. Это было открытие, которое мы поведали нашему суверену. Оба Круга решили втайне от паладинов, предпринять все, чтобы закончить правление Робара, который стал набирать огромный авторитет. Этот самозванец стал верить в свое божественное происхождение, у него стали случатся видения, а вдобавок к этому, ему начала покровительствовать Иннос.

— Но ведь он был самозванец? Такое невозможно...

— Короля при церемонии коронации окунали по обычаю в святую воду. Вот так-то все и получилось, не обошлось без помощи Круга Огня, — усмехнулся Ксардас. — Иннос выбрал себе интересную игрушку.

— И как же вы хотели его свергнуть? — осведомился Коннор.

— Сначала дело хотели закончить обыкновенным переворотом, но все оказалось сложно: у короля была большая армия паладинов, фанатичный народ, и, наконец, Иннос, который стал раскрывать самозванцу все секреты, которые узнавал, — хмыкнул маг. — Я нашел выход. Человек, которому суждено было стать Избранным, был найден. Мы решили проверить его — создали магический барьер над Долиной Рудников, под предлогом защиты от побегов заключенных. Но что-то пошло не так, и мы сами оказались внутри. Как уничтожить барьер, лучшие маги королевства не знали, зато каждый стремился к своей цели. Да и все бы ничего, но король прознал о заговоре и приговорил всех магов, готовивших барьер, к смертной казни. Нам пришлось организовать бунт. Затем, наши коллеги поместили под барьер Избранного. Я в тот момент времени покинул Круг Огня и прикинулся ручной собачкой Белиара. Я лично стал наблюдать за успехами Избранника, я помог ему уничтожить барьер, а там уж мы выбрались в Хоринис. Однако противоречия, страх быть раскрытыми, боязнь за собственную жизнь развалили наш заговор, и мне пришлось действовать в одиночку.

— И что было предпринято?

— Инноса и Белиара нужно было убрать, — сказал маг. — И я это сделал благодаря слепой народной пропаганде Избранника, и наивности орков. Но неожиданно для себя я узнал, что сыновья Робара I задумали масштабную военную операцию на материке. Я был в гневе. Сделать я уже ничего не мог — моих сил не хватало для остановки народных масс. Король-самозванец был убит, султан Варанта тоже, я думал все кончено, но оказалось, что власть Божеств все еще осталась...

— Алтари сейчас бездействуют, а в часовнях не поют обедни, как такое возможно? — удивился Коннор.

— Сила их держалась в душах людей. Древняя магия оставила на каждом из них отпечаток. Среди них были оба сына первого короля, маги Воды, Избранник, некоторые паладины, и...

— Вы? — проговорил воин.

— Я, — кивнул старик.

— То есть все те, кто имел связь с магией древних?

— Эта магия действует разносторонне, — кивнул маг.

— Вот почему казнили магов Воды...

— Ансельм был один из тех магов, что участвовали в заговоре. Он знал об этом. Он начал убирать лишних...

— Но ведь король был свергнут, его правительство деморализовано!

— Если уж мы и взялись за ту задачу, то должны были довести дело до конца, — проговорил Ксардас. — Порядок должен быть действительно порядком, а не безумством анархии и пропаганды Божеств.

— Так почему же герцог вел столь безжалостную политику?

— Его политика не была безжалостной, так получилось... Набор случайностей... Он слишком увлекся, и сошел с ума. Я слышал, что в последнее время он часто обращался к Белиару, у него были видения, но все это было иллюзией... — тихо сказал маг. — Мне его жаль, он был великим человеком.

— Получается, что носителем осколков древней магии могли стать все, кто был под куполом Долины Рудников? — непонимающе спросил Коннор.

— Нет, лишь те, в кого эти осколки попали, — терпеливо сказал старец.

— Маги Воды...

— Да, убрали всех, перестраховались, так сказать, — буркнул маг.

— Генрих и Робар...

— Один погиб в схватке с тобой, другой умер от яда, — усмехнулся Ксардас.

— Паладины и Круг Огня...

— Упразднены оба Ордена, почти все члены погибли в боях, либо казнены. Еще остались барон Мора Сул — Диего, был убит фанатиками Белиара, которых натравил Ансельм. Генерал Ли умер пару лет назад в шахтах Нордмара. Ты был убит Генрихом в битве...

— Он был слаб, как он смог убить меня? — прошептал воин.

Свечи уже начинали угасать, воск струйкой стекал по златому подсвечнику на темный пол. Стены мрачно освещались светом угасающих свечей, больше похожим на свет от мистического заклятия. Чудища, изображенные на стенах, словно оживали...

— Это был я, — тихо сказал маг. — Я применил магию, и Генрих убил тебя... Ты был одним из носителей осколка...

— Я не мог... Как можно было... Но почему? — только и смог просить Коннор.

— Цель должна была быть выполнена, — смиренно ответил маг. — Я потерял в жизни все... Я потерял даже себя... Я потерял душу и личность... Потерял мечты и надежды... И в конце концов я оказался здесь. За все... наши самые лучшие поступки, и худшие... Мы платим цену. Все мы вели двойную игру... Это так.

— Это место... — неожиданно вспомнил Коннор.

Да, вдали виднелся черный коридор, освещенный призрачным светом свечей и факелов, ведших вдоль изрисованных иероглифами стен. Ксардас поднялся и расправил свою мантию. В этот момент он казался старым и изможденным как никогда раньше. Маг сделал несколько шагов вперед, и оглянулся на беспомощно стоявшего воина:

— В жизни, — проговорил старец, — нам приходится чем-то жертвовать...

Коннор вновь припомнил озорную девицу из знакомой ему деревни. Вспомнил ее прекрасные и спокойные черты, и ему вдруг стало тепло и счастливо. Он слабо улыбнулся магу и сделал несколько шагов вперед.

— Вы пойдете со мной? — тихо спросил он.

— Это место, — мечтательно начал маг, — таит в себе множество тайн. Оно не подвластно времени. Здесь нет эпох, периодов и отрезков... Здесь есть лишь вечность... Бесконечность... Мое время еще не пришло, я буду идти по этому миру и нести свой крест дальше... Я сделал все, что мог, вмешиваться в дела политические и социальные более не хочу. Я буду раскаиваться... А затем уйду из этого мира, как ушли многие люди, что были во много лучше меня...

Коннор улыбнулся, и посмотрел вдаль коридора. Он, кажется, простирался до бесконечности.

— Идем, — сказал Ксардас, и, опираясь на свой старый посох, медленно заковылял вперед. Коннор последовал за ним.

Зеленая душистая трава, пышные цветы и сочная листва. А в центре этой идиллии протекала маленькая речушка, чище которой на свете никто не видывал. Рядом стоял домик с резными ставнями, разукрашенными окнами, крепкими ступенями и прочной крышей. Рядом был садик, в котором росли миллионы и тысячи алых и белых роз. А на крыльце стояла одинокая фигура в расшитом деревенском платье. Шаг... Шелест листвы... Еще шаг... Журчание ручейка... И еще шаг... Свист ветра в роще... Последний шажок... Тьма... Все покрыла тьма...

 

 

Глава XXX. Реквием

 

Как-то странно было сидеть на этом холме сейчас, разглядывая обугленные руины стен Венгарда и острые зубцы городских башен. На улице же было темно, но и ночь уже закончилась. Одинокая фигура в изорванном мундире королевского офицера, молча сидела на полуразрушенном лафете от орудия. Ветви ближайшего дерева с шелестом скреблись по земле, разгребая пожелтевшие опавшие листья. Фигура не шевелясь, равнодушно глядела на освобожденную столицу, которая несколько дней была полем для проведения боевых действий. Неожиданно сзади послышались шаги, а точнее шелест листвы, который они создавали.

— Генерал Перрен? Что вы здесь делаете? — спросил незнакомец у сидевшего.

Фигура испуганно оглянулась и привстала. Да, это был Альфонсе Перрен. Лицо его было перепачкано, да и одежда не отличалась изрядной чистотой. Рядом с ним, незнакомец заметил валявшуюся лопату, а неподалеку большой деревянный крест, сделанный из внушительных размеров двух связанных между собой ветвей. Земля в том месте была еще свежая — недавно вскопанная.

— Что вы здесь делаете, генерал? — осведомился незнакомец.

— Я... Я бежал из плена... — тихо проговорил Перрен, пристально всматриваясь в своего собеседника. — Кто вы?

— Я Забу, — без промедления ответил загорелый человек в богатом восточном наряде. — Значит Грег...

— Он сейчас в госпитале, во время сражения у стен столицы, с ним что-то произошло. Я сумел сбежать, — сказал генерал, присаживаясь обратно на лафет.

— Что же вы тут делаете, господин? — недоуменно спросил Забу. — Вам нужно скорее бежать из этих мест.

Генерал вместо ответа бросил озабоченный взгляд на деревянный крест, высившийся неподалеку. Он оглянулся на купца, и спокойно проговорил:

— Вы помните это место?

Забу озадаченно осмотрелся. Действительно, здесь в воздухе витало некоторое напряжение, у деревьев стояли раскуроченные деревянные лафеты, около которых валялись черные чугунные стволы орудий. Кое-где даже лежали расколотые ядра, а местами был рассыпан таинственный взрывоопасный порошок.

— Да, я вспомнил, — проговорил южанин. — Здесь вы были взяты в плен... А где же все те несчастные, которых вы казнили?

— Их казнил не я! — неожиданно вскричал генерал. — Как ты смеешь так говорить?! Я похоронил их! Я вырыл братскую могилу и поставил на ней крест! — гневался он, но вдруг резко умолк и, упав на колени, зарыдал.

— Извините, господин... — тихо сказал купец. — Я не знал.

Генерал не отвечал. Его тело содрогалось в рыданиях. Забу стало жаль генерала, и он попытался его подбодрить. Но разве так просто ободрить ветерана многих войн?

— Генерал, — уверенно сказал южанин, в душе не желая к нему приближаться. — Вы же воин! Вы уважаемый воин! Возьмите себя в руки!

Как ни странно, но это подействовало — Перрен тут же замолк и, с минуту закрыв лицо руками, вдруг поднялся и учтиво спросил у купца, откуда он взялся, хотя его дрожащий голос и ломал всю учтивость.

— Я собирался на восток... — откликнулся Забу. — Мой караван ждет меня в одном месте...

— Надо сначала вернуться в город — проверить ситуацию, — перебил его Перрен.

— Нет, в город возвращаться опасно, господин, — проговорил Забу. — Вас могут схватить!

— Что за чушь! — прокряхтел генерал, приседая к лафету, и усиленно роясь в карманах мундира. — Меня никто не тронет... Война закончилась!

— Вы сами не понимаете насколько это опасно! — раздраженно прорычал купец.

Но Перрен уже не слушал. Его внимание привлек странный кусок пергамента, который он нечаянно спутал с носовым платком. Генерал живо развернул находку и прочел письмо:

«Хуторок у Венгарда, спросить отца Дункана». Что бы это могло значить? Перрен протянул кусок пергамента южанину, и поинтересовался его мнением.

— Где вы его нашли? — живо среагировал южанин.

— У себя... в кармане, — растерянно отозвался Перрен.

— Вы помните Коннора? Я и он служили с вами, в Долине, — быстро проговорил купец. — Это кусок одного из его писем... Кажется, я догадываюсь кому оно предназначено...

— Не понимаю, как оно у меня оказалось?! — ошарашено спрашивал генерал.

— Хм, действительно странно, — пробормотал Забу, заметив на лафете еще какой-то клочок бумаги. — Подождите-ка... — он схватил загадочный листок и заметил, что кусочка с адресом не хватало. И стоило только взглянуть на тот самый оторванный кусочек пергамента, найденный генералом, как южанин понял, что это было единое письмо.

— Что там? — озадаченно спросил Перрен.

— Читайте, — с трепетом сказал Забу, — читайте!

— Хм, ну-ка, — прокряхтел Перрен, присаживаясь на лафет, и расправляя пергамент:

«Я тебе не писал довольно долгое время... Пока я находился вблизи столицы, ты, как мне сказали, уезжала на ярмарку в Гельдерн. Я последовал туда за тобой, а ты, оказывается, перебралась уже в Трелис. Наши пути разминулись — видимо того хотела судьба.

Я отправляюсь далеко на восток, как того требуют обстоятельства. Не спрашивай меня зачем, и почему я это делаю — мне запрещено об этом говорить. Могу лишь сказать, что скоро все будет по-другому — лучше. Ни в коем случае не покидай дома отца Дункана, он хороший человек и поможет тебе как никто другой. Не шли мне обратное письмо... Мы скоро свидимся, я тебе обещаю.

Коннор»

 

— Интересно, очень интересно, — прохрипел генерал, отдавая письмо Забу в руки. — Что же мы можем сделать? Нужно найти Коннора, и передать ему это письмо, — с энтузиазмом сказал он.

— Боюсь, это невозможно,