V. Проблема человека в философии

§ 1. Проблема человека в истории философии

§ 2. Смысл человеческого существования

§ 3. Личность, ее свобода и ответственность

 

§ 1. Проблема человека в истории философии

Проблема человека — старая и вечно новая проблема. Исследованию человеческой природы посвящена огромная, почти необозримая литература с древнейших времен. В истории философии мы встречаем различные интерпретации природы человека. В античной философии образ человека космоцентричен. Человек есть разумное отношение к своей природе, которая выступает как некий образец, задаваемый вечным порядком природы Целого. Жизнь в соответствии с природой является подлинно праведной. При этом, конечно, следует учитывать, что в рамках античной философии имели место различные подходы. К примеру, в учении Сократа философия человека сужена до философской этики, до учения о душе. Сократа интересует, прежде всего, душа человека, его нравственные качества, в которых он видит некую третью величину между естественным миром и миром божественного. Разум — главная способность человеческой души.

Демокрит рассматривает человека как органическую часть природы, как «микрокосм», отображающий «макрокосм». Природа человека определяется объективными процессами космоса (хотя и зависит от воспитания и обучения).

В философии Платона человек трактуется как существо, производное от объективного бытия вечных идей. Мир идей относится к материальной действительности как подлинное бытие к возникновению, становлению. Дулизм души и тела, их вражда составляют то, что определяет сущность и существование человека. Душа бессмертна и занимает определенное место в космическом миропорядке. Таким образом, человек — это существо, определяемое скорее извне, чем изнутри.

Аристотель отмечал, что человек состоит, прежде всего, из души и тела: душа по своей природе — начало властвующее, тело — начало подчиненное. Душа не может существовать без тела и является по отношению к телу тем же, чем форма является по отношению к материи. Она придает смысл и направленность жизни. Душа есть причина и начало живого тела, она действует и движет. Общеизвестно положение Аристотеля, что человек — это общественное существо («политическое животное»), от других живых существ он отличается способностью к восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость и т.п.

Если в античной философии природа человека космоцентрична, то в средневековой — теоцентрична. Человек не верит в себя, он верит в Бога, потусторонний мир. Посюсторонний мир, как и сам человек, рассматривается не в его самодовлеющей реальности, не таким, каким он есть в действительности, а лишь как момент движения человека к Богу. Сам же по себе он средоточие греха. Бог есть источник бытия, чистая форма, наивысшая красота, источник блага. Человек — это существо надприродное, душа которого пользуется телом. Душа — нематериальная субстанция, отличная от тела, а не просто свойство тела; она бессмертна (Августин). Согласно учению Ф. Аквинского, душа — субстанциальная форма, превращающая первичную материю в человеческое тело. Интеллект неотделим от души, которая также бессмертна и лишена материи. Конечная цель человека — блаженство. Оно заключается в обладании высшим благом, которым является созерцание Бога. Совершенное и постоянное блаженство достижимо только в загробном мире. Истина дана человеку в откровении.

Философская мысль эпохи Возрождения проникнута пафосом автономии человека, верой в его безграничные творческие возможности. В эту эпоху ставка сделана на мыслительные свойства человека. Более того, стала утверждаться мысль о том, что человека можно понять, не вторгаясь в область трансцендентного, а лишь изучая условия его реальной жизни, от которых зависит его свобода и достоинство как личности.

В Новое время Бог смещается на периферию человеческой жизни. Он как бы прячется за процессами природы и растворяется в ее законах. Человек — природное существо, творение природы, всецело подчиненное ее законам, главным образом механическим (Ламетри). Основная сфера человеческой деятельности — познание. Миром управляют разумные законы, которые соответствуют законам человеческого разума. Поэтому возможно преобразование жизни на основе разумных социальных проектов. Способ реализации последних — воспитание и просвещение.

Следует учитывать, конечно же, что существовали определенные различия в подходах тех или иных философов к решению проблемы. Так, например, Р. Декарт, признавая возможность исследования человека как природного тела, видел сущность человека в его разумности, в мышлении. Картезианский рационализм, дуализм души и тела надолго определил постановку и решение антропологической проблематики.

Ф. Бэкон (а за ним и другие материалисты) считал человека разумным и в то же время материальным, телесным существом. Оно имеет «телесную душу», которая противопоставлялась «вечной», «бессмертной» душе богословов. Побудительные мотивы деятельности людей материалисты этого времени выводили непосредственно из природы человека. Возражая Декарту, Гоббс писал, что у человека может быть понятие лишь о телесной, материальной субстанции, а не о божественной; он отвергал идею о наличии у человека особой, независимой от тела субстанции. По его мнению, нет другой функции ума, вложенной природой в человека таким образом, чтобы для ее применения требовалось лишь одно, а именно — родиться человеком и жить, пользуясь своими пятью чувствами.

Французские материалисты также рассматривали человека как величайшее творение природы, целиком подчиненное ее законам. «Человек — произведение природы, он существует в природе, подчинен ее законам, не может освободиться от нее, не может — даже в мысли — выйти из природы» (Гольбах). Материальное в человеке играет определяющую роль в отношении духовного. Если духовное — мысли, настроения, переживания и т.д. человека, то материальное — его тело. Гольбах указывал, что, несмотря на свою мнимую духовность, наша душа видоизменяется так же, как тело.

Правда, Гельвеций утверждал, что люди не рождаются, а становятся теми, кто они есть. Тем не менее, и социальность человека, когда речь заходила о проблемах нравственности и воспитания, французские материалисты трактовали натуралистически, абстрактно, утверждая рационалистический детерминизм, подчиняющий человека фатальной необходимости.

Так, примерно, рассуждали и другие материалисты, в частности, Л. Фейербах. Для него человек — природное существо, он един в своей природе, в нем нет ничего над— и сверхприродного. Мышление такой же естественный акт, как и другие проявления природного мира. Сущность человека в отличие от других существ скрывается в устройстве его тела (в его «естественной природе»). Телесной организацией людей обуславливается и их образ жизни. Главное отличие человека от животного — сознание. Последнее понимается Л. Фейербахом как высшая степень чувственности. В загадке человека — загадка всех мировых проблем. На все вопросы общественной жизни должна ответить наука, исследующая телесную организацию людей, т.е. физическая антропология.

Согласно учению И. Канта, специфическое отличие человека от иных живых существ заключается в его самосознании. Человек есть житель двух миров: чувственно воспринимаемого и умопостигаемого, мира «вещей в себе». В первом мире человек как чувственное существо подчинен законам природы и поэтому поступает необходимо. Второй мир — это мир нравственной свободы. Здесь человек подчиняет себя закону разума, т.е. нравственному закону, и поступает свободно. В чувственно воспринимаемом природном мире ни одно из явлений не может быть причиной самого себя. Оно имеет причину в чем-то другом (и цель в чем-то другом). Напротив, в мире свободы разумное существо есть цель сама по себе, к нему нельзя относиться лишь как к средству для чего-то другого. Человек — это цель, он не может быть средством. Способность человека поступать морально, т.е. без всякого принуждения исполнять свой долг, свидетельствует о реальности свободы. Существует закон, выражающий эту свободу и знание умопостигаемого мира. Это — моральный закон, категорический императив, который гласит: поступай так, чтобы максима твоей воли могла стать основой всеобщего законодательства, т.е. стать нормой, правилом поведения для всех. Задача антропологии в прагматическом отношении исследовать то, что человек как свободно действующее существо делает и должен делать из себя сам.

В философии Г.В.Ф. Гегеля рационализм в понимании сущности человека достигает крайних форм. С его точки зрения человек появляется в мире с абсолютной необходимостью, является закономерным результатом развития абсолютной идеи — «субъективным духом». Важный вывод гегелевской философии состоит в признании того, что сущность человека разумна. Однако разум как сущность человека не ограничивается только человеческим существованием. Он бесконечен и в своем развитии покидает область человеческих дел. Разум выступает как единственная субстанция мирового процесса. А личность становится только элементом этого процесса. В человеке абсолютный дух начинает осознавать себя, но дальнейшее самодвижение духа «снимает» человеческую субъективность в самосознании абсолютного духа. Философия Гегеля представляет собой высшую форму фаталистической трактовки человека, так как люди в системе развивающейся идеи оказываются лишь пассивным проявлением мирового духа.

В последующие периоды интерес к проблеме человека не ослабевал. Ей посвящали свое внимание А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, В. Соловьев и многие другие философы XIX века. В ХХ столетии этой проблемой занимаются экзистенциалисты и персоналисты, неотомисты, фрейдисты и др. Рассмотрим более подробно сущность экзистенциалистских концепций человека, для которых характерно положение о том, что единственной подлинной реальностью является только бытие человеческой личности. Сущность человека в его самоанализе, в самосозерцании, в духовном общении с самим собой. Человек сначала существует, думает, чувствует, переживает, а потом уже определяет себя в мире. Человек сам определяет свою сущность, он есть то, что сам из себя делает (Сартр). Главными свойствами личности, согласно экзистенциализму, являются ничем не ограниченная «внутренняя» свобода, свобода воли и такие состояния, как страдание, тревога, одиночество, страх, в частности, страх перед смертью и т.п. М. Хайдеггер подчеркивал, что человеческое бытие есть «бытие для смерти». Смерть есть последняя и подлинная возможность бытия.

Человеческое существование уникально и неповторимо. Экзистенция — это исключительное бытие. Человек — это внесоциальное, недоступное научному знанию «самобытие», улавливаемое лишь путем внутреннего самосозерцания, переживания (Ясперс). Во всех своих поступках человек должен исходить из единственного критерия: насколько при этом сохраняется его самобытность, «чистота», «подлинность». Он должен избегать социального «загрязнения», так как общество враждебно человеку. Оно — глухая стена, безликая сила, подавляющая личность, отнимающая у нее индивидуальность, «самость»; навязывающая стандарты поведения, вкусы. Общественные отношения соединяют людей только потому, что они разделяют их. Связь между людьми есть общение одиночек (Ясперс).

Наиболее полно мир и смысл личного существования раскрываются через чувство страха. Страх — это имманентное индивиду чувство, которое навеяно абсолютным одиночеством человека. Если для Хайдеггера и Сартра глубины экзистенции раскрываются в страхе (выборе) перед смертью, то Ясперс полагает, что человеческое существование раскрывается в так называемых «пограничных ситуациях» (смерть, страдание, вина, душевное заболевание и т.п.). Наш выбор и определяет нашу суть, суть бытия отдельной личности. Человек — это постоянный проект. Отсюда вытекает важнейший постулат экзистенциализма: свобода составляет само существование. Человек — это свобода, «... он полностью и всегда свободен, или же его нет вообще» (Сартр). Свобода — это свобода выбирать самого себя. Нет иного творца человека, кроме самого человека. Он сам создает свою сущность, а следовательно, творит самого себя. Спасти человека может лишь сам человек.

Важным вопросом, который издавна волновал философов, является вопрос о соотношении биологического и социального в человеке. И здесь критическое рассмотрение фрейдистских концепций человека, решающих по преимуществу эту проблему, представляется необходимым. Согласно Фрейду, человеческая психика разделена на «сознательное» и «бессознательное».

Бессознательное обозначается Фрейдом как «Оно» (Id) в отличие от сознания — «Я» (Ego). Кроме того, в душевной структуре человека основатель психоанализа различает еще один элемента «идеальное Я» или «Сверх Я» (Super-ego). Это идеальное Я есть сверхличное в человеке (традиции общества, запреты, нормы морали). Индивид представляется автору психоанализа как бессознательное Оно, которое лишь поверхностно охвачено сознательным Я. Оно — это своеобразное вместилище влечений, здесь бушуют страсти. Под влечениями понимаются чаще всего сексуальные влечения (инстинкты) — стремление к самосохранению и влечение к смерти (Эрос и Танатос). Согласно психоанализу, не внешние раздражения, а влечения, исходящие изнутри, определяют главным образом направленность человеческого развития и являются его двигателем. Бессознательное — это кипящий котел, содержание которого рвется наружу с целью получить разрядку. Я личности — это та душевная инстанция, которая является измененной под влиянием внешнего мира частью Оно и контролирует вынесение возбуждений во внешний мир. Я у Фрейда олицетворяет разум и рассудочность. Господствующий в Оно принцип удовольствия Я стремится замениться принципом реальности. Не отменяя влечений к удовольствию, сознание пытается сообразовывать эти влечения с условиями существования. Но власть сознания над влечениями не столько фактическая, сколько формальная. По отношению к Оно Фрейд уподобляет Я всаднику, который призван обуздать превосходящую силу лошади. Следует учитывать, что Фрейд полностью не отрицает влияния социальных факторов. Однако из его рассуждений следует, что человек появляется на свет практически готовым существом, он фактически обусловлен лишь индивидуально, как биологическая особь, а общество выступает, по существу, только внешней принудительной силой. Человек мало что приобретает прижизненно, все необходимое для жизни он получает биологически, в порядке генетического наследования. В результате не человек выводится из культуры, а культура выводится из человека, его бессознательных влечений, которые не только делают необходимой культуру как форму обуздания бессознательного, защиты человека от самого себя, но и дают энергию для культурного творчества.

При изучении данной проблемы следует учитывать, что наряду с биологизаторскими истолкованиями человеческой сущности существует и другая крайность; преуменьшение реальной роли биологических факторов, упрощенное истолкование социальной сущности человека, когда он превращается в пустое вместилище внешних воздействий, формирующих человека по любому образу и подобию. С этой точки зрения, человек рождается с единственной способностью — способностью приобретать человеческие способности.

Показательна в этом отношении концепция Э. Дюркгейна. Для него сущность человека — двойственная реальность, с которой сосуществуют, борются две сущности: социальная и индивидуальная. Причем, борьба — главное в данном сосуществовании. Все симпатии Дюркгейма на стороне общественного, а не субъективного. Социальная реальность, «коллективные представления» полностью господствуют над всеми признаками индивидуального, над всем, что есть личность человека.

Истину, очевидно, следует искать при ином подходе. Человек является носителем очень важных природных, биологических задатков, на основе которых развиваются способности, происходит социализация личности. Рождается человек все-таки не чистым листом бумаги. Этот лист, если можно так сказать, расчерчен в линейку или в клетку, или в косую линейку. Человек — сложнейшее природное образование, биологическое существо, обладающее биологическими потребностями, функциями, высшими инстинктами и другими формами психики. Биологическая природа человека составляет необходимый уровень человеческой сущности. Чтобы быть существом социальным, человек должен быть прежде всего живым существом, обладающим наиболее сложной среди живых существ биологией. Биологическая природа включается в интегральную социальную сущность человека и занимает в ней весьма важное место. В этой связи следует обратиться к анализу марксистской концепции человека, без которой рассмотрение проблемы не было бы полным.

Марксизм связывает понимание природы человека с общественными условиями его жизнедеятельности и развития. Человек есть общественное существо, и всякое проявление его жизни представляет собой утверждение общественной жизни. В сжатом виде вывод о социальной сущности человека был сформулирован К. Марксом в шестом тезисе о Фейербахе: «... сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений». Такое истолкование природы человека как исключительно общественной имеет ряд следствий:

а) изучая конкретные общественные отношения, мы изучаем тем самым конкретных людей, личностей;

б) человек находится в непрерывном процессе изменения, становления. Изменив общественные отношения, можно преобразовать и природу человека.

Нельзя отрицать заслугу Маркса в сведении индивидуального к социальному: впервые были преодолены неразрешимая для мыслителей прошлого антиномия «индивид и общество» и метафизичность, когда человек рассматривался как абсолютно автономная единица, а общество представлялось механической суммой индивидов.

В то же время шестой тезис Маркса о Фейербахе нельзя абсолютизировать, ибо в таком случае неизбежен откат к вульгарному социологизму, к игнорированию того внесоциального, которое также характеризует природу человека. Отражая совокупность общественных отношений, сущность человека, конечно же, не сводится к этому отражению. Нельзя игнорировать биологическое и психическое в этой сущности, в том числе этнопсихическое. Человек как социальное существо не противостоит природно-биологической форме своего существования, являющейся его предпосылкой. Вместе с тем, в разных отношениях, в разных исследовательских ситуациях значение социальных и природно-биологических факторов может меняться.

Признание социальной сущности человека вопреки концепциям вульгарного социологизма отнюдь не предполагает растворения индивидуального бытия во всеобщей социальной целостности. Общественные отношения не существуют помимо индивидуальной деятельности людей и над ней. Как раз наоборот: вся индивидуальная жизнедеятельность всех людей того или иного общества и составляет фундаментальное содержание общественных отношений. При этом, конечно, следует учитывать, что результаты этой жизнедеятельности порой могут выходить из-под контроля отдельных индивидов.

§ 2. Смысл человеческого существования

Сущность человека определяет смысл человеческого существования. Проблема смысла жизни человека волновала многих философов в различные исторические эпохи. Но не только философов. Этот «проклятый» вопрос не может не тревожить каждого нормального человека. Французский философ А. Камю отмечал, что есть только один фундаментальный вопрос философии, вопрос о том, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить. В рамках данной проблемы можно выделить два основных вопроса:

1) в чем истоки смысла жизни, какова его природа, существует ли он вообще?

2) каково конкретное содержание этой категории (для чего жить)?

Среди многих ответов на первый вопрос можно выделить главные: а) смысл жизни изначально присущ жизни, содержится в ее глубинных основаниях; б) смысл жизни находится за пределами жизни; в) смысл жизни созидается самим человеком; г) смысл жизни не может быть создан, он должен быть найден (В. Франкл); д) жизнь человека полна абсурда и лишена смысла. Последняя позиция характерна для фрейдизма и экзистенциализма. К примеру, лейтмотивом учения Ж.П. Сартра является тема тщетности усилий, бесплодия и обреченности человека. Человек проклят быть необусловлено свободным существом, он дважды проклят искать свободу под страхом приговора — возмездия во взгляде «другого», он трижды проклят не найти ее.

При ответе на второй вопрос следует учитывать, что понятие смысла жизни выражает сущность человека и осознание человеком этой сущности. Человек — субъект своей жизни, а значит и ее смысла. В смысле жизни выражается природа человека. Человек, как известно, — существо биосоциальное — это единство и в то же время оппозиция души и тела, разума и чувств, идеального и материального. То или иное понимание смысла зависит от того, чему отдается предпочтение: жить чувствами и эмоциями или жить разумом, духом. В каждом человеке, как существе биосоциальном, существуют, к примеру, в изначальном виде стремление «иметь» и стремление «быть». Какое из этих двух стремлений возьмет верх, определяется не только биопсихическими особенностями и спецификой непосредственного социального окружения, но и господствующими в обществе ценностями, его общей культурой. Различное понимание смысла жизни присуще не только отдельным индивидам, но и различным философским школам и направлениям. Рассмотрим некоторые из них.

Гедонистическая трактовка смысла жизни отдает предпочтение в человеке опыту чувств. Здесь смысл жизни ассоциируется с теми удовольствиями, которые они нам доставляют (киренаики, Эпикур). Киренаики учили, что непосредственное физическое наслаждение — единственное и подлинное благо в жизни человека. Жизнь — это совокупность моментов настоящего, каждый из которых должен быть наполнен как можно более сильным удовольствием. Именно удовольствие является критерием добра и зла и главным мотивом всех человеческих поступков. Как и киренаики, Эпикур также считал наслаждение, удовольствие единственным благом, мерилом счастливой жизни. Однако наслаждение он трактует как отсутствие страдания. Поэтому лучше сразу избежать страдания, чем искать удовольствия, если оно имеет своим следствием страдание. Эпикур связывает удовольствие с благоразумием. Нельзя жить приятно, не живя разумно, избегая рассудительного самообладания. Высшей формой счастья является, по Эпикуру, атараксия — блаженное состояние свободы от телесных страданий и душевных тревог.

В истории философии существовали и иные, основанные не на логике чувств, а на логике разума, осознании долга интерпретации смысла жизни. Аскетизм — одна из них. Он предписывает подавление в той или иной мере чувственных влечений человека, а порой и полное самоотречение, отрешение от всех земных забот и страстей. В древнегреческой философии аскетизм был представлен школой киников. Так, например, Антисфен сводил добродетельную, счастливую и свободную жизнь к отказу от большей части потребностей и желаний. Он, как и его ученик, Диоген, высмеивал богатство и чувственные наслаждения. Для Диогена единственное наслаждение — это презрение ко всякому наслаждению.

Аскетическая трактовка смысла жизни присуща буддизму. В XIX в. Шопенгауэр полагал, что страдание имманентно присуще жизни. Человеческая жизнь протекает между желанием и его удовлетворением. Желание по своей природе есть страдание. Удовлетворенное желание оборачивается пресыщением и скукой. А это налагает печать отчаяния даже на обеспеченных и счастливых. То, что называют счастьем, имеет отрицательный, а не положительный характер. Оно сводится лишь к избавлению от какого-либо страдания. Однако за этим избавлением следует новое страдание или скука. Можно освободиться не от страдания, а лишь от частной его формы. В конечном счете, избавиться от зла можно лишь отвратившись от жизни, путем аскетизма, который означает полную безмятежность и отсутствие желаний.

Одной из трактовок смысла жизни человека как долга является философия стоиков. Центральная категория их учения — смирение. В мире все совершается на основе строжайшей необходимости, разумной закономерности. В следовании, сознательном подчинении неотвратимой необходимости, року, фатуму, судьбе и состоит свобода человека, смысл его жизни. Стоики учили: умей сохранить апатию, безразличие к невзгодам. Принимай все, как есть. Согласного судьба ведет, а несогласного тащит. Принятие неизбежного носило у стоиков «безразличный» характер. Это было подчинение через безразличие, индифферентность.

Идея смысла жизни как долга нашла свое наиболее яркое воплощение в философии Канта. Смысл жизни по Канту — жить нравственно, т.е. поступать всегда в соответствии с категорическим императивом (об этом речь шла выше). Такой подход к пониманию смысла жизни несомненно развивает и укрепляет моральные силы человека, возвышает его духовно. С другой стороны, следует учитывать, что все богатство человеческой жизни нельзя втиснуть в жесткие рамки долженствования, нельзя пренебрегать обычными человеческими горестями и радостями.

В истории философской мысли сложилась также традиция, которая связывает смысл жизни с предметной реализацией способностей и дарований, внутреннего потенциала человека, его природы. Человек есть стремление реализовать и осуществить себя в объективном мире. Природа человека трактуется как совокупность родовых сил и способностей человека, его фундаментальных потребностей. Отсюда следует, что потребность в смысле жизни заключена в самой природе человека. В русле этой традиции находится и марксистская трактовка смысла жизни: призвание, назначение, задача всякого человека — всесторонне развивать все свои способности. У Маркса отдельный индивид должен возвыситься до уровня и возможностей человеческого рода, родовой сущности человека. Такая трактовка смысла жизни выгодно отличается своим оптимизмом. Однако пока никто не обосновал пути и средства его массовой практической реализации. Для большинства людей — это несбыточный идеал.

Несколько особняком стоит религиозное понимание смысла жизни. В нем доминирует не разум, а вера. С позиций христианства смысл жизни заключается в самоотверженном служении Богу, в выполнении религиозных заповедей, прежде всего заповедей любви и непротивления злу насилием, в приготовлении к жизни иной, вечной, на «том свете». Сама по себе земная жизнь лишена всякого смысла. Смысл в человеческую жизнь вносит лишь надежда на личное бессмертие в потустороннем мире и загробное воздаяние. «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут... Ищите же прежде Царства Божия и правды его...» — утверждает Евангелие от Матфея. Цель жизни — в спасении души. Смерть — «врата вечной жизни», в которую переходит лишь душа. Тело же исчезает вместе со смертью.

Следует отметить, что религиозный смысл жизни привлекателен для многих людей, поскольку он понятен и по-своему примиряет человека со страшным и неотвратимым — смертью.

Нам импонирует концепция В. Франкла. Согласно его учению, «смысл нельзя дать, его нужно найти». «Смысл должен быть найден, но не может быть создан». Создать можно либо субъективный смысл, простое ощущение смысла, либо бессмыслицу. Человек стремится обрести смысл и ощущает вакуум, если это стремление остается нереализованным. Смысл в принципе доступен любому человеку, независимо от пола, возраста, образования, характера и религиозных убеждений. Однако нахождение смысла — это вопрос не познания, а признания. Не человек ставит вопрос о смысле своей жизни — жизнь ставит этот вопрос перед ним, и человеку приходится ежедневно и ежечасно отвечать на него не словами, а действиями. Смысл жизни — это императив, требующий своей реализации, он всегда уникален и неповторим. Положение об уникальности смысла не мешает Франклу дать также содержательную характеристику возможных позитивных смыслов. Для этого он вводит представление о ценностях — смысловых универсалиях, с которыми обществу пришлось сталкиваться в истории. Это позволяет обобщить возможные пути, посредством которых человек может сделать свою жизнь осмысленной: во-первых, с помощью того, что мы даем жизни (творческий труд); во-вторых, с помощью того, что мы берем от мира (переживание ценностей, любовь); в-третьих, посредством позиции, которую мы занимаем по отношению к неизменной судьбе. Третьей группе ценностей Франкл уделяет наибольшее внимание (хотя и первые две имеют огромное значение). Это — ценности отношения. К этим ценностям человеку приходится прибегать, когда он оказывается во власти обстоятельств, которые он не в состоянии изменить. Но при любых обстоятельствах человек свободен занять осмысленную позицию по отношению к ним и придать своему страданию глубокий жизненный смысл. Человеческое существование никогда не может оказаться бессмысленным по своей внутренней сути. Жизнь человека сохраняет свой смысл до конца, до последнего дыхания.

 

В нахождении и отыскании смыслов человеку помогает совесть. Совесть Франкл определяет как смысловой орган, как интуитивную способность отыскивать единственный смысл, кроющийся в каждой ситуации. Совесть помогает человеку найти даже такой смысл, который может противоречить сложившимся ценностям, когда эти ценности уже не отвечают быстро изменяющимся ситуациям. Именно так зарождаются новые ценности. «Уникальный смысл сегодня — это универсальная ценность завтра».

Человек несет ответственность за осуществление уникального смысла своей жизни. Осуществление смысла является для человека императивной необходимостью по причине конечности и необратимости человеческого бытия, невозможности отложить что-то на потом, неповторимости тех возможностей, которые представляет человеку каждая конкретная ситуация. Осуществляя смысл своей жизни, человек осуществляет тем самым сам себя. Тем не менее, человек никогда так и не знает до самого последнего мгновения, удалось ли ему действительно осуществить смысл своей жизни.

Человек свободен найти и реализовать смысл жизни, даже если его свобода заметно ограничена объективными обстоятельствами. Поведение человека детерминировано (и это очевидно), но не пандетерминировано. Человек позволяет или не позволяет себе быть детерминированным потребностями или моральными нормами. Что же касается внешних обстоятельств, то свобода по отношению к ним хотя и не беспредельна, но существует, выражаясь в возможности занять по отношению к ним ту или иную позицию, тем самым само влияние обстоятельств на человека опосредуется позицией человека по отношению к ним.

Свобода человека — это свобода взять на себя ответственность за свою судьбу. Это свобода изменяться и стать другим. Человек постоянно решает, чем он будет в следующий момент. Свобода — это не то, что он имеет, а то, что он есть. Человек решает за себя, а решение за себя — всегда формирование себя. Принятие такого решения — акт не только свободы, но и ответственности. Но речь об этом пойдет в следующем параграфе.

§ 3. Личность, ее свобода и ответственность

Понятие личности относится к числу сложнейших в философии и человекознании в целом. При изучении данного вопроса следует прежде всего уяснить (и различать) близкие по своему значению понятия «человек», «индивид», «индивидуальность», «личность».

Человек — это понятие родовое, оно включает общие черты, присущие человеческому роду (прямая походка, мышление и др.).

В понятии индивид, отдельный человек подчеркивается принадлежность к человеческому роду. В нем нет конкретных социальных или психологических характеристик.

Понятие индивидуальность включает в себя черты, свойства и признаки, отличающие данного индивида от всех остальных (особенности взглядов, суждений, памяти, воображения и т.д.). Неповторимость свойственна каждой отдельной личности: если ее отнять, то исчезнет и сама личность. Но эта неповторимость свойственна личности не в силу того, что она человеческая личность, а постольку, поскольку она нечто единичное вообще. Полное описание единичной индивидуальности равнозначно поэтому «полному» описанию всей совокупности единичных «душ». Это понимали Декарт и Спиноза, Гегель и Фейербах, представители экзистенциальной философии. По этой причине наука о «единичном», «индивидуальном», как таковом, невозможна и немыслима. Большая роль здесь принадлежит искусству. Только искусство в состоянии дать нам многоцветный образ индивидуальности, раскрыть неповторимый мир человека.

Личность — это целостный человек в единстве его индивидуальных способностей и выполняемых им социальных функций, ролей. Это — действительность индивида как социального феномена, человек в совокупности его социальных качеств, формирующихся и реализующихся в различных формах общественной деятельности и отношений. Общие социальные качества выражаются в индивидуальных особенностях. От этого зависит значимость личности. Нельзя, на наш взгляд, согласиться с мнением, что не каждый взрослый, психически нормальный человек является личностью, а лишь тот, кто оказывает активное воздействие на общественные отношения соответственно своим индивидуальным способностям, сознательности и организованности, трудовой и общественно-политической активности (С.Э. Крапивинский). Думается, что каждый взрослый человек, выросший в обществе и, следовательно, воспитанный обществом, в обычных условиях взаимодействующий с другими людьми и выполняющий определенные функции, является личностью.

Можно сказать, что личность — это индивидуальное бытие общественных отношений, это — специфически социальная характеристика человека, выявленная в конкретном мыслящем и чувствующем человеке. Становление личности происходит в процессе социального наследования, усвоения людьми опыта, традиций и ценностных ориентации данного общества, что называется социализацией. Человек учится выполнять те или иные социальные роли: ученика, студента, родителя, общественного деятеля и т.д. В ходе изучения темы следует учитывать, что в процессе общественного развития менялись социальные типы личности, взаимоотношения личности и общества (традиционное, индустриальное общество и т.д.). В этой связи следует обратить внимание на проблему отчуждения, трагическую саморазорванность сознания современного человека. Различные философские концепции видят выход либо в изолированной от мира саморефлексии, прославлении иррационального начала (экзистенциализм, персонализм), либо в революционном переустройстве всей системы общественных отношений (марксизм).

Важнейшей философской категорией, выражающей сущность человека и его существование, является свобода. Ни одна философская проблема не приобретала в истории человеческой мысли столь большого теоретического и социального значения, как проблема свободы. И это понятно, ибо она затрагивает самым непосредственным образом сознание и деятельность каждого человека. Без свободы личности человек был бы всего лишь биологической особью. Другими словами, свобода — это родовой признак человека.

На протяжении многих веков философы бились над разрешением вопроса о свободе и необходимости.

Сократ и его последователи подчинение низшим, чувственным побуждениям считали рабством; свободным человеком, по их мнению, был лишь тот, кто сознательно подчинялся голосу высшего разума. Переход от необходимости к свободе возможен только путем истинного знания. Аристотель считает, что если бы человек был существом только разумным, то желал бы только блага. И знание блага таким образом уже предопределяло бы его действия, не оставляя места свободному выбору. Однако человек не только разумен, но и чувственен, он имеет чувственную д<