Как избавиться от желаний, не подавляя их?

Желания и мечты не являются реальностью. Вы не можете их исполнить и не можете их подавить. Чтобы что‑то исполнить, оно должно быть реальным, чтобы что‑то подавить, оно тоже должно быть реальным. Потребности можно удовлетворить, а можно подавить. Желания никогда не исполняются и не подавляются.

Попробуйте это понять, потому что это очень сложно.

Желания – это сны. Если вы поймете это, они исчезнут. Нет необходимости их подавлять. Зачем подавлять желания? Вы хотите стать известным. На самом деле тело очень сильно страдает, когда человек известен. Вы лишаетесь покоя, вас постоянно дергают, беспокоят, когда вы знамениты. Люди известные живут, словно заключенные.

Телу не нужно быть знаменитым. Телу и так хорошо, ему не нужна вся эта чушь. Ему нужны еда, вода, кров, когда слишком жарко или слишком холодно. Потребности тела очень просты. Мир сошел с ума из‑за желаний, а не из‑за потребностей. Но люди сходят с ума – они продолжают не обращать внимания на свои потребности и лишь увеличивают желания. Есть люди, готовые отказаться от завтрака, обеда или ужина, но не готовые отказаться от газеты, или от похода в кино, или от сигареты. Они могут не есть, на потребности можно не обращать внимания, но на желания не обращать внимания нельзя. Ум стал самым настоящим деспотом.

Тело всегда красиво, запомните это. Вот одно из основных правил, которые я вам предлагаю, – правило, которое является безусловной истиной, абсолютной истиной, категорической истиной: тело всегда красиво. А ум ужасен. Не тело нужно менять. В нем нечего менять. Нужно менять ум. А ум означает желание. У тела есть потребности, и его потребности настоящие.

Если вы хотите жить, вам нужна еда. Слава не нужна для жизни, уважение не нужно для того, чтобы быть живым. Вам не нужно быть великим человеком или великим живописцем, прославленным, известным на весь мир. Вам не нужно быть лауреатом Нобелевской премии, чтобы жить, потому что Нобелевская премия не удовлетворяет потребности тела.

Если вы хотите отказаться от потребностей, вам придется их подавить, потому что они реальны. Если вы специально голодаете, вам придется подавить голод. Тогда это подавление, а любое подавление плохо потому, что подавление – это внутренняя борьба. Это как будто вы хотите убить тело, а тело – это ваш якорь, ваш корабль, который доставит вас к другому берегу. Тело защищает семена божественности, сокровища, спрятанные у вас внутри, оно их защищает. Для защиты нужна еда, нужна вода, нужен кров, телу нужен комфорт, а уму никакой комфорт не нужен.

Посмотрите на современную мебель, она вообще не удобна, но ум говорит: «Это модно, что ты делаешь, сидишь на старом стуле? Мир изменился, у нас уже современная мебель». Современная мебель на самом деле странная. С ней чувствуешь себя некомфортно, на современных стульях долго не просидишь. Но она модная. Ум утверждает, что нужно иметь все современное, потому что нельзя отставать от моды. «Иди в ногу со временем», – призывает он.

Современная одежда неудобна, но она современна, и ум говорит, что нужно быть модным. Из‑за моды человек натворил столько всего ужасного. Телу ничего этого не нужно, это потребности ума, но их нельзя удовлетворить – никогда, потому что они нереальные. Только нереальное не может быть исполнено. Разве можно удовлетворить нереальные потребности? Зачем нужна слава? Просто помедитируйте над этим. Закройте глаза и посмотрите: где эта потребность находится в теле, чем вам поможет слава? Вы будете здоровее, если станете известными? Вы сможете глубже погрузиться в тишину, быть более умиротворенными, если обретете известность? Что вы от этого выиграете?

Пусть тело будет вашим верным критерием. Когда ум чего‑то хочет, спросите у тела: «А ты что скажешь?» И если тело говорит, что все это глупо, бросьте эту затею. В этом нет никакого подавления, потому что желание – это нечто нереальное, а разве можно подавить нечто нереальное? Утром вы встаете и вспоминаете сон. Вам нужно его подавлять или исполнять? Во сне вам приснилось, что вы стали повелителем всей земли. И что теперь делать? Стоит попробовать? Иначе возникает вопрос: «Если я не попытаюсь, то будет ли это подавлением?» Но сон есть сон. Разве можно подавить сон? Сон исчезает сам по себе. Вам нужно быть всего лишь осознанным. Вам нужно всего лишь знать, что это сон. Когда сон есть сон и вы знаете, что это так, он исчезает.

Попробуйте понять, что есть желание, а что потребность. Потребность ориентирована на тело, у желания нет ориентации на тело. У него нет корней. Это всего лишь мысль, пришедшая вам в голову. Почти всегда телесные потребности исходят из тела, а умственные – от других. Кто‑то купил красивую машину, иномарку, и тут же у вас в голове возникает желание. Вы хотите такую же красивую машину, вы не можете без нее жить.

 

* * *

 

Как‑то мы с Муллой Насреддином ехали на машине. Он был за рулем. В тот момент, когда мы въехали в нашу деревушку, а был очень жаркий летний день, он тут же закрыл все окна.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– Что ты имеешь в виду? – удивился он. – Ты что думаешь, я должен показывать всем соседям, что у меня машина без кондиционера?

Мы оба потели, внутри было как в печке, жарко, но разве можно показать всем соседям, что у тебя машина без кондиционера…

 

* * *

 

Это потребность ума. Тело кричит: «Перестань. Ты что, с ума сошел?» Тело потеет, оно молится: «Нет!» Слушайте тело, не слушайте ум. Потребности ума сфабрикованы окружающими, это глупость, тупость, идиотизм.

Потребности тела прекрасны, просты. Удовлетворяйте их, не подавляйте их. Подавляя их, вы лишь все больше и больше заболеваете. Вы становитесь больными. Никогда не обращайте внимания на потребности ума. Как только вы поняли, что это потребность ума… А что, так трудно понять, что это за потребность? В чем трудность? Это так легко. Просто спросите тело, поинтересуйтесь у тела и ищите корни. Есть ли корни у этой потребности? Вы будете выглядеть глупо. Все ваши короли и императоры глупы. Они просто клоуны, только посмотрите на них: увешаны тысячью медалями. Они выглядят глупо! Что вы делаете? И ради этого они так долго страдали. Чтобы достичь этого, они прошли через все невзгоды и все равно страдают. Им приходится страдать. Ум – это врата ада, а врата – это не что иное, как ваши желания.

Убейте желания – вы не увидите крови, вытекающей из них, потому что они все бескровные. Но если убить потребность, то польется кровь. Убейте потребность, и какая‑то ваша часть тоже умрет. Убив желание, вы не умрете. Скорее наоборот – вы станете свободнее. Отбросив желания, вы обретете больше свободы. Если вы сможете стать человеком потребностей, а не желаний, вы окажетесь на пути к небесам, которые уже совсем близко.

 

* * *

 

В какой‑то степени мне хочется оказывать огромное влияние на этот мир. Это потому, что я хочу сделать этот мир лучше. Означает ли то, что если человек начинает заниматься медитацией и интересоваться своим внутренним миром, то он перестает интересоваться проблемами, стоящими перед человечеством? Остается ли у него пространство для развития своих способностей и талантов?

На самом деле, до тех пор, пока ты не разрешишь свои собственные проблемы, ты не сможешь обрести правильную перспективу, чтобы понять мировые проблемы. Твой собственный дом в таком беспорядке, разве можно с твоей нынешней точки зрения понять глобальные проблемы? Ты еще даже не понял себя. Начни с себя, потому что любое другое начало будет неверным.

Так много людей, пребывающих в совершеннейшем хаосе и замешательстве, начинают помогать другим и предлагать решения. Эти люди принесли гораздо больше бед всему миру. Эти люди – настоящие торговцы бедами и неурядицами. Это политики, экономисты, так называемые слуги народа и миссионеры. Они настоящие продавцы зла, они, не разрешив своих собственных проблем, не став осознанными, готовы налетать на всех остальных и решать их проблемы. На самом деле, таким образом они уходят от своей собственной реальности, не желая с нею сталкиваться лицом к лицу. Они хотят заниматься чем‑то другим и с кем‑то другим. Это дает им ощущение, что они занимаются правильным делом, это их прекрасно отвлекает от самих себя. Запомните: вы сами являетесь мировой проблемой. Вы – это проблема, и до тех пор, пока вы не «уладите себя», до тех пор вы будете все усложнять. Сначала наведите порядок в своем собственном доме, создайте в нем космос, пока что там хаос.

Есть одна древняя индийская легенда, старая история, но очень важная…

 

* * *

 

Великий, но глупый царь пожаловался на то, что поранил ногу, когда гулял босиком. Поэтому он приказал все свое царство застелить воловьими шкурами. Услышав это, придворный шут (а он был очень мудрым человеком) рассмеялся и сказал:

– Идея царя попросту смешна!

Царь услышал, что тот сказал, и приказал шуту подойти. Владыка был очень зол.

– Покажи мне лучший вариант, – прогремел он, – иначе прощайся с жизнью!

– Господин мой, отрежьте небольшие кусочки воловьей шкуры и привяжите к стопам…

Так появилась обувь.

 

* * *

 

Нет необходимости покрывать воловьей шкурой всю землю. Оберните ею ноги, и вы покроете всю землю. Это знание есть начало мудрости.

Да, проблемы существуют, согласен. Существуют огромные проблемы. Жизнь – такой ад. Повсюду страдания, бедность, жестокость, всякого рода сумасшествия – это правда. И все же я настаиваю на том, что проблемы зарождаются в душе отдельного человека. Проблемы возникают потому, что практически каждый пребывает в хаосе. Всеобщий хаос – это не что иное, как совокупность хаосов отдельных людей. Мы все добавляем своего личного хаоса во всеобщий котел.

Мир – это не что иное, как взаимоотношения. Мы все взаимосвязаны. Если я невротик, ты невротик, тогда отношения будут еще более невротичными, невроз увеличится вдвое. А у нас все невротики, поэтому и мир наш невротичен. Адольф Гитлер родился не из пустоты, мы сами его создали. Вьетнам возник не из пустоты, мы его создали. Это наш гной, вытекающий из нас, это наш хаос, бьющий в колокола. Начало должно быть в тебе: ты являешься «мировой проблемой». Поэтому не уходи от реальности своего внутреннего мира – это первое, что нужно сделать.

Ты спрашиваешь: «Означает ли то, что если человек начинает заниматься медитацией и интересоваться своим внутренним миром, он перестает интересоваться проблемами, стоящими перед человечеством?» Нет, на самом деле, только тогда он может по‑настоящему ими заинтересоваться. Но его интерес будет совершенно иного рода: он будет искать корни проблем. Пока же ты такой, какой ты есть, ты интересуешься лишь симптомами. Когда Будда или Христос интересуются, они интересуются корнями проблем. Ты можешь не соглашаться, потому что не видишь корней, ты видишь только симптомы. Будда интересуется, но он знает, в чем причины, и делает все возможное, чтобы изменить ситуацию.

Бедность не является причиной, жадность – вот главное. Бедность – это результат. Ты будешь бороться с бедностью, но ничего не изменится. У истоков бедности стоит жадность, именно ее нужно вырвать с корнем. Война – не проблема. Дело в людской агрессии. Ты будешь маршировать в знак протеста, но люди не перестанут воевать. Это ничего не изменит. Ты можешь получить удовольствие от процесса… Есть люди, которым нравится маршировать, их можно обнаружить на любой демонстрации. Их можно найти везде, где кто‑то протестует. Они ходят по всему миру, бунтуя, протестуя против всего на свете. Это весело! Тебе это тоже может понравиться.

В детстве мне это очень нравилось. Я бегал на каждую демонстрацию. Даже старейшины моего городка начали беспокоиться. «Ты везде, – говорили они, – и на коммунистическом митинге и на социалистическом параде, на конгрессе партии и на антикоммунистической демонстрации, ты повсюду». «Мне нравится сам процесс, – отвечал я. – Меня не волнует политическая философия, мне просто нравится кричать, это же так весело! Мне это нравится».

Тебе это тоже может понравиться, но от этого практически ничего не изменится. А если присмотреться к протестующим, то можно заметить, что большинство из них очень агрессивны. Их лица напряжены, в них нет умиротворения. Они готовы к борьбе. Марш протеста в защиту мира в любой момент может обернуться бунтом. Эти люди агрессивны – во имя мира они проявляют агрессию. Они готовы драться. Если бы у них была власть, если бы у них была атомная бомба, они бы ее сбросили, только бы на земле воцарился мир. Именно об этом говорят все политики. Они говорят, что борются за то, чтобы на земле был мир.

Дело не в войне, и Бертран Рассел тебе вряд ли поможет. Дело в агрессии внутри каждого отдельно взятого человека. У людей нет спокойствия внутри, отсюда и войны, иначе эти люди сошли бы с ума.

Каждое десятилетие людям нужна великая война, чтобы освободить человечество от неврозов. Вы удивитесь, но психологи обнаружили очень редкое и странное явление относительно Первой мировой войны. Пока война шла, количество людей, сошедших с ума, упало практически до нуля. Никто не совершал самоубийств, убийств тоже было очень мало. Люди практически перестали сходить с ума. Это было странно. Какое отношение это имеет к войне? Может быть, убийства не совершались потому, что все убийцы ушли на фронт, но куда делись люди, совершающие самоубийства? Может быть, они тоже записались в ряды солдат, но тогда куда подевались душевнобольные? Люди даже с ума перестали сходить. Затем во время Второй мировой войны случилось то же самое, даже в бóльших масштабах. Тогда связь между отсутствием сумасшедших и наличием войны была подтверждена.

Человечество накапливает определенное количество неврозов, душевных болезней, и каждое десятилетие ему нужно от них избавляться. Поэтому когда наступает война? Когда все человечество разом сходит с ума. Тогда нет необходимости сходить с ума поодиночке. Нет никакого смысла. Все уже и так с ума посходили, так что ни к чему сходить с ума по отдельности. Когда одна нация убивает другую, и такое количество убийств и самоубийств, что нет смысла делать это в одиночестве. Можно просто видеть это по телевизору и наслаждаться, или читать про это в газетах и испытывать внутренний трепет.

Дело не в войне, дело в личном неврозе каждого из нас.

Человек, достигший просветления, видит самые глубинные причины вещей и явлений. Будда, Христос, Кришна – они добирались до самых корней. Они пытались вам сказать: «Изменитесь в корне. Нужна радикальная трансформация, обычные реформы не помогут». Но вы, возможно, не понимаете. Я сижу здесь, говорю о медитации, но вы не видите связи. Вы не понимаете, какое отношение медитация имеет к войне. Я вижу, как они связаны, а вы нет.

Мое понимание таково: если хотя бы один процент человечества начнет медитировать, то войны прекратятся. Нет иного способа избавиться от агрессии. Нужно высвободить именно такое количество медитативной энергии. Если один процент человечества, один человек из ста, глубоко погрузится в медитацию, жизнь на планете будет совершенно другой. Алчности станет меньше, и, естественно, будет меньше бедности. Бедность возникает не из‑за нехватки тех или иных ресурсов, а из‑за того, что люди скряжничают, стремятся накапливать вещи, из‑за людской жадности. Если мы научимся жить здесь и сейчас, этого будет достаточно; на земле достаточно ресурсов. Но мы планируем далеко вперед, мы делаем запасы, мы копим и копим, и тогда возникают проблемы.

Просто представьте себе, что птицы начнут копить еду… Тогда одни птицы станут богатыми, а другие бедными. Американские птицы станут самыми богатыми, а весь остальной птичий мир будет страдать. Но птицы ничего не копят, поэтому у них нет бедности. Вы когда‑нибудь видели бедную птицу? Животные в лесу – никто из них ни беден, ни богат. В действительности не бывает ни толстых птиц, ни тонких. Все вороны практически одинаковы, практически невозможно отличить одну от другой. Почему? Они наслаждаются жизнью, они ничего не накапливают. Даже ваша толщина означает, что вы делаете запасы внутри тела – это признак несчастного сознания. Скряги страдают запорами, они не способны выбросить свой собственный мусор. Они все копят и копят, они контролируют даже акт дефекации, накапливая внутри себя отходы. Накопительство становится привычкой.

Живите в моменте, живите в настоящем, живите с любовью, живите в дружбе, заботьтесь друг о друге… Тогда мир будет совершенно другим. Каждый отдельно взятый человек должен измениться, потому что мир – это проекция человеческой души.

Да, человек медитирующий будет интересоваться проблемами человечества. Только он и будет ими интересоваться. Но его интерес будет совершенно иного качества. Вы, возможно, сейчас и не сможете этого понять. Люди приходят ко мне и спрашивают: «Что ты делаешь? В мире столько бедных, столько всего ужасного, а ты учишь людей медитировать. Остановись. Сделай что‑нибудь для бедных». Но с бедностью ничего нельзя сделать напрямую. Единственное, что можно, это высвободить медитативную энергию, чтобы люди могли наслаждаться моментом, тогда не будет никакой бедности. Коммунизм тоже не уничтожит бедности, он ее нигде не уничтожил, он лишь создал новый род бедности. Ее стало больше, и она стала еще опаснее. Коммунисты бедны потому, что они тоже потеряли душу. Они потеряли индивидуальность, им запрещено медитировать.

Это не помогает, это лишь разрушает людей. Они так называемые благодетели. Избегайте таких людей. Ты спрашиваешь: «Остается ли у человека медитирующего пространство для развития своих способностей и талантов?» На самом деле ему не нужно будет их развивать, они начнут развиваться сами. Медитируя, человек начинает цвести. Если он был до этого художником, то, медитируя, он станет более великим мастером. Если он был поэтом, то неожиданно его душа переполнится величайшей поэзией. Если он был певцом, то впервые в жизни он начнет петь песни, близкие его душе и сердцу.

Нет, нет необходимости прилагать усилия. Если внутри вас тишина, если вы укоренены в своем существе, центрированы, ваши таланты автоматически начнут себя проявлять. Вы начнете действовать так, как было предназначено вам самим существованием. Вы начнете делать то, для чего вы родились, вы начнете исполнять свое предназначение. Вы станете спонтанными, вы начнете делать что‑то свое, и вам будет не важно, приносит это какой‑то доход или нет, уважают ли вас больше благодаря вашим талантам или нет. Вы будете счастливы, и этого будет достаточно. Вы будете ликовать от радости, и этого будет более чем достаточно.

Медитация высвобождает ваши энергии, больше ничего не нужно. Человек, достигший медитативного цветения… Что может быть лучше? Этот человек живет словно бог, словно переполненное цветением существование. Этот человек достиг предельного цветения, больше ничего не нужно. Каждое мгновение он проживает творчески, каждый его жест наполнен творчеством, его жизнь становится благословением.

Но есть люди, которые хотели бы пройти окольными путями. Они хотят сначала изменить мир и только затем прийти к себе. Но я скажу вам: вы никогда не придете к себе, если уйдете так далеко.

Я слышал…

 

* * *

 

Старик сидел на обочине дороги недалеко от Дели, мимо проезжал молодой человек. Юноша остановился возле старика и спросил:

– Далеко ли до Дели?

– Если ты поедешь этой дорогой, – отвечал старик, – и в том направлении, в котором ты едешь, то очень далеко. Тебе придется обогнуть землю, потому что Дели остался позади, всего в двух милях отсюда.

 

* * *

 

Если ты повернешь назад, то это не очень далеко, вопрос всего лишь двух миль. Если же ты все же решишь менять мир, потому что, по‑твоему, только после этого ты сможешь прийти к себе, то тебе это не удастся, ты никогда не сможешь вернуться домой. Начни с того места, где ты сейчас находишься. Сейчас ты являешься частью этого ужасного мира. Но меняя себя, ты изменишь и мир. Что ты есть? Всего лишь часть этого ужасного мира. Зачем пытаться менять соседа? Ему это может не понравиться, может, он не хочет меняться, ему это вовсе не интересно. Если ты начал осознавать, что мир нуждается в изменении, тогда самый близкий к тебе мир – это твой собственный. Начни с него.

Но есть очень философски настроенные люди. Они размышляют, избирая окольные пути.

Я читал прекрасную книгу Лео Ростена «Радости идиша». В ней он рассказывает о великом философе, мистере Соколове, который постоянно ужинал в одном и том же ресторанчике на Второй Авеню, и каждый раз вначале он заказывал куриный суп.

 

* * *

 

Однажды мистер Соколов подозвал официанта.

– Вернитесь и попробуйте этот суп, – попросил он.

– Целых двадцать лет вы ели этот суп, – возразил официант, – и теперь вы сомневаетесь в его вкусовых качествах?!

– Вернитесь и попробуйте этот суп, – повторил мистер Соколов.

– Хорошо, хорошо, – согласился официант, – я его попробую. Но где ложка?

– Ага, вот! – воскликнул мистер Соколов.

 

* * *

 

Он просто хотел сказать: «У меня нет ложки». Но он пошел окружным путем: «Попробуйте этот суп…» Не ходите окружными путями, не будьте столь философски настроены. Если у вас нет ложки, то просто скажите, что вам нужна ложка.

Этого будет достаточно. Все, что человеку нужно, это столовая ложка медитации.

 

* * *

 

Недавно я понял, что целых двадцать один год подряд, начиная с детского сада, играя на детской площадке, затем в школе, участвуя в школьных соревнованиях и изучая латинскую грамматику, все эти годы я провел в попытках обогнать впереди идущего. Мне кажется, что это единственный самый разрушающий опыт в моей жизни. Не могу придумать более совершенной системы, уничтожающей детей, делающей их абсолютно не приспособленными к окружающему миру. Как можно помочь детям расти и развивать свой потенциал, не провоцируя в них стремления к соперничеству?

Как только ты начинаешь думать о том, чтобы помочь детям расти без духа соревнования, ты вступаешь не на ту дорогу, поскольку все твои действия будут направлены на то, чтобы дать им определенную программу. Она может отличаться от той, по которой ты учился в детстве, но это все равно обусловленность – с самыми прекрасными намерениями в мире.

Деревья растут, и им никто не указывает, как расти. Животным, птицам, всему существованию не нужны никакие программы. Сама идея программ подразумевает рабство. Человечество живет в рабстве уже тысячи лет, только это рабство называется по‑разному. Когда людям надоедает одно рабство, они тут же заменяют его другим. Несколько модифицированных программ, несколько изменений здесь и там, но в основе своей программа остается программой, которая состоит в том, что родители, старшее поколение хочет, чтобы дети развивались в определенном направлении. Именно поэтому они спрашивают: «Как?»

Я считаю, что задача родителей состоит не в том, чтобы помогать детям расти. Они вырастут и без вас. Ваша задача – их поддерживать, кормить и помогать тому, что и так уже растет. Не давайте им направлений, не давайте им никаких идей. Не говорите им о том, что хорошо, а что плохо, позвольте им самим в этом разобраться на собственном опыте.

Вы можете сделать только одно – делиться с ними тем, через что прошли сами. Расскажите им, как вас обусловливали ваши родители, что вы жили в определенных рамках, пытались соответствовать определенным идеалам, а из‑за этих ограничений и идеалов вы полностью упустили жизнь, и вы не хотите разрушать жизнь своих детей, поступая так же, как ваши родители. Вы хотите, чтобы они были абсолютно свободными, свободными от вас, потому что вы представляете для них все, что было в прошлом.

Отцу или матери требуется невероятное мужество и безграничная любовь, чтобы сказать: «Не слушай нас, поступай по‑своему. Даже если ты свернешь с пути, это будет лучше, чем жить в рабстве, но всегда поступать правильно. Лучше совершать свои собственные ошибки и учиться на них, нежели следовать за кем‑то другим и не ошибаться вообще. Ведь так ты ничему не научишься, но лишь будешь следовать за кем‑то другим, а это яд, чистейший яд».

Если ты любишь детей, тебе это будет очень просто. Не спрашивай меня: «Как?» Это «как» означает, что ты просишь меня дать тебе очередной метод, методику, технологию, а любовь – это вовсе не технология.

Люби детей, наслаждайся их свободой. Пусть они ошибаются, помогай им разобраться, в чем они ошиблись. Говори им: «Ошибаться не страшно, ошибайся как можно чаще, потому что на ошибках мы учимся. Только не совершай одни и те же ошибки снова и снова – это глупо».

Поэтому я не дам тебе простого ответа. Тебе придется выяснить все самому, живя со своими детьми от момента к моменту, предоставляя им свободу в любых мелочах.

В моем детстве, например… и так было веками, детей учили: «Кто рано ложится и рано встает, здоровье, богатство и ум наживет».

Как‑то я сказал отцу:

– Странно, ты заставляешь меня ложиться рано, когда я еще не хочу спать.

В доме джайнов «рано» – это действительно рано, потому что они ужинают в пять, самое позднее в шесть. И больше делать нечего. Тогда детей загоняют в постель.

– Ты заставляешь меня ложиться тогда, когда моя энергия еще не готова ко сну, – сказал я. – А утром, когда я еще хочу спать, ты вытаскиваешь меня из постели. Странный у тебя способ учить меня уму‑разуму! Не вижу никакой связи. Разве я стану умным, если меня заставляют спать, когда я еще не хочу? Я лежу в постели, в темноте часами… Это время можно было бы потратить на что‑то более творческое, а ты заставляешь меня ложиться спать. Но сном нельзя управлять. Нельзя просто закрыть глаза и уснуть. Сон наступает тогда, когда надо, он не следует ни твоему приказу, ни моему. Я просто зря трачу время, лежа в постели часами. А утром, когда я действительно хочу спать, ты заставляешь меня вставать, в пять утра! Ты вытаскиваешь меня из постели на утреннюю прогулку в лес. Я еще хочу спать, а ты меня тащишь. Не понимаю, как от этого я стану умным. Объясни мне, пожалуйста! И много людей стало умнее благодаря такому воспитанию? Покажи мне хоть сколько‑нибудь умных людей. Я тут ни одного не вижу. Я говорил с дедом. Он сказал, что все это чушь. Из всей семьи этот старик оказался единственным честным человеком. Ему все равно, что говорят другие, а мне он сказал, что все это ерунда: «Из‑за того, что ты будешь рано ложиться, умнее ты не станешь. Я ложусь спать рано всю свою жизнь, уже семьдесят лет, а ума так и нажил, да и думаю, уже не наживу! Пора умирать, а не становиться умнее. Так что не верь всем этим поговоркам».

– Подумай об этом, – сказал я отцу, – и, пожалуйста, будь со мной искренним и честным. Дай мне хотя бы возможность ложиться тогда, когда меня начнет клонить в сон, и вставать, когда сна уже ни в одном глазу.

Он думал целый день и на следующий день сказал:

– Хорошо, возможно, ты и прав. Поступай, как знаешь. Слушай свое тело, а не меня.

Это должно быть главным принципом: детям нужно помогать прислушиваться к своему телу, прислушиваться к своим собственным потребностям. Родителям главное проследить за тем, чтобы ребенок не упал в канаву. Их метод воспитания должен основываться на «отрицании».

Запомните это слово – «отрицание»… никакого позитивного побуждения, только «отрицательное» оберегание, потому что дети есть дети, они могут влезть куда‑нибудь и покалечить себя. Даже в этом случае не запрещайте им, а объясните, почему не нужно этого делать. Не нужно их себе подчинять; давайте им свободу выбора. Просто объясняйте им ситуацию.

Дети очень восприимчивы, и если вы относитесь к ним с уважением, они готовы вас слушать, готовы понять. Затем оставьте их с их пониманием. Очень быстро они становятся разумными, и ваша опека им оказывается не нужна совсем. Очень скоро они начинают действовать самостоятельно.

Я понимаю, родителям страшно, что дети могут сбиться с пути и выбрать дорогу, которая родителей не устраивает, но это проблемы родителей. Это ваша проблема. Дети рождаются не для того, чтобы радовать вас или огорчать. У них своя собственная жизнь, и вы должны радоваться, что они живут своей жизнью, какой бы она ни была. Возможно, кто‑то из них станет бедным музыкантом…

Я знал очень богатого человека в городе. Он хотел, чтобы его сын после университета стал врачом. Но его сыну нравилась музыка. Он уже давно был не просто любителем, он был очень известным в своей области музыкантом. Каждый раз, когда происходили какие‑то встречи, он играл на ситаре и становился все более и более знаменитым.

Он хотел учиться музыке, а его отец был категорически против. Он позвал меня, потому что я был близок с его сыном, и сказал:

– Он будет нищим всю свою жизнь.

Потому что музыканты в Индии не могут зарабатывать много денег.

– В лучшем случае он станет учителем музыки в школе. На что он будет жить? Столько платят слугам в нашем доме. И он будет якшаться с людьми не своего круга, – добавил он.

Потому что в Индии музыка на каком‑то очень глубоком уровне была связана с проститутками.

Индийские проститутки отличаются от любых других проституток во всем мире. Слово «проститутка» не справедливо по отношению к индийским женщинам этой профессии, потому что индийская проститутка на самом деле умеет прекрасно себя выразить в музыке, в танце… Если вы действительно хотите глубоко познать музыку, пение, танец, вам нужно отправиться к очень известной проститутке.

Существуют прославленные семьи, их называют «гхаранами». «Гхарана» означает семью. Но это не обычная семья, это семья‑династия. Существуют известные гхараны, у которых свой особый стиль. Играя на одном и том же инструменте, исполняя один и тот же танец, разные гхараны будут делать это по‑своему, наполняя танец и мелодию какими‑то своими тончайшими нюансами.

Поэтому, если кто‑то очень хочет познать мир музыки, он должен стать частью определенной гхараны, а это не очень хорошая компания. В понимании богатого человека это, естественно, плохая компания.

Но сыну было все равно, с кем дружить. Не последовав совету отца, он отправился в музыкальный университет. И тогда отец от него отказался, он был очень зол. А из‑за того, что отец от него отказался, и потому что у молодого человека не было другого выхода – он вернулся и поступил так, как предсказывал его отец, – стал учителем в школе.

Его отец позвал меня и сказал:

– Видишь, все вышло так, как я и говорил. Остальные мои сыновья выбрали себе достойные профессии, но этот же идиот никогда меня не слушал. Я отрекся от него, он не получит от меня ни цента. Так и будет зарабатывать гроши в школе.

Но мой друг был невероятно счастлив. Его вовсе не заботило то, что его семья от него отреклась, и что ему придется быть бедным, и что он не получит никакого наследства. Он не думал об этом, он был рад.

– Хорошо, что они так поступили, – говорил он. – Теперь я смогу стать частью какой‑нибудь гхараны. Я беспокоился о том, что они будут чувствовать себя униженными. Но теперь, когда они от меня отреклись, я больше не принадлежу им и могу вступить в какую‑нибудь гхарану.

Преподавая в школе, он стал членом гхараны, и теперь он один из лучших музыкантов в Индии. И дело не в том, что он стал лучшим музыкантом, важнее то, что он стал тем, для чего был предназначен, в чем он мог развивать свой потенциал. Каждый раз, когда вы следуете тому, что заложено у вас в потенциале, вы становитесь лучшими. А когда вы уходите от своей природы, вы остаетесь посредственностью.

Наше общество состоит из посредственных людей по той простой причине, что никто не исполняет своего предназначения. Каждый занимается чем‑то другим. И, что бы он ни делал, он не сможет стать лучшим, не сможет стать счастливым, не сможет ликовать и радоваться.

Поэтому родители должны быть очень деликатны в этих вопросах, человеческий потенциал – это нечто бесценное, от его развития зависит вся жизнь ребенка. Не давайте детям никаких готовых программ, помогайте им всеми доступными средствами идти тем путем, которым они хотят.

Например, я любил лазить по деревьям. Есть деревья, на которые безопасно забираться, – у них сильные ветви, сильный ствол. Можно залезть на самую верхушку и не бояться, что ветка сломается. Но есть деревья с тонкими ветками. А из‑за того, что я любил залезать на дерево, чтобы достать манго или джамун – еще один замечательный фрукт, – мои близкие ужасно волновались и каждый раз посылали кого‑то, кто помешал бы мне это сделать.

Как‑то я сказал отцу:

– Вместо того чтобы каждый раз мешать мне, объясни мне, пожалуйста, на какие деревья залезать опасно, чтобы я на них не лазил, а на какие деревья залезать можно, чтобы я залезал именно на эти деревья. Но, если ты запретишь мне лазить, тогда есть опасность, что я могу залезть не на то дерево, и отвечать за это придется тебе. Я не перестану этого делать, мне это нравится.

Это на самом деле одно их самых прекрасных переживаний: ты сидишь на верхушке дерева, греешься на солнышке, тебя овевает ветерок, и все дерево танцует. Это непередаваемый опыт.

– Я не брошу это занятие, – сказал я. – Твоя задача в том, чтобы точно указать мне деревья, на которые нельзя забираться потому, что с них можно упасть, сломать руку или ногу, или вообще как‑то пораниться. Но не стоит мне приказывать: «Перестань лазать по деревьям». Я все равно не перестану.

И ему пришлось обойти со мной весь наш городок и показать мне деревья, на которые забираться опасно. Тогда я задал ему другой вопрос:

– А ты знаешь кого‑нибудь в нашем городе, кто хорошо умеет забираться на высоту? Он бы мог научить меня залезать даже на такие деревья.

– Ну это уже слишком! – воскликнул он. – Ты слишком далеко заходишь. Ты сказал мне, я понял…

– Я последую тому, чему ты меня научил, – сказал я, – потому что я сам это предложил. Но опасные, как ты говоришь, деревья так притягательны, ведь на них растет джамун (индийский фрукт). Он очень вкусный, а когда он созревает, я не могу устоять перед искушением. Ты мой отец, это твоя обязанность… ты должен знать кого‑то, кто сможет мне помочь.

– Если бы я знал, что быть отцом – это так трудно, – взмолился он, – я бы никогда им не стал, по крайней мере, твоим отцом! Да, я знаю такого человека.

И он познакомил меня со стариком, который был редкостным умельцем, самым лучшим в своем деле.

Он был дровосеком, и при этом таким старым, что невозможно было поверить, что он может рубить деревья. Он делал только особую работу, на которую никто другой не соглашался. Он обрезал ветви огромных деревьев. Эти ветви нависали над домами, и их было очень трудно рубить. Он был профессионалом, он делал все так, чтобы ни в коем случае не повредить корней дерева или крышу дома. Сначала он привязывал эти ветви к другим ветвям веревкой. Потом отрезал эти ветки и затем с помощью веревки тянул их подальше от дома, туда, где они могли бы упасть на землю без какого‑либо ущерба.

При этом он был очень старым! Но когда возникала такая ситуация, когда никто из дровосеков не брался обрезать ветви, он всегда приходил на помощь. Вот мой отец и попросил его:

– Научите его чему‑нибудь, особенно залезать на опасные деревья, которые могут сломаться.

Ветви ломались… и я уже падал два‑три раза. У меня до сих пор шрамы на ногах остались.

Старик посмотрел на меня и сказал:

– Никто еще не приходил ко мне с такой просьбой, и уж тем более, – чтобы отец просил за сына! Это опасно, но если ему нравится, я буду рад помочь.

И он научил меня, показал мне разного рода приемы, как себя защищать. Если хочешь залезть высоко на дерево и не упасть, сначала привяжи себя веревкой к тому месту, где чувствуешь, что дерево достаточно крепкое, а потом лезь наверх. Если свалишься, то удержишься на веревке и не упадешь на землю. Это мне действительно помогло. С тех пор я не падал!

Задача отца или матери огромна, ведь о