Получатель: любой член военного Совета первой группы Флотов. — КиберПедия 

Адаптации растений и животных к жизни в горах: Большое значение для жизни организмов в горах имеют степень расчленения, крутизна и экспозиционные различия склонов...

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...

Получатель: любой член военного Совета первой группы Флотов.

2019-12-19 181
Получатель: любой член военного Совета первой группы Флотов. 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

 

Хм, любо-ой… Вот не просто – «военсовет ГрФ-1». А – «любой член военного совета»…

В каком случае такая формулировка имеет право на существование? В одном-единственном. Если отправитель подозревает, что Город Полковников погрузился в хаос, бои идут уже прямо на площади перед Домом офицеров, а штаб и военный совет перестали существовать как единый организм, остались только отдельные члены…

Что ж, как ни горько признавать, все это очень близко к истине…

Ну а кто отправитель, кто?

 

Отправитель: Иноземцев.

 

Ни о чем не говорит. Если фамилия подлинная, то я о таком адмирале не слышал. Если псевдоним, взятый на время операции, то, пожалуй, излишне вычурный. У военных псевдонимы куда проще: Иванов, Петров, Сергеев… Чай, не писатели.

– Что такое «ГУФ»?

Оказывается, сержант Семеренко все это время заглядывал мне через плечо.

– Не знаю. Вот что, сержант. Вынимайте пилота из кресла, кладите на землю, снимайте с него шлем. У вас есть фельдшер?

– Да.

– Отлично. Пусть займется.

– А как он снимается-то?

– Кто?

– Шлем.

– Разберетесь.

Итак, мне в руки попал совершенно секретный пакет из неведомой командной инстанции. Где находится штаб Первой Группы Флотов? Надо думать, неподалеку от командного пункта Пантелеева. А где КП Пантелеева? Это военная тайна, доступная лишь самому узкому кругу лиц.

Даже если КП Пантелеева расположен прямо у меня под ногами, в цитадели Глетчерного, сам Тылтынь, командир укрепрайона, может об этом не подозревать.

Мыслимо ли это? Ну, может, и немыслимо. Скажем, Тылтынь и его штабные офицеры такую вещь знали бы. Но если КП Пантелеева не здесь, а, допустим, под космодромом «А»? Легко! И что – Тылтынь об этом знает? Может, да, а может, и нет…

Вспомнился анекдот про логику американцев. У американца спрашивают: какова вероятность того, что, выйдя на улицу, он встретит динозавра? Американец, не задумываясь: «Одна вторая». «Но почему?» – удивляются. «Потому, – отвечает. – Либо встречу, либо нет».

Так вот, в тот день все имело вероятность «одна вторая».

Я мог отправиться на поиски ближайшего офицера из аппарата Тылтыня и наткнуться на него ровно через минуту. С тем же успехом я мог битый час блуждать среди завалов в подземельях цитадели и в итоге ничего не найти, кроме бездыханного тела самого Тылтыня.

Были варианты и похуже. Близкий разрыв снаряда, серия зажигалок, шальной выстрел лазерной пушки – и пакет, который я держу в руках, навеки канет в небытие. Меня-то уже на белом свете не будет, и сделается мне вся стратегия до фени, но и другие никогда не узнают, что же имел сообщить главкому некто Иноземцев из неведомой инстанции «ГУФ».

Я решился.

Сломал печати, разорвал пакет, сунул останки в нагрудный карман и прочел письмо, превысив тем самым свою степень допуска и автоматически превратившись в государственного преступника.

Те же крупные печатные буквы, написанные от руки.

 

НА ПОЗИЦИИ. НАБЛЮДАЕМ ГЛАВНЫЕ СИЛЫ ПРОТИВНИКА. ХОРОШУЮ КАРТИНКУ ГОРОДА ПОЛУЧИТЬ НЕ МОЖЕМ ПО ПОНЯТНЫМ ПРИЧИНАМ. ОБСТАНОВКА НЕ ЯСНА.

КОНТРОЛЬНЫЕ ПОЗЫВНЫЕ ПОЛУЧЕНЫ НЕ БЫЛИ. РАДИОБАКЕНЫ НЕ ПЕЛЕНГУЮТСЯ.

В 00.20 16.03 ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ НА КУРЬЕРСКУЮ СВЯЗЬ. ВЫПУСК ПЯТИ «ОРЛАНОВ» С ОДИНАКОВЫМИ ДОНЕСЕНИЯМИ БУДЕТ ПРОИЗВЕДЕН В ЮЖНОЙ НАДПОЛЯРНОЙ ОБЛАСТИ С ПРЕДЕЛЬНО МАЛОЙ ОРБИТАЛЬНОЙ ВЫСОТЫ. ВЫМПЕЛ «КСЕНОФОНТ», С БОРТА КОТОРОГО ОТПРАВЛЕНЫ КУРЬЕРЫ, ОСТАНЕТСЯ ТАМ ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЯ.

ГОТОВЫ ДЕЙСТВОВАТЬ ПО ЛЮБОМУ ВАРИАНТУ.

ПРЕДЛАГАЮ СЛЕДУЮЩУЮ СИСТЕМУ СИГНАЛОВ.

ЗЕЛЕНАЯ ФОТОРАКЕТА В РАЙОНЕ ЮЖНОГО ПОЛЮСА – ВАРИАНТ «АЗОВ».

СИНЯЯ – «БУК».

КРАСНАЯ – «ВЕТЕР».

ПРОШУ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ФОТОРАКЕТЫ НА ВЫСОТАХ НЕ МЕНЕЕ 25 КМ. ПРОШУ ТАКЖЕ НАПРАВИТЬ ПИСЬМЕННЫЙ ОТВЕТ С ПОДАТЕЛЕМ СЕГО.

ПРИ ОТСУТСТВИИ СИГНАЛА И НЕВОЗВРАЩЕНИИ КУРЬЕРОВ В ЧАС «Ч» НАЧИНАЮ ДЕЙСТВОВАТЬ ПО ВАРИАНТУ «ВЕТЕР».

С НАМИ РОССИЯ И БОГ!

ИНОЗЕМЦЕВ.

 

Так-так… Некто Иноземцев спешил настолько, что не нашел возможным воспользоваться шифровальной аппаратурой? Невероятно. Стучим по клавишам, набираем сообщение нормальным русским языком, а на выходе получаем столбец цифири. Дело одной минуты! Потом эту цифирь вбивает куда надо офицер-шифровальщик при штабе получателя – и вуаля, читать подано. Тоже, в обшем-то, дело одной минуты.

Некто Иноземцев, конечно, спешил и волновался, но уж не настолько. Правильный ответ: подозревая, что Городу Полковников приходится очень туго, он также допустил, что аппаратура шифровальщиков уничтожена вместе с аппаратурой связи.

Таинственный Иноземцев молодец. Шифровкой я мог бы подтереться. А так, когда все написано нормальным русским языком, многое начинаешь понимать! Я, конечно, не штабная птица высокого полета, но и от птенчика кое-чем отличаюсь. Я, например, бывал в Технограде…

Откуда взлетели «Орланы»? С вымпела «Ксенофонт» – так в письме.

А где мне попадалось это странное имечко, если учитывать, что гуманитарных университетов мы не кончали?

Чем командует товарищ Иноземцев?

Что такое ГУФ?

Ф – всегда «флот». У – почти всегда «ударный». Не «учебный» же!

Г – «говенный»? Хм.

«Гражданский»? Чушь.

Г – «главный»!

Главный Ударный Флот.

Историки нашей победы.

Х-крейсера, тятя! Х-крейсера прилетели!

 

 

Глава 2

КОЛЛЕКЦИЯ

 

Январь, 2622 г.

Планетолет «Счастливый»

Большой Космос

 

Больше всего на свете Нарзоеву хотелось пива и – на боковую.

И ведь, если вдуматься, ничто не препятствовало!

Да, страшное утро. Да, одна напасть за другой… Гибель «Камарада Лепанто»… Взрыв улья…

Куда занесло «Счастливый» – неясно. Звезды кругом… Размером с маковое зернышко…

Где Екатерина? Нет Екатерины.

Где хоть что-нибудь? Нет ничего.

Сколько до ближайшей колонизованной планеты? Парсек? Десять? Сто? Невозможно определить за неимением хорошей лоции Галактики! А вот как раз хорошей лоции в парсере «Счастливого» не было и быть не могло – чай, не звездолет-магистрал.

Что делать дальше? С этим вопросом спешить не следовало. Что-то подсказывало Нарзоеву, что единственный верный ответ может оказаться груб и незатейлив: «Пустить пулю в лоб».

Ну а чоруги? Ох… Чоруги, планетолет которых чудом вырвался из огненного хаоса, Нарзоеву были глубоко и надежно безразличны. Пассажиры «Счастливого» – тоже, потому что ничего, даже отдаленно похожего на дельные советы, от них ожидать не приходилось.

То есть – смело пить пиво и спать.

И он с удовольствием претворил бы этот план в жизнь, если бы вдруг не заработала связь.

Вызывал планетолет чоругов.

«SOS! SOS! SOS!» – только и всего.

Нарзоев не имел права сделать вид, что не расслышал.

Пришлось потрудиться.

От него потребовались неимоверные ухищрения при использовании ручного режима захвата, чтобы пеленгатор принял чоругский SOS за сигналы родного радиомаяка. Но потом все пошло как по писаному. И даже топлива, слава богу, хватило.

Нарзоев уже различал «Жгучий ветерок» визуально, когда из грузового отсека снова послышались ритмичные щелчки…

 

Таня пришла в себя под аккомпанемент большой свары в пассажирском салоне.

Нарзоев: А я вам повторяю, в данный момент мне совершенно безразлично, что скажут в институте!

Башкирцев: А я вам повторяю, техногенные ксенообъекты представляют первостатейную важность как для нашей науки, так и для государства в целом! Если всякий недоучка вроде вас начнет разбрасываться бесценными находками, мы… мы окажемся в пещерном веке!

Нарзоев: Вы меня, похоже, все-таки плохо поняли…

Никита: Э! Э! Потише! Уберите пистолет!

Башкирцев: Что?! Ах так?! Стреляйте! Пожалуйста, стреляйте… мракобес.

Нарзоев: Вашу мать… Вашу мать… Я не шучу!

Штейнгольц:  Послушайте, пилот, стоило так мучиться, чтобы в итоге нас перестрелять…

Нарзоев: А стоило так мучиться, чтобы в итоге этот… этот… взбесившийся дятел!., протюкал насквозь корпус «Счастливого»? Вы видели, что осталось от габовских чемоданов?

Штейнгольц: Ну сейчас-то эта штука успокоилась?

Нарзоев: А вы можете дать мне гарантии, что он, оно через минуту не заведется снова?

Штейнгольц: Ну, дружище, гарантии…

Никита: Он прав. Активизацию «дятла» – кстати, очень удачное название – можно списать на особые нагрузки… перегрузки?.. на наш взлет, в общем… Потом он успокоился… На время… И снова завелся… Сейчас вы его вроде бы выключили… Кто знает – когда и зачем он включится вновь?

Башкирцев: Именно, молодой человек! Никто не знает! А мы – мы имеем уникальный шанс узнать!

Нарзоев: Не судьба.

Башкирцев: Отдайте! Немедленно отдайте!.. Нарзанов, вас посадят!

Никита: Нарзоев.

Нарзоев (из скафандра, синтезированным голосом): Еще одно слово – и за борт полетят остальные погремушки.

Пауза.

Штейнгольц: Юрий Петрович… Я думаю, действия пилота можно понять. Он головой отвечает за пассажиров, то есть за нас с вами. Если «дятел» смог разрушить спецконтейнеры, значит, ему ничего не стоит пробить дыру в корпусе планетолета. А это будет означать верную гибель для нас всех.

Пауза.

Башкирцев (со вздохом): Ладно, черт с ним…

Прислушиваясь к этому непонятному разговору, Таня потихоньку сбивала в отару разбежавшиеся мысли и обогащалась новыми впечатлениями.

Все живы. Это хорошо.

Невесомость. Это… плохо. Но по-своему тоже хорошо: значит, они больше не совершают лихих маневров и ни от кого не убегают.

По левому борту от «Счастливого» на расстоянии вытянутой руки наблюдается планетолет дикой оранжево-красной расцветки. Чей планетолет – бог весть, а потому, хорошо это или плохо, решить нельзя.

Больше из кабины ничего примечательного не видно. Космос как космос. Это плохо, потому что лучше бы там обнаружились большая голубая планета и белый спасательный корабль, набитый шоколадом, кислородными коктейлями и участливыми докторами.

Таня освободилась от ремней безопасности и кое-как доплыла до обитаемого отсека.

Штейнгольц, Никита и Башкирцев не отреагировали на ее появление.

Нарзоев отсутствовал – возился в шлюзовой камере.

Единственным существом, которое сказало нечто вроде «здрасьте», был чоруг. Настоящий чоруг в глухих черных очках и магнитных ботиках межзвездного путешественника.

 

Про чоругов Таня знала немало. Еше бы! Уровень преподавания гуманитарных и гуманитарно-прикладных дисциплин в университетах Российской Директории традиционно стоял на первом месте во всей Сфере Великорасы.

Танины коллеги в чоругах разбирались похуже. Образование они получали раньше, а значит, и забыть успели куда больше.

А Нарзоев в чоругах не разбирался совсем. Однако это не помешало ему провести стыковку с терпящим бедствие планетолетом «Жгучий ветерок» и даже спасти одного везунчика. Увы, три других пассажира были мертвы, а членов экипажа не сыскалось – планетолеты чоругов всецело обслуживались искусственным интеллектом. Что, кстати, тоже явилось для Нарзоева откровением, ведь по земным нормам безопасности на любом пассажирском аппарате пилот обязан присутствовать хотя бы в качестве контролера-надзирателя.

Почему три чоруга погибли, а четвертый выжил? Этот вопрос Нарзоев задал спасенной им взрослой особи мужского пола в числе первых.

Будучи невероятно многословной, речь чоруга содержала при этом не так уж много информации, но главное Нарзоев понял. «Жгучий ветерок» был продырявлен еще на подлете к парому-улью «Блэк Вельвет» конкордианскими флуггерами. Плотный поток осколков задел всех чоругов, но троим повезло меньше, а четвертому – больше.

Продвинутые технологии спасли планетолет, в считанные секунды восстановив герметичность пассажирского салона.

Потом «Блэк Вельвет» взорвался, что тоже сказалось на «Жгучем ветерке» не лучшим образом.

Салон снова разгерметизировался. С этой проблемой самозатягивающийся подбой справлялся дольше, планетолет успел потерять всю внутреннюю атмосферу и выстудился. Но к тому моменту выживший чоруг уже спрятался не то в холодильник, не то в солярий. Куда именно – смертельно уставшему Нарзоеву было наплевать.

В железном герметичном гробу чоруг дождался своего спасителя.

Когда Нарзоев попал на борт «Жгучего ветерка», интеллектуальный планетолет уже частично привел себя в порядок – залатал дыры, а также восстановил привычные для чоругов параметры атмосферы и освещения. В тусклом рубиновом свете суетились ремонтные боты-пауки самого отталкивающего вида. Для перемещений в условиях невесомости чоругские боты использовали полимерные жгуты, которые выстреливались ими по мере необходимости в пол, подволок и переборки, так что сходство с пауками было полнейшим и тошнотворнейшим.

Три мертвых чоруга сидели как живые в своих креслах.

Весь внутренний объем планетолета был замусорен множеством крошечных обломков и ледышек – термометр Нарзоева показывал минус тридцать восемь по Цельсию.

Неудивительно, что чоруг охотно принял приглашение Нарзоева и перебрался на борт «Счастливого». При этом чоруг рассыпался в любезностях и обещал, что, как только боты приведут «Жгучий ветерок» в относительный порядок, он сразу же вернется к себе, чтобы «более не поглощать жизненное пространство гостеприимцев».

С собой чоруг взял только самое необходимое: массивные очки-«консервы», переводчик, баночку с неким зельем и нейропед с полным собранием земных журналов «Вокруг света» за 1861–2620 гг.

– А скафандр? Или хотя бы дыхательный аппарат? – спросил Нарзоев.

– Благодарю, нет необходимости.

Пилот решил не настаивать и перевел чоруга на «Счастливый».

Там Нарзоев, сразу же позабыв о чоруге, закатил ученым скандал по поводу шалостей «дятла», конец которого и застала Таня, когда пришла в сознание.

Но о скандале она позабыла, стоило ей увидеть чоруга. Вот так сюрприз!

Спутникам Тани чоруг был почти полностью безразличен. Пришлось ей взять бразды межрасовой дипломатии в свои руки. За полчаса общения они с чоругом подружились и принялись болтать на разные необязательные темы как старые знакомые.

Наконец чоруг сказал, что «надоел собеседнице своим видом» и потому «оставляет ее самопопечению». Сперва Таня опешила: вовсе не надоел, общаться с чоругом ей было куда приятнее, чем возвращаться к самопопечению, то есть – к тяжелым думам об их незавидном положении. Но сразу вслед за тем она сообразила, что инопланетянину просто хочется побыть одному, ведь он наверняка тоже измотан!

Когда Таня пожелала чоругу приятного отдыха, Нарзоев прицепился к ней с расспросами.

Пилота волновало, «приличный ли человек этот чоруг», есть ли у него официальная виза и прочая паранойя. Таня нехотя пояснила, что их нечаянный гость – «восхищенный», то есть персона по чоругским меркам более чем достойная.

– …Насчет визы я не знаю. А зовут его Эль-Сид!

– Что за чертовщина? Это же арабское имя! – воскликнул Нарзоев. Тут он вспомнил кое-что из прочитанного в детстве и блеснул эрудицией: – А, я понял! У них табу, да? Они скрывают свое настоящее имя от чужих?

– Строго говоря, имя не совсем арабское, – поправила Таня. – И уж подавно у них нет тех табу, о которых вы говорите.

– Так в чем дело?

– Это норма этикета. Чоруги когда-то делились на различные этносы, как земляне. И языки у них тоже были разные. Когда чоруг собирался в путешествие, он брал себе имя из числа тех, какие приняты на чужбине. Для смены имени проводился особый обряд. И вот в ходе этого обряда благодаря удивительному устройству памяти и повышенной внушаемости чоругов…

– Так, попрошу без лекций, товарищ профессор, – перебил Нарзоев. – При чем здесь все это? Тогда он Васей должен называться. Или Федей!

– Могли бы и сами догадаться, товарищ академик физического труда, – язвительно сказала Таня. – Вешняя, если вы заметили, принадлежит аргентинцам, то есть испаноговорящим. А Эль-Сид, он же просто Сид – герой испанского средневекового эпоса.

– Ах эпоса… Эль-Си-ид… Нет бы Дон Кихот. Или Санчо Панса!

 

К концу тех бесконечно длинных суток всё стало ясно всем.

Но каждый акцентировался на разных аспектах этой ясности.

Башкирцеву, например, стало ясно, что габовские спецконтейнеры разрушены, а следовательно, ничто не мешает заняться изучением их содержимого.

Штейнгольцу – что «вероятность спасения едва ли превышает десять процентов».

Тане – что наладить здоровый быт на борту планетолета в отсутствие душевой кабины будет ох как нелегко… Спасибо, хоть туалет имелся, причем двухрежимный, то есть вполне гигиеничный также и в условиях невесомости.

Никита, как дважды два четыре, понимал, что «все мы покойники».

А Нарзоев в сопровождении Эль-Сида совершил повторную экскурсию на борт «Жгучего ветерка». Планетолет чоругов в отличие от «Счастливого» имел весьма совершенное глобальное навигационное оборудование. Нарзоеву при помощи Эль-Сида, выступившего в роли переговорщика с искусственным интеллектом планетолета, удалось установить их текущее место в чоругских галактических координатах.

Серьезные затруднения, правда, вызвал перевод данных из одной системы координат в другую, но тут уже помогли взаимная осведомленность Тани и Эль-Сида в реалиях чужой культуры. После двух часов лингвистических и вычислительных консультаций они точно установили, что «Счастливый» находится расстоянии светового месяца от звезды Эпаминонд, вокруг которой вращается планета Пельта. На планете нет больших колоний, но в Астрографическом Реестре она помечена как «наблюдаемая».

Этот расплывчатый термин, как было известно Нарзоеву, означает присутствие на орбите планеты как минимум одной ДИС, «долговременной исследовательской станции». Аббревиатура ДИС, в свою очередь, частенько служила эвфемизмом для небольшой орбитальной крепости военфлота. Но кто бы там ни сидел – ученые, военные, или ученые и военные, – можно было надеяться, что «исследовательская станция» на орбите Пельты внемлет их паническому запросу о помощи и перешлет его по X-связи на крупную базу, а та, в свою очередь, – на ближайший звездолет. Произойдет это, впрочем, в самом лучшем случае нескоро: через месяц. Ведь именно столько потребуется радиоволнам, чтобы достичь Пельты.

Таким образом, Нарзоев и Эль-Сид тоже заполучили свою порцию ясности.

Пилот с горя решил наконец выпить пива, а Эль-Сид отправился читать «Вокруг света» в транспортный отсек, откуда к тому времени были извлечены все ксенообъекты, разлетевшиеся из габовских спецконтейнеров. Объекты эти, как и следовало ожидать, оказались настолько необычными, что Башкирцев по праву старшего поспешил перетащить их в крошечную каюту-лабораторию и там запер в шкаф, который в довершение всего еще и опечатал.

 

Надолго Башкирцева не хватило. На следующий день шкаф был распечатан и вскрыт.

Четырехдневная возня с Коллекцией, в которой принимали участие все за исключением Эль-Сида, лишь с большой натяжкой могла быть названа «научным исследованием».

На пятый день Никита вдруг заявил, что все они – преступники. И что за Коллекцию им всем достанется по первое число от ГАБ. Возможно даже, их посадят. А уж с работы выгонят – сто процентов.

В принципе это был прогресс. В том смысле, что к Никите вернулась надежда на возвращение домой.

Штейнгольц с Таней только пожали плечами, а вот Башкирцев отнесся к этому рецидиву гражданственности совершенно серьезно. Рецидиву тем более смешному, что случился он перед лицом смертей с именами Удушье, Ноль-Кельвина и Кого-Съесть-Первым, а ближайшего представителя компетентных органов, доведись им идти пешком, они встретили бы только через сто миллионов лет.

Но Башкирцев, видимо, заразился от Никиты уверенностью, что в один прекрасный день к ним примчится звездолет-спасатель, а в другой еще более прекрасный день они вернутся на Землю, придут в родной институт, заявятся в свой отдел… А там уже сидит товарищ в штатском и говорит: «Вы не только самовольно ознакомились с содержимым спецконтейнеров, но еще и руками трогали! Расстрелять вас мало!»

На это бывалый Нарзоев сказал, что нет ничего проще: ученым надо немедленно прекратить возню с опасными игрушками, упаковать их при помощи подручных материалов в обычные ящики, грузовой отсек опломбировать и ближайшие недели предаваться игре в нарды. Надо только придумать, как в условиях невесомости бросать игральные кости.

Башкирцев чуть было не согласился, но вмешался Штейнгольц. Он заявил, что в кои-то веки к ним в руки попало нечто неизведанное, а значит – бесценное. Не глиняные свистульки олунчей какие-нибудь! И коль скоро они располагают свободным временем, то долг ученых обязывает!.. Академическое сообщество не простит!.. Дорога каждая минута!.. Кто знает, что ждет их в будущем?!. Надо изучать, обмерять, протоколировать, взвешивать!.. И так далее.

Нарзоев возразил.

Штейнгольц возразил на возражения.

Штейнгольца поддержала Таня.

Нарзоева – Башкирцев.

Таню – Никита.

Удивительно, но в том горячем споре все-таки родился разумный бюрократический компромисс. Исследование Коллекции решили продолжить, но не ранее, чем будет сделана особая запись в журнале экспедиции – что-то вроде протокола, который подпишут все присутствующие. В случае претензий со стороны ГАБ этот протокол послужит оправдательным документом. Дескать, под давлением обстоятельств приняли такое ответственное решение… Вы уж извините, если что.

Бросились искать журнал экспедиции. Что удивительно: нашли-таки один работающий планшет, в котором, помимо прочих материалов, хранилась копия журнала.

Случайно обнаружился также планшет Горяинова. Но хотя каждому страсть как хотелось узнать содержание тайных записей ученого-габовца, решили к планшету не прикасаться под страхом смертной казни. Вот это действительно могло выйти боком. Да и к тому же все признавали, что Горяинов, царствие ему небесное, дураком не был. Планшет наверняка запаролен и все равно не включится. А вот того, кто попытается его включить, – запомнит, уж будьте уверены.

Итак, все сгрудились вокруг откидного столика в середине пассажирского салона, и Башкирцев, раскрыв планшет, принялся диктовать протокол. Время от времени Нарзоев и Штейнгольц предлагали изменить или расширить ту или иную формулировку. Никита поглядывал на Таню. Таня поначалу, скучала.

 


Поделиться с друзьями:

Типы сооружений для обработки осадков: Септиками называются сооружения, в которых одновременно происходят осветление сточной жидкости...

Семя – орган полового размножения и расселения растений: наружи у семян имеется плотный покров – кожура...

Типы оградительных сооружений в морском порту: По расположению оградительных сооружений в плане различают волноломы, обе оконечности...

Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.074 с.