Глава 8. Крук и завоевание тонто.

Как  борцу с индейцами, Круку не было равных. Он был неутомим и чрезвычайно вынослив физически. Это даже вызывало стенания его людей. С точки зрения многих индейских женщин, он был «больше индеец, чем сами индейцы». В отношении враждебных индейцев, он был неумолимым противником, но в то же время был тактичен и уважителен с теми, кто сходил с тропы войны. В Аризоне он часто вербовал скаутов из пленников враждебных, и они хорошо ему служили. В делах с Круком, индейцы никогда не лгали и не давали обещаний, которые не могли сдержать. Он так говорил: «В делах с апачами, основополагающим являются мягкость, терпение, интеллект, справедливость и честность». Его стратегия в этом плане была успешна. Апачи верили ему, как никакому другому офицеру, кроме лейтенанта Уитмена.

Начиная с июня 1871 года, Крук планировал свою кампанию против апачей осторожно и тщательно, таким образом, чтобы заблаговременно высланные поисковые группы начали вынуждать передвигаться враждебных в направлении Бассейна Тонто. И уже там, где апачи были уверены в своей безопасности, должны наноситься решительные удары, венчающие всю кампанию. Предполагалось, что если апачи поймут, что больше нет нигде в Аризоне безопасных убежищ, то они должны потерять всякое желание к дальнейшему сопротивлению. Вместе с пятью кавалерийскими подразделениями и тыловым обозом, к напряжённой кампании и требующего приложения всех усилий переходу готовились и индейские скауты. Они включали почти все племена региона: опата, яки, навахо, апачи-мансо и пуэбло, а также мексиканцы, англо-американцы и метисы. Помощником Крука во время большинства его кампаний в Аризоне был лейтенант Джон Бурк, позже написавший книгу «На границе с Круком» (On the Border with Crook).

Вооружённые силы оставили Тусон в июле 1871 года, всего через месяц после того, как Крук приступил к выполнению своих обязанностей. Преодоление 110 миль пустыни в направлении форта Боуи в стране чирикауа было жестом предостережения в адрес Кочиса. С этой точки разные колонны двинулись на север через горы в Кэмп-Апачи, а  затем через не нанесённый на карту регион вдоль Могольон, в Кэмп-Верде и Прескотт, удалённые на 675 миль.

На марше Крук был всегда впереди всех и первым садился каждое утро в седло, готовый к переходу. Его интересовали каждое растение, животное и природные явления, увиденные на всём протяжении маршрута, и он постоянно задавал множество вопросов своим индейским проводникам. Он внимательно изучал местность и делал собственные умозаключения насчёт опасных мест, а также обдумывал потенциальные возможности для получения преимущества.    

Несмотря на то, что вначале Крук доверялся проводникам и скаутам из других племён и мексиканцам, вскоре он стал полагаться в первую очередь на апачей. В Кэмп-Апачи ему удалось убедить некоторое число койотеро завербоваться скаутами на ту же оплату и довольствие, что получали солдаты. В то время койотеро были взбудоражены тем, что Крук приказал  переместить их всех на расстояние в милю от агентства: мера предосторожности, которая, как предполагалось, смогла бы дать им защиту от враждебных после начала кампании. Вначале они были обеспокоены тем, что должны будут бросить свои поля и домашний скот, но потом доказали свою благонадёжность, и вскоре распорядок был смягчён.

Из форта Апачи вышло три колонны 3-го кавалернийского полка, сопровождаемые накануне завербованными апачскими скаутами во главе с капитаном Гаем Генри, которые должны были прочесывать местность в направлении Кэмп-Макдауэлл. Генри позже писал, что объединение скаутов-апачей и кавалерии превзошло все его «оптимистичные ожидания», а вклад апачей был просто «неоценим». Благодаря  апачам, его колонна, при очень неблагоприятных условиях, уничтожила семь воинов и захватила некоторое количество женщин.

Но прежде чем были высланы другие колонны, Крук получает известие, что Винсент Кольер прибыл для проведения Мирного Курса президента Гранта, и что армия должна с ним всецело сотрудничать. К этому времени Крук уже отдал приказ, согласно которому, все группы должны собраться в резервациях или они будут рассматриваться как враждебные, пока полностью не подчинятся федеральному управлению. Теперь, из-за приезда Кольера, Крук вынужден был приостановить свои действия и с нетерпением дожидаться с ним встречи, чтобы потерпеть поражение в оптимистичной мирной авантюре.

Во время, якобы, ожидания, Крук продолжил активные подготовки своего главного наступления, которое, по его мнению, нельзя было надолго откладывать. Он был убеждён, что апачей невозможно привести к порядку, пока они находятся в своих наиболее безопасных убежищах, только тогда им будет нанесено окончательное поражение. Меры Кольера по умиротворению апачей, состоявшие из назначения им отдалённых резерваций, лишь откладывали день расплаты, запланированный Круком. Закоренелые враждебные не собирались добровольно подчиняться, и их беспрерывные набеги толкали и других к возмущениям. Частично это происходило из-за ненависти к индейцам, живущим мирно в резервации, из числа которых Крук имел возможность вербовать скаутов, чтобы они сражались с собственным народом.

Несмотря на то, что Крук был решительно настроен одержать верх над апачами, он всё же допускал, что существует два подхода к решению этой задачи. «Я считаю, что апачи окрашены в тёмные цвета больше, чем они этого заслуживают», - писал он, - «так как их злодеяния порождены в основном ложным представлением о них, благодаря бытующему злобному отношению к ним со стороны других индейцев. Также необходимо сказать, что большая часть белого населения практикует такие же варварские методы войны, как и апачи. Аризона сейчас является прибежищем для разных криминальных и игнорирующих законы людей из других штатов и территорий. Существующие военные действия и мародёрства будут распространяться в среде апачей до тех пор, пока они будут оставаться самыми дикими и непокорными в стране. Кроме этого, большие группы их племени до сих пор паразитируют на севере Мексики».

Конечно, невозможно было держать индейцев резерваций под неусыпным  контролем, и враждебные иногда имели возможность вербовать там воинов для совершения своих набегов. Явапаи, которые поселились в  Кэмп-Дейт-Крик в шестидесяти двух милях юго-западнее Прескотта, по-прежнему высылали грабительские отряды. Одна из этих партий, как считалось, несла ответственность за атаку в 1871 году возле Викенбурга, - так называемая бойня Лоринга, - и один из уцелевших уверял, что налётчиками были явапаи. Крук решил, что индейцы должны быть наказаны, и что резервации не должны впредь являться приютами для тех, кто совершает враждебные действия. Он отправился в Бил-Спрингс, где убедил скаутов-уалапаев сопровождать его в Дэйт-Крик для выяснения отношений с явапаями. Уалапаи, в свою очередь, предупредили его, что если он открыто отправится туда, то явапаи могут убить его, так как они знают, что он подозревает их в виновности. Вместо этого, уалапаи предложили пригласить их на совещание, и чтобы они скрыли свои ружья под одеялами.

Прежде чем Крук смог исполнить задуманное, он вынужден был приостановить в очередной раз свою деятельность, пока генерал Ховард не закончит ещё одну свою мирную миссию. Лишь в сентябре 1872 года он смог продолжить реализовывать свой план по наказанию отщепенцев из  Дейт-Крик. Для начала он послал индейских скаутов, чтобы они нашли подтверждения их вины, и у него больше не оставалось бы сомнений в том, что именно явапаи из Дэйт-Крик несут ответственность за бойню Лоринга. Мохаве из агентства на Колорадо  тоже знали личности налётчиков и были готовы указать на них.

Капитан Филип Двайр, из 5-го кавалерийского полка,   командир в  Дейт-Крик, неожиданно скончался 29 августа, и помощник Крука должен был теперь спешно отправиться на пост, чтобы принять там временное командование. Когда вскоре Крук прибыл туда, то предводитель отщепенцев Очекама подготовил план по убийству Крука в то время, когда две трети индейцев отсутствовало в агентстве. Крук,  невооружённый, в сопровождении нескольких солдат и десятка погонщиков – все хорошо вооружённые – отправился на совещание с Очекамой и его людьми. Явапаи выглядели настороженными, а некоторые из них нанесли на свои лица зловещую военную раскраску. Мохаве, во главе с вождём Иретабой, прибыли из резервации Колорадо, чтобы опознать личности виновных индейцев. Согласно уговору, они должны были ходить среди прочих и вручать табачные самокрутки убийцам. Когда подобным образом каждый виновник будет узнан, то солдаты и погонщики должны были незаметно изготовиться и по сигналу Крука схватить их. Первая самокрутка была предложена самому Очекаме, но недоверчивый предводитель отщепенцев сначала отклонял подарок, а затем, всё же, решился принять его.

Когда была вручена последняя самокрутка, то Крук дал сигнал для захвата ренегатов. Те оказали противодействие согласно собственному сигналу, и воин,  стоявший возле Очекамы, поднял свою винтовку и выстрелил в Крука. Он не попал, так как лейтенант Росс и Дэн О’Лири толкнули генерала в сторону и выбили винтовку из рук стрелявшего воина. Пока трое погонщиков скручивали Очекаму и волокли его в караульное помещение, разразилась повсеместная стрельба, несмотря на тщетные попытки Крука остановить всё это. Предводитель был ранен, но, всё же, бежал. Перестрелка тотчас стихла, и отщепенцы растворились среди скал.

Враждебные бежали в горы, и несмотря на то, что их собственные люди предложили им сдаться, иначе они будут убиты, большинство из них отказались. Те немногие, которые возвратились, подверглись злым насмешкам  со стороны Иретабы и его мохаве, но, всё же, они сообщили, что Очекама и другие запланировали отправиться в резервацию Колорадо и убить Иретабу и его воинов. Чтобы предотвратить распространение кровопролития, Крук убедил враждебных, что он узнал личности налётчиков не от мохаве, а от других людей. Вскоре скауты-уалапаи сообщили ему о месте расположении лагеря отщепенцев.

Крук ожидал несколько недель, а затем послал в горы капитана Джулиуса Уилмота Мэйсона с кавалерийским подразделением, в сопровождении восьмидесяти шести скаутов уалапаев во главе с Элом Сибером и лейтенантом Уолтером  Шуйлером. Они укрыли обоз и лошадей в каньоне, и за ночь проделали тяжёлый марш. В месте под названием Мучос-Каньонес, где соединяются пять каньонов в виде очертаний Санта-Марии, они обнаружили четыре лагеря отщепенцев. Подразделение разделилось, и каждый лагерь был окружён. Люди от холода приседали до рассвета, и когда явапаи начали выдвижение своих разведчиков, то солдаты открыли огонь. Сорок воинов были убиты, множество женщин и детей захвачено, а всё оснащение и припасы лагерей уничтожены. По прибытии капитан Мэйсон сказал Круку, что «офицеры и рядовые действовали великолепно, и я могу высказаться в высшей степени положительно о наших скаутах уалапаях.   Их разведка была превосходной, и когда началось сражение, они не прятались за спины солдат».

Теперь враждебные явапаи были вполне умиротворены, за исключением одной небольшой группы, которая направилась в сторону Мексики. Крук послал за ними подразделение 5-го кавалерийского    под командованием капитана   Бернса. Солдаты догнали бежавших индейцев и вернули их. Теперь явапаи больше не приносили проблем. Сопротивление индейцев на западе Аризоны было завершено. В начале следующего года, по предложению Крука, скауты уалапаи сопроводили Дэна О’Лири и других белых людей в Калифорнию, чтобы приобрести себе лошадей для дальнейшего размножения поголовья.

 Как Крук и предполагал, вскоре стало ясно, что убеждение Кольера в том, что вскоре все индейцы придут в резервацию, было слишком оптимистичным, так как индейцы вовсе не ослабили свои ограбления и бойни. Враждебные действия ярко обозначились на юге Аризоны, но тонто на севере тоже доставляли неприятности. Теперь многие из враждебных обзавелись огнестрельным оружием, таким же эффективным, как и у солдат, и они чувствовали себя очень сильными.

Военный Департамент уполномочил Крука начать кампанию, но он вновь вынужден был приостановить действия, так как генерал Ховард совершал свой второй визит в Аризону и Нью-Мексико. На этот раз Ховард заключил свой знаменитый договор с Кочисом, основав резервацию для чирикауа на их собственных землях и предоставив им агента по их вы же выбору. Этот договор вывел чирикауа из сферы полномочий Крука.

 То и дело откладываемая кампания, началась в середине ноября 1872 года. Крук знал, что апачи зимой более уязвимы, так как должны были существовать за счёт припасов. Он направил три отдельных команды из Кэмп-Уалапаи, каждая сформированная из одной кавалерийской роты и от тридцати до сорока индейских скаутов. Они прочесали местность вокруг пиков Сан-Франциско, в верховьях реки Верде. В течение двух недель они убили множество воинов, захватили некоторое количество женщин и детей и уничтожили их зимние лагеря и припасы. Сразу после отмашки Крука, колонны энергично выступили из Кэмп-Апачи в направлении Кэмп-Верде и Литтл-Колорадо. Маршрут растянулся на 250 миль, и солдаты вставали каждое утро в 2-00 и к 4-00 находились уже в седле. Наивысшая точка плато Колорадо находилась на высоте десяти тысяч футов, и холод всё усиливался.

В Кэмп-Апачи, Крук вновь привлёк скаутов из койотеро, так как ему пришлось распустить ранее завербованных из-за вмешательства Мирного Курса. Одним из тех привлечённых был Нокаделклинни (кавалеристы называли его  Бобби Доклинни), кто позже стал важным знахарем и значительной фигурой в возрождённых военных действиях. 

Из Кэмп-Апачи до Кэмп-Грант было более ста миль, но из-за того, что местность была  пересечена каньонами, людям Крука это расстояние показалось значительно  длинее. Они ехали с шести утра до восьми вечера. Когда на отдыхе выдохшиеся кавалеристы валились со стонами в свои одеяла, Крук отправлялся пострелять птичек для их завтрака. «Это были»,- писал Бурк, - «то самое полное безразличие к усталости в соединении с неуважением к опасности и значительной сноровкой в избегании ловушек, которые могли ему быть подготовлены, то есть, качества, за которые сослуживцы Крука уважали его и восхищались им».

 Из обветшалого Кэмп-Гранта вышли другие колонны, чтобы прочёсывать Бассейн Тонто с других направлений. Они состояли из девяти отдельных команд, действующих одновременно с разных направлений, расходясь и пересекая враждебную страну, часто заставая врасплох, убегающих от других подразделений группы индейцев. Апачи никогда до этого не подвергались одновременным ударам разных вооружённых отрядов, и результаты этого были ужасающими. Крук находился во главе всего и осуществлял скрытый контроль, выполняя быстрые марши из одной точки на местности до другой. При этом он не создавал помех различным колоннам, предоставляя им действовать во главе тех офицеров, которых сам выбрал для них. И они его не разочаровывали.

 Его распоряжения были незатейливыми и понятными: вынуждайте апачей сдаваться там, где это возможно, а если они отказываются, дайте им сражение, которое они жаждут, и немедленно, не оставляя им времени на отдых и восстановление сил, преследуйте всех враждебных безостановочно, пока последний воин не будет убит или захвачен в плен. Предотвращайте убийства женщин и детей и дурное обращение охраны с пленниками. Каждый раз, когда заключённые пожелают поступить на службу скаутами, привлекайте их немедленно. Крук не принимал никакие оправдания, когда покидался горячий след. Если лошадь пала, то человек должен был продолжать погоню пешком.

Пешие скауты-апачи были высланы на день пути впереди войск, и при этом они держали постоянную связь с их белым командиром. Их обязанность состояла из нахождения лагерей враждебных и сопровождение к ним солдат, но иногда страсть скаутов к сражению была слишком сильной, и они атаковали враждебных, не дожидаясь солдат. Постепенно скауты стали играть ключевую роль в действиях подразделений Крука, и имея на себе опознавательные знаки для солдат, с которыми совместно действовали, они несли в борьбе основную нагрузку. Из-за всего этого, командир скаутов, наряду с главным офицером в команде, становился ключевой фигурой. Двумя из наиболее эффективных командиров скаутов были Дэн О’Лири и Эл Сибер.

(Скауты-апачи   за работой).

 Последний приписывал свои выдающиеся успехи по управлению тонто тому, что` всегда говорил им правду. «Когда я сообщаю им, что собираюсь их убивать», - сказал он, - «то всегда выполняю это, а когда я говорю им, что я их друг, то они знают, что это так и есть».   

Никто из диких апачей никогда не выставлял охрану на ночь вокруг своих лагерей, что было характерно для всех индейцев, а среди апачей, к тому же, никто никому не мог указывать. Следовательно, людям Крука нужно было просто приложить физические усилия для того, чтобы незаметно достичь лагеря апачей и на рассвете занять позиции. Тем не менее, без своих индейских скаутов, солдаты лишь случайно могли отыскать хорошо спрятанные лагеря.

Обычная разведывательная группа,  включавшая в себя восемь кавалеристов и двадцать скаутов апачей, однажды проделала тяжёлый ночной марш в горы Бэд-Рок и атаковала там лагерь Делшэя, убивая при этом четырнадцать человек. Та же группа, благодаря собачьему лаю обнаружила ещё один лагерь и убила там ещё одиннадцать враждебных. Офицеры отчётливо понимали, что каждому своему успеху они обязаны скаутам, однако Индейское Бюро было против использования Круком апачей в борьбе против апачей. Некоторые высокопоставленные офицеры тоже были возмущены тем, что его уважительное и доверительное отношение к апачам может отрицательно повлиять на дальнейшие способности армии по борьбе с индейцами. Так или иначе, но успех в борьбе с враждебными группами был достигнут, главным образом, благодаря обнаружению их индейскими скаутами и последующей их поддержке войск в сражении.

Большинство офицеров, в разное время участвовавших в индейских кампаниях на Западе, управление над тыловыми обозами полностью передавали в руки гражданских, но только не Крук. Бурк и другие офицеры удивлялись его беспокойству насчёт обозов, и тому, как он умело заботился о них. Он проверял каждого мула, бракуя любого, кто не соответствовал его строгим стандартам. Мул, вброд переходящий поток и останавливающийся напиться, немедленно браковался. Также Крук распорядился, чтобы аппарели, или вьюки, подбирали с учётом особенностей каждого мула, и чтобы каждый предмет, применяемый в обозе, изготовлялся из наилучшего доступного материала. Все знания на тему вьючных обозов, включая основную терминологию, были арабского или испанского  происхождения. «Джалма» - это арабское название седла для вьючных животных, седельное покрывало называлось - «sobre-el-jalma»(собре эль джалма - сверху вьючного седла). Большинством погонщиков были мексиканцы, и все обозначения были ими позаимствованы у погонщиков вьючных караванов западной Мексики.

Каждый мул должен был знать не только отведённое ему место в линии, но и вещи из его собственного вьюка. Кроме этого, мул должен был отказываться идти, если ему положили на спину чужой вьюк. Хорошо воспитанные мулы должны были в полном снаряжении выстраиваться в  линию вслед за кобылой с колокольчиком (обычно это было животное белого цвета), в то время как невоспитанные мулы бродили сами по себе, чем создавали в пути значительные трудности. Чтобы опознавать таких животных, погонщики брили им хвосты. Воспитанные мулы назывались погонщиками - «шустрые колокольчики», а невоспитанные - «бритые хвосты». Погонщики неуважительно отзывались подобным образом об офицерах, и в итоге, до сих пор, молодых младших лейтенантов называют «бритые хвосты». Благодаря повышенному вниманию Крука к своим вьючным обозам, мулы могли перевозить на себе вьюки весом до 320 фунтов, хотя государственные нормы разрешали лишь 175 фунтов как средний максимальный вес вьюков. В долговременных кампаниях Крука, его вьючные обозы не отставали от кавалерии, так что солдаты всегда были накормлены и обеспечены боеприпасами. Ежедневная рутинная работа состояла из того, что по окончании форсированного марша, животное нужно было «разгрузить, накормить выскоблить шкуру скребком и рассмотреть его рыло на предмет чистки щёткой».

 Когда кампании начались, то каждый боеспособный офицер был призван на службу. Лейтенант Бурк, ближайший помощник Крука, был прикреплён к колонне майора Брауна, маршировавшей из Кэмп-Грант. Эта колонна включила в себя две кавалерийских роты и тридцать скаутов апачей. В горах Суеверия они объединились   с ротой капитана Джеймса Бернса и его скаутами пима. Объектами их поисков были лагеря Чунтца и Делшэя, которые, предположительно, кочевали в районе Четырёх Пиков и гор Мазатзал. В горах Пинал они пробирались от прогретых каньонов до самой вершины, где расположились лагерем прямо в снегу, глубиной по пояс. Вьючный обоз следовал за ними по труднопроходимым тропам, и благодаря предусмотрительным мерам Крука, держался недалеко от кавалерии и  находился в хорошем состоянии.

В конце декабря 1872 года они достигли местности в районе Соленой реки, разыскивая там пещеру, которая, как было известно скаутам, была любимым убежищем тонто, и где, как многие из них считали, они могут скрываться от солдат. Местный ландшафт выделялся своей неровностью, и люди должны были совершать восхождение пешими, под покровом ночи, при экстремальном холоде. Скаут по имени Нантахе предупредил, что они должны убить всех воинов, иначе им придётся сражаться за свой путь к отступлению. Кто-то посмеялся над вероятностью того, что множество враждебных могут скрываться в такой суровой местности. Нантахе лишь улыбнулся и сказал: «Подождём-увидим».

Этот скаут вывел на стратегическую позицию лейтенанта Уильяма Росса и десяток самых лучших и метких стрелков среди солдат и индейцев. Когда позже они открыли огонь, то создалось впечатление, будто  стрельба ведётся из шестифунтовых пушек (калибр 152 мм). Майор Браун послал Бурка во главе сорока людей в нижнюю часть каньона вслед за группой Росса, а потом спустился с остальными сам. Там они оказались на площадке  перед огромной скалой, которая имела обширную, но неглубокую пещеру на уступе, примерно в четырёхстах или пятистах футах от своей вершины. Перед пещерой находился естественный защитный вал из частей упавших и расколовшихся  огромных камней.

Когда передовая партия Росса открыла огонь (ещё до подхода основных сил), шестеро танцевавших перед пещерой воинов упали. Вероятно, они принадлежали грабительскому отряду, который совсем недавно возвратился из опустошающих набегов против поселений белых и пима на Хиле. Майор Браун через переводчика обратился к апачам и предложил им сдаться. Их ответ был издевательским и содержал в себе шлепки по ягодицам, так как им казалось, что их позиция совершенно неприступна. Браун потребовал выпустить женщин и детей. На этот раз ответ содержал в себе ещё больше издевок, и они сказали, что будут сражаться до тех пор, пока все не умрут.

От входа в пещеру апачи пускали стрелы высоко в воздух таким образом, чтобы они опускались на спины солдат, укрывшихся за скалами, однако эти стрелы почти не наносили вреда. Когда все солдаты расположились на позициях, им было указано стрелять под свод пещеры, чтобы пули рикошетили и поражали надеявшихся отсидеться индейцев. Эта тактика была успешна.

Браун вновь предложил сдаться, но в ответ из пещеры донёсся какой-то странный звук, жуткий полу-вопль, полу-торжествующий возглас, скорее исступленный крик отчаяния и дикого мщения. «Быть настороже», - воскликнули апачские скауты. - «Они поют песню смерти и собираются атаковать». Двадцать воинов, «прекрасно выглядевших молодых людей», вдруг разом вспрыгнули на каменный защитный вал с луками и винтовками в руках. В полуприседе они открыли бешеную стрельбу, а другие в это время пытались проскользнуть мимо и обойти солдат. Шестеро или семеро из них были убиты, а остальные загнаны обратно. Из пещеры доносились крики, вопли и стоны женщин. Между тем, один из воинов незаметно проник через первую линию солдат. Ничего не зная о второй линии, которая не сделала ещё ни одного выстрела, он прополз за спины солдат первой линии, но был сражён залпом из этой второй линии.

Браун тут же приказал вести беглый огонь внутрь пещеры в течение нескольких минут, а затем штурмовать её. Сопротивления им оказано не было. Семьдесят шесть человек лежали мёртвые, и почти все, из тридцати пяти уцелевших женщин и детей, были ранены. Оказалось, что пещера представляла собой безупречно укреплённый бастион, хорошо обеспеченный запасами еды и боеприпасами, добытыми в набегах. Пленные женщины сообщили Брауну о другом большом лагере в этих горах, у южной стены каньона, и что вскоре воины из него должны атаковать.

 Джеронимо и его воины. Так они выглядели, находясь на военной тропе перед сдачей Круку в 1886 году.

Однако этого нападения так и не произошло. Не обнаруженный Брауном и его солдатами раненый воин бежал. Он слышал разговор скаутов, и теперь знал, что им предстоит совершить ускоренный марш к их вьючному обозу. Когда прибыли воины из другого лагеря, то он рассказал им об этом, и они повернули обратно. Разгром в пещере практически уничтожил одну из самых разрушительных групп тонто и   убедительно продемонстрировал, что войска в сопровождении апачей способны достичь наиболее недоступные и скрытые убежища. Тем не менее, это не завершило сопротивление остальных тонто, и чтобы этого достичь, к каждой их группе необходимо были применение таких же сверхусилий, как это было описано выше. 

Такие акции развеяли все сомнения насчёт полезности скаутов апачей. Без них солдаты никогда даже и не отыскали бы скрытые лагеря враждебных. «Чем дальше, тем больше мы узнавали скаутов апачей», - писал Бурк. - «Мы ещё сильней их полюбили. Они, конечн, были дикими и более мнительными, чем пима и марикопа, но намного более надёжными и отважными». Крук старался привлекать как можно больше апачей на службу скаутами, в том числе и из-за того, что это не давало им возможности объединиться с враждебными, кроме этого, скауты на службе были своего рода заложниками, гарантируя, тем  самым, лояльное поведение их остальных людей. Короче говоря, они сэкономили солдатам многие часы изнуряющей и неприятной работы. 

После сражения в пещере на Соленой реке, солдаты, прихватив пленников, отправились в Кэмп-Макдауэлл, где пробыли несколько дней, а затем вновь возвратились в горы Суеверия. Они наткнулись на маленькую группу тонто, убили нескольких из них и захватили некоторое число женщин и детей, но другим удалось бежать. Через несколько дней пришел апачский мальчик и сказал, что его люди желают мира. Он был накормлен и отправлен обратно с сообщением, что с подобными просьбами они должны послать взрослого. Вскоре пришла старая апачская женщина, так как апачи всё ещё оставались подозрительными, и не хотели рисковать и потерять человека, способного сражаться. Она тоже была накормлена и отправлена обратно. Теперь пришёл старик. Он сказал, что их группа рассеялась, но он может их собрать и встретить солдат около места впадения Сан-Педро в Хилу.

Он сдержал своё слово, и небольшая группа тонто наконец-то сдалась. Во время марша в Кэмп-Грант, другие враждебные понемногу присоединялись к колонне, и по прибытии в пост в ней находилось 110 тонто. Крук немедленно привлёк 26 из них в качестве скаутов.

Теперь Крук перенёс базовый лагерь к подножью горы Грэм. По мере того, как колонны возвращались из похода, они отдыхали в течение нескольких дней и пополняться запасами пищи и боеприпасами. Затем они возвращались в Бассейн Тонто, чтобы разыскивать убежища апачей в более высоких частях гор Сьерра-Анча, Мазатзал и Могольон, где лежал глубокий снег. Другие подразделения постоянно держали апачей в напряжении, уничтожая их припасы и не давая им ни сна, ни отдыха, а также возможностей для пополнения продовольствия и боеприпасов. С тех пор, как войска сопровождали скауты апачи, знавшие каждое укрытие враждебных, для последних не было надежд на спасение.

 В то время как эти патрули проводили зачистки в горах, большой военный отряд в марте 1873 года атаковал город Викенбург, убивая при этом много людей и уводя табуны лошадей и стада крупноголового скота. Их след петлял по суровой местности вдоль границы горы Брэдшое по направлению к Бассейну Тонто. Во время этого нападения поблизости не было войск, и у налётчиков имелось двадцать четыре часа форы, прежде чем кавалерия под командованием майора Джорджа Рэндалла и лейтенанта Бурка, и с ними отряд скаутов, приступили к их поискам.

 Скауты знали, что налётчики направились в свой тайник, расположенный на вершине горы Таррет, который им казался столь же неприступным и безопасным, как и пещера у Соленой реки. Они вышли в путь вечером, карабкаясь по горе, и в полночь  могли  видеть огни костров. Ещё до рассвета скауты выбрали позиции для Рэндалла и его людей вокруг лагеря враждебных. Когда тонто пришли в движение, солдаты открыли уничтожающий огонь и затем пошли на штурм, вселив панику   в ошеломлённых враждебных. Некоторые из них, уцелевшие после первого залпа, наперегонки устремились на край горы и вдруг исчезли, неизвестно, то ли сбежав, то ли бросившись вниз, покончив, тем самым, с жизнями. Несмотря на то, что какое-то число мужчин бежало, большинство из них были мертвы, и всего лишь несколько женщин было захвачено.

 Этогт разгром, последовавший за ужасающим поражением в пещере у Соленой реки, расстроил сопротивление основных групп враждебных. Зная теперь, что апачи направляют солдат, и поэтому нет ни одного надёжного укрытия, они совсем пришли в уныние. Вскоре люди из остальных враждебных групп начали приходить в Кэмп-Верде и другие посты, выражая стремление к миру. Они сообщили, что возвратятся со своими вождями. Через несколько дней сдались Ча-липун (Чарли Пэн или Чарли Сковородка) и триста человек из его группы. По словам этого вождя, его люди не боялись белых, но противостояние с их собственными людьми заставило их сдаться. Они не могли спать ночью, так как боялись, что на рассвете будут окружены и уничтожены. Они больше не могли посметь выйти на охоту  или заготовить мескаль. Крук ответил ему, что если они пообещают оставаться впредь мирными, он станет их другом.

Ближе к концу кампании, различные колонны входили в Кэмп-Верде. Офицеры и рядовые были с длинными волосами и  бородами, грязные и уставшие, но гордые от осознания своего успеха в борьбе против такого ужасного противника. В своём поздравительном обращении к ним, Крук сказал, что враждебные пожаловались ему, что теперь каждая скала перешла на сторону солдат. Он не забыл и тех, кто сделал подобное возможным, назвав скаутова апачей «бесценными».

Однако работа была ещё не закончена, так как многочисленная группа Делшая ещё не сдалась. Вскоре колонна Рэндалла продолжила их поиск в горах Мазатзал. Делшай    являлся оппонентом армии, и в начале 1867 года специально был основан Кэмп-Рино, чтобы пресекать его ограбления. Солдаты из этого поста убили его брата, утверждая, что  тот пытался бежать, а сам Делшай был ранен армейским врачом. Ему удалось удержать членов своей группы всех вместе и продолжать совершать набеги вдоль Соленой реки и Хилы. Теперь колонна Рэндалла окружила его лагерь возле ручья, текущего на юг с гор Могольон. Когда солдаты открыли огонь, Делшай   поднял белый флаг, показывая, что он готов сдаться.

Рэндалл сказал, что Делшай   сдавался и раньше, но всегда нарушал своё слово. Вождь ответил, что теперь он будет подчиняться приказам, так как хочет спасти своих людей от голодной смерти; шесть месяцев назад у него было 125 воинов, а теперь всего 26. Рэндалл принял сдачу Делшая  и его людей, и сопроводил их в Кэмп-Апачи. Однако те испытывали неприязнь к району Белой Горы, примерно такую же, как и к Кэмп-Макдауэлл, поэтому группа в полном составе, бежала в Кэмп-Верде, где им в итоге было разрешено остаться.

К апрелю 1873 года  основные общины враждебных сдались, однако оставались ещё их небольшие группы, которые укрывались в отдалённых каньонах. В основном, дни и ночи они проводили, скрываясь в своих лазейках, но когда голод становился совсем нестерпимым, то воровали лошадей и скот у белых. Крук попытался послать этим небольшим группам апачей сообщение, что если они в ближайшее время не сдадутся, на них объявится охота.

В Кэмп-Верде сдавшихся тонто заставили  под контролем лейтенанта Уолтера  Шуйлера и гражданского агента доктора Уильямса рыть оросительный канал, очень необходимый для резервации. Агент попросил выделить для этих целей 5000 долларов, но Индейское Бюро отказало ему, обосновав отказ тем, что федеральные власти решили переселить всех тонто в Сан-Карлос.  Шуйлер собрал весь имеющий в наличии инструмент, сломанный или пригодный, и поношенную солдатскую униформу в постах Верде, Уиппл и   Уалапаи. Со всем этим, и придающим упорство воодушевлением, он, указывая тростью, руководил апачами при рытье канавы в пять миль длиной. Мужчины копали, а женщины таскали землю в корзинах.

Уже в конце посевного сезона оказалось, что доктор Уильямс не в состоянии обслуживать постоянно растущее количество больных. Он разрешает тонто уйти выше в горы, чтобы избежать лихорадки, которая распространилась среди индейцев, живущих в речной долине. Когда самого доктора внезапно сразило психическое расстройство, лейтенант  Шуйлер отстранил его от выполнения своих обязанностей. С деньгами, вырученными от продажи коровьих шкур, собранными после убоя животных для обеспечения пайками, и использую труд индейцев,  Шуйлер начал работы по возведению в Верде дамбы.

 Завершив работы по рытью оросительного канала, Крук собрал вождей тонто в своей штаб-квартире в форте Уиппл для встречи с ними старейшин из всех других племён Аризоны: пима, папаго, марикопа, юма, мохаве, уалапаи и явапаи. Его цель состояла в том, чтобы провести переговоры по заключению формального мирного договора среди всех племён, которые в прошлом враждовали. Как только соглашение было обговорено, тонто возвратились, чтобы приступить к посевной. Вскоре они засеяли шестьдесят акров дынями и овощами, и большой кусок земли был подготовлен для посева ячменя и пшеницы. Было  возведено водяное колесо с небольшим приводным устройством, представлявшим собой вертлюгу из вьючных тюков, обошедшееся в 36 долларов. Тонто были трудолюбивы и сговорчивы, что давало хорошие перспективы для окончательного успеха.

Всё ещё оставались проблемы с апачами на западе Аризоны, но они были незначительны. Уалапаи из района Большого Каньона являлись свирепыми бойцами, и несмотря на то, что некоторые из них подружились с англо-американцами, им за это было заплачено злом, что в очередной раз ввергло их во враждебность. В конце 1870 года индейцы совершили набег на Уиллоу-Гроув (Ивовая Роща). Войска, направляемые скаутом уалапаи, искали их, но след будто растворился. Два поселенца вызвались поискать налётчиков при условии, что им предоставят скаута из уалапаев. Позже они возвратились со скальпом, и на неотвратимый вопрос ответили, что бросили поиски, а своего проводника убили. О’Лири, знаменитый скаут, друживший с уалапаями, был взбешен, но ничего не мог поделать с этими двумя мужчинами, так как в глазах людей, убийство индейца, пусть и дружественного, не считалось преступлением.

Большинство  уалапаев поселилось у Бил-Спрингс под контролем одного ирландца, капитана Томаса Бирна из 12-го пехотного полка.   Несмотря на то, что Бирн немного мог им предложить, кроме скромного пособия в виде урезанных рационов, он добился среди вождей и главных воинов изумительно доминирующей роли благодаря своему ирландскому красноречию. Когда они находились в плохом настроении, он улещивал их с помощью хорошего чувства юмора, спрашивая, чего они ещё хотели бы из того, что им он ещё не обещал? Бирн прекрасно понимал, что если эта небольшая группа воинов продолжит идти по тропе войны, она привлечёт к себе большую <