Декабря. Южные Соломоновы Острова. Остров Реннелл.

 

В 200 км к югу от Гуадалканала расположен Реннелл. Это плоский лесистый коралловый остров, площадью 600 квадрат-км, вытянутый на 90 км. С востока Реннелл причудливо изрезан заливами и лагунами. Крупнейшая из лагун — Тегано. Скорее это большое слабо-соленое озеро. Что касается населения Реннелла, то это менее двух тысяч туземцев. Они обитали в поселке Тигоа и в дюжине деревень, почти первобытных. Цивилизацию здесь представляли: один офис социальной помощи, пять опорных будок полиции, грунтовый аэродром, построенный американцами в 1942 году, и станция ЮНЕСКО, основанная в 2003 году для контроля за состоянием уникальной лагуны Тегано.

 

После сдачи Хониары франко-батакам 23 ноября, сначала с Гуадалканала, а потом и с Реннелла смылись вообще все чиновники. Если на Гуадалканале после этого остались неформальные лидеры и их сторонники, то на Реннелле главный поселок Тингоа просто опустел. Остались только деревенские туземцы (не интересовавшиеся политикой), и три сотрудника станции ЮНЕСКО (которые доверяли TV-каналу ABC, сообщавшему, что ничего страшного не происходит, просто власть передана Национальной Батакской Партии (НБП), которая обеспечит гражданское согласие на Соломоновых островах). Прошла декада, и 4 декабря, дивизия Народного флота разгромила франко-батаков на острове Гуадалканал, и взяла Хониару. Об этом ABC сообщил в стиле триллера, и сотрудники станции ЮНЕСКО хотели эвакуироваться, но на острове Реннелл уже не было никакого транспорта (кроме двух надувных моторных «зодиаков» на самой станции). Упс…

 

Надо сказать, что все трое экологов выглядели людьми, на удивление, решительными.

Примерно 50-летний британец Албас Сандс, крупный авторитет в орнитологии.

Примерно 40-летняя австралийка Лайтмари Палстоун, эксперт комиссии по экологии.

Примерно 30-летний новозеландец Ондрэф Миддол, микробиолог.

Каждый из них бывал во многих экспедициях, попадал в непростые ситуации, и всегда выбирался из этих ситуаций, может не самым лучшим путем, но непременно с честью.

 

Вот такой вывод озвучил комэск разведки Ксиан Тзу Варлок, представивший капитан-лейтенанту Снэргу биографии этих персонажей. Самое время дать кое-какие пояснения. Задачей отдельной роты, перемещенной с Гуадалканала на юг, на Реннелл, был монтаж грандиозного орудия класса «HARP». Варлок прибыл на остров Реннелл первым, и к появлению Снэрга успел составить психологические портреты всех трех ученых.

— Сейчас, — объявил он, — эти трое фигурантов подкрадываются к нашей временной базе, рассчитывая узнать что-то о нас, и передать эти данные в Австралию по спутниковому телефону вместе с запросом на свою эвакуацию. Наша задача: предоставить им такую возможность, но им придется постараться, иначе для них это будет неубедительно.

— С убедительностью, — заметил Снэрг, — тут вообще сложно. Супер-пушка явный фэйк.

— Ты еще не видел эту пушку, — сказал Варлок, — вот, когда Махно привезет этот дивайс, можно будет посмотреть, потрогать, и составить объективное мнение. А пока, я могу рассказать тебе историю вопроса, если хочешь.

 

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ. Сверхдальнобойная пушка инженера Булла.

Североамериканский проект «HARP» (исследование полета баллистических объектов в верхних слоях атмосферы) был начат в 1961 году по инициативе канадского инженер Джералда Булла. Изюминкой проекта была пушки со стволом длиной 40 метров, придававшая снаряду скорость примерно половина первой космической. Снаряд взлетал почти сто морских миль в высоту, а пушку в шутку называли иллюстрацией к роману Жюль Верна «Из пушки на Луну». Правда, снаряд достигал только ближнего космоса. А при выстреле под оптимальным углом к горизонту, снаряд пролетел бы двести миль. О применении такой супер-пушки, как оружия, Джералд Булл задумался только после закрытия проекта «HARP» в 1967-м. Он стал искать новых спонсоров и нашел их в лице нескольких диктаторов. Пресса писала, что пушку Булла хотели получить: Иди Амин в Уганде, Саддам Хусейн в Ираке, Ким Ир Сен в Северной Корее, и Мануэль Норьега в Панаме. Критически мыслящая публика полагала, что это пустая болтовня. Но в 1990-м, вскоре после американо-панамской войны (завершившейся арестом Норьеги), и незадолго до Первой американо-иракской войны, инженер Булл был убит «в стиле спецслужб». А в 2003-м, нашлась супер-пушка, сделанная для Саддама. Теоретически, она могла стрелять на тысячу миль (!).

 

* * *

 

Выслушав рассказ разведчика Li-Re, выпускник Вест-Пойнта хмыкнул и спросил:

— А у нас будет чья пушка?

— У нас, — ответил Варлок, — будет пушка-прототип, которая, вероятно, принадлежала Мануэлю Норьеге. По крайней мере, Ягуар Гигедо, мексиканский мафиози, который продал нам эту пушку, утверждает, что она была среди металлолома из зоны Панамского Канала. Люди Ягуара Гигедо присвоили этот лом, и при сортировке нашли пушку, она как новенькая. Впрочем, посмотрим.

— А калибр, длина и дальность? — спросил Снэрг.

— Калибр 4 дюйма, длина ствола 20 метров, а дальность неизвестна. Выстрелим — узнаем.

— Стоп, Варлок! Стрелять из пушки, которая хрен знает кем сделана, и потом полвека пролежала среди металлолома, это опасный идиотизм. Да и чем стрелять?

— Сперва, — ответил разведчик Li-Re, — мы выстрелим зажигательным зарядом, а потом подумаем насчет стрельбы биологическими зарядами. У нас тут есть и те, и другие.

— Это что, шутка такая? — хмуро поинтересовался выпускник Вест-Пойнта.

— Снэрг, я серьезен, как филиппинский бизнесмен, каковым являюсь по легенде, и даже бумаги оформлены, — ответил Варлок, и положил на стол копию контракта между покупателем: компанией «Xian-Zamboang» (директор — Ксиан Тзу), и продавцом: компанией «Fuji-Drive» (директор — Моримото Абэ). Груз (просто груз, без указания родового признака) весом 11 тонн, подлежал передаче в порту Ла-Пас (Мексика) представителю покупателя (менеджер Улат Вук). С грузом должны были следовать два шеф-техника от продавца (Еситори Рини и Нагэки Агути).

 

Снэрг пролистал контракт и добрался до цены.

— Блин! Чертовски дорого за 11 тонн металлолома!

— В эту цену вошла тяжелая летающая лодка для транспортировки пушки, — пояснил Варлок.

— Хэх… — произнес Снэрг, — …Тогда наоборот, сказочно дешево.

— А это потому, что летающая лодка малобюджетная. Германская «Do-X» 1929 года.

— Какого-какого года? Она тоже из металлолома, что ли?

— Да, ее бросили в 1932-м в Бразилии, потом, через полвека она попала в Колумбию, в качестве металлолома. Но, там ее отреставрировали, и она четверть века возила кокаин. А потом, она примелькалась, попала в файлы FBI, и колумбийцы дешево продали ее предшественнику Ягуара Гигедо. Когда Ягуар стал крестным отцом мафии на острове Сокорро, то получил Do-X в числе прочего инвентаря. Выбрасывать жалко…

— Понятно, — Снэрг кивнул, — чтобы не выбрасывать, Ягуар толкнул эту железяку нам.

— Ну, — Варлок улыбнулся, — Улат Вук Махно позвонил и сказал, что в восторге от этой летающей лодки. Дословно он сказал: «я никогда не летал на таком страшном ведре, и в компании таких замечательных девушек». Я думаю, это значит: полет нормальный.

— Подожди, Варлок, при чем тут девушки?

— Так вот же, — разведчик Li-Re подчеркнул ногтем в контракте фразу «С грузом будут следовать два шеф-техника от компании-продавца: Еситори Рини и Нагэки Агути».

— Так… А что за компания «Fuji-Drive»?

— Просто фирма, производящая карманные игровые компьютеры в концерне «Fuji».

— Так… А какое отношение эта игровая ерунда имеет к артиллерии?

— Де-факто — никакого. Просто реквизиты этой фирмы использованы в нашей легенде.

— Черт знает что, — прокомментировал Снэрг, — а эти две девчонки-японки действительно умеют монтировать панамский артиллерийский металлолом на вот таком «Кон-Тики»?

 

Ксиан Тзу Варлок поглядел в сторону внушительной плавучей платформы, которую корейские «студенты» собрали из бревен на спокойной воде озера-лагуны.

— Это неважно, Снэрг. Важно, что пушка будет приведена в рабочее положение.

— Знаешь, Варлок, это ни к черту не годится! Артиллерия — дело нешуточное!

 

Комэск-разведчик снова улыбнулся и сложил ладони перед грудью, став похожим на буддистского монаха, успокаивающего своего нервного прихожанина.

— Снэрг, давай каждый сделает свою часть работы. Я обеспечу, чтобы эта пушка была установлена, и чтобы она, с точки зрения внешнего наблюдателя, даже стреляла. А ты обеспечишь, чтобы действия боевого расчета выглядели убедительно для профи.

— Иначе говоря, — переспросил выпускник Вест-Пойнта, — бравые студенты-корейцы на артиллерийской позиции должны изображать, будто наводят 11 тонн металлолома на конкретную цель, и производят прицельный выстрел?

— Абсолютно верно! — подтвердил Варлок.

— Хэх! И куда будем целиться?

— Вот сюда, — Варлок повернул на столе электронный планшет так, чтобы собеседнику удобно было смотреть на экран.

— Блин! — буркнул Снэрг, глядя на тонкие желтые крестики, — Это же тысяча километров!

— Да, примерно тысяча км на запад от нас, в архипелаге Луизиада. Служебные поселки золотых рудников концерна RMMG на островах Тагула, Йела и Мисима.

— Но. Варлок, это же бред! Допустим, мы все изобразили как надо, и металлолом как-то выстрелил. Но первый же спутниковый снимок покажет, что снаряды не попали в цели.

— Снэрг, а что, если первый же спутниковый снимок покажет, что цели поражены?

— Это как, черт возьми? — изумленно спросил выпускник Вест-Пойнта.

— Я чуть позже объясню, а сейчас пойдем, встретим Махно, — сказал Варлок, — если наш полевой радар не врет, то летающая лодка «Do-X» в десяти милях от нас.

 

* * *

 

Трое экологов ЮНЕСКО устроили скрытный (как им казалось) палаточный лагерь на берегу озера-лагуны Тегано, на маленьком пятачке в дельте безымянного ручья. Тут, пользуясь завесой джунглей, можно было наблюдать за действиями террористической группировки, обосновавшейся на широком дугообразном пляже недалеко от главного поселка Тигоа (теперь брошенного жителями). Экологи распределили между собой 4-часовые вахты, чтобы ни на минуту не упускать террористов из виду.

 

Так, за прошедшие двое суток они наблюдали сначала за тем, как команда из полсотни вооруженных корейцев (молодых парней и девушек, одетых в тропический камуфляж) строят из бревен внушительную плавучую платформу около пляжа. Потом — как около платформы приводняется летающая лодка, какой-то древней конструкции. На вид — 40-метровая канонерка (малый корвет) Первой Мировой войны, но дополненная крылом поперек корпуса за главной надстройкой, и хвостовым оперением на юте. Эта странная машина обладала откидным носом — воротами трюма, и оттуда на платформу корейцы выкатили нечто, напоминающее пушку на тяжелом четырехколесном шасси. У пушки был непропорционально-длинный тонкий ствол, и когда этот ствол установили под 45 градусов к горизонту, жерло пушки поднялось выше, чем верхушки пальм. Кроме корейцев, среди работающих были две девушки-японки (в шортах и фирменных майках с надписью «Fuji-Drive» и общеизвестным логотипом холдинга «Fuji»).

 

Не оставалось сомнений, что пушку готовят к боевым стрельбам и, конечно, следовало сообщить об этом властям ближайшей цивилизованной страны (Австралии), но вполне надежный спутниковый телефон «Iridium», имевшихся у экологов, упрямо выдавал на маленький экранчик сообщение: «слишком много помех». В прилагаемой инструкции разъяснялось, что такое может быть следствием либо магнитной бури, либо грозового фронта, либо близкого коротковолнового источника (TV-транслятора или радара).

 

В полдень 11 декабря, 30-летний новозеландец Ондрэф Миддол, после обсуждения со старшими товарищами: британцем Албасом Сандсом (шефом группы) и австралийкой Лайтмари Палстоун предпринял попытку установить связь с максимально-доступной высоты, а именно, с верхушки 20-метровой пальмы. Очень хорошо (как ему казалось) замаскировавшись под большой пучок листьев, он, при помощи веревки забрался под раскидистую крону, и включил телефон. Увы: опять «слишком много помех». Могло показаться, что экскурсия к короне пальмы не принесла никаких результатов. Смелый новозеландец спустился на землю, и все трое ученых стали обсуждать, какие еще есть возможности связаться с Австралией. Дело ведь не только в пушке, но и в них самих, поскольку им надо как-то выбираться с острова Реннелл, захваченного террористами.

 

На втором часе обсуждения, из зарослей кустарника вдруг появился светловолосый и сероглазый загорелый альпинист с рюкзаком и вместо приветствия, прошипел:

— Тихо, во имя Вельзевула! Вы что, хотите угодить в лапы разведки Ким Чан-Чхо?

— Э… Добрый день, — растеряно приветствовал «альпиниста» доктор Сандс.

— Вы кто, вообще? — добавила более раскованная доктор Палстоун.

— Тише! — прошипел «альпинист», сделал несколько шагов, и уселся на грунт рядом с международными экологами, после чего снял рюкзак и сообщил, — Я Скир фон Вюрт, австралийский германец, спецкор медиа-агентства «Belebung» — «Возрождение».

 

Сейчас экологи могли лучше рассмотреть нового знакомого. Сходство с альпинистом пропало, когда фон Вюрт снял каркасный рюкзак и горные ботинки. Просто, крепкий, спортивный молодой мужчина, использующий экипировку альпинистского типа.

— Я в школе занимался скалолазанием, — пояснил он, отвечая на невысказанный вопрос экологов, — вот, привык. Но, не буду отвлекаться. Мы с вами влипли в историю, и надо выбираться отсюда. Учтите: эксперименты с телефоном и лазание на пальмы никак не поможет. В лучшем случае ничего не произойдет, а в худшем нас схватит патруль, и я уверяю вас: они не поверят, что вы экологи, а я репортер. Для северных корейцев все европеоиды, это шпионы империализма. Объяснить, что будет дальше, или ясно?

— А вы как сюда попали, мистер фон Вюрт? — поинтересовалась доктор Палстоун.

— Я снимал для партнерского японского медиа-агентства «Ribaibaru» — «Возрождение» документальный фильм о базе гидропланов «Zero-N» времен Второй мировой войны.

— Ух, как! — произнес новозеландец Ондрэф Миддол, — А две японки из холдинга «Fuji», работающие тут на северных корейцев, случайно не связаны с вашими партнерами?

— Не знаю, — австралийский германец пожал плечами, — сейчас никому нельзя верить, а всяким азиатам — особенно. Точнее, азиатам вообще никогда нельзя верить.

— Нельзя ли обойтись без расистских демаршей? — строго спросил доктор Сандс.

— Забудьте, — ответил Скир фон Вюрт, и снова махнул рукой, — сейчас не до споров про толерантность и прочую ерунду в том же роде. Нам надо действовать, чтобы выжить.

— Прежде всего, надо наладить спутниковую связь, — заметила Лайтмари Палстоун.

 

В ответ, германец выразительно перечеркнул ладонью воздух.

— Ни черта не выйдет. У корейцев есть подавитель спутникового радио-обмена. Если вы настроите тут рацию на дециметровый диапазон, то услышите треск и вой. Да, вот что! Больше не включайте спутниковый телефон, пока мы не отойдем достаточно далеко от острова, не дождемся рассвета, и не убедимся, что вокруг нет никаких подозрительных кораблей. Если корейцы засекут нас пеленгатором… Объяснить, что будет, или ясно?

— Каким пеленгатором? — спросил Миддол.

— Вот таким! — фон Вюрт вытащил из кармана аппаратик, похожий на GPS-навигатор, и протянул новозеландцу, — Гляньте на эту китайскую штуку. У корейцев, наверное, есть похожие. Если я нашел вас с помощью этого пеленгатора, то и они смогут. Хотя, он не показывает точного размещения, а только пятно радиусом двести метров, но все же.

— Я понял, — сказал новозеландец, — вы засекли пятно, а потом увидели меня на пальме.

— Так и было, — подтвердил германец.

— Минутку, мистер фон Вюрт, — вмешалась доктор Палстоун, — вы сказали: «пока мы не отойдем на сорок миль от острова». А у вас есть план, как уйти отсюда?

— Есть, — подтвердил он, — надо угнать малый сейнер, который стоит в гавани Кангауа, в дюжине километров на восток отсюда. Надеюсь, там не выставлены посты.

— А сейнер точно там стоит? — спросил Албас Сандс.

— Я скажу так: вчера он стоял, и вряд ли куда-то исчез с тех пор.

— Может, там есть и другие корабли? — предположил Ондрэф Миддол.

— Есть, — ответил Скир фон Вюрт, — но этот сейнер выглядит самым подходящим. Мне знакома эта серия 16-метровых рыболовных судов. Скорость всего 10 узлов, но в его топливный бак влезает пять кубов мазута. За четыре дня мы дойдем до Таунсвилла.

 

Доктор Сандс с сомнением покачал головой.

— Почему вы уверены, что там есть топливо, и что корабль в рабочем состоянии?

— Он в рабочем состоянии, судя по размещению у причала, — ответил германец, — а что касается топлива, то я приметил там склад, где несколько десятков бочек мазута.

— Гм… — британец вздохнул, — …Эта идея с угоном судна и воровством топлива мне не нравится. Нельзя ли договориться легально с владельцами?

— Албас, — укоризненно произнесла Лайтмари Палстоун, — мы не в той ситуации, чтобы обращать внимание на такие вещи.

— Ладно, — британец вздохнул, — но, я надеюсь, вы не возражаете, что потом мы должны компенсировать убытки владельцам судна и топлива?

— Конечно, — австралийка кивнула, и повернулась к фон Вюрту, — когда вы предлагаете двигаться к гавани Кангауа?

— Как только вы упакуете нужные вам вещи, — ответил он, — Начинайте, а я пока сниму видео-клип. Тут удачный ракурс: видна и пушка, и персонал, который с ней работает.

 

* * *

 

Профессиональному военному показалось бы крайне странным, что марш-бросок от западного берега озера-лагуны Тегано до гавани Кангауа на южном берегу Реннелла, состоялся без всяких проблем — несмотря на то, что территория острова была занята дисциплинированным вооруженным контингентом. И вовсе невероятным он счел бы отсутствие контрольных постов у причала, где был локальный склад топлива, и стояли несколько малых морских судов, включая упомянутый 16-метровый сейнер. Но, трое международных экологов не были военными, и решили, что им просто повезло, и что комендант острова — растяпа. Правда, топливная емкость сейнера была почти пуста, и пришлось напрячься, чтобы ее заполнить. Итак, в вечерних сумерках, экологи вместе с репортером, используя брошенную у причалов моторную тележку, доставили на борт сейнера два десятка грязных 200-литровых бочек мазута. Затем, они цинично обокрали брошенную продовольственную лавку (забрав все бутыли с питьевой водой, и всю еду, включая древние галеты, возможно, забытые тут еще солдатами янки в конце Первой Холодной Войны). Уже в полной темноте, четверо «товарищей по проблеме» запустив старый, но вполне достойный движок, вышли в море и взяли курс на зюйд-вест.

 

Они успели отойти от причала всего на несколько сот метров, когда слева по борту, со стороны озера-лагуны Тегано, в бархатно-черное звездное небо как будто выплеснулся бурлящий поток пламени. И тут же по небу чиркнула тонкая светящаяся линия, будто невидимый чертежник решил изобразить на небе 11-й меридиан Южной широты, резко нарисовав его фосфоресцирующим пером с востока на запад. Еще секундой позже над океаном прозвучал оглушительный раскат грома.

— Holy shit… — машинально прокомментировал новозеландец.

— Кажется, выстрелила та самая пушка, — резонно предположил британец.

— Обидно, зараза, — пробормотал германский репортер, быстро вытаскивая из рюкзака профессиональную видеокамеру с треногой автоматической подстройки ракурса.

— Надеюсь, это стреляют не в нас? — тревожно спросила доктор Лайтмари Палстоун.

— Нет, — Скир фон Вюрт качнул головой, — это стреляли куда-то гораздо дальше. У этой пушки ствол, почти как у «Трубы кайзера Вильгельма», супер-пушки Круппа, которая в конце Первой Мировой войны обстреливала Париж со 130 километров! Ее 8-дюймовые снаряды весили больше центнера и летели впятеро быстрее звука! Представляете?

— Представляю. Удивительно для того времени. А что вы делаете, мистер фон Вюрт?

— Я настраиваю камеру, чтобы объектив автоматически оставался наведен на место, где размещена эта супер-пушка. Если она еще раз выстрелит, то я получу отличный кадр!

 

* * *

 

Вообще-то Скир фон Вюрт знал, что пушка будет стрелять еще два раза. В программе спецоперации было три выстрела с острова Реннел с интервалами четверть часа. Цели ударов — поселки при золотых рудниках компании RMMG на островах Тагула, Йела и Мисима в 1000 км к западу от Реннелла. 4-дюймовые снаряды «Панамской пушки» не способны были попасть точно в цель, а если бы каким-то чудом попали, то не могли бы причинить значительного ущерба. Вот почему взрывы в целевых точках должен был, в соответствующие моменты времени провести особый взвод лейтенанта Бокассы.

 

Гражданин Австралии по рождению, этнический германец Скир фон Вюрт (по «легенде» — экстремальный репортер в реваншистском медиа-агентстве), был разведчиком со сложным прошлым, а с недавних пор — капитан-лейтенантом меганезийской спецслужбы INFORFI). Он входил в число разработчиков диверсионной операции «Вечерний боулинг». Которая сейчас раскручивалась на пространстве от Соломоновых островов до юго-восточного хвоста Папуа.

 

* * *

 

Остров Тагула. Золотой рудник Ньюмонт (владение RMMG).

 

Вселенная полна чудес. Бывают яркие и радостные чудеса, например, первая картина художника, реализовавшего невероятно-фантастический взгляд на мир. Бывают милые бытовые чудеса, например, когда ты просыпаешься утром от пронзительного аромата свежего кофе, сваренного любимой женщиной, и думаешь «наверное, я счастлив». Но, бывают чудеса другого рода. Первый удачный боевой выстрел снайпера (когда он по инструкции прицеливается, нажимает спусковой крючок, и через секунду, наблюдая результат, думает: «черт, я ведь убил того парня»). То чудо, которое сейчас переживал флит-лейтенант Бокасса, можно сравнить с чудом снайпера, умноженное на тысячу.

 

Темные джунгли.

Шорохи мелкой живности и шелест листвы.

Хрипящие фонемы, которыми обмениваются здешние ночные птицы.

Капельки воды, срывающиеся с ветвей и маленькими колокольчиками звенящие при падении в широкие лужи.

А впереди и внизу по склону, в полутора километрах — иллюминация на территории золотого рудника. Прожектора на вышках, фонарики в руках охранников периметра, длинные ряды светильников в рабочей зоне, там, куда транспортер подает руду, и где начинается цикл экстракции продукта. Золотодобывающая машинка крутилась здесь круглые сутки. Кредитные ресурсы, напечатанные государством из вакуума и далее переданные через банк в концерн, должны работать, во имя священной либеральной демократии — самого лучшего социального строя, мыслимого в философии Запада.

 

Но, дело не в философии, а в людях. Примерно тысяча человек чем-то занимаются на периметре или в рабочей зоне, на поверхности и на спирально-углубляющихся ярусах огромного карьера, посреди уничтоженных джунглей. Эти люди не знают про флит-лейтенанта Бокассу, который сидит в маленьком овраге в джунглях, держит палец на кнопке радио-кодера дистанционного пускателя, и смотрит на часы. Светящееся табло отсчитывает секунды виртуального полета снаряда из супер-пушки на острове Реннелл. Снаряд представлял собой легкий 4-дюймовый пластиковый цилиндр, в который было запрессовано нечто вроде оперенного стального гвоздя полметра длиной. Конструкция такого типа называют подкалиберными снарядами. Пластиковый цилиндр, работает как поршень, а после вылета снаряда из ствола — разрушается и сгорает, отправляя гвоздь-сердечник в свободный полет. В данном случае, «гвоздь» вылетел со скоростью 3 км в секунду, прошил по диагонали атмосферу, достиг космоса, и прошел точку апогея на высоте примерно 200 км, после чего полетел вниз, потерял стабилизацию на границе плотной атмосферы, и тихо сгинул в океане. А виртуальный боевой снаряд, как будто, продолжал свой путь и в расчетное время поразил цель…

 

…Бокасса нажал кнопку. В четырех 500-литровых цистернах, наполненных сжиженным тетреном, и заранее спрятанных вокруг периметра рудника, сработали ультразвуковые взрыватели. Наблюдатель, умеющий замедлять время в миллион раз, мог бы проследить развитие занимательного химического эксперимента. Ультразвук инициировал взрывной распад метастабильных молекул тетрена сначала на две молекулы ацетилена, а далее на атомарный водород и углерод. Все это разлетелось из лопнувших цистерн со скоростью ружейной пули, смешиваясь с воздухом, и мгновенно вступая в реакцию окисления. Это называется: объемный взрыв в гомогенной среде. Коэффициент перевода в тротиловый эквивалент для таких условий вычисляется довольно легко — через энтальпию сгорания.

Коэффициент для обычного бензина или керосина — 10

Для очищенного природного газа — 12

Для ацетилена — 14

Для тетрена — 15

Для водорода — 30

Таким образом, взрыв распыленного содержимого четырех цистерн (в сумме около 13 центнеров реагента) был эквивалентен взрыву 20 тонн тротила. Уже немало.

Но, для полноты картины следует учесть эффект распределения взрывных элементов и эффект высокой температуры продуктов взрыва (достигающей 3000 градусов Цельсия).

 

Для обычных наблюдателей (каковыми сейчас являлись Бокасса, Пиф, Рглар и Оехеаи Татокиа — младший кузен короля Фуопалеле, сержант первого отделения коммандос), вся картина взрыва уложилась в считанные секунды. Ослепительная вспышка, которая, как казалось, приняла форму гигантского бублика, лежащего на грунте. Потом (всего через мгновение) относительно темный центр бублика, как бы выплеснулся вверх фонтаном дрожащего ярко-желтого пламени. Периферия наоборот потускнела, и начала, кажется, закручиваться темно красной спиралью, устремляющейся к небу.

 

А еще через секунду наблюдатели утратили внимательность, потому что добежавшая взрывная волна ударила по всему телу, как огромная тяжелая мокрая тряпка. Шлеп!

Прошло не меньше двух минут, пока Бокасса сосредоточился на реальности, извлек из кармана трубку «wiki-tiki», и отправил группам Либби (на остров Йела) и Хенгиста (на остров Мисима) условный сигнал «виски превосходный, покупайте».

— Хорошая бомба, — невозмутимо констатировал сержант-кузен короля, — а если бы придумать способ, как бросать ее с самолета, то было бы еще лучше.

— Штаб «Creatori» уже поручил нам провести тесты планирующей бомбы, — потерянным голосом ответила лейтенант-инженер Пиф, — у нас в программе есть такое задание.

— Вот и хорошо! — обрадовался полудикий канак с атолла Номуавау, — мы вам поможем испытать такую бомбу. А сейчас, наверное, здесь больше нечего смотреть.

— Что ты предлагаешь? — спросил Бокасса.

— Я предлагаю: поедем с моими бойцами в Рамбусо-Харбор, поможем вождю Куа-Кили зачистить там лишних людей. Слышите, в той стороне только что стреляли.

— У тебя хороший слух, Оехеаи. Я вот ничего не слышал. А что с аэродромом?

— С аэродрома ни звука, флит-лейт. Значит, там всех, кого надо, уже зачистили.

— Бокасса, — вмешалась Пиф, — давай, действительно поедем в Рамбусо-Харбор, а то мне интуиция подсказывает, что борцы за свободу Коралловой Республики убьют там всех, вообще не разбирая, кого надо, а кого не надо.

— Название у этой республики не зачетное, — прокомментировал мичман Рглар.

— Это их дело, пусть они называют Луизиаду, как им нравится, — сказал флит-лейтенант Бокасса, и добавил, — Да, действительно, поехали в Рамбусо-Харбор.

— E! — выдохнул Оехеаи, уселся за руль мотороллера, и махнул рукой двум своим парням, чтобы занимали места в коляске и позади водителя. Заметив это движение, вторая тройка диких канаков тоже оседлала свою машину. Канаки с маленького атолла Номуавау (где вообще нет сухопутных дорог, а любой островок-моту можно пересечь пешком за три минуты) отлично водили колесные машины (когда и где они научились — непонятно)…

 

Мичман Рглар уже сел за руль командирского мотороллера, и лейтенант-инженер Пиф устроилась позади него. Флит-лейтенант Бокасса, соответственно, залез в коляску.

В этот момент небо на западе озарилось неяркой вспышкой, а потом на нем заиграли желтоватые зарницы. Еще через три минуты пришло сообщение от мичмана Либби, с остров Йела. «Пьем виски за ваше здоровье». Такое же сообщение мичмана Хенгиста с острова Мисима пришло, когда Бокасса, Пиф и Оехеаи с пятеркой своих диких канаков, на трех мотороллерах с колясками, уже подъезжали к Рамбусо-Харбору…

 

…Внезапно возникла ситуация, закономерная для партизанских войн в слаборазвитых регионах, а флит-лейтенант не был психологически готов к ней. Он был готов к другим несимпатичным феноменам войны. Разоренные и лениво горящие дома маленького, еще вчера по-своему уютного поселка. Трупы, валяющиеся, как мусорные мешки в Риме при забастовке коммунальных рабочих. Четверо невезучих иностранцев, сидящих на бетоне причала, под охраной агрессивных вооруженных субъектов. Даже к феномену простого мародерства победивших Бокасса был готов. Но, зрелище уличного изнасилования…

 

Бокасса похлопал мичмана Рглара по плечу, и тот резко остановил мотороллер. Второй и третий мотороллеры затормозили по бокам от него. Бокасса вылез из коляски, и нашарил серебряную боцманскую дудку (не совсем формальный, но типичный атрибут командира автономного подразделения — типа жезла римского центуриона). Он прижал к губам этот служебный музыкальный инструмент и воспроизвел резкую трель. Из десятка повстанцев, которым адресовался этот сигнал, обернулись только трое, а другие семеро продолжали с энтузиазмом срывать остатки одежды с двух молодых женщин — европеек.

— Ну-ка стоп! — приказал флит-лейтенант, кстати, отметив боковым зрением, что Оехеаи Татокиа и пятеро его парней как бы невзначай разместились боевым порядком.

— Стоп? — недоуменно переспросил один из обернувшихся, крупный жилистый субъект смешанной малайско-папуасской расы, одетый в брезентовые штаны и кожаную куртку, довольно дорогую, но не по размеру и не по климату (вероятно мародерская добыча).

— Стоп, — повторил Бокасса, — отведите этих двух задержанных к остальным четверым.

— После, — ответил субъект, и многозначительно поправил сначала мачете, висящий в полотняных ножнах на поясе, а потом винтовку, заброшенную на ремне за плечо.

— Сейчас, — холодно сказал Бокасса, отмечая, что обернулись еще трое, и что винтовки (кажется, «Lee-Enfield», из арсеналов колониальных войск середины XX века) они уже держат в руках. Неприятная ситуация.

— После, — снова возразил малайско-папуасский метис, оскалился, и подал знак двоим, державшим в руках винтовки. По этому знаку, стволы винтовок стали недвусмысленно поворачиваться в сторону флит-лейтенанта. У Бокассы сейчас был простой выбор: либо плюнуть и уйти, либо…

 

…Он, не задумываясь (не было времени задумываться), выбрал «либо». Нет, конечно, некоторые моменты он обдумал. Например, что на короткой дистанции компактные пистолет-пулеметы «маузер-пик» (которыми вооружена его команда) на порядок более эффективны, чем сильно устаревшие винтовки повстанцев. Если использовать фактор внезапности, то дело можно сделать за три секунды. Ну…

— Fire! — рявкнул он, выхватывая свой «маузер-пик», и стреляя очередью навскидку. Эх, хорошо, что был месяц тренингов, где этому учили. И хорошо, что конструкторы этой продвинутой модификации старого «маузера К-96» придумали обязательную досылку патрона при вставке магазина, ведь если бы сейчас надо было передернуть затвор, то потерянная секунда могла бы стоить жизни. А так…

 

…Так все десять повстанцев, качественно продырявленные пулями, лежат на грунте. Жертвы скоротечного боевого контакта, не успевшие сделать ни одного выстрела. Раздаются чуть слышные хрипы. У некоторых еще подергиваются конечности. Такие получились интересные дела. Две женщины (из-за которых все и началось) сидят, как замерзшие птички, сжавшись в комочки у грязной стены. Ладно, сейчас не до них.

— Старшего офицера ко мне! Мигом, блин! — зарычал Бокасса. И надо же: откуда-то со стороны разоренного портового офиса появился высокий папуас, одетый в униформу офицера австралийских рейнджеров образца прошлого века.

— Зачем вы убили моих людей? — поинтересовался он довольно сердито, но без особых эмоций, глядя на десять трупов.

— Я расстрелял их за мародерство. Я флит-лейтенант Бокасса, а ты, типа, комендант?

— Я капитан Гун-Банги, — ответил папуас, — значит, ты, флит-лейтенант, расстрелял моих людей из-за двух каких-то шлюх-монашек?

— В любой нормальной армии, капитан, — отчеканил Бокасса, — расстреливают идиотов, которые, вместо выполнения боевой задачи, грабят лавки и насилуют женщин.

— Да, — неожиданно-легко согласился Гун-Банги, — они были идиоты, потому и сдохли собачьей смертью. Никчемные люди…

 

С этими словами, он присел на корточки рядом с трупами, и сорвал с запястья одного массивные золотые часы, аккуратно снял с шеи другого женскую золотую цепочку с аметистовыми подвесками, и извлек из кармана третьего бумажник, набитый зелеными денежными купюрами. Потом, он выпрямился и крикнул в темноту:

— Эй! Чен-Джет, брось эту падаль на корм рыбам!

— Кого убили-то? — равнодушно спросил толстый молодой китаец, появляясь на месте происшествия во главе группы из разнородных субъектов.

— Джо-Ворчуна и его парней, — ответил капитан-папуас, и добавил, — да и дьявол с ними. Предупреди парней, чтоб прекратили херню. Видишь: приехал офицер из Конвента.

— Вижу, — ответил толстый китаец, дал знак подчиненным, и они, ухватив трупы за ноги, потащили в сторону моря.

 

Капитан Гун-Банги проводил взглядом эту нехитрую похоронную процессию, а потом спросил:

— Флит-лейтенант, ты будешь смотреть на полисменов и австралийских охранников?

— А они живые, или как? — спросил Бокасса.

— Нет. Отстреливались, сволочи, до последнего патрона, а потом мы их… — Гун-Банги выразительно ткнул толстым указательным пальцем себе в шею.

— Ясно, капитан, тогда я не буду на них смотреть.

— Как хочешь. А эти две шлюхи и четыре туриста на пристани, они тебе нужны?

— Да, капитан. Я их забираю. Дай мне микроавтобус или что-то типа того.

— Есть маленький грузовик, — ответил Гун-Банги.

— ОК, — согласился флит-лейтенант, — дай грузовик.

 

* * *

 

Вот, собственно, и финал задания. Базовый лагерь заранее свернут, мини-фабрика по производству тетрена из местной известки и угля — погружена на борт 20-метрового катера-парома на подводных крыльях нового класса «Атеатеа» (он же — продвинутый китайский «Лун-Тэн», модель 1995 года, которая, в свою очередь, представляет собой продвинутый советский «Полесье», модель 1983 года). Тепло прощаемся с простыми ребятами в деревне, дарим множество подарков. Приглашаем звонить (трубки wiki-tiki подарены среди прочих мелких штучек) и приезжать на Соломоновы острова (отсюда недалеко — 600 км к норд-осту, или 1000 к осту). И отчаливаем. Как обычно — ночью. У особого взвода из структуры «Creatori» уже сложилась такая присказка: «Мауи и Пеле, держащие мир, предназначили нормальным людям ночь для любви и для сна, и только бойцам особого взвода „Creatori“ — для марш-бросков между островами.»

 

На этот раз — бросок с Луизиады на те самые Соломоновы острова.

По плану было: идти 600 км на норд-ост до островов Ровиана (Новая Георгия).

Но ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Если бы не спасли двух монашек и четверых туристов — туда бы и шли. Там бы, на Ровиане, отдохнули денек, как люди, а оттуда — на Гуадалканал и Реннелл, работать.

А так штаб дал новую вводную: идти 1000 км на ост-зюйд-ост. В дороге провести со спасенными цивильными организмами работу согласно прилагаемой инструкции (5000 знаков). На рассвете встретить малый сейнер (класс LFB-53, цвет сине-красный). После имитации досмотра сейнера, передать все спасенные цивильные организмы Скиру фон Вюрту (условному капитану сейнера). По