Боевое применение бронетехники РККА в период Курской битвы

Боевое применение бронетехники РККА в период Курской битвы

 

 

                                                              Выполнил:

                                                              студент 3-го курса

                                                              исторического факультета

                                                              направления «История и юриспруденция»

                                                     Скакунов А.П. 

                                                                             Научный руководитель:

старший преподаватель                               кафедры отечественной истории

Толмачева Анна Валерьевна.

                                                   Красноярск

2008

Содержание:

Введение………………………………………………………………..с. 3

Глава 1. Общие тактические моменты применения танков и САУ в Красной армии. Тактико-технические характеристики советской и германской бронетехники. История и особенности конструкторских работ до июля 1943 года в СССР и Германии………………………………………………с.13

 

п.1.1. Программа формирования бронетанковых частей РККА……с.13

п.1.2. Тактика применения бронетанковых сил и средств РККА

до периода Курской битвы……………………………………………с.14

 

п.1.3 Развитие технического уровня танков и САУ РККА и Вермахта

в период, предшествующий Курской битве………………………….с.18

Глава 2. Подготовка к Курской битве………………………………...с.27

п.2.1. Подготовка планов летней кампании 1943 года германской

стороной…………………………………………………………………с.27

 

п.2.2. Участие Г.К. в оценке ситуации на фронте весной 1943 г…….с.30

п. 2.3. Советские планы летней кампании 1943 года…………………с.31

Глава 3. Боевое применение бронетанковых сил РККА

в Курской битве………………………………………………………….с.35

Глава 4. Итоги и уроки использования бронетанковых сил РККА

в ходе Курской битвы……………………………………………………с.62

Заключение………………………………………………………………..с.67

Источники и литература………………………………………………….с.68

Введение

Курская битва - кульминационный этап коренного перелома в ходе Великой Отечественной Войны 1941-1945 гг. После ее завершения стратегическая инициатива на всех фронтах перешла в руки советского командования, началось планомерное победоносное освобождение захваченной немецко-фашистскими оккупантами советской земли; в свою очередь, германское военное командование стратегическую инициативу утратило и было вынуждено, теперь уже навсегда, отказаться от планирования и проведения масштабных наступательных операций и перешло лишь к локальным контрударам (как пример, весьма успешная операция вермахта и, в частности, панцерваффе, проведённая в районе озера Балатон). Сражение под Прохоровкой стало, как известно, самым крупным танковым сражением не только Великой Отечественной, но и Второй мировой войны. Его результаты до сих пор неоднозначны и вызывают много дискуссий, как в среде отечественных, так и зарубежных исследователей.  

Танк, как показали события Великой Отечественной Войны и почти все конфликты последнего времени, является мощнейшим универсальным средством ведения как наступательных, так и оборонительных боёв на сухопутном театре военных действий. Благодаря целому комплексу своих во многом уникальных боевых качеств, например, мощного пушечно-пулемётного, а позднее, и управляемого ракетного оружия, эффективной противоснарядной бронезащите, высокой проходимости на сильнопересечённой местности, хорошей тактической мобильности, бронетехника с момента своего появления стала играть решающую роль в эффективной вооруженной борьбе сухопутных армий.

В тоже время танк обладает и рядом недостатков, среди которых уязвимость гусеничного движителя, особенно при воздействии противотанковых противогусеничных мин; ограниченная подвижность и проходимость на слабонесущих грунтах, в горной местности; уязвимость танков в условиях ведения боя в урбанизированной местности без непосредственной поддержки пехоты. Несмотря на то, что ряд современных исследователей предрекают бронетанковым силам исчезновение в боях будущего, опыт прошлого и нынешняя действительность свидетельствуют об обратном. А именно: тяжёлая бронетехника (танки и САУ) продолжают играть существенную, а порой и ключевую роль на поле боя при ведении боевых действий даже в конфликтах низкой интенсивности.

В период Великой Отечественной войны бронетехнику на поле боя использовали для ведения разведки (лёгкие и средние танки), в качестве основных противотанковых средств в наступлении и обороне, танки оказывали неоценимую поддержку наступающей пехоте, подавляя огневые позиции противника, они являлись средством транспортировки пехоты в бою и на марше (танковые десанты). Танковые части стали самостоятельными подразделениями, способными самостоятельно выполнять сложные боевые задачи, особенно в наступлении. Кроме того, танковые шасси также использовались в качестве базы для различных боевых машин – самоходно-артиллерийских установок, истребителей танков, эвакуационных и инженерных бронированных машин, и т.д.

    Актуальность исследования: Опыт современных войн и боевых операций показывает, что танк в настоящем и будущем времени, по всей видимости, будет оставаться одним из основных видов боевой техники сухопутных армий. Поэтому, анализ опыта применения бронетехники в годы Великой Отечественной войны имеет огромную ценность в настоящее время, ведь, как известно, для уверенного взгляда в будущее нужно всесторонне изучать события прошлого, в том числе Курской битвы. Современная военная наука не исключает возможности массового применения тяжёлой бронетехники даже в локальных конфликтах. Поэтому опыт именно Курской битвы и Прохоровского сражения подлежит пристальному изучению для выработки рекомендаций по боевому применению танков и в современных условиях. Поскольку основные дискуссии ведутся вокруг вопроса о эффективности боевого применения советских бронетанковых сил именно на оборонительном этапе Курского сражения (собственно, на оборонительном этапе и произошёл танковый бой у села Прохоровка), в своей работе я делаю акцент именно на изучении боевого применения танков РККА на оборонительном этапе Курской битвы. Именно в этом аспекте имеется несколько противоположных точек зрения, что в свою очередь, добавляет актуальности поднятому вопросу.

В историографии вопроса четко прослеживается два основных этапа – советский (1943 – 1991 гг.) и современный российский (1992 – до настоящего времени).

Уже в годы Великой Отечественной войны начался процесс изучения вопросов ведения боевых действий в условиях современной войны. С этой целью стали издаваться сборники по обобщению опыта успешных операций Красной Армии на фронтах войны, в том числе и Курской битвы. Так, первой работой, посвященной Курской битве, в советской историографии стала статья Н.П. Таленского "Орловская операция". Ее автор подчеркнул, что немецкое летнее наступление 1943 г. началось очень поздно, 5 июля. Это было необычно для практики двух мировых войн. [1] Он цитировал заявление немецкого генерала К. Дитмара, что против принципов военной стратегии более выгодно уступить инициативу противнику и дождаться благоприятной возможности для удара. Кстати сказать, такова и была советская стратегия в Курской битве. Но в своей статье Н.П. Таленский утверждал, что германское командование, вопреки мнению Дитмара, было заинтересовано в как можно более раннем начале своих наступательных операций, до того как начнется наступление союзников в Западной Европе. Задержку немецкого наступления на Курск он связывал с тяжелым поражением германской армии в Сталинградской битве. Н.П. Таленский также полагал, что поражение немецких войск в Курской битве доказывает, что "военная мощь гитлеровской Германии ослаблена в такой мере, что 2-3 таких удара с востока и запада достаточно для ее разгрома". Здесь он фактически повторил сталинские слова. В этой же статье сам Сталин был назван основным архитектором советской победы в Курской битве. Данный тезис был повторен И. В. Паротькиным, автором второй большой статьи о сражении на Курской дуге. [2]

 Он считал, что Сталинградская и Курская битвы сами по себе создали перелом в Великой Отечественной войне. И. В.Паротькин, как и Н. П.Таленский, утверждал, что в ходе Курской битвы Красная Армия показала, что "правильно организованная и проводимая оборона при наличии стойкости и высокого морального духа войск является непреодолимой для противника, как бы силен он ни был". И. В. Паротькин также заявил, что победа в Курской битве стала результатом блестящего взаимодействия пяти советских фронтов и что "в оборонительном сражении под Курском была истощена наступательная мощь двух основных немецких группировок и вновь созданы условия для перехода Красной Армии в общее наступление". Он полагал, что "в ходе наступательных операций под Орлом и Харьковом, Красная Армия показала высокую оперативную подготовку своего командного состава, умение его в сложных условиях успешно выполнять замыслы верховного главнокомандования". И. В. Паротькин утверждал, что в Курском сражении советские войска окружили и уничтожили несколько группировок противника.

В первой советской официальной истории Великой Отечественной войны, изданной в 6 томах, отдельная глава была посвящена Курской битве. Там утверждалось, что в апреле 1943 г. Ставка, получив доклады командования Центрального и Воронежского фронтов, решила встретить ожидаемое немецкое наступление на Курский выступ хорошо подготовленной обороной и только после отражения германского удара начать советское наступление. План советского летнего наступления основывался на предложениях командования фронтов и Генерального штаба. Он предусматривал достижение линии Смоленск-р. Сож - нижнее и среднее течение Днепра. Главный удар планировался на юго-западном направлении для освобождения Восточной (Левобережной) Украины и Донецкого бассейна. Было решено, что Красная Армия, хотя и имеет достаточно сил для наступления, будет защищать Курский выступ от ожидаемого в скором будущем немецкого наступления, измотает силы противника и затем начнет свое собственное наступление. [3]

 В этом труде нет никаких цифр, характеризующих силы и средства Красной Армии во время Курской битвы. Авторы преувеличили роль Н. С. Хрущева в этом сражении. В главе, посвященной Курской битве, его имя упоминается 10 раз, в отличие от единственного упоминания Сталина и троекратного - Г. К. Жукова. Авторы книги также нарисовали весьма идеализированную картину действий Красной Армии в этой битве, ни разу не подвергнув критике принципиальные решения высшего командования.

Генерал С. М. Штеменко в своих мемуарах писал по поводу стратегических намерений советской Ставки, что командование Воронежского фронта предлагало сконцентрировать усилия к югу от Курска в направлении Харькова и Днепропетровска, а затем Кременчуга и Херсона. При благоприятных условиях войска могли бы достичь меридиана Черкассы-Николаев, создать угрозу границам балканских сателлитов Германии и разгромить группу армий "Юг". Но Ставка для будущего наступления предпочла центральное направление - на Харьков, Полтаву и Киев. В 12-томной "Истории второй мировой войны, 1939-1945" советские историки повторили данное Штеменко описание двух стратегических планов, между которыми советское Верховное главнокомандование должно было сделать выбор весной 1943 г., не высказав никаких критических замечаний по адресу принятого варианта наступления на Киев. [4]

 Они также одобрили преднамеренный переход к обороне, принятый советской Ставкой. Он был назван свидетельством "творческого подхода советского Верховного Главнокомандования к решению стратегических задач войны". Авторы "Истории второй мировой войны" утверждали, что "переход в контрнаступление после того, как противник будет измотан в ходе бесплодных атак, позволял рассчитывать на гораздо большие успехи с меньшими потерями. Развитие событий подтвердило абсолютную правильность планов советского командования". [5] Результаты Курской битвы также традиционно оценивались как очень благоприятные для советской стороны. В "Краткой истории Великой Отечественной войны" утверждается, что в ходе Курской битвы "советские войска разгромили 30 вражеских дивизий, вермахт потерял около 500 тыс. солдат и офицеров, 1,5 тыс. танков, более 3,7 тыс. самолетов... Хребет немецко-фашистской армии был сломлен. Весь мир убедился в превосходстве Красной Армии над вермахтом в боевом мастерстве, вооружении, стратегическом руководстве. Стратегическая инициатива прочно закрепилась за Вооруженными Силами СССР".[6] Один из основных советских военачальников, бывший заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Г. К. Жуков считал, что принятое Ставкой решение отказаться от идеи советского упреждающего наступления было совершенно правильным. Но он критиковал решение фронтально атаковать Орловский выступ, не пытаясь окружить противника. Жуков полагал впоследствии, что советское наступление на Орел началось слишком рано, без надлежащей подготовки. [7]

Бывший начальник советского Генерального штаба маршал А. М. Василевский также высказал мнение, что "разработка оперативно-стратегических задач была осуществлена удачно" и что в Курской битве советское военное искусство превзошло германское. [8]

 Генерал Н. Ф. Ватутин, командовавший в 1943 г. Воронежским фронтом, был сторонником превентивного советского наступления. Он опасался, что Красная Армия упустит летнее время, благоприятное для наступательных действий. Бывший командующий Степным (Резервным) фронтом маршал И. С. Конев критиковал использование двух армий своего фронта в оборонительной операции. Он считал, что было бы лучше использовать весь Степной фронт для большого наступления.[9] Стратегические планы германского верховного командования критически анализировались в советской историографии. Наиболее объективное описание их дано В. И. Дашичевым в составленном им сборнике немецких документов второй мировой войны. Он подчеркивает, что основной целью операции "Цитадель" было истощить силу советского летнего наступления и захватить стратегическую инициативу. В то же время маневренная оборона германских войск на Востоке, предложенная фельдмаршалом Э. фон Манштейном, была отвергнута как из-за противодействия Гитлера оставлению территории Донецкого бассейна, так и из-за недостатка горючего и боеприпасов. [10] Советские источники признают некоторые ошибки советского Верховного командования во время Курской битвы. Например, маршал К. К. Рокоссовский, бывший командующий Центральным фронтом, в своих мемуарах критиковал планирование и проведение операции против Орловского выступа, когда советские войска действовали разрозненно и наносили уда по немецким войскам «в лоб». Он считал, что лучше было бы нанести только два удара на Брянск с севера и юга с соответствующей перегруппировкой Западного и Центрального фронтов. Но операция началась чересчур поспешно, и немецкие войска были только вытеснены из Орловского выступа, но не разгромлены. Кроме того. Ставка не приняла во внимание, что немецкие войска, оборонявшие Орловский выступ, были усилены дивизиями, участвовавшими в "Цитадели". [11]

Современные монографические исследования, на мой взгляд, наиболее правдиво и наименее тенденциозно излагают факты, относящиеся к исследуемому периоду. По этой причине в своём исследовании именно на них содержится основная опора. Наиболее полными и разноплановыми исследованиями современного периода являются работы Л. Лопуховского, В.Замулина, Д. Хауза, Д. Гланца. Указанные авторы в своих трудах используют новые, ранее не опубликованные документы, а при выполнении исследований над ними отсутствовал определённый идеологический контроль. На мой взгляд, в работах указанных авторов на сегодняшний день представлена наиболее объективная картина боёв лета 1943 года.

Таким образом, историография вопроса имеет крайне различные подходы к исследуемым событиям.

Объект исследования: боевое применение бронетехники РККА в Курской битве.

Предмет исследования: проблема высоких потерь бронетехники РККА, причины неудач отдельных ударов танковых подразделений РККА в период Курской битвы.

   Целью настоящей курсовой работы является анализ боевого применения советской бронетехники в период Курской битвы.

    Для достижения цели нами решаются следующие научные задачи:

1) исследовать вопросы подготовки противоборствующих сторон к летне-осенней кампании 1943 г. и, в том числе, к Курской битве;

2) рассмотреть вопросы боевого применения советской бронетехники в ходе Курской битвы, ее оборонительного и наступательного этапов;

3) проанализировать итоги Курской битвы и результаты боевого применения бронетанковых сил РККА в указанный период.

Территориальные рамки работы: советско-германский фронт.

Хронологические рамки: 5 июля по 23 августа 1943 г. (Курская битва включала в себя три крупные стратегические операции советских войск – Курскую оборонительную (5 – 23 августа), Орловскую (12 июля – 18 августа) и Белгородско - харьковскую (3 – 23 августа) наступательные операции).

Источниковая база работы включает опубликованные документы и мемуары, характеристики образцов боевой техники, документацию конструкторских бюро, журналы ведения боевых действий частей и подразделений. Используемые источники позволяют успешно решить поставленные перед работой задачи - проанализировать опыт боевого применения бронетехники РККА на оборонительном и наступательном этапах Курской битвы.

Структура работы следующая: Работа состоит из введения, четырёх глав и заключения. В первой главе нами рассматриваются вопросы технического оснащения бронетехникой сухопутных армий противоборствующих сторон, особенности тактико-технических характеристик образцов бронетанковой техники Вермахта и РККА. Во второй главе рассматриваются изменения организационной структуры бронетанковых войск, планирование кампании и Курской битвы. В третьей главе «Боевое применение бронетанковых сил РККА в Курской битве» показано применение бронетехники в ходе оборонительного и наступательного этапов Курской битвы. В четвёртой главе «Итоги и уроки использования бронетанковых сил РККА в ходе Курской битвы» анализируются результаты применения бронетанковых сил в период Курской битвы.

Апробация работы: доклад по одному из аспектов работы, а именно, по вопросу развития бронезащиты и вооружения основных типов танков РККА и Вермахта в период подготовки к Курской битве, был представлен на Всероссийской научной конференции «СССР во Второй и Великой Отечественной Войнах 1939-1945г.г.», посвящённой 65-летию коренного перелома в Великой Отечественной Войне. Конференция проходила 4 декабря 2008 года на базе ГОУ ВПО «Сибирский государственный технологический университет».

 

 

Глава 1

Общие тактические моменты применения танков и САУ в Красной Армии. Тактико-технические характеристики советской и германской бронетехники, история и особенности конструкторских работ до июля 1943г в СССР и Германии.

 

В начале данной главы будут рассмотрены вопросы реорганизации и тактики бронетанковых и механизированных войск Красной Армии.

Прежде чем перейти непосредственно к вопросу боевого применения танков и САУ в ходе Курской битвы, считаю необходимым привести основные ТТХ основных типов отечественных и германских танков и САУ, поскольку в этих данных в очень большой степени кроется множество аспектов последующих событий, то есть самой Курской битвы.

 

1.1 Программа формирования бронетанковых частей РККА

В результате осуществления в 1942г. В СССР поистине грандиознейшей программы строительства танковых войск к январю 1943г. В Красной Армии имелось две танковых армии, 24 танковых корпуса(2 ещё находились в стадии формирования), 8 механизированных корпусов, а также большое количество танковых бригад, полков и батальонов, предназначенных для совместных действий с пехотой. В январе 1943г. в целях усиления ударной силы механизированного полка была введена ещё одна рота средних танков, таким образом, общее число танков в полку осталось прежним-39, число средних возросло с 23 до 32, а лёгких уменьшилось на 9 машин. Чуть позднее, в феврале, из бригады был исключён зенитно-артиллерийский дивизион, а вместо него введена зенитно-пулемётная рота крупнокалиберных пулемётов. Одновременно в штат бригады была введена инженерно-минная рота, весь автотранспорт для перевозки личного состава был сведён в единую бригадную автороту. Для усиления огневой мощи танкового корпуса в январе 1943г. был введён самоходно-артиллерийский полк(25 лёгких СУ-76 и средних СУ-122). Все эти организационные меры, по своему замыслу, должны были повысить боевые качества подразделений. Наиболее значимым изменением следует считать увеличение числа средних танков, также и введение лёгких и средних САУ.

1.2 Тактика применения бронетанковых сил и средств РККА до периода Курской битвы.

В 1941 и 9142 годах тактическое использование танков Красной Армии не отличалось гибкостью, а подразделения танковых войск были разбросаны по всему огромному фронту. Летом 1942г. командование, учтя опыт проведённых боёв, начало создавать целые танковые армии, имеющие в своём составе танковые и механизированные корпуса. Задача танковых корпусов состояла в оказании помощи стрелковым дивизиям. Исходя из характера выполняемых задач, механизированные корпуса имели равное с танковыми корпусами количество танков, но машин тяжёлых типов в них не было.

Первоначально особенно слабое понимание методов ведения танковых боёв и недостаточное умение проявляли младшие и средние командиры. Им не хватало смелости, тактического предвидения, способности принимать быстрые решения. Плотными массами танки сосредотачивались перед фронтом немецкой обороны, в их движении чувствовались неуверенность и отсутствие всякого плана. В таких условиях нарушалась управляемость частей и соединений, техника и личный состав подвергались бомбово-штурмовым ударам немецко-фашистской авиации.

1943 год был для отечественных бронетанковых войск всё ещё периодом учёбы. Образно говоря, есть две составляющих боевых действий, которые условно можно представить понятиями «порыв» и «манёвр». В действиях наших танковых войск в первые два года войны явно преобладал «порыв». Преобладание «манёвра» над «порывом» в действиях советских танковых войск в крупных масштабах проявилось в ходе контрнаступления под Сталинградом и сразу принесло результаты. Однако, несмотря на положительные сдвиги, «порыв» время от времени давал о себе знать. Как пример считаю нужным привести контрудар 5-й гвардейской танковой армии под Прохоровкой. Нужен был «манёвр», но командование предпочло «порыв», отсюда следует, что характер боевого применения танков не претерпел существенных изменений.         

Спорным моментом являлся приказ Наркома обороны И.В. Сталина № 0728 от 19 сентября 1942 года «О внедрении в боевую практику танковых войск стрельбы из танков с хода». В этом приказе, в частности, говорилось: «Опыт боёв показывает, что наши танкисты не используют в бою всей огневой мощи танков, не ведут по противнику интенсивного артиллерийского и пулемётного огня с хода, а ограничиваются прицельной стрельбой с коротких остановок. Такая неправильная практика значительно уменьшает силу огневого и морального воздействия наших танков на противника и приводит к большим потерям в танках от артиллерийского огня противника.

Приказываю:

Танковым частям действующей армии с момента подхода к боевым порядкам своей пехоты атаку противника начинать мощным огнём из всего танкового вооружения, не боясь того, что стрельба получится не всегда прицельной. Стрельба из танков с хода должна быть основным видом огневого воздействия наших танков на противника.<…>

В танковых бригадах и полках иметь три боекомплекта, из них один возимый в танках».<…>. [12] Это приказ имел свою логику: действительно, ведение огня из всего танкового вооружения с хода оказывало сильное психологическое воздействие на противника, в том числе и сильное огневое поражение площадным целям. В то же время, поразить бронированную цель с хода могли лишь очень опытные командиры орудий, которых было сравнительно немного. В основной же массе такой тактический ход вёл к большому расходу боекомплекта, который мог затем понадобиться в критический момент боя (например, при отражении контратак превосходящих сил противника в отрыве от основных сил). Кроме того, у тыловых служб не всегда была возможность своевременно доставлять боеприпасы для пополнения танковых боекомплектов. В свою очередь, немецкие танкисты огонь с ходу практически не вели, предпочитая стрелять прицельно, с места и коротких остановок. Но следует указать и противоположный взгляд на аспект практического применения указанного приказа. Беглый огонь движущихся танков с установкой осколочно-фугасных снарядов на преждевременную детонацию при обстреле кустарника и мелколесья мог эффективно подавлять танкоопасную живую силу противника. Необходимо также отметить, что успешная реализация данного приказа зависела от конкретной тактической обстановки.

Таким образом, мероприятия командования Красной Армии были направлены на повышение огневой и ударной мощи танковых и механизированных корпусов. Основной мерой в этом направлении я считаю введение самоходно-артиллерийских полков, оснащённых лёгкими, средними и лёгкими САУ. Во время оборонительной фазы Курской битвы САУ являлись, пожалуй, одним из основных эффективных противотанковых средств (особенно СУ-122 и СУ-152), вследствие того, что они были вооружены мощными гаубицами. Но в то же время, поскольку становление самоходной артиллерии только начиналось, неизбежны были просчёты в боевом применении самоходок. Это объяснялось отчасти тем, что САУ отдали в подчинение танковых войск, а это было чревато тем, что большинство из них стало применяться как танки без башни. Сравнительно толстобронные танки либо пехота шли в атаку, прикрываясь бронёй самоходок. Это приводило к неоправданным потерям среди личного состава и материальной части. Тактически более грамотным было бы применять самоходки СУ-76 и СУ-122 следующим образом: в наступлении они должны были двигаться позади наступающей пехоты или танков на расстоянии 300-600 м, подавляя с остановок обнаруженные огневые точки, а после прорыва обороны противника должны были охранять наступающие порядки от контратак вражеских танков. Но осознание этого командованием пришло несколько позже, уже после Курской битвы.

Существовала также ещё одна значительная проблема, касающаяся боевых действий самоходно-артиллерийских полков. Поскольку в них имелись САУ различных типов не только по вооружению, но и по типам применяемых ГСМ, создавались большие трудности организации похода и боя. Для устранения этих недостатков требовалось комплектование САП однотипной материальной частью, что и начали выполнять с апреля 1943г. Теперь полки, получающие на вооружение СУ-122, формировались по штату № 010/453(255 человек, 16 СУ-122 и 1танк Т-34), полки СУ-76 формировались по штату № 010/456 (253 человека и 21 САУ или 20 САУ и танк Т-70). Тяжёлые САП РВГК переводились на штат №010/454, отличавшийся от предыдущего(12 САУ СУ-152) введением командирского танка КВ-1С и лёгкого бронеавтомобиля связи и разведки. [13]

Глава 2

Подготовка к Курской битве

В данной главе будет рассмотрен ход подготовки Красной Армии к Курской битве. Для того, чтобы понять характер подготовки нашей армии к предстоящему суровому испытанию, будут рассмотрены и вопросы подготовки немецкого наступления на Курской дуге.

2.1  Подготовка планов летней кампании 1943 года германской стороной.

Ключевым моментом немецких планов по нанесению сокрушающего удара по нашим войскам был план стратегической наступательной операции «Цитадель». В то же время, в марте 1943 г. Гитлер начал планирование ряда других операций, которые должны были сопровождать «Цитадель». Но по причине нехватки людских и материальных ресурсов эти операции-сателлиты («Хабихт» и «Пантера») находились под вопросом.

Далее, уже в апреле, приказ Гитлера №6 от 15 апреля известил всех участников операции «Цитадель» о необходимости готовности к её началу в течение шести дней после 28 апреля. В приказе, в частности, говорилось:

«Этот удар имеет огромное значение. Его необходимо провести быстро. Он должен обеспечить нам инициативу в течение весны и лета. Каждый командир и каждый солдат должен глубоко осознать решающее значение этого удара. Победа под Курском станет сигналом всему миру. В силу этого приказываю:

1. Целю удара является окружение сил противника, расположенных в районе Курска, с помощью быстрых и сосредоточенных атак ударных армий из района Белгорода и к югу от Орла и его уничтожение.

2. Мы должны обеспечить следующее:

а) Сохранение элемента внезапности.

б) Атакующие войска концентрируются на узкой полосе, чтобы обеспечить ошеломляющее превосходство всех сил удара(танки, тяжёлая артиллерия, армейская артиллерия, ракетные установки)

в) За атакующим передним краем должны следовать войска из глубины боевых порядков для защиты флангов наступающих частей.

г) Противник не должен получать никакой передышки и будет полностью уничтожен благодаря быстрому запечатыванию кольца окружения.

3. Группа армий «Юг» начинает движение сосредоточенными силами от             линии Белгород-Томаровка, проходит линию Прилепы-Обоянь и соединяется с наступающими армиями группы армий «Центр» восточнее Курска. Чтобы прикрыть наступление с востока, следует как можно быстрее дойти до линии Нижегол-Короча в секторе Скородное-Тим, не мешая концентрации сил на главном направлении Прилепа-Обоянь.

4. Группа армий «Центр» начинает удар, сконцентрировав силы, от линии Тросна-к северу от Малоархангельска-сосредоточив основные усилия на восточном фланге, проходит линию Фатеж-Веретеново и выходит на соединение с наступающими армиями группы армий «Центр» около Курска и восточнее его…необходимо как можно быстрее выйти на линию Тим-восточнее Щигры-участок Сосна. [17] В том же приказе было указано, что после «Цитадели» будет проводиться операция «Пантера». Предполагалось, что «Цитадель» начнётся сразу после окончания весенней непогоды. Чем раньше нанести удар, тем меньше будет готовность советских войск и тем больше времени останется на операцию «Пантера» и взятие Ленинграда.

Однако две усиленные армии, предназначенные для осуществления «Цитадели», - 9-я армия из состава группы армий «Центр» и 4-я танковая из группы армий «Юг»-составляли весь стратегический резерв Гитлера, и в случае провала заменить их было нечем. Когда май сменился июнем, Гитлер и его военачальники не могли прийти к согласию о дате начала наступления. Раз за разом немцы готовились начать операцию «Цитадель», но каждый раз не решались. Генерал-инспектор германских танковых войск Гейнц Гудериан выступал категорически против этого наступления, поскольку был не согласен с программой строительства танковых сил Вермахта и в целом с грядущими планами наступления.

Итак, только что были рассмотрены основные моменты подготовки немецкого ключевого летнего наступления. Немецкий план довольно противоречив. К моменту подготовки наступления у германской армии уже начинала ощущаться нехватка необходимых образцов сухопутной военной техники(танков и штурмовых орудий). Ошибочной была и ставка высшего немецкого военного командования на весьма мощные, но сравнительно малочисленные новые образцы бронетехники (новые тяжёлые и средние танки, тяжёлые штурмовые орудия). Пожалуй, единственным человеком, отрицающим необходимость и успешность предстоящей операции, был генерал-инспектор танковых войск Гейнц Гудериан. Он, в частности, настаивал на прекращении производства новых образцов бронетанковой техники в пользу наращивания выпуска хорошо отработанных и надёжных модернизированных машин: Pz III и Pz IV. Но его доводы остались неуслышанными.

В целом я поддерживаю точку зрения Гудериана: вышеуказанные типы танков были хорошо отлажены в производстве, имели высокую боевую и эксплуатационную надёжность, на них была установлена дополнительная бронезащита, на Pz IV было усилено пушечное вооружение. Но самым главным являлось то, что эти образцы бронетехники были намного дешевле, чем новые танки Pz VI и Pz V. Это позволило бы немцам ещё более нарастить количественно свои танковые части.

 

2.2 Роль Г.К. Жукова в оценке ситуации на фронте весной 1943 года  

16 марта 1943 года Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков был вызван к телефону в штабе Северо-Западного фронта, где он находился для координации операции по деблокированию Ленинграда. К тому времени, когда Жуков добрался до Воронежского фронта, танковый корпус СС уже прошёл город, и Георгию Константиновичу оставалось только руководить местными операциями оборонявшихся  войск, всеми силами пытавшихся остановить немецкое наступление.

Жуков был наиболее прославленным и самым эффективным «представителем Ставки», тем «спасателем», которого перебрасывали из одного кризисного места в другое. Стиль Жукова состоял в жёсткой откровенности по отношению к кому угодно, от Сталина и далее вниз; затем он настаивал на продолжении операции, даже если обе стороны казались измотанными. Он усвоил на опыте, что победа приходит к тому, кто бросит в бой последний батальон; но проведение в жизнь такого понимания требовало невероятной беспощадности. Сталин, со своей стороны, относился к беспощадности Жукова с пониманием и часто спускал ему промахи, поскольку тот показал себя как «боец».

В этот раз Жуков приехал в Курск, где обстановка напоминала ему о его неудаче-наступлении в операции «Марс» прошлой зимой.

Несмотря на неудачу «Марса», и Жуков, и Сталин - оба они были озабочены немецкой группой армий «Центр. Пока эта группа армий стояла вдоль оси Минск-Смоленск-Москва, столица не могла считать себя находившейся в безопасности, а фашистов нельзя было надеяться изгнать за пределы Родины.

В общем виде план «Цитадели» был очевиден как для советского командования, как и для немецкого. Главным вопросом для Ставки было – как ответить на эту близкую и несомненную операцию немцев.

 

2.3 Советские планы летней кампании 1943 года.

Разработка плана действий Красной Армии в ходе летней кампании 1943 года шла практически параллельно с планированием операции «Цитадель». У советского командования не было единого взгляда, следует ли нанести упреждающий удар или перейти к обороне. Начальник Генштаба Маршал Советского Союза А.М Василевский и зам. Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г.К, Жуков считали, что на первом этапе нужно отдать инициативу противнику и перейти к обороне, выбив его танковые соединения и обескровив пехотные дивизии на заранее подготовленных рубежах, а затем нанести контрудар стратегическими резервами. Командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин и командующий Южным фронтом Р.Я. Малиновский предлагали не ожидать вражеского наступления, а нанести упреждающий удар в Донбассе.

Жуков лично оценил ситуацию на фронтах, а Василевский поручил Главному разведуправлению и Управлению фронтов разведки Генштаба собрать необходимые данные о намерениях германского командования и его конкретных шагах в этом направлении. В общем итоге, 8