Комментарии мученика Михаила Новоселова

Я извлек из статьи Ю.А. Колемина все существенное. Может быть, некоторым из вас, друзья мои, иные места покажутся слишком отвлеченными и трудными. Что делать? – надо превозмочь эту трудность. Тема настоящего письма слишком важна, чтобы относиться к ней поверхностно. Она имеет огромное значение не только богословско-догматическое, но и церковно-практическое, и особенно в наше время, время видимой церковной разрухи.

При переживаемых Русской Церковью обстоятельствах, о которых я не буду распространяться, так как они у всех на глазах (речь идет о церковных нестроениях, вызванных обновленческим расколом (прим. ред.), чрезвычайно важно, даже больше – необходимо осознать и усвоить основную мысль, развиваемую Ю.А. Колеминым, – мысль об отсутствии в Церкви общеобязательного внешнего авторитета в вопросах веры и совести, и о непогрешимости самой Церкви, этого «столпа и утверждения истины». Мы, православные, как паства, так и пастыри, усвоили, к сожалению, ложный взгляд католиков на значение авторитета в сфере Церкви. Наша иерархия привыкла смотреть на себя (и привила этот взгляд пастве) глазами римского католика, видящего в своем первоиерархе непогрешимого судью в области веры.

За последнее время нередко приходится слышать голоса скорбного недоумения по поводу того обстоятельства; что наша иерархия запуталась в вопросе о стиле, а равно и в способах разрешения живоцерковного вопроса, – в то время как верующий народ обнаружил больше и ясности взгляда и стойкости убеждения. Проскальзывает, а иногда открыто высказывается мысль, что «церковь заблудилась».

Это нелепое и во многих отношениях крайне вредное отождествление иерархии с Церковью – обычное, к сожалению, явление в нашем обществе, и верующем, и неверующем.

Если вы, мои дорогие, вчитаетесь в рассуждения Ю.А. Колемина, то, надеюсь, не будете искушаться недоумениями и впадать в безнадежное уныние ни по поводу измены Православию многих десятков живоцерковных архиереев и сотен иереев, ни из-за духовной неустойчивости канонически законных иерархов. Отщепляясь в разной мере сами от «столпа и утверждения истины» и соблазняя этим «малых сих» (Мф.18:6.), «стражи Израилевы» (Чис.3:8.) нисколько не задевают Церковь как хранительницу Истины Христовой.

Но разумная и твердая вера в Церковь не исключает, конечно, спасительного беспокойства за братьев по вере, соблазняемых теми, кто по своему сану призван утверждать в вере. Эта братская тревога подскажет нам и наши обязанности относительно искушаемых, кои суть уды того же Тела, к которому принадлежим и мы.

Следующее, а, может быть, и два следующих письма я предполагаю посвятить тому же вопросу об авторитете в Церкви и иллюстрировать довольно отвлеченно развиваемую Ю.А. Колеминым тему историческими примерами …

Заключение

На этом 11-е письмо новомученика Михаила Новоселова оканчивается. Как в конце предыдущего письма, так и здесь, постараемся по его совету «сделать нужные выводы из общих положений», и составить краткую схему основных мыслей этого письма.

1) В Церкви Христовой, выразительницей которой в этом мире является только Православная Церковь, в отличие от папистской или какой-либо другой религиозной или мирской организации, отсутствует видимый, осязаемый непогрешимый авторитет в вопросах совести и веры (т.е.- догматики) в лице одного, или многих епископов или патриархов.

2) Только сама Церковь, во всей своей полноте, является непогрешимой.

3) Поэтому, даже собор епископов или патриархов, какой бы он ни был по своему составу и количеству, и как бы он сам себя не называл, не является таким органом непогрешимого вероучения, пока, со временем, сама Церковь не признает его решения тождественными православному учению Церкви, хранящемуся в ее недрах. Не Собор важен, а важна соборность, которая может проявляться, как на Соборе, так и другим образом.

Чтобы нас не обвинили в протестантизме, презрении и уничижении церковной иерархии, сделаем оговорку, что, не смотря на то что епископы не обладают в Церкви таким абсолютным непререкаемым авторитетом в вопросах веры, как у папистов папа, но, тем не менее, Богу угодно утверждать догматическое учение в земной церковной организации через соборы епископов, монашествующих и мирян. Основное право голоса при голосовании на Вселенских Соборах конечно имеют епископы. Хотя, на 7-м Вселенском Соборе, и на некоторых других Поместных соборах подписи ставили не только епископы, но и монашествующие, и миряне.

4) В Церкви воинствующей существуют два вида авторитета – юридический и нравственный, но оба они являются относительными, а не абсолютными. Первый – в вопросах управления церковной организацией в земных условиях и дисциплины. Второй – и в вопросах нравственных и догматических, но, опять же, авторитет этот имеет нравственный, а не законодательный характер. Никто, конечно, не исключает возможности совмещения этих двух авторитетов в одном лице святителя, игумена или священника. В идеале оно так и должно быть, архипастыри и пастыри должны быть образцом веры и благочестия в Церкви.

5) Не высота священного сана, а степень причастности Истине является условием причастности к Церкви. Законно рукоположенные священники, епископы и патриархи, могут быть совершенно чуждыми Церкви Христовой по сути. Ни один здравомыслящий христианин не станет, например, спорить с тем, что какой-нибудь Христа ради юродивый или преподобный в Церкви Христовой торжествующей занимает высшее положение большинства епископов и патриархов. Да и сама иерархия в Церкви торжествующей, как сейчас, так и в будущем, имеет характер иерархии святости «по чину Мелхисидекову», а не иерархии приемства рукоположения «по чину Аарона» (В данном конкретном контексте, «по чину Аарона» - конечно означает не ветхозаветное левитское священство, а нынешнюю иерархию Православной Церкви).

6) О соборности в Церкви. Основа соборности - взаимная любовь и согласие в вопросах веры всех христиан. Они связывают все множество отдельных членов Церкви в единое целое. Это единство веры и любви является действием Святаго Духа, живущего в членах Церкви. Наличие или отсутствие благодати Святаго Дух, наличие или отсутствие любви и согласия с другими членами Церкви,  и определяет степень соборности и принадлежности к Церкви, как у каждого отдельного лица, так и у собрания лиц. Поэтому то и говорится, что «не Собор важен, а важна соборность». Одним из проявлений соборности являются Вселенские соборы.

7) Не всякое собрание иерархов и верных есть вселенский Собор.

8) Главным отличительным признаком, что тот или иной собор является Вселенским, является полная тождественность его  определений с верою всего тела Церкви. Эта самая тождественность и есть не что иное, как сама соборность, выражаемая на Соборе.

 9) Критерии определения непогрешимости того или иного собора.  

а) Мистический (у Колемина – Церковный). Церковь, будучи живым Богочеловеческим организмом, сама отвергает любую ложную, еретическую мысль, каким бы хитросплетением она не прикрывалась и как бы ее ей не навязывали с самого начала. Поэтому главным критерием непогрешимости того или иного собора является его принятие или не принятие Церковью.

б) Нучно-богословский критерий является позже, иногда спустя многие годы. «Если все церковное тело фактически состоявшийся Собор принимает (усвояет его, успокаивается от всяких волнений и споров), то, значит, Собор и был Вселенским; если его отбрасывает, то, значит, для Церкви он был ничтожен».

Здесь не лишне будет заметить, что споры и разделения в церковной среде происходили не только после еретических, «волчих» и «разбойничих» соборов, но даже и после некоторых истинных Вселенских соборов они не стихали десятилетия, а по некоторым второстепенным, каноническим пунктам – и столетия. Но рано или поздно, Святый Дух, действующий в Церкви отделял плевелы от пшеницы и истинные Вселенские соборы утверждались, а еретические отвергались.

10) Церковь противится такой-то или такой-то ереси не потому, что эта ересь была осуждена таким-то или таким-то вселенским Собором, а как раз наоборот: такой-то вселенский Собор осудил такую-то ересь потому, что она противится вере Церкви. То есть – не соборные решения являются поводом для борьбы с тем или иным учением, а наоборот, те или иные соборные решения появились на свет потому, что Церковь, как живой Богочеловеческий организм, руководимый Святым Духом, воспротивился тому или иному еретическому учению, которое еретики попытались привить Церкви.

Прошу прощения, что одни и те же мысли в разных вариациях повторяются несколько раз. Как говорится: «Повторение – мать учения». На этом мы заканчиваем, пожалуй самое основное письмо новомученика Михаила Новоселова в вопросах догмата о Церкви.

Следующие письма, 12-е, 13-е и 14-е являются своего рода продолжением и подтверждением историческими примерами догматических тезисов, озвученных здесь.

В 15-м письме Новоселов поднимет еще одну не менее важную тему о том, как должно всякому христианину искать и безошибочно находить истину в конкретных современных ему условиях. Ведь, в самом деле, если видимого, осязательного непогрешимого авторитета в вопросах веры в Православной Церкви не существует, а научно-богословское определение непогрешимости того или другого соборного решения приходит иногда спустя много лет, то что же тогда делать нам, здесь и сейчас, в данный момент времени, чтобы не отпасть от Истины Христа и от Его Церкви? Этот вопрос будет подробно разобран и освящен в свете святоотеческого Предания Церкви в 15-м, и последующих письмах.