Теория и практика артиллерийского наступления

в Брусиловском прорыве (июнь 1916 г.) 1

Талант фронтовых артиллерийских начальников российской армии в годы

Первой мировой войны позволил к лету 1916 г. разработать теорию артиллерий-

ского наступления. Практическая реализация этой теории дала стратегический

успех в ходе Брусиловского прорыва в июне 1916 г. Опыт артиллерийского на-

ступления был усвоен и успешно применен Советской армией в годы Великой

Отечественной войны 1941–1945 гг.

Следует отметить, что артиллерия сыграла решающую роль в сражениях

на всех фронтах Первой мировой войны (1914–1918). На ее долю пришлось

75 % всех воинских потерь, остальные 25 % вызвали огонь стрелкового ору-

жия, применение боевых отравляющих веществ, действия авиации и др. При

этом как в начале, так и в конце войны Германия по количеству и по мощности

артиллерии была значительно сильнее России и Франции. Все годы войны по

численности орудий русская армия уступала своим главным противникам:

Австро-Венгрии – в 1,35 раза, Германии – в 5,47 раза. К концу войны на воору-

жении германской армии состояло 19 810 орудий, в том числе 7862 тяжелых, на

вооружении русской армии – лишь 10 178 орудий, в том числе 1430 тяжелых,

на вооружении французской армии – 11 280 орудий, в том числе 5700 тяже-

лых [1]. Превосходство в артиллерии Германии и Австро-Венгрии не давало

России шансов на победу, несмотря на большую численность личного состава,

мужество и стойкость солдат, казаков и офицеров российской императорской

армии, хорошую боевую подготовку русской артиллерии.

В 1914–1917 гг. русская артиллерия израсходовала не более 50 млн выстрелов

всех калибров, включая химические снаряды. Франция в 1914–1918 гг. израсхо-

довала около 192 млн артиллерийских выстрелов калибра 75–155 мм. Германия

выпустила по противнику около 272 млн снарядов всех калибров, Англия –

свыше 170 млн, Австро-Венгрия – около 70 млн выстрелов [2]. Даже Австро-

Венгрия смогла сделать по противнику на 40 % орудийных выстрелов больше,

чем царская Россия. Фактически, на три вражеских снаряда русская артиллерия

отвечала лишь одним. Но и при таком «снарядном голоде» именно на Восточ-

1 Статья подготовлена в рамках исследовательского проекта «Мировые войны и опыт

решения оборонных, народно-хозяйственных и политических проблем на юге страны в

чрезвычайных условиях военного времени» Программы фундаментальных исследований

Президиума РАН «Фундаментальные проблемы модернизации полиэтничного макрорегиона

в условиях роста напряженности» на 2012–2014 гг.

166

Казаки и горцы в годы Первой мировой войны

ном фронте Русская императорская армия в июне 1916 г. за счет рационального

использования артиллерии добилась стратегического успеха в ходе летнего на-

ступления армий Юго-Западного фронта, вошедшего в мировую историю как

«Брусиловский прорыв».

В марте 1916 г. генерал от кавалерии А.А. Брусилов принял командование

Юго-Западным фронтом, включавшим в себя четыре армии: 8-ю генерала

А.М. Каледина, 11-ю генерала В.В. Сахарова, 7-ю генерала Д.Г. Щербачева,

9-ю генерала П.А. Лечицкого. Фронт занимал полосу в 480 км к югу от Поле-

сья и до границы с Румынией. Брусилову противостояли четыре австрийских

и одна немецкая армия. Против войск Юго-Западного фронта противник создал

глубоко эшелонированную оборону, подготовка которой продолжалась девять

месяцев. Она состояла из трех оборонительных полос на расстоянии 5 км одна

от другой. Самой мощной была первая, глубиной 1,5–2 км, с опорными узлами,

дотами, отсечными позициями, заводившими противника в «огневой мешок»

для истребления. На важнейших направлениях глубина заграждений из колючей

проволоки доходили до 16 рядов, через нее пропускался ток, подвешивались бом-

бы, ставились мины. В траншеях первой линии русских солдат ждали огнеметы.

За первой полосой находились еще две. Кайзер Вильгельм II, посетив фронт,

восторгался, что таких оборудованных позиций он не видел даже на Западе. Уве-

ренный в своей неуязвимости, враг демонстрировал на выставке в Вене макеты

этих оборонительных сооружений как высшее достижение фортификации [3].

Но командование Юго-Западного фронта и входивших в него четырех армий

сумело искусно сгруппировать свои войска. Силы Брусилова превосходили про-

тивника по пехоте в 1,3 и по кавалерии в 2 раза. По общему количеству орудий

силы были равны, но тяжелой артиллерии противник имел в 3,2 раза больше.

Однако на участках прорыва русское командование сумело создать значитель-

ное превосходство: по пехоте в 2–2,5 раза, по артиллерии – в 1,5–1,7 раза, по

тяжелой артиллерии – в 2,5 раза [4].

19 апреля в войска поступила секретная директива № 1039 командующего

Юго-Западным фронтом, в которой содержались указания командирам со-

единений и частей по подготовке и проведению прорыва эшелонированной

обороны противника. В преамбуле этой директивы Брусилов приказал коман-

дующим четырех армий фронта принять к неукоснительному исполнению его

указания по подготовке и проведению атаки по прорыву обороны противника,

с оговоркой применять его указания не слепо, а в зависимости от конкретной

обстановки на участках, намеченных для прорыва. Общие указания касались

методики подготовки и проведения наступления. Атака должна была вестись на

максимально широком фронте, всеми наличными силами, сковывая активными

действиями противостоявшего противника и не позволяя ему перебрасывать

войска и резервы с неатакованных участков к местам вклинения или наметив-

шегося прорыва его оборонительной полосы. Для этого командующие армиями

совместно с командирами подчиненных корпусов в ходе рекогносцировок долж-

167

Раздел 2. Участие казаков и горцев в боевых действиях в 1914–1918 гг.

ны определить конкретные участки для прорыва вражеской обороны в полосе

каждого пехотного корпуса и всех дивизий первого эшелона.

Армейский план прорабатывался до мельчайших деталей не на карте,

в тиши штабных кабинетов, а на местности, с привлечением к разработке

всех задействованных в наступлении командиров пехотных, кавалерийских

и артиллерийских частей. Детализация атакующих действий заключалась не

только в определении целей атаки, но и в том, кому и что конкретно атаковать,

какие для этого выделять силы пехоты и артиллерии. В зависимости от усло-

вий местности и инженерно-технического оборудования вражеской обороны

командиры родов войск определяли необходимое количество снарядов, типы

орудий, последовательность в переносе огня после подавления одной цели на

другую, предварительно разведанную конкретную цель. Приказывалось тща-

тельно отрабатывать наблюдение, управление огнем, иметь устойчивую связь с

пехотными и артиллерийскими частями. Командующий фронтом категорически

потребовал от командиров частей и соединений ставить войскам конкретные

боевые задачи, не допуская общих выражений, а также полного подчинения

всех родов войск тому военачальнику, на участке ответственности которого

осуществлялся главный удар. В заключение основных указаний по подготовке

к наступлению и проведению решительной атаки по прорыву оборонительных

позиций противника А.А. Брусилов выделил раздел для командующего 8-й ар-

мией генерала А.М. Каледина, чьи войска наносили главный удар: «Ниже я даю

данные для ведения главной атаки на фронте армии, действиям коей придается

первенствующее значение в намеченной операции и для каковых действий в

район ее моим распоряжением будут сосредоточены резервы за счет других

армий фронта. Для остальных армий и корпусов основные принципы, дух

главной атаки остаются те же; видоизменяются лишь размеры ее и средства» [5].

Особое внимание командующий фронтом уделил использованию артиллерии,

опираясь на предложения и наработки талантливого практика – полковника

В.Ф. Кирея – автора теории артиллерийского наступления. Кирей справедливо

считал, что артиллерия является основным средством поражения живой силы

и боевой техники противника. Эффективность ее использования напрямую

зависит от качества управления огнем и точности стрельбы по заранее разве-

данным целям. Каждое орудие должно иметь конкретные объекты поражения,

управление огнем следовало согласовывать с командиром пехотной части.

Артиллерийские корректировщики должны были находиться при командирах

атаковавших пехотных батальонов, а легкая артиллерия сопровождать атаку

пехоты «огнем и колесами», подавляя «ожившие» после артподготовки пуле-

метные и бомбометные огневые точки противника. Суть артиллерийского на-

ступления четко выражена во второй части директивы Брусилова, обозначенной

как «Артиллерийская атака». Основные его положения заключались в том, что

управление артиллерийским огнем осуществляется путем непосредственного и

личного наблюдения за полем боя с наблюдательного пункта командира пехотной

168

Казаки и горцы в годы Первой мировой войны

части, руководившего атакой пехоты. Общее управление артиллерийскими груп-

пами организовывалось при командире пехотного соединения, прорывающего

оборону противника на конкретном участке. Чтобы атаковавшая пехота имела

своевременную огневую поддержку артиллерии, часть батарей полевых орудий

непосредственно подчинялась командирам пехотных полков. Артиллерийские

наблюдатели-корректировщики должны были находиться при командирах

атаковавших батальонов и быть готовыми для немедленного переноса огня на

неподавленные и обнаружившие себя цели, мешавшие успеху атаки пехоты.

Особое внимание уделялось разрушению минных полей и проволочных

заграждений в предполье главной оборонительной полосы противника. Из-за

ограниченного количества тяжелой и мортирной артиллерии и боеприпасов

к ней задача разрушения заграждений возлагалась на полевые «трехдюймов-

ки» (76,2 мм). Предписывалось легкой артиллерии с дистанции не более 2 верст

350 фугасными снарядами пробить сквозной проход шириной не менее 2 саже-

ней (4,3 м) для атаки пехоты, причем таких проходов предполагалось несколько,

чтобы не допустить скучивания пехоты, по которой неминуемо сосредоточился

бы вражеский огонь. Уничтожение пулеметных ДЗОТов и ДОТов, блиндажей

и бункеров первой и второй оборонительной полосы противника возлагалась

на мортирную, гаубичную и полевую артиллерию. Каждое орудие должно было

иметь заранее пристрелянную цель. Расход боеприпасов тяжелой артиллерии

следовало минимизировать за счет меткой стрельбы.

Брусилов приказал «совершенно забыть об ураганном огне тяжелой артилле-

рии». При переходе пехоты в атаку предусматривался перенос огня гаубичной и

мортирной артиллерии по участкам скопления резервов противника, по огневым

позициям вражеской тяжелой артиллерии, отсечный огонь по флангам «коридора

прорыва» нашей пехоты. Полевая артиллерия частью батарей должна была сопро-

вождать атаку пехоты, перемещаясь вслед за атакующими батальонами, подавляя

огнем уцелевшие при артподготовке огневые средства противника. После захвата

пехотой первой и второй линий вражеской обороны часть тяжелой и мортирной

артиллерии должна была максимально быстро переместиться вперед для обстре-

ла укреплений, расположенных в глубине обороны врага. Чтобы максимально

сократить время, необходимое для перемещения на новые позиции, гаубичная

и мортирная артиллерия должна была оборудовать исходные огневые позиции

не далее 3–4 верст от передовых вражеских траншей. Это позволяло вести дей-

ственный огонь на максимальной дистанции по вражеским батареям, располагав-

шимся вне доступности снарядов нашей полевой артиллерии. Брусилов обращал

внимание артиллерийских начальников на то, что батареи должны занимать

огневые позиции после получения конкретных боевых задач и в зависимости от

условий их выполнения, а не наоборот. Расположение артиллерии должно было

позволить массировать ее огонь по важнейшим узлам вражеской обороны, при-

чем часть гаубичной и мортирной артиллерии предусматривалось использовать

для подавления и разрушения укреплений противника на флангах участка про-

169

Раздел 2. Участие казаков и горцев в боевых действиях в 1914–1918 гг.

рыва. В заключительной части директивы Брусилов еще раз повторял: «Обращаю

усиленное внимание на крепкую, непрерывную связь и взаимодействие пехоты

с артиллерией и на целесообразный с обстановкой огонь артиллерии. Твердо

уверен, что продолжительный боевой опыт будет нами использован полностью

и что при предстоящем наступлении он будет нами применен в полной мере» [6].

На основе этой директивы и под неусыпным контролем командиров всех

рангов в течение полутора месяцев была проведена гигантская по масштабам

работа по сближению окопов и траншей с противником, выявлению всеми ви-

дами разведки, включая воздушную и агентурную, позиций огневых средств и

резервов противника, проведена пристрелка не только батарей, но и отдельных

орудий. Особое внимание было уделено налаживанию четкого взаимодей-

ствия между пехотой и артиллерией на всех уровнях – от батальона и батареи

до ударного корпуса и всей штатной и приданной на усиление артиллерии.

Строгие меры по маскировке, перемещению войск и техники, дисциплина во-

еннослужащих позволили скрыть от противника подготовку к решительному

наступлению всех четырех армий Юго-Западного фронта.

4 июня в 3 часа ночи началась артподготовка. Ее мощность рассчитали ин-

дивидуально, огонь длился от 6 до 45 часов. Так, на Луцком направлении, где

вражеская оборона имела очень мощные укрепления, снаряды рвали все в клочья

в течение 29 часов. Атака пехоты имела полный успех. За три недели июньского

наступления армии Юго-Западного фронта разбили 4-ю и 7-ю австро-венгерские

армии, а остальные австрийские и немецкие войска понесли большие потери.

Всего потери противника составили 1 325 000 чел., в том числе Австро-Венгрии –

975 000 (416 924 пленных) и Германии – 350 000 убитых, раненых, пленных.

Юго-Западный фронт захватил 580 пушек, 448 бомбометов и минометов, 1795

пулеметов; продвинулся на глубину до 120 км, освободил почти всю Волынь,

Буковину, часть Галиции и закончил активные действия в конце октября [7].

Соотношение сил изменилось в пользу Антанты, к ней перешла стратегическая

инициатива. Русский опыт артиллерийского наступления был использован затем

союзниками по Антанте на Западном фронте в операциях 1918 г.

Этот опыт вновь стал востребованным в годы Великой Отечественной во-

йны. 10 января 1942 г. Военным советам армий и фронтов из Москвы поступило

директивное письмо № 03 Ставки Верховного Главнокомандования о действиях

ударными группами и организации артиллерийского наступления. В письме

отмечалась необходимость развития у советских войск умений и навыков

по взламыванию оборонительных рубежей противника на всю их глубину,

создания условий для ввода в прорыв танков, кавалерии и мотострелков. Как

подчеркивалось в письме, для обеспечения прорыва оборонительных рубежей

противника на всю их глубину требовалось соблюсти два условия: во-первых,

заменить практику наших армий и фронтов действовать в наступлении линейно

расположенными отдельными дивизиями на действия ударных групп, сосредо-

точенных на главном направлении, и, во-вторых, заменить артиллерийскую под-

170

Казаки и горцы в годы Первой мировой войны

готовку артиллерийским наступлением. Далее в письме давалось разъяснение,

что такое артиллерийское наступление и что такое действия ударных групп на

практике. Артиллерия не должна ограничивать свое участие в наступлении огне-

вой подготовкой и обстрелом позиций противника, а должна наступать вместе

с пехотой, пока не будет взломана оборонительная линия противника на всю ее

глубину. Пехота должна наступать не после прекращения артиллерийского огня,

как это было на практике при артиллерийской подготовке, а «под гром артилле-

рийского огня, под звуки артиллерийской “музыки”». Обязательным условием

артиллерийского наступления должна была стать концентрация максимального

количества орудий и минометов в полосе действий ударной группы. Подписали

это директивное письмо И.В. Сталин и А.М. Василевский [8].

В по-сталински четких и понятных фразах письма легко просматриваются

основные положения приведенной выше апрельской директивы Брусилова.

Во-первых, создание ударных группировок в полосе прорыва глубокоэшелони-

рованной обороны противника, тесное взаимодействие пехоты и артиллерии

на всех этапах наступления. Во-вторых, концентрация артиллерии, в том числе

тяжелой, на участках прорыва ударных корпусов, подавление артиллерийским

огнем ранее выявленных целей (ДОТов, ДЗОТов, огневых позиций минометных

и артиллерийских батарей, блиндажей, пунктов управления и связи). В-третьих,

сосредоточенный огонь по резервам, пробитие проходов в проволочных заграж-

дениях и в минных полях. В-четвертых, артиллерийское сопровождение пехоты

при «атаке перекатами» огнем и колесами, ложный перенос или ложное прекра-

щение артиллерийско-минометного огня с имитацией начала атаки пехоты. Все

это стало тем «ноу-хау», которое позволило армиям Юго-Западного фронта в

июне 1916 г. взломать многополосную оборону и добиться стратегического успеха.

В наступательных операциях советских войск в 1943–1945 гг. методы ар-

тиллерийского наступления дали блестящий результат при прорыве блокады

Ленинграда в 1943 г.; при сокрушении немецкой обороны на Миус-фронте в

августе 1943 г.; при освобождении Киева в ноябре 1943 г.; при штурме Кениг-

сберга и Берлина весной 1945 г.

Примечания

1. Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны. М., 1976. С. 290.

2. Барсуков Е.З. Русская артиллерия в Мировую войну. М., 1938. Т. 1. С. 203.

3. Денисов А. Брусиловский прорыв // Братишка. 2012. № 7. С. 9.

4. Вержховский Д.В. Первая мировая война 1914–1918. М., 1954. С. 71.

5. Ветошников Л.В. Брусиловский прорыв. М., 1940. С. 157–160.

6. Там же. С. 159–160.

7. Советская военная энциклопедия. М., 1976. Т. 1. С. 605–606.

8. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации. Ф. 148а.

Оп. 3763. Д. 103. Л. 75–81.

171

Раздел 2. Участие казаков и горцев в боевых действиях в 1914–1918 гг.

С.А. Манукян

Эрзинджанский полк

на Кавказском фронте (1918 г.)

В начале 1918 г. русская армия оставила свои позиции на Кавказском

фронте. Ее последние эшелоны уже проходили Эрзерум, Эривань, Джульфу

и концентрировались в Трапезунде, чтобы вернуться в Россию по железной

дороге либо морским путем. Кавказский фронт больше не существовал и, с

этого момента до конца мая 1918 г., в течение шести месяцев, армянская армия

в одиночку должна была вести борьбу против турецких войск, обороняясь на

обширном фронте в 400 км от Калкита до Эрзинджана и от Хныса до Вана [1].

В таких условиях встал вопрос о формировании национальных армянских

частей для удержания областей, занятых русскими войсками на Кавказском

фронте. 19 ноября 1917 г. главнокомандующий Кавказским фронтом генерал-

майор Е.В. Лебединский издал приказ о формировании Отдельного армянского

корпуса под командованием генерал-майора Ф.И. Назарбекова [2]. Основу

корпуса составили полки, сформированные из 6 армянских стрелковых ба-

тальонов, созданных в 1916 г. В корпус также призывались солдаты-армяне

с других фронтов, из которых формировались отдельные полки и батальоны.

Одним из них стал Эрзинджанский полк, сформированный из солдат-армян

2-го Туркестанского корпуса.

Приказом по 2-му Туркестанскому корпусу от 18 декабря 1917 г. из его частей

был сформирован Отдельный армянский батальон под командованием капитана

18-го Туркестанского стрелкового полка К.Н. Гасанпашяна. Уже выделенные

армянские роты 5-й Туркестанской стрелковой дивизии должны были собраться

в Калките, а 4-й Туркестанской стрелковой дивизии – в Эрзинджане. 21 декабря

6 рот, выделенных из частей 5-й Туркестанской дивизии, собрались в штабе

корпуса в местечке Калкит в составе 16 офицеров и около 1,2 тыс. солдат [3].

Ротам были приданы 4 пулемета «Максим», походные кухни, несколько подвод

и патронных двуколок. В Калките они получили приказ двигаться в г. Эрзин-

джан в распоряжение командира 1-го Кавказского армейского корпуса генерала

В.П. Ляхова на соединение с армянскими ротами 4-й Туркестанской стрелковой

дивизии, после чего направиться в г. Эрзерум на формирование. 22 декабря

6 рот направились в Эрзинджан через Селимский перевал. С большими труд-

ностями они дошли до пункта назначения 25 декабря ввиду обильного снега

и закрытия дорог (сообщение по шоссе Трапезунд – Эрзинджан прекратилось

еще 15 декабря из-за оставления частями своих позиций).

172

Казаки и горцы в годы Первой мировой войны

К 26 декабря в Эрзинджане и на позициях к западу и югу от него находился

16-й Туркестанский стрелковый полк, несколько сотен казаков и штаб 1-го Кав-

казского армейского корпуса, остальные части ушли на Эрзерум. Армяне из

4-й Туркестанской стрелковой дивизии также ушли в тыл, за исключением

1-й армянской роты 16-го Туркестанского стрелкового полка, состоявшей из

4 офицеров и до 200 солдат [4]. Прибывшие армянские роты, сформированные

в отдельный батальон, остались охранять оставленные русскими войсками по-

зиции. Командир 1-го Кавказского корпуса генерал Ляхов уехал из Эрзинджа-

на 27–28 декабря с последними русскими частями, сдав командование и дела

полковнику Морелю – бывшему начальнику штаба 7-й Кавказской стрелковой

дивизии, назначенному начальником Эрзинджанского отряда. Он включал 7

армянских рот Туркестанского корпуса (до 1400 штыков), 4 роты (500 штыков)

и 1 сотню (60 сабель) добровольцев из турецких армян, 2 полевых и 2 горных

орудия. Кроме того, в Эрзинджанский отряд входил Фамский батальон (коман-

дир – штабс-капитан Каджиев) в составе 3 рот (350 штыков) большей частью из

добровольцев – турецких армян и частично солдат 6-й Кавказской стрелковой

дивизии. Туркестанскими ротами командовал капитан Гасанпашян, всеми до-

бровольцами – Мурад Сивасский.

В конце декабря в Эрзинджан приехали члены Армянского национального

совета (епископ Завен, Торком и др.), убедившие солдат остаться в Эрзинджане

до 6 января 1918 г., после чего их должны были отвести в тыл на формирование.

К этому времени им на смену в Эрзинджан должен был прибыть 1-й Армян-

ский стрелковый полк и Эрзерумский полк под командой полковника Торко-

ма. Солдаты согласились, но потребовали письменного обещания о смене до

6 января и получили данную бумагу за подписью указанных лиц [5]. Отряду

было приказано держать позиции протяженностью 70 км по прямой линии

от Эрзинджана до Фама. Нужно было выиграть время, чтобы дать возмож-

ность закончить формирование частей национального корпуса, главные силы

которых находились в Эрзеруме. В случае наступления турецких частей было

решено отступить на Эрзерум.

Вехиб-паша, командующий турецкой армией на Кавказском фронте, на рас-

свете 31 января, под предлогом защиты местного мусульманского населения,

двинул части 36-й дивизии по Сивасскому и Кемахскому шоссе на Эрзинджан.

В это время в штабе отряда шло совещание, на котором обсуждались вопросы:

принять ли бой у Эрзинджана или отойти без боя и куда именно отступать –

на Трапезунд или на Эрзерум. Ввиду того, что турецкими войсками шоссе на

Трапезунд было уже отрезано, следовало либо сбить противника с шоссе, либо,

бросив обозы, пройти по горам и за Селимским перевалом выйти на шоссе. По

первому вопросу было решено принять бой и в случае превосходства сил непри-

ятеля удерживать его до того момента, пока армянское население Эрзинджана

(5 тыс. чел., в большинстве своем женщины, дети и старики), не будет готово

к эвакуации. По второму вопросу было решено отступать на Эрзерум через

173

Раздел 2. Участие казаков и горцев в боевых действиях в 1914–1918 гг.

90-верстное ущелье от Эрзинджана до Биджана, так как в этом случае отряд

мог встретить по пути армянские части, а при отступлении на Трапезунд такая

надежда терялась.

К 5 часам от начальника отряда был получен приказ немедленно отступить, так

как беженцы уже собрались на восточной окраине города на Эрзерумском шоссе,

а турки из военного городка продвинулись вперед и заняли северную окраину.

Получив приказ, 4 роты туркестанцев направились на Эрзерумское шоссе для

соединения с остальными частями. 1-я рота осталась на западной окраине города

и задержала продвижение турок, пока отряд, имея с собой до 5 тыс. беженцев, не

менее 1 тыс. повозок и арб, смог вытянуться по Эрзерумскому шоссе. Под нати-

ском турок эта рота к 5 часам вечера отошла на восточную окраину города, к про-

довольственному складу на Эрзерумском шоссе. Несколько тысяч вооруженных и

невооруженных дерсимских курдов по ту сторону Евфрата ожидали отступления

армян, чтобы ограбить продовольственный склад. Так и случилось: как только

последняя рота отошла на полверсты от склада, курды перешли через мост на

левый берег Евфрата. Через 10–15 минут со стороны Эрзинджана послышалась

сильная оружейная стрельба, продолжавшаяся не менее 2 часов. Посланные

конные разведчики донесли об ожесточенном бое между курдами и турками у

продовольственных складов. Это дало возможность отряду в полном порядке

отойти на этап Хан к 11–12 часам ночи. 15 февраля отряд, пройдя тяжелый путь

через Хан, Чорс, Биджан, Мамахатун, Еникей, прибыл в Эрзерум.

Наиболее драматичным был переход из Чорса в Биджан. 3 февраля в 8 часов

вечера авангард отряда в составе 1-й и 2-й рот туркестанцев выступил из Чорса.

За ним следовали артиллерия и обозы под прикрытием 3, 4 ‑ й и 7 ‑ й рот, з атем

беженцы со своим скарбом. Арьергард в составе 5-й и 6 ‑ й рот под командой

поручика Хуциева выступил из Чорса через час после ухода всей колонны.

Авангард отряда спокойно дошел до первых курдских землянок, где никого не

оказалось, только на самом повороте шоссе головной дозор заметил большой

костер на мосту. Подошедшая из авангарда 1-я рота выяснила, что большой

деревянный мост над пропастью почти догорел. Поэтому авангардные роты

бросились искать удобный спуск, но скаты оказались круты и покрыты льдом.

С большими трудностями авангард смог спуститься в пропасть и начать подъем

по такому же крутому склону на другой берег.

К этому времени вся колонна подошла к пропасти и смешалась. Беженцы

не хотели оставить свои арбы, некоторые в темноте бросились в пропасть и

разбились вдребезги. К 4 часам утра, когда даже. колонны не переправилась

на другую сторону, курды сверху открыли ружейный и пулеметный огонь.

Поднялась страшная паника, началась давка. Задние ряды напирали на перед-

ние с такой силой, что те падали в пропасть. Женщины сами бросали грудных

детей в пропасть и в Евфрат, чтобы перебраться на другую сторону. Солдаты

смешались с беженцами, каждый старался поскорее пройти пропасть. При-

шлось двинуть 2 роты авангарда, чтобы сбить курдов с высот, но темнота,

174

Казаки и горцы в годы Первой мировой войны

незнакомая местность, крутизна обледеневших скатов не давали возможности

быстро продвигаться. Курды обстреливали колонну с правого берега Евфрата

и с тыла. К рассвету почти все роты собрались на другой стороне пропасти, но

еще не переправились не менее 2 тыс. беженцев и обозы. С рассветом потери

отряда возросли. Выяснилось, что обозы и орудия оказалось невозможно вы-

везти. Тогда с полевых пушек сняли затворы, а их бросили в пропасть. Спасти

удалось только горные орудия.

На помощь медленно продвигавшемуся на вершину авангарду были посланы

3-я и 7-я роты. Под пулеметным огнем курдов им пришлось засесть под кам-

нями и отстреливаться. Тем не менее, солдаты отвлекли огонь с шоссе на себя,

дав возможность пройти пропасть оставшимся беженцам. К 9 часам утра всей

колонне удалось переправиться, но беженцы оставили большинство раненых.

6-я рота туркестанцев и артиллеристы несли своих раненых солдат и офицеров

на руках. Шедшие впереди колонны 4-я и 5-я роты столкнулись с курдами, до

70 чел. которых засели в землянках у Понского моста и обстреливали беженцев,

опередивших авангард. Когда 4-я и 5-я роты набросились на курдов, те от не-

ожиданности не смогли выйти из землянок и были перебиты. 4 роты на высотах

по склонам гор параллельно шоссе спустились к выходу из ущелья, где соедини-

лись с остальными частями отряда. Около выхода из ущелья отряд встретился

с 2 ротами Эрзерумского полка, расположенного в Биджане, которые, согласно

приказу начальника Эрзинджанского отряда, вышли навстречу ему. В 11 часов

утра вся колонна собралась в Биджане. Потери туркестанцев составили: убиты-

ми – 3 офицеров, до 80 солдат, ранеными – 5 офицеров, до140 солдат. Они также

потеряли 2 полевых орудия и все обозы, больше половины лошадей. Беженцы

и добровольцы потеряли убитыми и ранеными не менее 700–800 чел. [6].

В Эрзеруме Эрзинджанский отряд был расформирован. Из 7 туркестанских

рот, Фамского отряда (около 250 солдат с 6 офицерами), после небольшого боя

прибывшего в Эрзерум 11 февраля, и около 200 добровольцев Эрзинджанского

отряда был сформирован Эрзинджанский пехотный полк из 3 батальонов. Ко-

мандиром полка стал капитан Гасанпашян. Позднее полк включили в 1-ю Ар-

мянскую пехотную бригаду дивизии Андраника, назначенного 20 февраля

начальником Эрзерумского отряда и комендантом крепости Эрзерум.

Эрзинджанский полк сыграл немаловажную роль при обороне крепости Эр-

зерум. Именно его ротам 23 февраля было приказано занять все форты и ворота

к югу и западу от Эрзерума, что и было выполнено к 7 часам вечера. В городе

полк выставил караулы для предупреждения восстания [7]. Турки, к 26 февраля

занявшие Илиджу и селение Гез, с рассветом перешли в наступление на Эрзерум

по Харпутскому шоссе на Харпутские ворота и форт Беюк-Кереметли и по Тра-

пезундскому шоссе на Трапезундские ворота. Одновременно местные жители

напали на артиллерийский склад, который охраняла 8-я рота Эрзинджанского

полка. Но попытка захватить склад не удалась. В 8 часов утра шел ожесточенный

бой от Харпутских до Трапезундских ворот. 2 ‑ я рот а Эрзинджанского полка,

175

Раздел 2. Участие казаков и горцев в боевых действиях в 1914–1918 гг.

охранявшая Харпутские ворота, с большими потерями (в бою погиб командир

роты поручик Хачатуров) отошла к Карсским воротам. Эрзерумская крепостная

артиллерия молчала, а 4 турецких горных орудия обстреливали Эрзерумский

форт Беюк-Кереметли. До оставления Эрзерума было произведено 3 выстрела

из форта Меджидие у Карских ворот. К 12 часам турки через Харпутские и

Трапезундские ворота вошли в Эрзерум. 4 марта Эрзерумский отряд, в который

входил и Эрзинджанский полк, прибыл в Сарыкамыш. Командование отрядом

было возложено на полковника Мореля.

6 марта Эрзинджанский полк получил приказ перейти в резерв в селение

Ново-Селим. Одновременно образовался Селимский отряд под командой ко-

мандира Эрзинджанского полка. Помимо Эрзинджанского полка, в него вошли

1-й Армянский особый конный полк под командованием подполковника Золо-

тарева и 4 орудия 1-й батареи особого дивизиона сводного отряда. Селимский

отряд получил задачу охранять проходы на шоссе и железнодорожные линии

Сарыкамыш – Карс со стороны Бардусского перевала через Башкей и со стороны

Ольты. До 20 марта Эрзинджанский полк, орудия и 1-я сотня Особого конного

полка стояли в селе Ново-Селим. Остальные сотни занимали Базарган-Кечик,

Енгиджа и еще одно селение в 20 верстах северо-восточнее Ново-Селима.

22 марта было получено донесение, что через перевал в селение Башкей спу-

стилось не менее пехотного полка турок. Для проверки полученных сведений

начальник отряда с 1-м батальоном пехоты и с одной сотней выступил ночью

23 марта в Базарган-Кечик, откуда с рассветом двинулся на Башкей. Не доходя

3–4 верст до Башкея, разведчики наткнулись на сторожевое охранение турок.

После непродолжительного боя охранение отступило. Батальон продолжал

наступать на турецкие позиции, располагавшиеся в версте от Башкея. Турки

открыли сильный пулеметный и ружейный огонь, а затем сами перешли в на-

ступление, но были отбиты. К часу дня со стороны Сарыкамыша послышались

оглушительные взрывы. Турки решили обойти правый фланг батальона, но им

помешала прибывшая на выстрелы полусотня 1-го Армянского особого конного

полка. К 4 часам дня был получен приказ от полковника Мореля – командира

1-й бригады особой дивизии и начальника отряда – немедленно отойти в селение

Ново-Селим, поскольку турки заняли Сарыкамыш [8].

25 марта в 7 часов утра турки начали наступление на Ново-Селим. Им уда-

лось оттеснить роты Эрзинджанского полка до южной окраины селения, так

как они имели 6 орудий и превосходили армян в численности. Из имевшихся

при Селимском отряде орудий два были отправлены в Карс на исправление,

а два оставшихся не могли справиться с огнем турецких орудий. К 10 часам

утра, когда турки заняли южную окраину села, а 3 роты эрзинджанцев отошли

к центру Ново-Селима, прибыли 2 сотни 1-го конного особого полк<