Эпоха синкретических учений.

Эта глава отчасти несет характер введения, но на этот раз я постараюсь ввести в контекст той эпохи, на протяжении которой создавались тексты герметического свода. Итак, рассмотрим период с I в. до н.э. по III в. н.э. Но стоит сделать оговорку, что сами процессы, проходившие в этот период, не имеют настолько четких приделов - в истории зачастую границы периодов берутся условно, и этот раз не исключение.

Синкретизм (от греческого слова συγκρητισμός) – соединение, объединение различных идей. Часто понятие синкретизма используется по отношению к различным религиям, в особенности на начальных стадиях их формирования, когда еще нет четких канонов, а в учение собираются элементы других более развитых философских и религиозных систем. Очень яркий период бытования таких религиозных и религиозно-философских систем и была эпоха первых веков нашей эры. Особенно нам интересен регион возле Александрии Египетской[48]. Александрия в те годы была культурным центром, именно из стен ее школ вышли ряд языческих и христианских мыслителей. В Александрии по преимуществу жили греки, египтяне и иудеи, а благодаря династии Птолемеев этот город был накопителем текстов сохранившихся до эллинизма[49]. Таким образом, жители Александрии имела представления о разнообразных культурах. И вероятнее всего, в окружающем регионе, возможно, даже выходцами из самой Александрии были составлены герметические тексты.[50]   

С 150 по 30 годы до н.э. происходит постепенное разложение эллинистических государств образованных после завоеваний и распада империи Александра Македонского. Эпоха эллинизма способствовала распространению греческого языка и греческой культуры на территории, которые прилегали к восточному побережью Средиземного моря и простирались на восток вплоть до территории Индии. Это и был определяющий фактор для слияния различных учений и идей. Не стоит забывать о том, что античный мир и до Александра не был совокупностью изолированных государств. Взаимодействие и влияние культур, безусловно, было свойственно этому региону, в основном из-за развитой торговли и ведению постоянных военных действий. Еще до периода поздней античности было пересечение идей и их заимствование, как в философии, так и в религиях у разных народов. Также существовал некий религиозный плюрализм, когда принималось наличие богов других народов и были обычными случаи поклонения на территории чужеземцев богам их государств. Но благодаря Александру Великому[51] границы стали менее заметны, а единение культур более явным. Именно эпоха эллинизма формировала в себе фундамент для появления новых систем на основе совокупности различных идей, которые были достоянием не только одного народа или государства. Можно сказать, что кругозор и общая образованность человека поздней античности были гораздо выше, и поэтому была возможности объединять разные идеи и системы, создавая новые учения, которые отвечали потребности людей той эпохи. К тому же процессы объединения стран продолжались уже благодаря завоеваниям Римской Империи, а Рим, как известно, объединял территории не только по политическому, но и по духовному принципу[52]. Благодаря такой тенденции и была возможность зарождения синкретических учений на почве старых, более обособленных, которые не отвечали потребностям людей, чьи знания и мироощущение выходили за пределы родного языка и даже родной религии. Это ощущение причастности ко всему, что творится на территории ойкумены не оставляло человека той эпохи. Но была и другая сторона медали. Люди чувствовали себя более подавлено, им был присущ некий пессимизм и скептицизм[53]. Возможно, это было связано отчасти с космополитизмом эпохи[54], так как человек вставал перед вопросом выбора между многообразием знаний, которые часто противоречили друг другу. Охарактеризую это явления цитатой из книги Екклесиаста: «Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь»[55]. Но как выбрать одно, если есть возможность, что истинна расположена рядом в другом? Как избавится от пессимизма, чтобы были силы продолжать жить дальше? Ответы представляли совершенно новые религиозно-философские системы, благодаря своему синкретическому настрою, они давали нечто новое, используя при этом совокупность старых, проверенных идей. Именно в соединении люди видели выход из духовного кризиса эпохи, возможность найти новый путь, не разрушая того, что было достоянием предков. Поэтому эти учения и были востребованы и развивались на протяжении нескольких веков до момента, когда уже не были способны отвечать на духовные потребности в силу своего разнообразия и неустойчивости. Многие из них не могли преобразоваться в нечто более совершенное, простое и единое не только по названию, но и по сущности. К тому же таких движений было масса и их количество росло, нам известно множество названий, которые дошли из произведений в основном христианских авторов. Но при этом почти все упомянутые общины не пережили черту IV века н.э. Во многом из-за христианства, которое стало идеологией транс-государственных масштабов, но также и благодаря своей неполноценности в плане своей чрезмерной разнородности.

До сих пор я говорил о синкретических учениях несколько абстрактно, указывая на предельно общее в тенденции развития, теперь стоит раскрыть лица некоторых из них, чтобы ввести ясность и конкретику. Конечно, самыми яркими представителями синкретических учений, хотя и не единственными, являются гностические школы. Гностики, такие как Симон, Валентин, Васелид, Мани, и многие другие[56] создали такие учения, в которых сочетались греческая философия, элементы иудейской, зороастрийской и других религий, в том числе местные культы и мистерии. Особую связующую роль играли события связанные с личностью Христа[57], возможно, потому что христианство было определенно новое передвое явление, которое наиболее подходило на место идеологической системы способной духовно объединить народы и дать ответы на извечные вопросы и надежды людей.

Но если рассмотреть христианство до IV века н.э. мы можем увидеть, что и оно было во многом синкретично. Взять, к примеру, тот факт, что христианское богословие имеет свою основу по принципу в той же греческой философии.[58] А синкретизм иудаизма, из среды которого вышли многие первые христиане, нельзя отрицать, так как есть ряд параллелей с египетской и вавилонской религиями. Но и уникальность этой религии как монотеизма сыграло важную роль. И так основой для христианства послужили как минимум две системы это греческая, в большей мере платоническая, философия, и иудаизм. Но христианство смогло пережить множество других учений, даже тех, которые имели по принципу аналогичные основы, в силу своей индивидуальности доступности и живому прогрессивному развитию учения, которое привело к созданию единых канонов и догм, оставляя при этом место для духовной свободы. Что касается влияния христианского учения на герметизм, как уже оговаривалось ранние, оно маловероятно, те параллели, что мы находим в большей степени соответствуют греческой философии и иудейской религии, но не каких прямых соотношений с христианскими книгами нет. И даже если мы возьмемся утверждать что творения Логосом[59] в герметизме есть прямая ссылка на первую строку Евангелие от Иоанна, то значение использования данного слова неравнозначны, тем более что под словом Логос герметистами не понимается Второе Лицо Троицы[60]. К тому же творение словом было присуще и Египетской религии, я имею ввиду космогонический миф о творении богом Птахом по средству называния истинных имен неживых объектов, живых существ и богов. Египетская религия это еще один, очень особенный, элемент синкретической мозаики герметизма, ведь еще задолго до герметического корпуса греческий бог Гермес и египетский Тот[61] воспринимались как одно и тоже божество под разными именами. И много особенных аспектов герметизма выходят из египетских культов, что дает право исследователю выделять герметизм, как особо египетскую гностическую модель. Подобную модель вне христианского гнозиса мы можем наблюдать только в иудейской общине Кумрана[62], ее роль в появление гностических сект и возможно некого влияния на герметизм еще требует исследований в рамках науки.     

Теперь же посмотрим на некоторые философские направления синкретические по своему духу. Самые яркие представители являются неопифагореизм[63] и неоплатонизм[64]. Сама приставка нео- говорит нам о том что есть различия между этими системами и собственно пифагореизмом и платонизмом. Конечно, по отношению к философии мы можем применить скорее близкий синкретизму термин эклектизм, о коем речь пойдет немного позже, но эти термины часто взаимозаменяемы, в силу того, что они отражают реалии одного и того же периода. Неопифагореизм сочетает в себе помимо пифагореизма философию Платона, Аристотеля и стоиков. Особая роль в этом учении играла мистика чисел и религиозно-нравственный характер выраженный, к примеру, в известных «Золотых стихах». Неоплатонизм куда более сложная и самостоятельная система, но также основанная на соединении философии Платона и Аристотеля, не исключены здесь влияния восточных учений. Знаменательно и то, что на герметизм есть существенное влияние Востока, а в частности халдейских магов, хотя и проявилось оно в низшем герметизме по преимуществу. Вернемся к неоплатонизму и неопифагореизму. Оба этих направления в философии являются своего рода синкретическими учениями, а также они оказали влияния и на гностицизм и на христианство, и на герметическое учение. Иногда даже герметизм называют египетской версией неоплатонизма[65], но для этого нет достаточных оснований, так как герметизм никогда не назывался неоплатонизмом, да и отношения герметистов к греческой философии было, как видно из текстов, равнодушное и даже местами негативно. К тому же сами неоплатоники ссылались на тексты Гермеса как на первоисточник мудрости Платона, конечно здесь возможна и намеренное представление желаемого за действительное, ведь концепция божественного Платона и его мифической биографии была достаточно популярна в кругу неопифагорейцев и неоплатоников. Поэтому мистическая связь Платона и Гермеса очень сомнительный факт. Но связь и параллельность идей мы можем наблюдать отчетливо при сравнении текстов греческих философов и герметистов, и влияния их друг на друга не исключено.      

Но вернемся к гностикам, ведь герметизм по своему духу очень близок к ним. Как уже ясно гностические учения использовали необозримое число фрагментов философских и религиозных систем, и создавали на их основе свои порой очень сложные для понимания. Двумя основными принципами гностических учений является: ограниченный доступ к Знаниям и признания высшего приоритета этих Знаний над всеми остальными знаниями, которые могут быть известны человеку. То есть гностиком по той или иной причине мог стать не каждый человек. А также нужно было применить духовные и физические усилия для преодоления преград в познании, в основном подразумевалась аскеза. Конечно, тайна, которую несли гностики, притягивала людей, которые искали ответы и имели духовую потребность в объяснении всего, а также пытались решить проблему духовного кризиса в себе самом. Но сложность и закрытость для большинства, в этих системах привело к тому, что лишь немногие учения пережили несколько поколений своего существования, а те, кто пережил, не сохранились в первозданном виде, изменялись или постоянно развивались, тем самым поддерживая свое существование. К примеру, такие религиозные движения как манихейство[66] и мандеизм,[67] являющиеся по сути гностическими, сумели приспособиться к социальным и духовным требованиям общества. На эту живучесть подействовало двухуровневая система внутри этих учений, которая предполагала возможность избранности для меньшинства и всеобщности для большинства верующих в рамках традиции, а также социальная взаимосвязь этих двух групп. Эти факторы обеспечили долгожительство данных систем, и в связи с этим мы можем выделять их в отдельности от собственно исторического гностицизма, который не обладал этой живучестью.

Куда же мы можем отнести герметическое учение? Конечно, нам известно, что после IV века герметики не продолжали исповедовать и развивать свое учение. А также видно из текстов, что герметическое учение было далеко не для всех, хотя и в некоторых трактатах[68] обращалось, что очень важно, ко всем людям с призванием одуматься и проснутся от забвения и познать Бога. Действительно ли читались герметические проповеди не посвященным или это лишь фигуры речи, мы можем лишь предполагать. Но внутри самого учения вполне могла быть некая иерархия, о которой пойдет речь в последней главе, а это доказательство развитость и живучесть учения. Таким образом, по принципу ограниченного доступа и явно гностическому духу мы можем отнести герметизм к гностицизму, что и делают ряд исследователей. Но что-то должно нас смутить в том случае если мы назовем гермтизм просто одной из гностических школ. Во-первых, герметизм пережил свою «смерть» возродившись по сложившейся случайности на востоке в среде сабеев VIII – Х века, вполне возможно повлияв в какой-то мере на философию арабов и даже ислам. А так же герметизм получил второе рождение в эпоху европейского ренессанса и продолжает свое сложное развитие. Во-вторых, тексты, написанные Гермесом, небыли уничтожены все, а их основная часть дошла до современности, и некоторые тексты[69] герметизма продолжали создаваться в разные периоды существования герметизма. В-третьих, не стоит забывать о низшем герметизме который имел непрерывное развитие в оккультной традиции запада. И даже если мы будем оспаривать приведенные аргументы тем, что единства в этом развитии никакого нет, а герметизм поздней античности совершенно обособленное явление только номинально связанное с традициями до и после, да, напомню, что корни герметизма очень глубоко лежат в истории средиземноморского региона, то отрицать последующего влияния текстов герметического корпуса на культуру Европы нам не удастся. А значит герметизм явление, которому нужно отвести отдельное место при изучении, в том числе выделять его среди синкретических культов.

Теперь хочу провести разграничительную линию между большинства синкретических учений и теми учениями, что стали чем-то большим, чем просто совокупность скооперированных идей, не имеющих четкой системы дающей плоды в будущее. Для этого мне поможет такой термин как эклектизм (от греческого εκλέγω - избираю) — направление в философии, старающееся построить систему путём сочетания различных, признаваемых истинными, положений, заимствованных из разнообразных философских систем. Термин этот, по свидетельству Диогена Лаэртского, в конце своего введения к трактату «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов», применил александриец Патомон во II веке н.э. Эклектизм в отличие от синкретизма указывает на наличие единства в совокупности соединения разных доктрин. Синкретизм же является сочитанием разнородных философских начал в одну систему без объединения их. Явления эклектизма, как в философии, так и в других аспектах культуры: архитектура, живопись, музыка, поэзия, драма; указывает на внутреннюю систему при наличии внешних сходств и комбинаций с другими различными направлениями. Синкретизм это вид эклектики, который указывает на разрушение внутренней структуры и превращения явления культуры в механическое сращивание разнородных течений.  

По отношению к герметизму я считаю, что более приоритетен термин эклектизм, так как он отображает единство учения и его развитие на протяжении длительного периода. Конечно единство даже в рамках герметического корпуса еще стоит доказать, в последующих главах я укажу на возможность двигаться в этом направлении. Пока же термин синкретизм принят большинством исследователей, а эклектизм даже если используется, то скорее как синоним предыдущего. Я вижу перед собой два пути: один условно назовем «герметический синкретизм», другой «герметический эклектизм». Если выбрать путь, обозначающий герметизм как синкретическое учение, то, я считаю, что он приведет нас в тупик, так как придется признать разнородность и несостоятельность герметического учения как единого феномена. Но если мы выберем путь, соответствующий термину эклектизм, то у нас будет некий шанс, который не приведет нас к неразрешимым проблемам, а при глубоком изучении вопроса, приотворит дверь, ведущую к осмыслению религиозно-философской основы герметизма. Лично я выбираю второй путь и при всей внешней противоречивости берусь за эту задачу. В следующей же главе укажу на корень этой проблемы и предоставлю необходимый анализ герметических книг.