Почему джихад меча не был разрешен в период Мекки?

Приказ удерживаться от применения силы во время пребывания в Мекке был лишь временным этапом далеко идущего плана. Той же политики следовало придерживаться и в начале хиджры[9]. Но когда впоследствии мусульманская община поднялась на джихад, ее вдохновляло не только желание отстоять Медину. Без сомненья, оборона Медины была необходимым исходным поводом или предлогом, но никак не конечной целью. Джихад был движим стремлением защитить от нависшей угрозы средоточие мусульманского движения, чтобы вышедший из него караван мог неуклонно идти вперед к цели, реализуя свою историческую миссию освобождения человека и уничтожая все препятствия, возникающие на этом пути.

Первая причина

Причина, по которой мусульмане воздерживались от вооруженной борьбы во время пребывания в Мекке, вполне понятна любому здравомыслящему человеку. В Мекке существовала свобода проповеди. Посланник (да благословит его Аллах и приветствует!) был под защитой рода Бану Хашим[10], а значит, мог открыто излагать свое учение. Он мог заставить людей прислушаться к нему, мог воззвать к их душам и умам, мог обращаться к ним вместе и порознь. Никакая организованная политическая сила не стояла на пути распространения этого учения, не старалась перекрыть людям всякий доступ к нему. И потому у исламского движения не было нужды прибегать к насилию. Кроме того, были и другие причины, делавшие необходимым в этот период ограничиваться исключительно мирной проповедью. Я кратко изложил все эти причины в моем комментарии "Фи-зилаль аль-Куран" ("В тени Корана"), разъясняя стих: "Разве ты не видел тех, которым сказали: Удержите ваши руки и простаивайте молитву и давайте очищение" (сура 4, 79(77)). Пожалуй, стоит повторить некоторые из этих соображений и сейчас.

Вторая причина воздержания от джихада меча на этом этапе

Запрет применять силу на этой стадии мог быть продиктован и существовавшей в тот период необходимостью раскрыть и развить внутренние возможности исламской идеи -- в определенной среде, для определенного народа, при определенных условиях. Среди многообразных целей такого самораскрытия и предуготовления, обязательных в подобной атмосфере, была и задача воспитать каждого араба так, чтобы он смог вытерпеть непривычную для него ситуацию: например, стойко переносить чрезмерное давление, которому может подвергнуться и он сам, и те, кто находится под его покровительством. Для этого он должен избавиться от личной гордыни и смирить порывы своего необузданного "я". Целью его жизни уже не будет только защита самого себя и тех, за кого он отвечает. Он должен развивать самообладание, чтобы не выходить из себя, услышав что-то неприятное, не впадать в бешенство и ярость, поддавшись на провокацию, даже если того требует его природа. Он должен быть образцом трезвости и быть сдержанным в чувствах и поступках. Он должен покориться партийной дисциплине, понимая, что над ним стоит целая организация с верховным лидером во главе. В любой жизненной ситуации он должен обращаться за указанием к этому вождю и руководствоваться его распоряжениями в каждом своем поступке, невзирая на то, соответствуют ли эти приказы его собственным наклонностям или нет. В мекканский период все это и стало краеугольным камнем преобразования и воспитания арабского характера. Задача состояла в том, чтобы построить мусульманское сообщество, каждый член которого наделен возвышенным духом, всегда готов устремиться на зов своего вождя и выполнить его приказ, прогрессивен, культурен, избавлен от дурных привычек -- наследия племенной дикости.

Третья причина

Еще одной причиной запрета на джихад меча в этот период было курайшитское окружение, преисполненное гордыни и упивавшееся ощущением своего родового превосходства. В таких условиях мирные способы распространения мусульманской идеи могли оказаться более эффективными. Применение силы в тот момент могло обернуться жаждой возмездия и распалить недобрые чувства. Новые раздоры развязали бы кровную вражду. Клановые войны, основанные на кровной мести, были тогда обычным делом для арабов. Таковы были войны из-за Дахиса и Габры[11] или из-за верблюдицы старухи Басус[12], длившиеся годы и годы и истреблявшие род за родом. Если бы в связи с исламом в умах и сердцах арабов пробудилась новая жажда кровной мести, их уже нельзя было бы смягчить и укротить. Вместо призыва к истинной вере ислам обернулся бы нескончаемой чередой кровных убийств, и суть его учения забылась бы, не успев раскрыться и без надежды возродиться в будущем.

Четвертая причина

Причиной могли быть и опасения развязать широкомасштабную гражданскую войну. В то время не существовало организованной власти, которая могла бы преследовать и терзать верующих; право взыскивать и наказывать принадлежало родственникам и покровителям. Применить силу в такой ситуации означало бы превратить всякое семейство в поле брани, что привело бы к долгой и нескончаемой войне. Люди могли бы сказать: "Вот каков ваш ислам". Впрочем, так и говорили, даже когда насилие было запрещено. Во время хаджжа курайшиты приходили в лагеря прибывших издалека арабских паломников или торговцев и рассказывали: "Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует!) не только вносит раздор в свой народ и свое племя; он заставляет сына идти против отца". Курайшиты бросались такими обвинениями, хотя Верующим и не было разрешено прибегать к насилию. А если бы линия фронта пролегла посреди каждого дома и каждой деревни, если бы сыновьям действительно было бы позволено рубить головы отцам, -- что недруги сказали бы тогда и чем бы все это обернулось?

Пятая причина

Еще одной причиной могло быть предвидение Аллаха Высочайшего, Который знал, что противники ислама -- те, кто поначалу устраивал над мусульманами многочисленные религиозные процессы, кто подвергал их душераздирающим истязаниям, кто зверски их подавлял, -- в большинстве своем превратятся в искренних и преданных воинов ислама, а один из них даже станет великим вождем мусульман! Разве не таков был сперва Омар ибн Хаттаб? Вряд ли стоит объяснять, кем он стал после принятия ислама.

Шестая причина

В числе причин можно назвать и чувство врожденной гордости арабов, особенно живущих своим кланом. Следуя этому чувству, они всегда скорее поддержат преследуемого, мучимого и угнетаемого, но не сдающегося и стоящего на своем. Оно будет тем более уязвлено, если притесняется и подавляется человек, принадлежащий к верхушке клана или к родовой знати. В доказательство можно привести множество событий, происходивших в Мекке. Скажем, когда Абу Бакр, известный своим великодушием и мягким нравом, покинул Мекку, намереваясь перебраться в другое место, Ибн ад-Дагна[13] не мог этого стерпеть, считая его уход позором для арабов, и уговорил его остаться, предложив Абу Бакру свое покровительство. А самым ярким примером является история расторжения договора, согласно которому жизненное пространство клана Бану Хашим было ограничено долиной Абу Талиба[14]. Когда бесконечные и бессмысленные лишения и голод довели их до самого края, арабская молодежь порвала этот договор в клочья. Арабы отличались особым благородством, а в других цивилизациях древности, где унижение людей было делом привычным, мы сталкиваемся с совершенно иной картиной: мучеников и гонимых презирали и осмеивали, а тиранов и угнетателей превозносили.

Седьмая причина

Причиной могло быть и то, что мусульман в это время было довольно мало и находились они только в Мекке. Идея ислама еще не достигла иных частей Аравийского полуострова, а если о ней где-то и знали, то только понаслышке. Другие племена рассматривали происходящее как внутреннее дело курайшитов и просто выжидали, чем кончится эта борьба, до времени соблюдая нейтралитет. Если мусульмане были бы обязаны в этой ситуации сражаться, то такая ограниченная война привела бы к полному уничтожению их небольшой общины. Даже если бы мусульмане уничтожили во много раз больше противников, чем насчитывали их собственные ряды, все равно в конце концов они были бы истреблены до последнего человека. Идолопоклонство и многобожество процветали бы, как и прежде, а заря ислама так никогда бы и не занялась, и он никогда бы не смог реализовать на практике несомую им благую весть, а ведь она была ниспослана именно для того, чтобы жизнь человека была наконец устроена так, как предписывает ислам.