Период освобождения труда от инстинктивной формы — период становления человеческого общества и человека

 

С началом освобождения труда от инстинктивной формы, с началом становления производства — специфически человеческого, преобразующего воздействия на мир, стадо предлюдей превратилось в стадо пралюдей. Между стадом предлюдей и стадом пралюдей существует качественное различие.

Предлюди приспособлялись и только приспособлялись к среде. Необходимость объединения предлюдей вытекала из потребности приспособления к внешней среде, была, следовательно, биологической и только биологической необходимостью.

Пралюди не только приспосабливались к внешней среде, но и производили, т. е. преобразовывали среду, причем производство было основным условием существования пралюдей. Производство в одиночку невозможно. Оно всегда носит и не может не носить коллективного характера. Объединение в определенный производственный коллектив было насущной, жизненной необходимостью для пралюдей. Без такого объединения они не могли производить и, следовательно, не могли существовать. Стадо пралюдей — первобытное стадо было производственным объединением.

Необходимость объединения пралюдей, необходимость существования первобытного стада была не биологической необходимостью, она вытекала из потребностей производства, была производственной, т. е. экономической необходимостью. Законам природы вообще, закономерностям биологическим в частности, необходимость объединения пралюдей в стадо противостоит как необходимость нового, более высокого порядка — закономерность общественная, социальная

Если стадо предлюдей не имело своих законов развития, отличных от законов развития вида, биологических законов, то первобытное стадо пралюдей имеет свои собственные законы развития, отличные от законов развития вида. В первобытном стаде действуют новые закономерности — социальные, общественные. Этими законами определяется эволюция первобытного стада, следовательно, и развитие членов этого стада — пралюдей. Пралюди изменялись как члены производственного объединения [208]  — первобытного стада, их развитие подчинялось действию социальных, общественных закономерностей.

Но период освобождения труда от инстинктивной формы, прачеловеческий период был периодом трансформации одного биологического вида человека в другой. Процесс развития человека как вида, процесс видообразования представляет собой процесс биологический и, вполне понятно, не может не подчиняться действию биологических закономерностей, в частности действию закона естественного отбора. Закон естественного отбора является основным законом развития видов. До появления искусственного отбора естественный отбор был единственным фактором формообразования животных и растений.

Таким образом, прачеловек изменялся не только как член производственного коллектива, но и как индивид биологического вида. Его развитие подчинялось действию как социальных, так и биологических законов. Из этого следует, что он не являлся существом до конца общественным. Общественным существом можно назвать лишь такое, сущностью которого является совокупность общественных отношений, которое изменяется только как член общества, развитие которого подчиняется только социальным закономерностям. Только общественное существо может быть названо с полным правом человеком.

Процесс формирования человека не может быть чем-либо иным, кроме как процессом формирования человеческой сущности, процессом формирования человека как общественного существа. Прачеловек — человек, становящийся, но еще не ставший человеком, не может быть чем-либо иным, кроме как общественным существом, становящимся, но еще не ставшим общественным существом.

Из того, что прачеловек не является до конца общественным существом, изменяется не только как общественное существо, но и как биологическое, вытекает с необходимостью, что производственное объединение пралюдей — первобытное стадо — подлинным человеческим обществом не является. Человеческим обществом можно назвать лишь такое объединение, в котором безраздельно господствуют экономические законы, развитие членов которого подчиняется только действию этих закономерностей, т. е. такое объединение, члены которого изменяются только как члены этого объединения.

Первобытное стадо не есть биологическое объединение. Это объединение производственное, в нем действуют социальные [209] законы Но в то же время в этом экономическом объединении действуют в какой-то степени и законы биологические, члены его развиваются не только как члены стада, но и как индивиды биологического вида. Прачеловек не обладает сформировавшейся человеческой сущностью. Незавершенность формирования прачеловека как общественного существа, незавершенность формирования его человеческой сущности, которая не может быть чем-либо иным, кроме как совокупностью общественных отношений, означает незавершенность формирования общественных отношений, незавершенность формирования общества. Первобытное стадо есть человеческое общество, становящееся человеческим обществом, но не ставшее им. Формирующийся человек — прачеловек — является членом формирующегося общества — первобытного стада.

Предлюди были биологическими существами и только биологическими существами. Их деятельность, как и деятельность всех высших животных, направлялась сложнейшими безусловными рефлексами, инстинктами, важнейшими среди которых являются пищевой и половой. Сущностью животного является совокупность его отношений к среде, совокупность его сложнейших безусловных рефлексов, инстинктов.

Каждое животное по своей природе является индивидуалистом. Вся его деятельность направлена на удовлетворение своих и только своих биологических потребностей, своих и только своих инстинктов. Оно не имеет каких-либо обязанностей перед другими особями своего вида. Даже если животные объединяются в стада, то объединение происходит для удовлетворения биологических потребностей каждого индивида. Животное, являющееся членом стада, не несет никаких обязанностей по отношению к стаду. Стремясь к удовлетворению своих потребностей, животное не считается с другими членами стада. Физически сильные особи удовлетворяют свои инстинкты, не считаясь с физически слабыми, часто за их счет. Драки из-за пищи, самок и т. д.— обычное явление в животном стаде, побеждает более сильный, более выносливый. В стаде животных в полную силу действует закон естественного отбора, в нем царит зоологический индивидуализм. Вследствие этого стада животных обычно непрочны, они возникают и распадаются. Стадо животных не в состоянии обуздать зоологический индивидуализм своих членов.

Стадо предлюдей было чисто биологическим объединением. [210] В нем также царил зоологический индивидуализм, оно также было неспособно его обуздать.

Производство предлагает и требует более сплоченного коллектива, чем тот, каким являлось стадо предлюдей. Производство не может осуществляться вне более или менее сплоченного коллектива. Создание более прочного коллектива, чем стадо предлюдей, повышение уровня сплоченности стада возможно было при одном непременном условии — обуздании зоологического индивидуализма членов стада, подавлении их биологических потребностей, инстинктов. Без обуздания зоологического индивидуализма невозможно было возникновение производственного коллектива, следовательно, было невозможно возникновение производства. Становление производства предполагало в качестве своего необходимейшего условия обуздание зоологического индивидуализма.

Производство не только сделало необходимостью обуздание зоологического индивидуализма, но и создало возможность такого обуздания. Стадо предлюдей не могло подавить биологические потребности своих членов, ибо оно было только биологическим объединением, в котором действовали только биологические законы, в котором не было иных потребностей, кроме биологических потребностей его членов. Биологические потребности не могут быть обузданы действием биологических законов. Обуздать зоологический индивидуализм значит подчинить биологические потребности индивида потребностям, отличным от биологических потребностей индивида, потребностям, отличным от биологических потребностей вообще. В стаде пралюдей действуют новые закономерности — социальные, экономические, в нем, наряду с биологическими потребностями индивидов, возникают новые потребности — потребности коллективные, потребности социальные, экономические, потребности всего стада, всех членов стада. Вследствие этого первобытное стадо имеет возможность подавлять зоологический индивидуализм, подчинять биологические потребности членов стада потребностям стада, потребностям социальным, экономическим.

Обуздание зоологического индивидуализма членов стада является насущной, жизненной необходимостью для стада, для всех членов стада, ибо ничем не обуздываемое действие биологических потребностей, инстинктов ведет к разрушению коллектива, к прекращению производства и, следовательно, к гибели всех членов стада. [211]

Вся история первобытного стада является в сущности историей обуздания зоологического индивидуализма членов стада, историей борьбы социального и биологического, историей подчинения биологических потребностей социальным, историей победы социального над биологическим. Период первобытного стада есть период формирования человека как общественного существа, период становления человеческой сущности как совокупности общественных отношений, период формирования общественных отношений (в первую очередь производственных), период становления общества. Первобытное стадо, непрерывно обуздывая зоологический индивидуализм своих членов, формируя их как общественные существа, тем самым формировало себя как общество.

Первобытное стадо могло обуздывать зоологический индивидуализм своих членов только в том случае, если сами члены были в состоянии подавлять свои инстинкты, подчинять свои потребности потребностям коллектива. Обуздания зоологического индивидуализма стадом предполагает способность индивидов управлять своей жизнедеятельностью, контролировать свое поведение.

Животное не способно управлять своей жизнедеятельностью. Человек способен, ибо он осознает свою жизнедеятельность, ибо жизнедеятельность человека есть объект его воли и сознания. «Животное, — писал К. Маркс, — непосредственно тождественно со своей жизнедеятельностью. Оно не отличает себя от своей жизнедеятельности. Оно есть эта жизнедеятельности. Человек же делает самое свою жизнедеятельность предметом своей воли и своего сознания. Его жизнедеятельность — сознательная. Это не есть такая определенность, с которой он непосредственно сливается воедино. Сознательная жизнедеятельность непосредственно отличает человека от животной жизнедеятельности». (К. Маркс, Ф. Энгельс, Из ранних произведений, Госполитиздат, 1956, стр. 565).

Способность управлять своей жизнедеятельностью, подавлять свои инстинкты предполагает и требует осознания своей жизнедеятельности, осознания инстинктов, требует формирования сознания и воли. Потребности формирования общества, формирования человеческой сущности, формирования человека как общественного существа требовали превращения жизнедеятельности человека в объект его воли и сознания, требовали формирования воли, мышления, языка. Формирование воли и мышления невозможно без формирования их физиологических [212] механизмов, без изменения структуры мозга, без изменения физической организации человека. Превращение прачеловека в полностью общественное существо требовало перестройки его морфологической организации, его физического облика.

Первобытное стадо, обуздывая зоологический индивидуализм своих членов, направляло развитие людей как индивидов биологического вида в определенном направлении. Социальные закономерности давали определенное направление действию закономерностей биологических и через них формировали физическую организацию человека как существа, производящего орудия, как общественного существа. Развитие человека как индивида биологического вида было подчинено его развитию как члена производственного коллектива — первобытного стада. Именно поэтому процесс превращения одного биологического вида человека в другой, процесс биологического развития человека, происходивший во время раннего палеолита, был не чем иным, как процессом формирования человека как существа, производящего орудия, как существа общественного, процессом становления человека. Формирование человека как общественного существа, как существа, преобразующего мир, и формирование человеческого общества не два разных процесса, а один и тот же процесс.

Первобытное стадо не имело какой-либо определенной структуры, было аморфным объединением. Производственные отношения первобытного стада как отношения формирующиеся еще не приобрели какой-либо определенной формы, не оформились. Первобытное стадо, будучи объединением аморфным, не было в состоянии до конца обуздать зоологический индивидуализм своих членов.

Полное обуздание зоологического индивидуализма не могло быть достигнуто без того, чтобы аморфные, неопределенные производственные отношения первобытного стада не оформились, не выкристаллизовались, не отлились в определенную устойчивую форму. Для полного обуздания зоологического индивидуализма необходимо было превращение аморфных производственных отношений первобытного стада в отношения оформленные, такие отношения, которые навечно прикрепили бы индивида к определенному коллективу, которые прочно связали бы индивида с другими индивидами. Необходимо было завершение формирования производственных отношений, необходимо было возникновение сплоченного, монолитного коллектива,   [213] все члены которого были бы связаны нерасторжимыми узами. Только такой коллектив мог полностью обуздать зоологический индивидуализм, полностью подчинить себе индивида.

Таким коллективам не могло быть первобытное стадо. Таким коллективом мог быть только род, родовая община, родовая коммуна. Зоологический индивидуализм, — указывал В. И. Ленин, — обуздало первобытное стадо и первобытная коммуна. (В. И. Ленин, Соч., том 35, стр. 93). Формой, в которую отлились производственные отношения, явились кровнородственные связи. На смену аморфным производственным отношениям первобытного стада пришли родовые отношения. Родовые отношения есть производственные отношения, существующие в форме естественных, именно, кровнородственных отношений, есть кровнородственные связи, являющиеся формой существования производственных отношений. Родовые связи прочно спаяли весь коллектив. Пока родовой строй существовал, нарушение родового единства, например, выход из рода, было невозможно. Это единство являлось основой глубокой родовой солидарности и дисциплины.

Родовые отношения есть первый тип сформировавшихся производственных отношений. Родовые отношения есть производственные отношения родового общества — первой формы существования сформировавшегося человеческого общества. Первой формой сложившегося человеческого общества является общество, покоящееся на узах родства, родственных связях.

Готовое, сформировавшееся общество не может возникнуть без возникновения человека, являющегося полностью общественным существом. Завершение процесса формирования человеческого общества есть завершение процесса формирования человеческой сущности, завершение процесса формирования человека как общественного существа. До конца общественным существом может быть только существо, жизнедеятельность которого является объектом его воли и сознания, существо, обладающее сформировавшимся мышлением и волей, существо, физическая организация которого позволяет полностью контролировать свое поведение, управлять своей деятельностью. Завершение процесса формирования общества есть завершение процесса формирования физического типа человека, человеческого мозга, человеческого мышления и языка. Процесс формирования человеческого общества завершился с возникновением человека, обладающего сформировавшимися мышлением, волей, языком, сформировавшейся физической организацией, [214] с возникновением готового, сформировавшегося человека. Таким человеком является человек современного физического типа — «гомо сапиенс». «...С появлением готового человека возникает вдобавок еще новый элемент — общество», — указывает Энгельс. (Ф. Энгельс, «Диалектика природы», стр. 136).

С превращением неандертальца в человека современного физического типа изменение физического типа человека, его физической организации прекращается. За десятки тысяч лет, прошедших с момента появления «гомо сапиенс» человечество проделало огромный путь—путь от каменного топора до атомной электростанции. Изменения, происшедшие за этот период в области производства, в области материальной и духовной культуры не идут ни в какие сравнения с изменениями в этих областях за предшествующий период, неизмеримо изменился сам человек, но физический тип человека за это время не претерпел сколько-нибудь серьезного изменения. И человек эпохи верхнего палеолита и человек эпохи социализма принадлежат к одному и тому же виду, различия между ними не выходят за рамки различий между ныне существующими людьми. Человечество необычайно изменилось за время, протекшее с момента возникновения «гомо сапиенс», но эти изменения не коснулись биологической природы человека. Человек перестал изменяться как индивид биологического вида. Все изменения человека за этот период являются изменениями социальными, общественными.

Все это неопровержимо свидетельствует о том, что с этого времени развитие человека перестало подчиняться действию биологических законов и начало безраздельно определяться закономерностями социальными. Прекращение действия биологических законов в производственном объединении людей является свидетельством того, что завершился процесс становления человеческого общества. Возникновение человеческого общества— объединения, в котором безраздельно господствуют социальные, экономические закономерности, положило конец биологическому развитию человека.

Готовое человеческое общество предполагает сформировавшегося человека, а сложившийся человек может существовать лишь в условиях сформировавшегося общества. Если формирующемуся обществу (первобытному стаду) соответствует формирующийся человек (прачеловек), то готовому обществу соответствует готовый сформировавшийся человек («гомо сапиенс»). [215]

Готовое, сформировавшееся человеческое общество в своей первой форме — в форме родового общества возникло на грани раннего и позднего палеолита. Начало позднего палеолита есть начало истории сложившегося человеческого общества.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Исходя из положения К. Маркса о существовании двух форм труда: инстинктивного и человеческого, мы рассмотрели вопрос о возникновении и этапах развития труда. Основные выводы, к которым мы пришли, заключаются, в следующем.

Среди ныне существующих видов животных нет ни одного, основной формой деятельности которого являлся бы инстинктивный труд. У наиболее высоко развитых животных — человекообразных обезьян, поведение которых отличается необычайной сложностью и гибкостью, мы встречаем только отдельные, спорадические акты инстинктивного труда, не имеющие сколько-нибудь существенного значения в приспособлении этих животных к внешней среде.

Отдельные, случайные акты инстинктивного труда были присущи общим предкам человека и крупных современных человекообразных обезьян — крупным антропоидам миоцена. На последней ступени развития высшей нервной деятельности животных, которой она достигает у обезьян, закономерно появляется возможность возникновения инстинктивного труда, выражающаяся в появлении отдельных инстинктивно-трудовых актов.

Эта возможность превратилась в действительность, когда в результате биологического процветания крупных человекообразных обезьян, имевшего место в миоцене, начался в конце этого периода переход наиболее высокоорганизованных из них на землю. Развитие основной линии крупных человекообразных обезьян, переходивших на землю, могло идти только по одному направлению — по пути возникновения и развития инстинктивного труда. У этих обезьян на смену отдельным спорадическим инстинктивно-трудовым актам, биологическое значение которых ничтожно, пришел инстинктивный труд, ставший основным условием их существования. Инстинктивный труд требует и предполагает освобождение передних конечностей от локомоторной функции, переход к прямохождению. Возникновение инстинктивного труда имело своим следствием превращение крупных человекообразных обезьян в прямоходящие [216] существа, обладающие освобожденными верхними конечностями. Этим был сделан решающий шаг к человеку. (Ф. Энгельс). Существа, основным видом деятельности которых являлся инстинктивный труд, были животными, но такими, которые сделали решающий шаг к человеку, шаг по пути выхода из животного мира, животными, перестававщими, но еще не переставшими быть животными. Этим они качественно отличаются от всех остальных животных, в том числе и от антропоидов. Их можно было бы назвать предлюдьми. Инстинктивный труд — приспособление к среде. Отсюда следует, что стадо предлюдей есть чисто биологическое объединение.

На смену первому этапу развития труда — этапу инстинктивного труда на грани плиоцена и плейстоцена приходит второй этап — этап освобождения труда от инстинктивной формы. С началом освобождения труда от инстинктивной формы был сделан второй шаг к человеку. Предчеловек выделился из животного мира и стал человеком, но человеком еще не в полном смысле этого слова. Животные перестававшие, но не переставшие быть животными, превратились в людей, становившихся, но еще не ставших людьми, людей формирующихся — пралюдей.

Этап освобождения труда от инстинктивной формы — прачеловеческий этап есть период становления производства — специфически человеческого, преобразующего воздействия на мир, период формирования физического типа человека, человеческого мозга, период формирования человеческого мышления, воли, языка, период становления человеческого общества, короче говоря, период становления человечества. Стадо пралюдей, первобытное стадо есть человеческое общество, становящееся, но еще не ставшее человеческим обществом.

Этап освобождения труда от инстинктивной формы, прачеловеческий этап охватывает весь ранний палеолит. Процесс освобождения труда от инстинктивной формы завершается на грани раннего и позднего палеолита возникновением подлинно человеческого труда, полностью освобожденного от инстинктивной формы. Начинается третий этап развития труда — этап развития человеческого труда, освободившегося от примитивной, инстинктивной формы, труда в его исключительно человеческой форме.

Завершение процесса освобождения труда от инстинктов ной формы, есть завершение процесса становления производства, процесса формирования физического типа человека, процесса [217] формирования человеческого мышления, воли, языка, процесса становления человеческого общества. Вместе с готовым, сформировавшимся человеком («гомо сапиенс») возникает готовое, сформировавшееся человеческое общество.

На смену периоду становления человечества приходит новый период — период развития сформировавшегося человеческого общества, сформировавшегося человеческого мышления и языка, период развития сформировавшегося человека и человечества.

Между животным миром и человеческим обществом, таким образом, лежит огромный переходный период. Этот переходный период делится на два этапа: предчеловеческий и прачеловеческий. Развитие животного мира не подготовляет непосредственно условий для возникновения человека. Оно непосредственно подготовляет условия только для появления предчеловека. Переход от животного к предчеловеку является скачком, означающим начало процесса формирования условий для становления человека, начало процесса антропогенеза в широком смысле слова. Предчеловеческий этап есть период создания предпосылок для становления человека. Он завершается вторым скачком — переходом от предчеловека к прачеловеку. Прачеловеческий этап есть период становления человека, период антропогенеза в узком смысле слова. Он завершается третьим скачком — возникновением настоящего, готового человека.

Предчеловеческий и прачеловеческий этапы вместе образуют переходный период, лежащий между животным миром и человеческим обществом, период антропогенеза в широком смысле слова. Первая половина этого переходного периода относится к истории животного мира, вторая — к истории человечества. Решающим, главным из всех трех скачков в процессе антропогенеза является второй скачок, переход от предчеловека к прачеловеку, ибо этот скачок означает выход из животного мира и переход в качественно иное состояние

Анализ процесса возникновения и развития труда приводит нас к выводу, что из трех точек зрения по вопросу становления человеческого общества, имеющих место в нашей советской литературе, правильной является та, которая излагается и обосновывается в работах Я. Я. Рогинского, В. П. Якимова и других советских антропологов. Правильным является выдвинутое ими положение о наличии двух скачков в эволюции человека, из которых первый означает начало становления человека [218] и человеческого общества, а второй — завершение этого процесса и начало периода развития сформировавшегося человека в сформировавшемся человеческом обществе. На наш взгляд эта в целом правильная концепция нуждается только в некотором уточнении, в некотором дополнении. Скачком, поворотным моментом в развитии животного мира является переход от человекообразной обезьяны к предчеловеку, существу, основным видом деятельности которого является инстинктивный труд, существу прямоходящему, обладающему свободными верхними конечностями. Энгельс характеризует этот переход как решающий шаг к человеку. Этот скачок знаменует собой начало периода подготовки антропогенеза, начало периода антропогенеза в широком смысле этого слова.

Что же касается точек зрения А. Я. Брюсова и Б. Ф. Поршнева, то они являются неверными, не соответствующими действительности, извращающими действительный процесс становления человеческого общества. Эти точки зрения не только не являются единственно марксистскими, как утверждают А. Я. Брюсов и Б. Ф. Поршнев, но прямо противоречат положениям диалектического материализма,

У ошибок А. Я. Брюсова и Б. Ф. Поршнева одни и те же корни. Причины неверного решения ими проблемы становления человеческого общества кроются в метафизическом, одностороннем подходе к действительности, в неумении диалектически подойти к процессу формирования человеческого общества и человека. Они оба ставят вопрос: либо готовое, сформировавшееся производство, либо полное отсутствие его, либо чисто биологическое объединение, либо подлинное человеческое общество, не видя и не желая видеть, что между деятельностью животного, являющейся приспособлением к среде, и преобразующей мир деятельностью человека, лежит период превращения первой во вторую, период становления производства, что между стадом животных и человеческим обществом лежит длительный период становления человеческого общества. Фактически отрицая существование периода превращения стада животных в человеческое общество, они, естественно, не могут раскрыть объективную диалектику этого периода, объективную диалектику процесса становления общества.

А. Я. Брюсов и Б. Ф. Поршнев не понимают, что процесс становления любого явления включает в себя моменты как бытия, так и небытия, что процесс становления есть единство бытия [219] и небытия. Они не понимают, что возникающее явление одновременно и существует и не существует. Оно существует, ибо уже становится, ибо возникает; оно не существует, ибо еще не стало, еще не возникло.

Труд питекантропа и неандертальца есть труд, освобождавшийся, но еще не освободившийся от инстинктивной формы, труд, перестающий, но не переставший быть инстинктивным трудом, труд становившийся, но не ставший еще человеческим трудом. Этой объективной диалектики становления человеческого труда не замечают ни Брюсов, ни Поршнев. Каждый из них вырывает и метафизически раздувает, возводит в абсолют одну из сторон противоречивого процесса становления человеческого труда, и, как следствие, приходит к ошибочному взгляду на этот процесс. Поршнев абсолютизируя тот момент, что труд питекантропа и неандертальца, еще не перестал быть инстинктивным трудом, еще не стал человеческим трудом, утверждает, что труд питекантропа и неандертальца является полностью инстинктивным трудом и не имеет ничего общего с человеческим, целенаправленным трудом. Отсюда он делает вывод, что питекантроп и неандерталец — животные, а не люди. Брюсов, абсолютизируя тот момент, что труд питекантропа и неандертальца уже переставал быть инстинктивным трудом, становился человеческим трудом, утверждает, что труд питекантропа и неандертальца подлинно человеческий труд. Отсюда он делает вывод, что питекантроп и неандерталец — настоящие люди.

В эпоху раннего палеолита производство только еще становилось, формировались производительные силы и производственные отношения, формировалось общество. В эпоху раннего палеолита производство и общество существовало, ибо оно уже формировалось, возникало. И в то же время в эпоху раннего палеолита производство и общество не существовало, ибо оно еще не сформировалось, не возникло.

Б. Ф. Поршнев возводит в абсолют, метафизически раздувает момент небытия в процессе становления, производства и общества и утверждает, что не может быть и речи о производительных силах и производственных отношениях в раннем палеолите, что первобытное стадо есть полностью биологическое объединение.

А. Я. Брюсов возводит в абсолют, метафизически раздувает противоположный момент — момент бытия в процессе становления производства и общества и утверждает, что в раннем [220] палеолите уже существовали сложившиеся производительные силы и производственные отношения, что первобытное стадо есть подлинно человеческое общество и что вследствие этого необходим отказ от термина «первобытное стадо».

Если Б. Ф. Поршнев абсолютизирует качественную грань между первобытным стадом и человеческим обществом, утверждая: «стадо не низшая стадия общества, а явление чисто биологическое и в этом смысле полностью противоположное обществу», («Вопросы философии», 1955, 5, стр. 155), то А. Я. Брюсов стирает совершенно эту качественную грань, утверждая: «никакого качественного скачка в общественном развитии человека на грани между нижним и верхним палеолитом вводить не следует... Различие между нижним и верхним палеолитом не больше, чем между палеолитом и неолитом, во всяком случае в области развития производительных сил и производственных отношений». («Вестник древней истории», 1953, 2, стр. 113—114),

Качественную грань между первобытным стадом и человеческим обществом стирает не только А. Я. Брюсов. Ее не замечают почти все историки, археологи, этнографы, даже те, которые соглашаются с положением о наличии двух скачков в эволюции человека. Об этом свидетельствуют все без исключения предлагаемые в настоящее время схемы периодизации истории первобытного общества.

История первобытного общества, обнимающая по современным представлениям время от появления питекантропа до возникновения классов, делится в настоящее время либо на два периода: этап первобытного стада и этап родового строя, либо на три — в последнем случае в качестве самостоятельного третьего этапа истории первобытного общества выделяется эпоха разложения родового строя.

Во всех предлагаемых в настоящее время схемах периодизации первобытной истории грань между первобытным стадом и родовым обществом рассматривается как грань между двумя этапами одной общественно-экономической формации, как грань менее важная, чем грань между общественно-экономическими формациями. Подобную точку зрения нельзя признать правильной.

Смена первобытного стада родовым строем есть такой крутой перелом в развитии человечества, который не идет ни в какое сравнение с любыми поворотными моментами его дальнейшей истории. Качественное отличие между прачеловеческим [221] и следующим за ним периодом в том, что, если в первом человеческое общество складывается, то во втором уже сложившееся человеческое общество развивается, изменяется, если первый период можно назвать периодом утробного развития человечества, то следующий есть период развития и совершенствования уже родившегося человечества. Первобытное стадо от родового общества отделяет момент рождения человеческого общества.

Смена первобытного стада родовым строем означает конец одного крупного этапа развития человечества — периода формирования человеческого общества, периода становления человека, становления человеческого мышления и языка и начало нового крупного периода — периода развития сформировавшегося человеческого общества, сформировавшегося человека, периода развития сформировавшегося мышления и языка. С переходом к родовому строю начинается история человеческого общества.

Качественная грань, отделяющая первобытное стадо от родового общества, неизмеримо более глубока, чем грань между родовым строем и рабовладельческим, рабовладельческим и феодальным, феодальным и капиталистическим. Если период первобытного стада противостоит всему периоду развития сформировавшегося человеческого общества, как период становления этого общества, то родовой строй, рабовладельческий и другие отличаются друг от друга только как различные этапы одного из этих двух крупных периодов, именно второго — периода развития человеческого общества. Поэтому неправильным является противопоставление первобытного стада родовому строю, как первого этапа первобытного общества второму его этапу. Первобытное стадо качественно отличается от всего периода развития человеческого общества (одним из этапов которого является родовое общество), как период формирования человеческого общества.

История человечества, таким образом, прежде всего делится на два крупных периода: историю первобытного стада и историю человеческого общества.

До тех пор, пока человеческое общество не сложилось, не может быть и речи о какой бы то ни было исторической форме его существования; пока не сложились, не оформились производственные отношения, не имеет смысла говорить о каком-либо определенном типе производственных отношений. Так как первобытное стадо есть период становления [222] человеческого общества, период формирования производственных отношений, то к нему понятие «общественно-экономическая формация» не применимо.

Первая общественно-экономическая формация, т. е первая историческая форма существования общества, не могла возникнуть прежде возникновения самого общества. Возникновение человеческого общества есть возникновение первой общественно-экономической формации. Начало первой общественно-экономической формации датируется возникновением «гомо сапиенс».

Все это требует существенного пересмотра понятия «первобытное общество», «первобытно-общинная формация», «первобытно-общинный строй». Под термином «первобытная общественно-экономическая формация» в настоящее время объединяются и рассматриваются как единое целое две несоизмеримых величины: один из двух крупных периодов истории человечества — период формирования человеческого общества, формирования производственных отношений и один из этапов следующего крупного периода — периода развития сформировавшегося общества, сформировавшихся производственных отношений.

Об