Родословная Бхактивиноды Тхакура — КиберПедия 

Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...

Типы оградительных сооружений в морском порту: По расположению оградительных сооружений в плане различают волноломы, обе оконечности...

Родословная Бхактивиноды Тхакура

2019-10-25 135
Родословная Бхактивиноды Тхакура 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

В своей биографии Бхактивинода Тхакур пишет: "Я появился на свет в роду, который ведет начало от Пурушоттамы Датты, каястхи из Каньякубджи, В свое время пятеро каястх: Мака­ранда Датта, Дашаратха Васу, Калидас Митра, Дашаратха Гуха и Пурушоттама Датта пришли в Бенгалию вместе с царем Адису­рой. Старший из них Шри Пурушоттама Датта вместе с семьей обосновался в Балиграме. Впоследствии один из его потомков переехал в Андулаграм и возглавил там общину каястх ". Другой потомок Пурушоттамы Датты Раджа Кришнананда Датта был отцом великого ачарьи-вайшнава Нароттамы даса Тхакура и не­однократно принимал у себя дома Господа Нитьянанду. Внуку Раджи Кришнананды Говиндашарану Датте Султан Делийский однажды пожаловал участок земли на берегу Ганги в западной Бенгалии. Там Говиндашаран построил город Говиндапур. Со временем Говиндапур вместе с соседним Калигхатом и Сутануги стал частью Калькутты. Когда англичане начали строить в Го­виндапуре форт Уильяме, они дали Говиндашарану участок земли в Хатакхоле. Правнук Говиндашарана по имени Кришна­чандра был выдающимся вайшнавом. Его сын Маданамохан Датта, купец и землевладелец из Калькутты, тоже известен своей праведностью. Он пожертвовал несколько сотен тысяч рупий на строительство лестницы длиной в 395 ступеней на вершину горы Претасила, где приходящие в Гаю паломники поклоняются лотосоподобным стопам Господа Вишну. В этом месте Господь Чайтанья впервые встретился со своим духовным учителем Иш­варой Пури. Маданамохана Датта был отцом Раматану Датты, а его сын Раджаваллабха Датта приходился Кедаранатхе дедом по отцовской линии. Он обладал мистическими силами и мог пред­сказывать будущее.

О своих родителях Бхактивинода Тхакур пишет: "Мой отец Анандачандра Датта Махашая был глубоко верующим и очень прямодушным человеком. Хотя в свое время его считали самым красивым мужчиной в Калькутте, он был чужд привязанности к чувственным удовольствиям. Моя мать Шримати Джаганмохини была очень умна, искренна и верна мужу". Ее отец Ишвара Чан­дра Митра Мустофи, потомок благородного рода Рамешвары Митры Мустофи, был сказочно богат. Ему принадлежало ог­ромное имение с сотнями слуг и служанок. Как самый влиятель­ный заминдар (землевладелец) Надии, Ишвара Чандра считался вторым по важности человеком после правителя этой области.

Прадеду Кедаранатхи со стороны отца Раю Раяну Джаганнатхе Прасаду Гхошу, землевладельцу из Катаки, принадлежала де­ревня Чхоти Говиндапур на берегу реки Випра и несколько дру­гих деревень. Когда Рай Раян умер, его имением завладел управ­ляющий по имени Рамахари, пользуясь тем, что дед и бабушка Кедаранатхи жили в то время в Калькутте. Когда они приехали в Ориссу и заявили свои права на наследство, Рамахари отказал им. Тогда Анандачандра по просьбе отца поехал в Ориссу ула­живать спор. Началось судебное разбирательство, которое про­длилось три года. Выиграв дело, дед с бабушкой отправились в Ориссу, а Анандачандра с женой и старшим сыном Абхаякали переехали в Улу, где у них родился второй сын, Калипрасанна. Не пробыв в Уле и нескольких дней, Анандачандра снова поехал в Ориссу, поскольку Рамахари требовал его присутствия, чтобы вернуть награбленное.

 

Детство

Бхактивинода Тхакур родился в воскресенье второго сентября 1838 года в Надии в деревне Ула. Давным-давно эта деревня, стоящая на берегу Ганга, была процветающим речным портом и называлась Бирнагар. Однажды на подходе к Бирнагару караван кораблей принца Шриманты Сандагара попал в сильный шторм. Опасаясь за свою жизнь и сохранность судов, принц стал мо­литься Улачанди, супруге Господа Шивы, и шторм прекратился. Впоследствии принц построил в Бирнагаре храм богине Ула­чанди, в честь которой деревня и получила название Ула.

Шрила Бхактивинода был третьим сыном Анандачандры Датты и Джаганмохини-деви. Когда Кедаранатха, которого на­рекли так в честь Господа Шивы, появился на свет, его отец все еще был в Ориссе. По традиции, астролог определил точное время рождения ребенка по обычным и песочным часам (!). Бхактивинода Тхакур пишет в автобиографии: "Я родился круп­ным ребенком. Мой старший брат, Абхаякали, к этому времени уже скончался, а второй брат, Калипрасанна, был еще жив. Про меня мать говорила: "Пусть он не так красив, как его братья, лишь бы жизнь его была долгой"... Однажды, когда у меня только начали резаться зубы, няня спускалась со мной на руках по лестнице, и я от тряски сильно прикусил язык. Шрам от этого у меня остался до сих пор". По рассказам той же няни, как-то раз Кедаранатха, которому тогда было уже почти два года, увидел севшего неподалеку ворона и сочинил такой стишок: "Ворон, ворон, баклажанный цвет! Папа едет, ты уйдешь с дороги или нет?" Услышав это, ворон перешел в другое место, и находив­шиеся неподалеку слуги сказали мальчику: "Должно быть, твой отец и правда скоро вернется". И действительно, отец Кедара­натхи приехал через несколько дней.

Первые уроки Кедаранатхи проходили на веранде храма в по­местье его деда по матери, Мустофи Махашаи. Там училось много деревенских ребят. Учитель был очень строгим, и маль­чики его боялись. Бхактивинода Тхакур пишет: "В возрасте трех лет меня отдали в школу Карттики Саркары. Я до сих пор помню, как он грозил нам розгой".

В доме деда часто проходили праздничные церемонии. Осо­бенно пышно отмечали Дурга-пуджу, так как родственники Ке­даранатхи по матери в основном были почитателями богини Дурги.

"В праздничные дни храм освещался сотнями лампад, укра­шавших колонны и стены. Все сторожа надевали парадную форму. Из Ранагхата и Шантипура приходили толпы богатых тучных мужчин в расшитой золотом одежде. Их сопровождало множество солдат и телохранителей. Праздничную сцену окру­жало море людей, а фейерверки и горящие повсюду огни делали происходящее похожим на битву на Курукшетре. В первый день устраивали танцы. Гости танцевали до полного изнеможения, совершенно забыв о религиозной подоплеке праздника. Поздно ночью начиналось выступление певцов, которые пели так прон­зительно, что у меня начинали болеть уши. На время праздника несколько десятков брахманов, специально приглашенных из Западной Бенгалии, устанавливали в храме огромную статую богини Дурги, отлитую из восьми металлов (ашта-стхула), и поклонялись ей. Во время церемонии поклонения, которая дли­лась три дня, богине подносили роскошные одежды и самые изысканные яства. На шестой день приходили барабанщики и играли так громко, что весь храм ходил ходуном. На девятый день в жертву богине приносили множество козлов и буйволов". По этому поводу Бхактивинода Тхакур иронично замечает: "На празднике веселились все, кроме несчастных животных, а боль­шинство брахманов и пандитов приходило лишь для того, чтобы поесть мяса". О другом празднике он пишет так: "Во время Дола-ятры все кругом пели и веселились. Люди кидали друг в друга красной краской, и поэтому всё вокруг казалось окрашен­ным кровью. Даже сторожа участвовали в этой забаве. Они были в таком азарте, что я держался от них подальше. Большое впе­чатление на меня производил праздничный костер". Кроме того, по праздникам в центре деревни устраивали бои буйволов и сло­нов. Гигантских буйволов с закованными в железо рогами стравливали со слонами, чьи бивни тоже были закованы в же­лезо. Затем зрители поднимались на плоские крыши домов на­блюдать за ходом поединка.

В то время Мустафи Махашая был настолько богат, что любой мог прийти к нему и попросить необходимое. Все жители де­ревни были счастливы и не знали ни в чем нужды. Ни дня не проходило без праздника или каких-нибудь развлечений.

"Было время, когда Ула не ведала забот. Там жило полторы тысячи брахманских семей, а также семьи каястх и вайшьев. В Уле никто не голодал. В те дни всего было в достатке. Деревен­ские жители любили веселье. Они пели, музицировали и расска­зывали друг другу увлекательные истории. Кругом ходило так много упитанных брахманов, что их невозможно было сосчи­тать. Жители деревни были остроумны, красноречивы и мудры, а также искусны в пении и музыке. В любое время дня в деревне можно было встретить группы людей, поющих и танцующих или играющих в кости и шахматы. Если кто-нибудь испытывал нужду, он обращался к Мустафи Махашае, и тот помогал ему. В деревне не было недостатка в лекарствах, топленом и раститель­ном масле. Жителям Улы не нужно было устраиваться на ра­боту, чтобы прокормить семью. Какие это были счастливые времена!"

 

Школьные годы

Когда Кедаранатхе исполнилось пять лет, его отдали в школу. Учитель был очень жестоким. Он держал младших учеников в страхе, заставляя старших учеников наказывать их.

 "Мальчики постарше пользовались особым доверием учителя и мучили тех, кто был младше. Тот, кто приходил на занятия первым, получал один удар палкой, вторым-два удара, третьим - три и так далее. Сначала детей учили писать углем на дощечке. Через год они писали на банановых листьях, и лишь потом им разрешали писать на бумаге. Старших мальчиков учили счето­водству для работы у заминдара и судебному делопроизводству. Младшие ученики предъявляли иски и давали свидетельские по­казания, которые рассматривались, как в настоящем суде. После судебного разбирательства выносился приговор, который дол­жен был утвердить сам учитель. "Осуждённых" дергали за уши, пороли розгами или заставляли платить штраф. Мы боялись учителя, как самого Ямараджу [вершителя суда над умершими], а старших учеников, как подручных Ямараджи. Иногда старшие мальчики устраивали суд по поручению учителя, а иногда по собственной прихоти".

Однажды Кедаранатха, подстрекаемый старшими мальчиками, принес из дома учителю джекфрут. Мать Кедаранатхи заметила пропажу и очень рассердилась.

"Узнав об этом, учитель испугался и велел мне быть осторож­нее. "Больше не бери крупные вещи", - сказал он. С тех пор я во­ровал для него только замоченный нут, а соседские дети носили ему табак".

Старший брат Кедаранатхи, Харидас, который ходил в ту же школу, однажды не выдержал издевательств. Охваченный яро­стью, он с тесаком в руке ворвался в комнату, где спал учитель. Кедаранатха, случайно оказавшийся рядом, вырвал из рук брата тесак и выбросил его. В тот же день учитель взял расчет и уехал, и вместо него вскоре пригласили другого.

О своей учебе в начальной бенгальской школе Бхактивинода Тхакур пишет так: "Каждый урок начинался с повторения таб­лиц умножения, сложения, ганд и коури. Старшие ученики хо­ром декламировали: "В одной ганде четыре коури ", а мы повто­ряли за ними. Потом мы садились и все записывали. При этом учитель приговаривал: "Сначала произносите вслух, а потом за­писывайте". Мы громко повторяли написанное, и в классе стоял такой гул, что было невозможно разобрать ни слова".

Бабушка Кедаранатхи открыла у себя школу, где Кедаранатха, его старший брат Калипрасанна и другие дети учились англий­скому языку. Хотя преподаватель был французом, ему нрави­лись бенгальские обычаи. Он носил дхоти и любил местную кухню. Между ним и учениками установились очень теплые и дружеские отношения. В перерывах между занятиями Кедара­натха иногда гулял в саду, где рвал спелые манго и играл с гусе­ницами, которых разводил его отец. Отец кормил гусениц осо­быми листьями, а когда гусеницы превращались в бабочек, вы­пускал их. В саду было много ульев, и мальчики часто ломали их и воровали мед. От большого количества меда у детей начи­нался жар, и мать, заметив это, ругала их. Бхактивинода Тхакур вспоминает: "Однажды нас искусали пчелы и бедному Калипра-санне досталось больше всех - его лихорадило несколько дней подряд". Братья Кедаранатхи были такими непоседливыми, что им не хватало для игр дедовского сада. Они забирались и в со­седние поместья, где их нередко ловили. Кедаранатхе не нрави­лись озорные забавы братьев, поэтому он коротал время у ворот со сторожами, которые рассказывали ему разные истории из "Рамаяны". Одну из таких историй Кедаранатха однажды пере­сказал матери. Довольная мать передала сторожам подарки. Как явствует из этого случая, повествования о Господе интересовали Кедаранатху больше, чем детские игры. Подобную склонность обнаруживали и другие великие души, такие как Махараджа Па­рикшит, Махараджа Прахлада, Уддхава и Нароттама дас Тхакур. Эти святые не мыслили своего существования без Бога, привя­занность к Нему проявлялась у них уже в самом раннем детстве.

Иногда Кедаранатха просыпался ночью и шел к сторожам, ох­ранявшим внутренний двор. Чаше всего Кедаранатха беседовал со сторожем по имени Нап. Хотя тот был очень стар, помимо лампы и трости он всегда носил на ночное дежурство палицу и меч. Нап пользовался большим доверием своих хозяев. В про­шлом разбойник, он был неустрашим. Давным-давно Нап во время налета случайно обезглавил собственного гуру и с тех пор, чтобы как-то искупить этот грех, всегда повторял имя Господа. Хотя Кедаранатха не понимал многое из того, что говорил ему Нап, мальчику нравилось, что тот постоянно произносит святое имя Господа.

Мать Кедаранатхи происходила из очень богатой семьи и не была приучена к тяжелой работе. Поэтому большую часть вре­мени за детьми присматривала няня по имени Шибу. Она без­раздельно посвятила себя Кедаранатхе и его братьям и заботи­лась о них лучше, чем о собственных детях. "Утром Шибу кор­мила нас легким завтраком и вела в школу. Потом она прино­сила нам в школу рис. Отыскав нас в полдень, она давала нам молоко, а вечером отводила домой, укладывала спать и сама ло­жилась рядом. Ради нас она была готова пожертвовать всем. Даже когда родная дочь звала Шибу домой, она никуда не хо­тела уходить".

Кроме слуг в поместье жили лекари. Они готовили аюр -ве-ди­ческие снадобья и преподавали медицину своим ученикам. Для приготовления одних лекарств было достаточно трав, а другие требовали таких сложных процессов, как плавка золота, окисле­ние железа и измельчение драгоценных камней.

Когда Кедаранатхе исполнилось семь лет, его вместе с брать­ями отдали в школу, которую открыл городской глава Кришна­нагара. В школе учились дети местной знати и окрестных земле­владельцев. Занятия проходили в резиденции окружного судьи, а директором школы был английский капитан Ричардсон. В одном классе с Кедаранатхой учился Бахадур Сатиш Чандра, сын го­родского главы Кришнанагара. По субботам мальчики на палан­кинах возвращались в Улу.

Английский язык давался Кедаранатхе легко. Его досрочно пе­ревели в следующий класс и поощрили за прилежность. Роди­тели и родственники Кедаранатхи, а также все жители Улы пре­возносили его способности до небес. Даже учитель-француз пришел поздравить его. Наконец отец Кедаранатхи остановил эти рукоплескания, поскольку от похвал мальчик возомнил о себе и забросил учебу. Преподаватели стали ругать его за неус­певаемость, а злопамятные одноклассники не давали ему про­хода. Оскорбленный, Кедаранатха совсем потерял интерес к за­нятиям. Чтобы не ходить в школу, он прятался в лесу или при­творялся больным. Хотя няни, которая раньше всегда выручала его, уже не было рядом, в этот раз ему на помощь пришел слуга по имени Кеши.

В Кришнанагаре по соседству с братьями жил старый масло­дел. Зная, что дни его сочтены, он пригласил рассказчика "Ма­хабхараты". Кедаранатхе очень нравилась "Махабхарата", осо­бенно истории о Бхиме. Про рассказчика он пишет с иронией: "Когда его кормили хорошо, он был особенно красноречив, а ко­гда еды было мало или не было совсем, он впадал в уныние и го­ворил не так живо".

Однажды в гости к братьям пришел их родственник. Поев при­готовленной им баранины, Калипрасанна заболел холерой. Врач сказал, что жизнь мальчика в опасности, поэтому братья немед­ленно отправились на паланкине домой.

"Силы Калипрасанны угасали на глазах. Во время переправы через Анджану ему стало хуже, и я всячески пытался успокоить его. К восьми утра следующего дня мы прибыли в Улу. Через час мой старший брат умер, и дом огласился скорбным женским плачем".

Кедаранатха, которого мать решила оставить дома, несколько месяцев отдыхал от школы. Потом в гостиной его дяди один почтенный господин организовал учебу. Благодаря заботе и ласке учителей у мальчика снова появился интерес к наукам. Лучше всего ему давалось чтение, декламация, бенгали и мате­матика. Из всех игр крикет нравился Кедарантахе больше всего, но после того, как ему рассекли битой бровь, он больше никогда не играл в эту игру.

После того как Мустофи Махашая потерял сына, несчастья стали обрушиваться на него одно за другим. Из-за возросших расходов и происков мошенников он вскоре залез в долги. По­скольку у Мустофи Махашаи не осталось наследников, ему по­советовали жениться второй раз. Но этот брак не был удачным. Несмотря на большие долги, Мустофи Махашае удавалось под­держивать свой престиж и устраивать празднества в честь бо­гини Дурги, однако теперь для этого ему требовались ссуды. Бхактивинода Тхакур пишет: "Когда во время праздников чи­тали "Махабхарату" или "Рамаяну", я всегда приходил послу­шать. Больше всего мне нравились истории о демонице Симхике о том, как Хануман перепрыгнул океан, чтобы попасть на Ланку. Почтенный чтец говорил с выразительными жестами и мимикой, и это еще больше усиливало мою любовь к героям повествова­ния. Со временем я уже привык после школы слушать эти про­изведения".

Кедаранатхе были интересны любые религиозные торжества и пуджи, и он всегда старался попасть на них. Иногда он навещал знакомого брахмачари, который проводил колдовские ритуалы. Для этого брахмачари прятал у себя дома чаши, сделанные из черепов. Однажды Кедаранатха сказал ему: "Говорят, когда ты наливаешь воду из Ранги с молоком в череп, он улыбается. Я попытался сделать то же самое, но череп не улыбнулся".

Во время празднеств в честь Дурги Кедаранатха заходил в дома брахманов полакомиться прасадом. "Иногда в надежде от­ведать вкусного прасада я шел к кому-нибудь на обед. Одни потчевали меня густой чечевичной похлебкой, овощным карри и рисом, а другие - рисом с горохом и чечевичной похлебкой с джекфрутом".

Когда Кедаранатхе исполнилось восемь лет, умер его брат Ха­ридас, а вскоре после него другой брат, Гауридас. Горе родите­лей не знало границ. Из всех их детей в живых остались только Кедаранатха и его младшая сестра Хемлата. Боясь потерять их, мать надела на них множество талисманов. Няня везде ходила с Хемлатой на руках и держала Кедаранатху за руку.

В возрасте девяти лет Кедаранатху вместе с двоюродным бра­том Кайлашем Даттой отдали на обучение к астрологу, которого звали Джагат Бхаттачарья. Кедаранатха учился с усердием. Тем временем дела его родственников с обеих сторон приходили в упадок. Поместье дедушки по отцовской линии заложили, а ос­тальное имущество продали. Отец Кёдаранатхи предложил ему приобрести дом в Калькутте, но тот наотрез отказался уезжать из Ориссы. Видя, что ему больше не на кого рассчитывать, Анандачандра решил купить собственный дом, но денег на него не хватало. Вскоре Анандачандре предложили работу управ­ляющего имением. Пока он ездил смотреть имение, умерла его мачеха, оставив ему в наследство шесть свободных от уплаты ренты деревень в Ориссе. Друг семьи Умачаран Вишвас выехал в Улу известить Анандачандру об этом, однако судьба распоря­дилась иначе. Сразу после возвращения домой он заболел лихо­радкой. Ему не помогали даже самые сильные лекарства. Кеда­ранатха весь день провел у постели отца, но ночью отец умер.

"Утром я нигде не мог найти отца. В доме не было ни души, и я не понимал, что происходит. Из Ориссы приехали Налу Чакра­варти и Парамешвара Маханти. Они отнесли тело отца на берег Ранги. Видя, что все вокруг плачут, я тоже не мог сдержать слез. Моя дорогая мать безудержно рыдала, а другие женщины уте­шали ее".

После смерти отца для Кедаранатха настали тяжелые времена. Он не знал, что его ждет в будущем. Мальчик продолжал ходить в школу, но его сердце не лежало к учебе. Чтобы не учиться, он украдкой пил касторку, от которой начинался жар.

Бхактивинода Тхакур вспоминает: "Еще при жизни отца я стал задумываться над тем, кто я такой и как устроен этот мир. Уже в десять лет эти два вопроса не выходили у меня из головы. Ино­гда мне казалось, что я знаю на них ответ, а иногда нет. Одна­жды вечером, гуляя по плоской крыше отцовского дома, я заме­тил, что луна двигается вместе со мной. Тогда я понял, что это та же самая луна, которую я видел в Кришнанагаре. Раньше я ду­мал, что есть много лун, но, увидев, как луна движется, я понял, что она одна. Я очень многое открыл для себя, читая в переводе на бенгали "Махабхарату", "Рамаяну", "Кали Пурану" и"Аннада Мангалу", и начал обсуждать назидательные истории из этих произведений со всеми, кто хотя бы немного знал грамоту". Своей пытливостью Бхактивинода Тхакур напоминает Маха­раджу Парикшита. Едва появившись на свет, тот стал повсюду искать Кришну, которого видел, находясь еще во чреве матери. Можно заметить, что Тхакур с самого детства находился в по­иске, пока к нему в руки, наконец, не попали "Шримад-Бхагава­там" и "Чайтанья-чаритамрита". Лишь тогда он в полной мере проявил свое духовное величие.

Однажды Кедаранатхе захотелось спелых плодов из соседнего сада, но его испугали рассказы о привидении, которое жило там. Все, кого Кедаранатха расспрашивал о привидениях, говорили, что они существуют, и это еще больше смутило его. А услышав однажды от ученого брахмана, что привидения сотканы из ветра, а их глаза похожи на маленькие красные ягоды, он испу­гался еще больше, но от своей затеи не отказался. От матери од­ного из своих друзей, которая слыла знатоком оккультных наук, Кедаранатха узнал, что привидения не властны над тем, кто громко произносит святое имя Рамы. И вот Кедаранатха отпра­вился в сад, выкрикивая имя Рамы. С мальчиком ничего не про­изошло, и он понял, что святое имя Рамы - самая лучшая защита от привидений. Бхактивинода Тхакур пишет: "С тех пор, про­ходя по темным улицам, я всегда произносил имя Рамы. Мне так понравилась эта "защита от привидений", что я долгое время часто пользовался ей. Узнав, что в хижине для огненных жерт­воприношений поселилось привидение, я изгнал его оттуда име­нем Рамы".

В Уле жил пожилой скульптор, который делал изваяния бо­гини Дурги. Кедаранатха часто ходил к нему в гости и задавал разные вопросы.

"Однажды я спросил его, когда именно богиня входит в ста­тую. Мастер ответил, что это происходит в тот момент, когда богине рисуют глаза. Дождавшись этого дня, я стал с нетерпе­нием смотреть, как раскрашивают статую, но так и не увидел, чтобы в нее кто-то вошел".

Кедаранатха поделился своими сомнениями с мастером, и тот предположил, что статуя оживает, когда брахманы читают ман­тры. Снова ничего не увидев, Кедаранатха опять стал докучать мастеру своими вопросами. Тогда тот признался, что не верит в поклонение статуям и считает брахманов обманщиками, кото­рые просто зарабатывают таким образом деньги. "Что бы мне ни говорили, - сказал скульптор, - я верю только в Парамешвару [Вседержителя]. Все остальные боги и богини - лишь плод вооб­ражения. Поэтому я каждый день выражаю свое почтение Пара­мешваре ". Мальчик с большим доверием отнесся к словам этого пожилого человека.

Любознательный Кедаранатха стал расспрашивать о Боге сто­рожа-мусульманина. Тот нарисовал мальчику довольно причуд­ливую картину мироздания, но тоже сказал, что святое имя Бога отпугивает нечистую силу. Бхактивинода Тхакур пишет: "В моей голове роились самые разные мысли. Иногда я думал, что мир ложен, а реален только Господь. Я же родился, чтобы стать Богом. Подобно спящему, я испытываю лишь мнимые страда­ния... В действительности, я - Бог, а все, что происходит со мной, является моей лилой. Когда я совершаю ошибки или за­бываю о своем истинном положении, это тоже часть моей лилы". Размышляя на философские темы, Кедаранатха написал "Ула­чанди-махатмью" - поэму, посвященную божеству Улачанди.

В Уле жил Акхил Мустофи, дед Кедаранатхи по отцу, который был убежденным эклектиком. Бхактивинода Тхакур пишет о нем так: "Проснувшись, он садился читать Веданту". Затем, выпус­тив задний конец дхоти на мусульманский манер, он декламиро­вал Коран, после чего вставал на колени и читал христианские молитвы". Благодаря деду Кедаранатха понял, что Господь - это Верховная Личность. Бог един, но Веды называют Его Брахма­ном, Коран - Аллахом, а Библия - Отцом Небесным. А сын Ак­хила Мустофи, Парашурама, который был закоренелым атеи­стом, сказал Кедаранатхе: "Все сущее исходит из Природы и не­отделимо от нее. Бог - это Природа".

Шрила Бхактивинода вспоминает: "В детстве я был чрезвы­чайно любознателен, но такая разница во мнениях очень рас­страивала меня. Поскольку ни один из этих ответов меня не удовлетворял, я продолжал повторять имя Рамы, которое изба­вило меня от страха перед привидениями".

 

Женитьба. Учёба в Калькутте

Когда Кедаранатхе исполнилось двенадцать, мать решила же­нить его на пятилетней Шаямани, дочери Шриюкты Мадхусу­даны Митры из Ранагхата. В те дни в Бенгалии детские браки не были редкостью, но их заключали, только если у жениха и не­весты было сходное происхождение и астрологические расчеты подтверждали их совместимость. Ранние браки были обуслов­лены тем, что, вырастая, девушка чувствовала себя защищенной и уже не беспокоилась о будущем. Жить вместе молодожены обычно начинали после совершеннолетия.

Мадхусудана Митра, который был довольно богат, верхом на слоне приехал посмотреть на Кедаранатху. Через несколько дней мать мальчика, Джаганмохини, послала в Ранагхат де­вушку по имени Кришнамати, дочь брахмана из Улы. Посмотрев на Шаямани, Кришнамати вернулась обратно и сказала Джаган­мохини: "Ваша будущая невестка просто красавица. Хотя кожа у нее смуглая, я не видела никого прекраснее". Кришнамати не обнаружила в Шаямани ни одного изъяна и считала, что лучшей невесты для Кедаранатхи не найти. Выслушав рассказ Кришна­мати, Джаганмохини ответила: "Неважно, что у девочки смуглая кожа. Главное, что у нее правильные черты лица и очень краси­вый лоб". Так вопрос о свадьбе был решен.

Бхактивинода Тхакур пишет: "Взяв тайком золото моей ма­тери, Нанда Кумар сделал для девочки достаточно украшений, чтобы покрыть ее с головы до ног. Расходы были неимовер­ными. Нас катали на прогулочной лодке и свадебном паланкине, вокруг горели огни и звучала английская музыка. Вся церемония напоминала свадьбу кукол. Потом меня напоили молоком с во­дой из Ганги и в окружении веселой толпы повезли в дом тестя, который также оказал мне роскошный прием. Встречали меня десятки маслоделов в ярких нарядных одеждах. Под конец свадьбы зачитали генеалогические древа семей Митры и Датты". Хотя родители Шаямани отнеслись к Кедаранатхе как к сыну, он попросил, чтобы вместе с ним в доме его тестя поселили няню.

Вскоре после свадьбы Кедаранагхи в Бхаванипуре скончался Мустофи Махашая, который переехал туда после того, как разо­рился. Бхактивинода Тхакур пишет: "По дороге в Бхаванипур мы с матерью ненадолго остановились в Калькутте. В те дни Калькутта была ужасным местом. Не успел я сойти на берег, как почувствовал отвратительный запах. Заловоние было таким сильным, что у меня надолго пропал аппетит. За несколько дней мы побывали во многих известных местах Вхайлнипура и Каль­кутты. При виде Калигхата [места, где приносили жертвы бо­гине Кали] я испытал такое отвращение, что у меня пропало вся­кое желание осматривать остальные достопримечательности. К счастью, через несколько дней мы вернулись в Улу, где Махеш Дада [двоюродный брат Кедаранатхи], Меджа Мами и ее брат, Раджа Бабу, провели церемонию шраддхи по моему умершему деду".

По приезде в Улу Кедаранатха, несмотря на молодость и не­опытность, решил навести порядок в дедовском поместье.

"Дом моего деда был очень большим. Сторожей не хватало, и я боялся, что ночью в дом заберутся воры. Чтобы как-то обезопа­сить себя, я вооружил сторожей бамбуковыми палками. Реши­мости мне было не занимать".

Хотя Кедаранатхе удалось вернуть долги, денег постоянно Не хватало. Его родственники, которые привыкли жить в достатке, очень страдали. Бхактивинода Тхакур вспоминает: "Хотя все думали, что у моей матери много денег и драгоценностей, на са­мом деле у нее почти ничего не осталось. Полторы тысячи рупий она дала отцу, когда он поехал в Мурашидабад. В другой раз, пытаясь помочь попавшему в беду сыну Мукхерджи, отец занял у родителей моей матери две с половиной тысячи рупий под за­лог ее украшений, но так и не смог вернуть деньги. Моя свадьба обошлась почти в две тысячи рупий, половину из которых тоже дала мать".

Тем временем в Чхотимангалпуре в доме деда Кедаранатхи нашли клад - несколько бронзовых кувшинов с золотыми моне­тами и украшениями. В надежде получить их, Джаганмохини послала в Чхотимангалпур своего слугу, но вместо золота и дра­гоценностей, которых деду едва хватило, чтобы расплатиться с кредиторами, слуга привез лишь пустые бронзовые кувшины. Шать продала их, а деньги отдала слуге, который уже несколько месяцев не получал жалованье.

Кедаранатхе было четырнадцать лет, когда в Улу приехал его дядя навестить родственников. Это был известный бенгальский поэт Каши Прасад Гхош, издатель популярного еженедельника "Хинду Интеллидженсер". Каши Прасад считался литературным светилом того времени, и его дом был местом встречи видных калькуттских литераторов. Многие начинающие писатели брали у Каши Прасада уроки литературной композиции, Ему понрави­лось, как Кедаранатха читает и пишет по английски, и мальчика решили отправить в Калькутту продолжить учебу. В Калькутте Кедаранатха поселился у своего дяди, который жил в большом доме с колоннами в аристократическом районе города. В 1852 году Кедаранатха поступил в благотворительную школу, где проучился четыре года. Благодаря помощи и вниманию учителя Ишвары Чандры Видьясагары, Кедаранатха закончил первый учебный год с отличием. Кедаранатха полностью доверял Иш­варе Чандре" который, по его словам, был "честным и уравно­вешенным человеком, сведущим в шастрах и умеющим ясно из­лагать свои мысли".

Во время сезона дождей мальчик заболел дизентерией, и по­этому вместе с несколькими земляками его отправили в родную деревню. Обеспокоенная состоянием Кедаранатхи, его мать об­ратилась за помощью к факиру по имени Чанда. Факир изгнал из мальчика нечистую силу и произнес ему на ухо особую мантру, которую тот должен был повторять каждый день. Чанда наказал матери кормить Кедаранатху только овощами и рисом со спе­лым тамариндом. Факир также предупредил Кедаранатху, что ему приснится необычный сон. Вскоре после этого мальчику приснилось, что из него выползла черная змея. Узнав об этом, Чанда заверил Кедаранатху, что опасность миновала. Он сказал: "Никогда больше не ешь мяса" а также пищи, предложенной по­лубогам, и всегда помни о Верховной Личности Бога",

Когда Кедаранатхе стало лучше, Чанда познакомил его со своим гуру, которого звали Голока. Как и Чанда, Голока принад­лежал к сословию мучи, или сапожников. Он справился о здоро­вье Кедаранатхи и заверил мальчика, что зуд и другие симптомы болезни скоро пройдут. Вскоре Кедаранатхе приснилось, что его нарывы нужно обработать порошком кальция. Это лекарство действительно помогло. Кедаранатха стал быстро набирать вес и вскоре полностью выздоровел. Однажды Голока сказал маль­чику: "О Кедар, наша дхарма безгрешна. Мы считаем, что нельзя причинять вред живым существам и поклоняться полубогам. Нужно с любовью относиться к окружающим и строго блюсти нравственность. Таковы основные принципы нашей веры. Мы не признаем наследственных титулов. Даже мучи, или неприкасае­мый, может стать шучи, то есть чистым, если будет служить Кришне. И наоборот, тот, кто отказывается поклоняться Кришне, является низшим из людей, какое бы положение в об­ществе он ни занимал".

Голока и его последователи принадлежали к секте карта - бхаджей. Они считали себя последователями Господа Чайтаньи и следовали моральным принципам вайшнавизма, однако их фи­лософия имела существенные отличия от философии Гаудия-вайшнавов. Бхактивинода Тхакур пишет: "Как бы там ни было, я поверил в мантру и учение карта-бхаджей. У меня не было ос­нований не доверять гурудев

е, хотя он и был мучи ".

Голока предсказал, что Ула, родная деревня Кедаранатхи, бу­дет разрушена, а ее жители погибнут от эпидемии. Он также предрек, что Кедаранатха станет великим вайшнавом. Как мы увидим из последующих глав, оба этих пророчества сбылись.

После своего чудесного выздоровления Кедаранатха вместе с матерью поехал в Калькутту на свадьбу сестры. Затем мать вер­нулась в Улу, а Кедаранатха остался в Калькутте. Живя у Каши Прасада, он прочел все книги в его библиотеке. Иногда Кедара­натха помогал дяде просматривать приходящие в редакцию ста­тьи. Вскоре он и сам стал писать заметки и стихи для "Литера­турной газеты" и журнала "Хинду Интеллидженсер". Примерно в то же время Кедаранатха приступил к работе над "Пориадой", эпической поэмой об античном герое Порусе, сражавшемся с Александром Македонским. Эта поэма должна была состоять из двенадцати частей. В свободное время Кедаранатха ходил в дис­куссионные клубы беседовать о религии и литературе. Многие члены этих клубов впоследствии стали очень известными людьми. Об одном из них Бхактивинода Тхакур пишет так: "К уважаемому Двиджендранатнсе Тагору, старшему брату моего друга Шриюкты Сатьендрагнатхи Тагора, я всегда относился как к старшему брату. У меня никогда не было более близкого друга, чем мой Баро Дада [старший брат]. Он отличался необык­новенной доброжелательностью, благонравием и прямодушием. Само его присутствие оживляло меня и заставляло забыть обо всех невзгодах". С ним Кедаранатха изучил труды западных мыслителей, а также противоречивое учение Раммохана Рая. Кроме того, Кедаранатха часто встречался с двумя христиан­скими миссионерами: преподобным Даффом и преподобным Гривзом, которые познакомили его с трудами Мильтона, Кар­лайла, Хазлитта, Эдисона и Эдварда Юнга. Кедаранатха также прочитал Коран и работы Теодора Паркера, Чаннинга и Нью­мена. Так он приобрел обширные познания в философии.

В 1856 году Кедаранатха поступил в Калькуттский колледж, который в том же году был преобразован в университет. Благо­даря стихам он заслужил уважение и известность среди студен­тов и даже привлек внимание ректора. Другим увлечением Ке­даранатхи было ораторское искусство, которое он осваивал с помощью англичанина Джорджа Томсона, в прошлом члена парламента. Господин Томсон рассказал Кедаранатхе как учился выступать перед большой аудиторией. Когда господин Томсон шел из своей деревни в парламент мимо кукурузных полей, он представлял себе, что початки кукурузы - это члены парламента и обращался к ним с речью, стараясь не волноваться. Так он стал искусным и красноречивым оратором. После лекций в универ­ситете, Кедаранатха занимался с христианскими миссионерами и самостоятельно изучал книги в библиотеке. Один из друзей Кедаранатхи пригласил его выступить на собрании общества, в котором состояло много европейцев и сочувствующих англича­нам заминдаров. После выступления Кедаранатхе предложили вступить в это общество, что он и сделал.

В конце 1856 года Кедаранатха завершил первую часть "По­риады". Это произведение встретило одобрение у учителей юноши.

Размышления о смысле жизни красной нитью проходят через текст поэмы:

 

Воспоминанья ум его печалят,

Сомненья сердце наполняют:

Кто жизнь нам эту дал? Откуда это тело?

Какая сила этот план осуществить сумела?

Зачем мы здесь? Зачем живем, страдаем?

И вместе с Временем куда идем, не знаем.

Мы развлекаемся, живем без бед


Поделиться с друзьями:

Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни...

Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...

Таксономические единицы (категории) растений: Каждая система классификации состоит из определённых соподчиненных друг другу...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.072 с.