Письмо 68 человеку, который спрашивает, укорил ли Господь Свою Матерь

 На свадьбе в Кане Галилейской не хватило вина. Богородица, увидев удивленных гостей и посрамленного хозяина, в порыве сострадания обратилась к Сыну Своему за советом и помощью, говоря Ему: вина нет у них. Сын ответил: что Мне и Тебе, Жено? [120] Эти слова показались тебе укором, и ты спрашиваешь о них.

 Нет, это не укор. Ибо, будь они укором, Богородица почувствовала бы это в тот же миг и умолкла бы и больше не произнесла бы ни слова. Между тем Она сразу за этим сказала слугам: что скажет Он вам, то сделайте [121].

 Что Мне и Тебе, Жено? — это слова откровения, а не укора. Господь хочет не укорить, а просветить Ее. Она из сострадания думала о телесной, низшей потребности гостей, а Он о высшей, духовной. Она хотела, чтобы все было по правилам и обычаю, чтобы никто не огорчился и не осрамился, а Он хотел пробудить спящих и исцелить больные души человеческие. Он сошел к людям, чтобы наше водянистое существо претворить в вино, золу в огонь. Богородица желала, чтобы Сын Ее сотворил добро людям — в этом Его сердце согласно с сердцем Матери, — но добро великое, соразмерное Его величию и полезное всему человечеству до конца времен. А из-за житейской потребности в вине можно было бы обратиться к соседям: в тех краях не было недостатка в вине. Но важно не вино, а чудо. Люди выпьют вино и забудут, а чудо не забудется. Вино, как телесная потребность, принадлежит земному царству, чудо же, как духовная потребность, принадлежит Царству Небесному. Богородица в тот момент позаботилась о первом, Господь же заботился о втором. Видя, что мысли Матери Его удалились от Его мыслей, Он, желая вернуть ее из низшего царства к высшему, ласково сказал Ей: что Мне и Тебе, Жено? Златоуст пишет об этих словах следующее: “То были слова не обличения Матери, но домостроительства”, то есть возведения Царства Небесного в душе Богородицы и всех тех, кто услышит или прочтет их. Вспомни, что сказал Господь Марфе, сестре Лазаря: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно [122]. И это не слова укора, а слова просвещения. Царство Небесное выше всех забот, потому все человеческие труды и заботы следует направить к стяжанию его.

 Но почему Господь сказал Жено, а не Мати? Чтобы в тот миг подчеркнуть разницу в Их помыслах. Ибо, если бы сказал Мати, мы могли бы не обратить внимания на эти слова и не заметили бы разницы в Их помыслах. Апостолу Петру Господь дал более строгий урок, сказав ему: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое [123]. А если бы сказал ему: “Отойди от Меня, Петр (или человек)”, мы не заметили бы той пропасти, которая отделяла его от Господа.

 Поняла ли в тот миг Богородица Сына Своего и приняла ли назидание? Совершенно. Она сразу перестала советовать Советнику и направлять Ведущего, но послушно и смиренно вернулась к Своей роли — готовить людям путь к Нему. Потому Она обратилась к слугам, говоря им: что скажет Он вам, то сделайте. И когда слуги сделали то, что Он сказал им, тогда и Она вместе со всеми в душевном трепете ожидала чуда.

 Послушаем, брат, и мы Пресвятую Богородицу. Сделаем все, что нам Ее Сын заповедал. Сие в нашей власти. А когда исполним все, что сказано, да с трепетом ожидаем неведомого, да ожидаем от Него чуда, чуда претворения телесного человека в духовного, земного — в небесного, воды — в вино.

 Мир тебе и радость от Господа.

Письмо 69 неправославному священнику, на вопрос: “За что Бог наказывает православную Россию?”

 Уверены ли Вы, что нынешние страдания православного русского народа — наказание Божие? Я, признаюсь, не уверен. Так и ошибиться недолго, если считать всякое страдание народа или личности наказанием Божиим. Три голгофских креста учат нас осторожности в оценке чьих-либо страданий. Разве Христос был распят в наказание? В длинной веренице мучеников мы видим и пророков, и апостолов, и многих светлых праведников и праведниц. Их страдания не были наказанием, а если и страдали они за грехи, то не за свои. Как и Тот Безгрешный, Который принял величайшую муку, воистину за грехи мучим был, но не за Свои, а за человеческие. Страдание Святой Руси за грехи попущено, но за чьи? Об этом спросите. Вспомните, знаток Священного Писания, как Господь истолковал евреям гибель тех восемнадцати человек, на которых упала башня Силоамская [124]. Сказал Он, что не потому погибли они, что были грешнее всех галилеян, но для того, чтобы предостеречь грешников, больших себя: если не покаетесь, все так же погибнете [125].

 Разве Россия грешнее всех других стран, что несет тяжелейшие страдания? Всему миру очевидны две вещи: первое, что русский народ горит в огне страданий, как когда-то три отрока в печи вавилонской; второе, что материалистические и безбожные теории, которые разожгли в России этот огонь, возникли не в русском православном народе, а рождены народом нерусским и неправославным. Все остальное — тайна Промысла Божия. В эту страшную тайну проникать глубоко нам не должно. Мы можем уподобить русское страдание страданию праведного Иова, которое помогло и помогает многим и многим. Мы можем увидеть в муках России знак Божий всем народам, чтобы береглись материализма и в теории, и в практике, в мыслях и в делах. Самые благородные умы прошлого столетия (XIX. — Ред.) доказывали безумие и гибельность таких теорий.

 Но слова не убедили, потому и попущен ужас воплощения этих теорий, попущен на практике. Подобно тому как Силоамская башня рухнула на бедных галилеян, и современная башня всех лжеидей рухнула на великий русский народ. Чтобы род человеческий увидел это и отрезвился от пагубных и разрушительных теорий. Но кто бы решился сказать, что эта современная башня лжи рухнула на Россию потому, что она грешнее всех? Я, словно сейчас, слышу предостережение Христово нам: если не покаетесь, все так же погибнете, — о племена и народы! К этому предостережению Божию мы можем добавить уроки мировой истории. Ни одна революция не завершилась тем, с чего началась. Этому учит нас прошлое. Часто то, что революция низвергает и разрушает, впоследствии торжествует как истина. Это произошло и с верой Христовой, гонимой, но неизгнанной, поругаемой, но непоруганной, избиваемой, но неубитой. И очевидно, что и славянская, и мировая миссия России не в том, что происходит там сейчас, но в том, что грядет после революции.

 Во всяком случае сегодняшние крестные муки русского народа принесут миру непреходящую пользу. А сам русский народ выйдет из огня страданий более сильным, святым и славным, чем был прежде. Даже обычный кузнец бросает в огонь железо не для того, чтобы наказать его, но чтобы сделать его чище. Мы считаем и верим, что Творец попустил великому русскому народу огонь страданий не для того, чтобы наказать и истребить его, но чтобы этим страшным примером предостеречь и вразумить другие народы, а сам русский народ вовеки прославить пред землей и небом.

 Мир Вам и здравия от Господа.