Особый друг Отход Мусорович (электронное имя)

 

Все наши ребята, как и я лично, безмерно любят и уважают Наташу Соколову. Для кого-то она – важный государственный представитель Росприроднадзора. Генерал (!) в невероятно идущем ей белом кителе.

А для нас – прежде всего сестра, друг, поддержка и еще один чудесный подарок свыше в нашей жизни. Когда мы пригласили ее на спектакль, она сразу спросила о насущном для нее: «Можно ли поставить в фойе театра Джигарханяна контейнеры с раздельными отходами и объяснить зрителям важность этого?» И всем зрителям в театре все было разъяснено и разделено. Акции экологического просвещения очень важны для нее, а теперь и для нас! Теперь ребята рассказывают мне, что больше никогда не бросают мусор на улице, отдельно выбрасывают батарейки, не бросают куда попало целлофановые пакеты и следят, чтобы это не делали окружающие! И это великий вклад Натальи!

Потом было приглашение в Кремль, и мы выступали на Первом детском Экофестивале, прекрасно организованном в кратчайшие сроки ее дружной командой.

 

Для ребят очень важна социализация – то есть постоянно новые впечатления, знакомства и общение, польза, которую они приносят, неподдельная радость и восхищение в глазах зрителей, и это все мы теперь имеем!

Тема экологии вошла в нашу жизнь не случайно! Но уходить от этой темы мы больше и не хотим. Ребята убирают мусор, моют машины, объясняют незнающим важность акций в защиту природы, сажают цветы и деревья…

Природа исцеляет всегда. Когда я была помогающей в подвале мастерской, я неоднократно слышала от многих особых ребят: «Как я хочу на природу!» Мой сын, когда очень напряжен, тоже едет на дачу один и просто ходит по полям…

Артем все время ходил в горы. Марина говорила мне: «Не могу! Как плохо! Хочу на природу!»

Я слышала это столько раз, что понимаю – для них это не только! Это способ исцеления! Это обязательная программа для их жизненных батареек. Особые ребята особо близки с природой – она безопасна и не обижает их так, как это часто делают люди. И там они могут по-настоящему расслабиться.

Я знаю парнишку-аутиста, который не разговаривает, но читает – он тоже ходит в горы и только после них полноценно спит.

Природа с ее удивительной энергией – это такая помощь для особых ребят. Если у нас будет центр, то мы обязательно, если Бог даст, сделаем его в парковой зоне.

Тогда у многих из нас будет другая жизнь.

 

Наташа словно бы действительно была послана нам, как необходимый пазл исцеления и помощи, о котором мы могли просто забыть в суете городских будней.

Но ее появление повернуло нас в нужное русло.

Эта красавица в белом кителе – Человек с большой буквы. Кристально честный и преданный своему делу.

Наташу ребята не просто любят как человека, но и гордятся ею, поэтому для нее, как для ценителя и вдохновителя на творчество, защищающее и оберегающее экологию, мы записали песню (на Наташины стихи, аранжировка А. Разумовского).

Экологически чистую песню. Про дерево и про зверюшек, что просят их не губить.

Сначала поет Дерево:

 

Я вас прошу, прошу любви

К корявым пням больно земли.

Слезой бежит роса с листвы,

Зачем меня губили вы?

 

Теперь подхватывают наши зверюшки, и жалобно водят руками – туда – сюда!:

 

Не губите нас, не губите

Белок, зайчиков, лис и сов!

Берегите же, берегите

Украшение своих лесов,

Ведь когда ты пойдешь на небо,

То за все Ему дашь ответ:

Божьих птиц ты кормил ли хлебом?

Обижал ты нас или нет?

 

Ребятам это очень нравится, такой текст предполагает активное действие – мы обращаемся ко зрителям, и ребята со временем делают это все лучше и храбрее.

 

Потом мы пели вторую песню – арию Пня. Потом «Ангелы». С этим репертуаром и отрывками из спектакля мы с ребятами выступали в Кремле, потом в ЦМТ, потом выезжали на Эко-фестивали, потом выступали на многих разных площадках Москвы и Подмосковья. И вот так происходила естественная социализация. Наташа Соколова сделала для нас незабываемое: она устроила нам в Сочи безбарьерную среду, отдых и Экопросвещение! И я надеюсь, что мы ее тоже не подвели.

Отзывы по крайней мере мы слышали хорошие. Мы очень надеемся, дорогая Наташенька, что у нас вместе получится сделать много доброго: и экотворческие центры «Мы все из одной глины» для адаптации особых ребят в том числе, в чем очень может помочь наш Краснопресненский парк и его природа.

Как много хороших людей за это время присоединилось к нам! Это просто невероятно! Я вспоминаю антипророческое слово режиссера-крота: «У вас не будет столько людей, и вы не найдете такого количества актеров». Но моя записная книжка за это время увеличилась в три раза точно! И, я думаю, не только у меня, а у каждого из нас, включая особую команду!

 

Лена Янишевская и ее Коля

 

В какой-то период я была так доведена нагрузками, что моя голова стала разламываться, и я просто застонала ночью: мне трудно! Трудно! Я больше не могу!

И тут раздался телефонный звонок. Лена Янишевская.

– Как твои дела?

– Плохо! Я умираю, я очень устала и, кажется, больше не выдержу, я взяла на себя больше, чем могу нести!

– А что конкретно тебе нужно? В чем помощь?

– Мне?! Да во всем! Вот еда, например! Как мне делать эти кухни народов мира? Как я смогу это организовать? Как я все успею?!

В тот период я придумала сделать кухни народов мира, поскольку мне очень хотелось привлечь как можно больше людей в театр для ребят, а я понимала, что на бесплатную интересную еду могут «клюнуть» и прийти больше людей, чем просто на спектакль. И помимо этого мне очень все время хотелось дружбы, международности, перемешивания между нами, а за одним столом это может получиться лучше всего.

– Хорошо, я возьму это на себя.

– На себя? Ты серьезно?!

– Да, конечно, давай мне все данные, у меня есть люди, они тоже помогут тебе. Что еще?

– Еще? Еще мне нужна лепка из глины, ребята хотели лепить…

– У меня есть знакомые керамисты, я позвоню и организую. Что еще?

– Еще??? Еще костюмы привезти нужно, декорации и маски…

– Я привезу!

– Слушай, как ты их привезешь?! Это нужна большая машина!

– У меня муж работает на большой машине водителем. Что еще?

– Еще… Еще нужно отпечатать программки, афиши и флаеры! И сердца!

– Я отпечатаю.

– Нет, ну я все понимаю, но это-то как ты отпечатаешь?

– Я же владелица типографии, и я все в ней и отпечатаю.

Пауза…

– Лен, ты слышишь меня?

Пауза.

– Лен? Ты слышишь?

Я плачу…

После премьеры, когда никто из зрителей не хотел расходиться, в самом конце я подошла к Лене поблагодарить за блестяще проделанную организаторскую работу, но она вдруг прервала меня и сказала: «Лена! Это тебе спасибо, что ты дала мне возможность поучаствовать в этом проекте… Дело в том, что у меня была такая сильная депрессия, что я не хотела жить и хотела уже продавать свою типографию, и заказов вообще не было… А тут ты со своим проектом… И я подумала – может я пойду к этим особым ребятам, помогу, и это меня саму как-то спасет? Вот я и напросилась… И ты знаешь, сегодня, после спектакля, у меня нет депрессии, у меня много заказов, и я тебе и всем ребятам очень благодарна! Очень!»

Огромное тебе спасибо, Леночка Янишевская! Ты выполнила все блестяще! Организовано было все на высочайшем уровне! У нас было около пятнадцати кухонь народов мира. Прекрасно организована лепка из глины. Ангелы встречали гостей, помогали им раздеться, предлагали помощь в лепке, провожали в зал тех, кто был с детьми. Это все было сделано тобой, Леночка, и твоим мужем Колей…

 

Андрей

 

Нам помогал и мой хороший друг Андрей Стародубцев.

Шеф-повар одного из лучших ресторанов Москвы, человек, рожденный свыше для добрых дел, он помогал мне в жизни неоднократно с моим сыном. Пока есть такие люди, у родителей детей-аутистов всегда будет большой дополнительный ресурс помощи.

Когда у сына был период огромной печали, я спросила его, чего бы он желал, чтобы хоть это исполнить, и он ответил: «Раньше хотел прыгнуть с парашютом, а сейчас ничего не хочу…»

И я тоже «засела в печаль», потому что я точно прыгать не могла и не собиралась (я высоты боюсь почти больше всего на свете).

Но тут пришел в гости Андрей, и когда я поделилась с ним этим, он задумался…

Через несколько дней эти двое куда-то исчезли, а вернулись уже со значками парашютных прыгателей, или как они там называются, я не знаю.

Это для меня и для сына была фантастическая помощь. Я помню, Тима был просто преображен, он рассказывал о своем подвиге, он стал уважать себя больше. У него блестели глаза, и главное – резко прошел период печали.

Андрей совершил, как оказалось, подвиг гораздо больший, чем я думала. Он НЕ ХОТЕЛ прыгать. Совсем не хотел. И никогда в жизни не собирался. И он тоже, как и я, оказывается, БОЯЛСЯ. Очень даже боялся. Но он посочувствовал и помог. Потом он рассказывал мне, смеясь, как они выбирали высоту, и как Андрею реально стало плохо, но он всё равно дошел до конца, и был рядом с моим сыном, ободрял его и подбадривал шутками.

Для меня это – очередная Божья поддержка через прекрасного человека. Андрей ездил потом с Тимой и на дачу, и за продуктами, именно с целью «просто быть рядом». Сын очень ценил эти поездки и говорил мне: «Я учусь у него! Я многое не знаю и не понимаю, и я учусь!»

Андрей учил его готовить, учил делать салат, а также учил чему-то мужскому, чему я научить не могла, тем более что меня в тот период он уже не слушал – я была не авторитет, а даже наоборот. Андрей научил его лучше одеваться и даже завлекал на фитнес, но, увы, пока не получилось.

Просто находясь с моим сыном рядом, он уже был пример чего-то мужского, веселого и здорового. Любое общение на любой основе – это было так ценно! А Андрей еще очень позитивный человек. На репетициях он помогал нашим ребятам тем, что периодически посылал им какие-то вкусности, он общался с ними безбарьерно, как с обычными, весело и принимающе, шутил, улыбался каждому здоровому проявлению – а ведь всему этому, как вести себя с особыми ребятами, его не учили. Не учили люди. Но научил Тот, Кто жил в его сердце и Кто любит всех…

 

Я все время хочу писать о Нем! Нравится вам это или нет – мне не так, наверное, важно, мне важнее написать правду, что без НЕГО и ЕГО помощи, не было бы ничего! Есть человеческий ресурс – ресурс друзей, и он очень важен, потому что не зря говорят «один в поле не воин», а в прекрасном сообществе АА (анонимные алкоголики) и в «Родственниках анонимных алкоголиков» рекомендуют все время со всеми проблемами звонить друзьям, способным поддержать, делиться, а не закрываться, искать поддержку, просить о помощи и брать ее. Это человеческий ресурс, и он очень важен!

А есть еще ресурс Высшей силы. В конце концов, если я исключу Ее из своей жизни (а именно Она и дала эту жизнь и мне и моим близким), то я лишу себя той любящей помощи и поддержки, о которой Он Сам и пишет:

«Прийдите ко мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокоюсь вас!

Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим.

Ибо иго Мое – благо, и бремя Мое легко».

«Не бойся, ибо Я с тобой! Не оставлю тебя и не покину тебя!»

«Все заботы свои открывайте предо Мной, ибо Я пекусь о вас!»

И кто, как не живой Отец, может помочь тем, от которых часто отказываются родившие их биологические отцы?

 

И вот премьера… Андрей здесь выступил как шеф-повар. Контролировал общий процесс, а себе он выбрал и готовил итальянскую кухню. И сделал все по высшему классу. Это был настоящий праздник! Какие шикарные отзывы потом мы получили от обычных зрителей, от родителей наших особых ребят и даже от работников театра – их мы тоже в этот день подкормили. Спасибо за все, настоящий друг!

 

Какой кухни только у нас не было! Дагестанская, греческая, африканская, грузинская – спасибо вам, ребята из грузинского ресторана «Натахтари», и вам лично, Алексей Клементионок, вы дали нам мохнатую грузинскую шапку из барана для грузинского Колобка, и она нам очень пригодилась! Простите, что мы долго вам ее не возвращали! Мы ездили с ней на многие выступления!

Болгарская, армянская, осетинская…

 

Друзья из Южной Осетии

 

Позже мы познакомились с Гассиевым Знауром Николаевичем, Чрезвычайным и Полномочным Послом Республики Южная Осетия в РФ, с Долгушевым Денисом Александровичем, 2-м секретарем Посольства, и с Сергеевым Владимиром Вадимовичем – атташе по вопросам культуры Посольства Республики Южной Осетии в РФ. Познакомились на нашем выступлении, которое им очень понравилось, и они захотели пригласить нашу команду к себе в Южную Осетию – самую красивую и любимую Родину, многострадальный народ которой пережил много горя, но так близок русской душе – ведь они еще 265 лет назад сами попросились в состав России, приехав в Санкт– Петербург к Екатерине Великой. И как было для нас прекрасно слышать о желании народа вернуть прекрасное историческое название своей Родины – Алания!

 

Антон из нашей особой команды был приглашен в посольство на праздничный обед, Гаглоева Венера ухаживала за ним как за очень важной персоной, и после этого нам позвонила из специализированного колледжа дизайнер Наташа Меглицкая и спросила: «А что вы там, кстати, делаете такое с Антоном? Он просто вообще другой человек – ведет себя как дипломат, стал более бесконфликтным, одевается так последнее время стильно. В галстуке пришел».

 

Можно представить нашу радость?! Нет! Нельзя! Белки прыгали от радости – ведь это был НАШ Антон, в которого мы вкладывали так много, как могли!

Спасибо тебе, стилист Снежана! С тобой наш Леша-Колобок и Марина Витман ходили по огромному торговому центру выбирать для Антона новую одежду – такому огромному, что я там потеряла свою машину и думала уже, что ее украли, но послушала себя и поняла, что жалко было бы больше всего оставшихся в ней костюмов для спектакля! Так менялось мое мышление! Машину мы нашли, а этот совместный поход нас еще более сблизил.

Снежана! Наш Антон носит выбранную тобой одежду с огромным удовольствием, и мы надеемся, что воспользуемся твоей помощью еще не раз!

Иногда мы что-то делали на голой интуиции. Просто, чтобы сделать еще один шаг вперед и еще одно изменение к лучшему.

Мы решили переодеть Антона просто потому, что хотели видеть его красивым и сделать ему приятное на день рождения. А потом я прочитала, что первое правило и первое действие для адаптации особой команды – это привести человека с особыми потребностями ВНЕШНЕ в нормальный красивый и аккуратный вид! Потому что иначе социализация его завянет уже на первом этапе – неаккуратность, запах и прочее не дадут возможности другим людям ощутить желание взаимодействия, и это, кстати, очень понятно

 

Как правильно заметила нам вице-мэр Краснодара Т. Ю. Сенюгина, которая раньше сама работала с детьми с особыми потребностями: «Ребята! Вы молодцы! Делайте все, что можно и больше того – потому что для аутизма не бывает сделано слишком много – бывает всегда только мало! И я считаю, что нужно делать не одноразовые акции, а открывать новые центры инклюзивной поддержки, и чтоб это было на постоянной основе, потому что аутизм – это сейчас проблема, вышедшая на передний план, и ее нужно решать действительно всем вместе!»

Спасибо вам за положительную оценку нашего труда и моральную поддержку! Благословляем вас!

 

Я хочу сказать огромное спасибо нашим друзьям разной национальности:

 

Спасибо тебе, Фатима из Дагестана! Узнав, чем мы занимаемся, ты благотворительно принесла нам на спектакль и продукцию дагестанской кухни, вкуснейшие яичные курзе, и в фойе сделала мастер-классы из глины – твои кувшины всех потрясли! И ребята лепили с тобой вместе и ели твои вкусности.

 

Спасибо, Венера, тебе за осетинские пироги.

Спасибо, Ирэн, за более чем оригинальную африканскую кухню.

Спасибо, Камшат, за Казахскую кухню.

Спасибо индийскому ресторану «Хаджурао».

Янис и Греческий культурный центр! Спасибо вам за дружбу и помощь в кухне тоже!

 

Аббас Кязимов! Художник из Баку! Спасибо вам! Я пришла в гости к художнику в Москву на Арбат, и он, не зная меня и ничего о нас, сказал вдруг: «Я не знаю, что у вас за проект, я не знаю, кто вы и чего хотите, но я вижу, что вы – человек света и к вам будут присоединяться все люди света, чтобы нести идеи Света по всему миру все дальше и дальше, и я вижу, как вы по всему свету несете очень важное добро». Это было мощно.

Аббас Кязимов рассказал мне, как он пришел в православный храм и, будучи совсем неверующим, испытал там сильное Божье присутствие – благодать, и как его жизнь с того момента сильно поменялась, и он даже немного стал иногда видеть вдаль.

Я рассказала тогда об этой встрече нашим ребятам, и его слова так вдохновили всех нас!

Аббас однажды увидел девушку, которая к нему зашла, в видении с ребенком на руках – а она была бездетна, и сказал ей об этом. Через некоторое время она узнала, что беременна.

Мы верим вам, дорогой Аббас! Мы хотим пойти по всему свету, чтобы люди вспомнили или узнали, что «все мы – из одной глины». Что «из земли вас создал, и в землю уйдете», а пока мы еще не ушли в эту землю – так классно было бы сделать как можно больше того хорошего, что предназначал нам Он.

 

Моя любимая Лана китаянка

 

Моя любимая подруга Лана – это моя отдельная песня! Наверное, Бог планировал уже заранее, что у нас будет что-то важное для всего мира, и, готовив меня к международности, познакомил с Ланой. Я помогала тогда алкоголикам, еще ничего не зная о диагнозе своего сына (хотя что-то все время подозревала), и для материальной помощи алкоголикам, чтобы оплатить пребывание нескольких человек в реабилитационном центре, мне нужны были средства, которые мой знакомый Борис Анатольевич надоумил меня попросить в Китайской христианской церкви.

Я пошла в эту неизвестную мне церковь, где на китайском языке пело о Христе много китайцев. После моей православной церкви это было, конечно, непривычно, но я не религиозный человек, а верующий, поэтому понимала, что каждый народ имеет право поклоняться моему Христу так, как ему это виднее. Главное – чистая жизнь и любовь к Богу и людям, а враждовать с кем-то из-за того, что тот крестится не двумя перстами, а тремя, я точно бы не хотела – это будет большая радость для дьявола! Я думаю, что в Африке, наверное, религия будет внешне тоже отличаться, но для меня главное не как, а что. Если после исполнения моих традиций я люблю Бога и людей, то все хорошо, а если я поставлю сто свечей и покрашу на Пасху 250 яиц, а с главным (любовью) у меня пока – увы и ах, то, конечно, мне нужно тут думать.

И вот я слушала эти удивительные песни и видела блеск их немного раскосых глаз, но понимала, что благодаря вере в Одинакового Бога Христа у нас одно сердце, и мне очень хотелось петь вместе с ними. Я стала тихонько просто подпевать под музыку: хунь чунь чунь и хань чань чань, мунь чунь чунь… Это я так и пела! Удовольствие было небывалое! Я чувствовала себя единым целым с незнакомой мне ранее народностью, и это чувство дружбы и единения трогало меня до слез, я правда чуть заплакала там от этого – от радости.

С этого дня я и Лана стали друзьями. Она прекрасно говорит по-русски. И она сделала так много для меня, моего сына и наших особых ребят!

 

Лана была переводчиком, переводила меня, когда я рассказывала о нуждающихся алкоголиках, и китайцы им очень помогли. Через некоторое время после того, как мы с Ланой подружились, мой сын сломал шейку бедра (его толкнули в метро, и он упал на мраморный пол) и отказывался от врачебной помощи. Я тогда не могла понять, почему он отказывается, и я, и все родственники, и друзья давили на него, а он закрывался. В это время я сидела дома, нажимала от безысходности на клавиши планшетника, и тут выпали слова «дети дождя».

Я нажала на них и прочитала все про своего уже взрослого ребенка. Сказать, что у меня был шок – ничего не сказать. Сколько раз я пыталась показать его тому иди иному специалисту, и мне все говорили, что все нормально. Слово «аутизм» имело много степеней. «Моя» степень была не такая видимая, она называлась «болезнь Аспергера». Поэтому ее было трудно заметить с первого раза. В полной прострации я поехала к Лане, легла на пол. Она предложила помолиться. Я сказала ей: «Молись, я уже ни во что не верю». У меня не было даже слез, я не знала, что делать, я не могла молиться. В моей голове в то время было только два неправильных вопроса: зачем? и за что?

Лана спросила: «Ты вообще не веришь?» Я ответила: «Если ты веришь, я могу присоединить к этому свою каплю». Она смиренно согласилась: «Хорошо», – и стала молиться, чтобы Тимофей согласился на операцию. В это время Тимофей сидел дома и вообще отказывался с кем-либо общаться. Пошел почти месяц со дня его перелома, и никто не мог до него дотронуться. Когда я позвонила в клинику друзьям и попыталась кого-то пригласить оттуда, предупреждая, что он боится докторов, а меня спросили: «Он идиот, что ли?» – я, отчаявшись, оставила все попытки объяснять дальше.

И вот Лана стала молиться. В это время мне позвонила мама и сказала:

– Лена, он хочет идти к своим друзьям в метро, я закрою дверь и не пущу его.

Нужно добавить, что была зима, огромные сугробы, и пешком идти до метро быстрым шагом нужно было минут 15–20, а у него нога волочилась.

И тут я ответила ей:

– Открой дверь, пусть идет.

Она возмутилась:

– Как? Ты что, не мать, что ли?

Я твердо ответила:

– Открой дверь и выпусти его, иначе я приеду и открою сама, пусть делает, что хочет.

Я интуитивно от безысходности, достигнув своего дна, признав свое бессилие, решила отдать его в руки Божьи, потому что другого входа уже не было. Мама еще поругалась на меня, но я стояла железобетонно, и она открыла дверь. Через час мне пришла смска от сына: «Я все разобрал, у меня было десять страхов, мы их разобрали, все хорошо». Я, лежа в бессилии у Ланы на ковре, думала: «Очередное безумие» – и опять огорчилась.

Моя вера действительно была с каплю, а зря, иначе я бы порадовалась раньше, потому что, когда я пришла домой, я узнала, что он шел сорок минут к метро, волоча ногу по сугробам и слякоти, несколько раз упал, но у него было огромное желание, непонятное, как он сказал, самому, посетить друзей. Когда он зашел в здание метро, у него сильно упало давление, он побелел и упал на руки своих друзей. Они почти внесли его в медицинский кабинет. В этот день там третий день проходила практику женщина-врач с психологическим образованием. Она спросила его: «Почему и чего ты боишься?» Дала ему ручку и бумагу и сама нарисовала, как и что сейчас с его ногой, как будет, если ее не лечить, и как будет, если сделать все как нужно. Она вытянула из него и разобрала спокойно его страхи. Их было десять. Когда я потом спрашивала его, почему он послушал ее, а не нас, он ответил: «Вы только пугали меня еще больше, а она НАРИСОВАЛА, успокоила и спокойно все рассказала. И МНЕ СТАЛО ВСЕ ПОНЯТНО».

У меня не было слов после этого… Это было такое обличение, но тогда я не умела по-другому. Сын согласился что-то делать, и вот тогда подключилась Лана. Она и ее муж Вэй возили его в китайский центр делать снимок, чтобы китайские врачи дали рекомендацию (сыну казалось, что китайские врачи знают что-то такое, чего наши не знают, и он им доверял, что было нам на руку). Китайские врачи посоветовали срочно вставлять штифт, и я повезла сына в ЦИТО, с трудом объясняя про его страхи и уговаривая отнестись как можно более щадяще. Тут я услышал еще один вопрос: «Он что, психованный, что ли? Тогда вам в психушку нужно, а не к нам!»

Я, ужасно стыдясь, пыталась выкрутиться и как– то объяснить, боясь, что если я скажу про аутизм, то его вообще не примут в клинику.

Я говорила: «Нет! У нас все нормально, просто он с детства ничем не болел и поэтому вообще не любит докторов!» А мне отвечали: «Ну у него перелом шейки бедра – это не болезнь, это травма! Он что, сам этого не понимает?»

Я, опять стыдясь и пытаясь как-то выкрутиться, объясняла какую-то чушь…

В результате нас все-таки положили в клинику и стали готовить к операции. Лана и Вэй помогали в этом, так как я была никакая. Вэй даже помогал в каких-то гигиенических подготовительных к операции процедурах. Через некоторое время доктор (как мне сказали – байкер) пришел и сказал: «Мы будем делать ему эндопротез».

Я обомлела. Мало того что эндопротез в десять раз дороже, но как я скажу об этом сыну, еле-еле согласившемуся на штифт? Не помню как, но худо-бедно мы ему это объяснили и уже почти уговорили. В это время я пошла забирать снимки из рентген-кабинета, и рентгенолог спросила меня:

– Я не поняла, вы что, собираетесь ставить ему эндопротез?

— Да…

– Но ему ведь мало лет. Зачем?

– Но мне сказали, что даже английской королеве делали эндопротез.

– Ну да, – ответила рентгенолог, – английской королеве 150 лет, а он ведь еще молодой, и почему вам делают эндопротез не в отделении эндопротезирования? Понимаете, если сейчас ему сделать эндопротез, то через несколько лет его придется менять. А это очень сложная операция. Есть ли в ней необходимость? Идите, проконсультируйтесь к эндопротезистам.

Я пошла консультироваться. И там мне жестко сказали: «Нет, вы что? Нужен штифт». Я пришла к доктору-байкеру и попросила его сделать нам штифт, а он ответил: «Уходите отсюда, раз вы знаете больше, чем я. Уходите и все, я с вами не желаю иметь дело».

Я стояла, онемев… Я вообще таких слов о себе в жизни ни от кого не слышала.

И если бы мой сын был беспроблемным, я бы наверное была в этой ситуации более жесткой и храброй, но я себя чувствовала абсолютно беззащитной заложницей ситуации. А доктор-байкер зашел в палату и сказал Тимофею: «Собирайся и уходи!»

Я умоляла и просила его снова и снова оставить нас и сделать операцию со штифтом, но он был настолько обозлен нашим отказом от эндопротеза, что даже не скрывал этой злости.

Да благословит вас Господь, дорогой доктор. Вы сделали самое лучшее, что могли, иначе не было бы ничего того, что было дальше. Я набралась сил и пошла защищать сына к главврачу, и тот уже пошел говорить о нашем возвращении. Но тут я увидела на пороге палаты шатающегося Тимофея с вещами в пакете. Я хотела уговорить его остаться. Но Тимофей сказал: «Нет, я больше здесь не останусь! Он сказал мне, чтоб я уходил!»

 

Выгнанные, мы сидели вдвоем на лестнице, я не знала, что делать и куда идти. Сын сказал, что больше туда не вернется, и вариантов больше не было. В это время мне позвонила подруга и сказала: «Проконсультируйся в институте Бурденко, может быть, они что-то смогут». Я позвонила Лане, она отвезла сына домой, а я поехала в Бурденко. Там посмотрели снимок и сказали:

«Времени прошло очень много, почти месяц, есть только один человек, которого мы знаем, который может вам помочь, он делает костную пластику, но он в Питере, его зовут Тахилов Рашид Муртузалиевич».

У меня не было сил ни на какие дальнейшие действия. Я приехала домой, и в это время мне позвонил муж. Он сказал:

– Ну я доехал, все нормально.

Я переспросила:

– Куда?

– Ну как куда? Я же в Питере, я тебе говорил.

– В Питере? А ты можешь спросить, кто– нибудь знает врача…? – и я прочитала по бумажке его имя.

В телефоне я услышала:

– Сейчас я спрошу своего друга, администратора театра… – пауза, и дальше: – Администратор сказал, что это его друг, я перезвоню.

Через три минуты раздался звонок из Питера:

– Это Рашид Муртузалиевич, рассказывайте, что у вас?

Я в слезах и соплях стала рассказывать. Он попросил прислать снимок. Были праздники, я не знала, как перенести снимок в тот формат, который он просил, но вместе с соседом мы нашли стекло, кальку, подставили лампу (все это посоветовал сам доктор), сфотографировали и переслали. Он перезвонил: «Знаете, перелом – не сахар, и времени много прошло, но если бы это был мой сын, я бы дал ему шанс и сделал бы штифт». Эти слова, особенно про сына, стали решающими. Я сказала: «Мы едем», – еще не дождавшись согласия Тимофея. Потом позвонила его знакомой девочке Ниночке Романюк, с которой он дружил в школе, и на голой интуиции попросила ее позвонить Тимофею, рассказать, что есть хороший доктор в Питере и засомневаться в его храбрости. Обязательно сказать: «Но ты же все равно не сможешь туда поехать, ты, наверно, побоишься, это очень сложно». И когда я приехала домой, Тимофей сказал: «А если в Питер поехать? То как, это очень дорого? Ниночка говорит, там хороший доктор…» И мы поехали в Питер.

Все это время меня провожала, встречала, оберегала, молилась за меня моя Лана. Она была для меня как сестра и мама одновременно. Я потом долго размышляла, почему Бог отправил меня в Питер? Потом поняла. Только там мы остались с сыном вдвоем, никого не было рядом, и с того времени мы запустили процесс сближения к друг другу, и, что интересно, он сам сказал мне позже то же самое: «Мне кажется, мы в Питере больше с тобой сблизились. Наверно, для этого мы туда и попали».

Операция прошла удачно, и мы возвратились в Москву, где нас опять встречала Лана. Блестящий и успешный юрист, она помогала точно по Святому Писанию, как добрый самарянин, всем, кто в этом нуждался. Я много раз от посторонних людей буду слышать потом рассказы о ее щедром сердце и добрых поступках. Когда мы начали работу с ребятами-аутистами в театре, Лана приходила на репетиции, организовала через китайскую церковь бесплатно стол китайской кухни для нас. Ее веселый характер и слова восхищения очень нравились и нам, и всей нашей особой команде, когда мы уставали, я звала ее, и она вмиг поднимала нам настроение!

Она молилась за всех, вставая в 5 утра, и когда я осталась у нее один раз ночевать, я слышала, как сначала шли китайские непонятные слова, типа хунь, цунь, мунь, а потом много-много имен, включая Путина, Медведева, патриарха Кирилла (молитесь и благословляйте власти), потом шел Израиль, а потом я слышал свое имя и имя Тимофея и всех наших аутистов. Она честно вымаливала нас.

На спектакле была представитель китайского культурного центра, которая попросила нас дать пьесу для перевода на китайский язык (чего мы, кстати, до сих пор так и не сделали из-за отсутствия времени). Ланин муж Вэй – компьютерщик, и он помогал нам с компьютерными программами и со всеми вопросами, касающимися Интернета. Дай Бог каждому таких друзей! Спасибо вам большое, Лана и Вэй! Ваш дом – это давно мой дом.

Я остаюсь там ночевать, когда наши разговоры и молитвы заканчиваются падением от отсутствия сил на пол.

Я давно ем вашу уже любимую мной китайскую еду палочками, как и вы.

Я ездила в Китай, и мне дали сказать в вашей церкви об аутизме и о любви к этим ребятам. Два дня я говорила там о любви к особым людям.

После выступления ко мне подошел парень– аутист. В первый день до моего выступления он тоскливо сидел один. И никого рядом. Во второй около него сели люди и взяли его за руку. Я видела его глаза. Это незабываемо. Он подошел (как и у наших, его китайская речь была тоже не очень членораздельна, но китайцы поняли и перевели) и сказал: «Я буду скучать по вам. Приезжайте, пожалуйста, еще!»

И я ответила: «Молись за меня и за всю нашу команду, чтобы мы приехали всем театром, и тогда тебя мы тоже возьмем с собой на сцену!» И он обещал молиться.

 

1. Мне сказали: остановись!

Добрым рыцарем быть не модно!

Не смотри, как мечтатель, ввысь!

Не веди себя благородно!

Этот мир здесь – он так жесток

И конца этому не видно.

Где же Бог твой? Скажи: где Бог?

Если есть Он, то прямо обидно!

Мне сказали: забудь Любовь

И не верь больше небу и чуду.

Но я слушал все это вновь,

Понимая, что верить буду!!!

 

Припев:

Я буду творить добро,

Даже если никто не будет.

Я буду творить добро,

Даже если весь мир осудит.

Я буду его свершать,

Если даже никто не хочет.

На зло добром отвечать,

Я буду все дни и ночи.

Я буду, я буду жить

Совсем по другим законам.

Я буду добру служить,

Раздав его миллионам.

Я буду о нем мечтать,

Как дети в детстве мечтают.

Я буду во сне летать,

Как ангелы здесь летают.

И если мне скажут вновь:

Не верь! Перестань здесь верить!

Я буду верить в любовь,

И ей я открою двери!

 

2. Мне сказали: остановись!

Не смотри, как дурак, на небо!

Есть земля, а ты смотришь ввысь

Ожидая от неба – хлеба!

На земле есть один закон —

Это бог серебра и злата,

Для него приготовлен трон,

И другого нам здесь не надо!

Мне сказали: забудь любовь!

И не верь больше небу и чуду!

Но я слушал все это вновь,

Понимая, что верить буду!

 

Припев:

Я буду творить добро… и т. д.

 

3. Мне сказали: открой глаза!

Ты – мечтатель! Мечтать не вредно!

Но закрыты все небеса,

Чудеса исчезли бесследно.

Не смотри ты все время ввысь,

Все движенья твои неловки.

Мне сказали: остановись!

Но я верю без остановки!

Мне сказали: забудь Любовь!

И не верь больше небу и чуду!

Но я слушал все это вновь,

Понимая, что верить буду!

 

Припев:

Я буду творить добро… и т. д.

 

 

Геннадий Циколия

 

Геннадий Циколия. Я никогда не видела этого прекрасного человека, который бесплатно сделал наш сайт Колобок777, который мы, увы, сами не очень хорошо использовали – просто было некогда, был совсем неразработанный сайт, было очень много выступлений, и общение с ребятами, дни рождения, совместные встречи и другие проекты казались важнее. Сейчас мы сделали свой сайт, даже два, но то, что этот человек, узнав от нашего шеф-повара Андрея Стародубцева о необходимости помощи и поддержки, сразу же откликнулся и дал своих людей – за это спасибо вам огромное, Геннадий и Инна!

Благословляю вас!