Миф о противостоянии Платона и Аристотеля

 Исследователи, повторяющие различного рода мифы на протяжении уже двух тысяч лет, не учитывают заявление Канта: «… Метафизика в своих основных чертах заложена в нас самой природой, … и ее нельзя рассматривать как произведение свободного выбора или как случайное расширение при развитии опыта (от которого она совершенно отделяется)» [16, с.177].

Следовательно, Кант, который, якобы отвергал метафизику (он имел в виду «школьную метафизику» Х. Вольфа, схоластизировавшего философию Лейбница) судит о ней также как Платон и Аристотель.

Поэтому и с ним обходятся также, как с Аристотелем, смешивая его метафизику и прикладную философию (вторую, по Аристотелю) [29. Гл. II. 2.1.], отождествляя «существование вещей» и содержание их законов, ибо для Канта наука о природе есть «выведение многообразного содержания всего того, что относится к существованию вещей, из внутреннего принципа природы», [15, с.57] а не из «существования вещей».

Какого именно «принципа природы»? Кант уточняет: такого, что «законы природы, лежащие в ее основе, познаются a priori и не представляют собой лишь эмпирические законы» [15, с.57]. И далее Кант дает определение метафизики в духе Платона: «Чистое познание разумом из одних лишь понятий называется чистой философией, или метафизикой» 15, с.57], тогда как «существование нельзя изобразить ни в каком априорном созерцании» [15, с.58].

«Это значит: бытие, онтология не могут быть предметом знания положительных наук» [12, с.8 ], - отмечает В.Д. Захаров.  

И далее В.Д. Захаров разъясняет, ссылаясь на Канта, что «основной вопрос философии еще категоричнее: «Основной вопрос состоит в том, что и насколько может быть познано рассудком и разумом независимо от всякого опыта» [14, с.78]» [12, с.9].

Таким образом, при оценке метафизики Канта следует учитывать два момента исторического развития философии: Кант отвергает предшествующую схоластическую метафизику Х. Вольфа, которую Гегель квалифицировал как популярную, и развивает метафизику Лейбница. Согласно закону развития Гегеля как единства исторического и логического, метафизика Х. Вольфа – случайный момент развития предмета философии [23, с.8], а переход от Лейбница к Канту – закономерный.

Различие между натурфилософиями Платона и Аристотеля тоже следует рассматривать как «историческое». Во времена Платона для создания науки в современном понимании не было накоплено эмпирических фактов. Аристотель же с помощью «агентов» А. Македонского, которые собирали и доставляли материал с завоеванных территорий, «учредил», по сути, НИИ по всем отраслям науки, в котором его ученики обрабатывали и систематизировали добытые сведения. Их труды и конспекты, а также подготовительные материалы к лекциям их учителя и составили «архив», пролежавший в подвалах (изъеденный червями - Н.Г. Чернышевский) несколько веков. Разобраться в нем ученые не могут до сих пор.

Для разъяснения содержания «архива» необходимо понимание смысла (понятие) метафизики, физики и т.д., что и осуществил Гегель. Учитывая его опыт, хотя и не разделяя его мировоззрение, исследователи (прежде всего А.Ф. Лосев, Ф. Коплстон и Э. Корет) смогли «догадаться», что метафизика едина, поскольку ее предметом является всеобщее бытие (Единое Платона-Плотина).

«Переход от возможности к действительности» Аристотель рассматривает (как показал А.Ф. Лосев) с двух сторон: 1) в сфере бытия, как взаимодействие 4-х причин: материальной (возможность); формальной (идея Платона); действующей (энергия) и целесообразной, единство которых ориентирует развитие, как и у Платона, на идею блага (у Плотина Единое=Благо); 2) в умственной сфере, как переход мышления из потенциального (возможность) состояния, когда ум не мыслит, в актуальное (действительность).

Не учитывая принцип единства мышления и бытия, интерпретаторы расчленили метафизику и сочинили несколько «шаблонов»: 1) «дощечка для письма» (переход мышления из потенциального в актуальное); 2) учение о четырех причинах, тогда как в метафизике может быть только одна причина – «неподвижный движитель» или Благо.

Таким образом, Аристотель развивает платоновскую метафизику и более определенно показывает тождество мышления и бытия. Что особенно наглядно выступит, когда Плотин, синтезируя их учения, выведет все принципы дальнейшего развития философии [30].