Взаимозависимость и Срединный путь

Чтобы более глубоко посмотреть на буддийскую точку зрения, мы должны взяться за учения взаимозависимости и Срединного пути. Буддийские учения объясняют "я" как жизнь, и они объясняют тот живой мир, в котором живёт "я" как взаимозависимость или Срединный путь(54). Чтобы усвоить дзадзэн истинного "я", обосновывающегося на самом себе как буддизм, мы должны сделать шаг назад и взглянуть на эти учения.

Такие ранние писания, известные как Агамы или Никаи, говорят "Истинно смотря на скопление мира, взгляд несуществования не возникает. Истинно смотря на несубстанциальность мира, взгляд существования не возникает. Взгляд, что все вещи существуют - это одна крайность; взгляд, что ничего не существует - другая крайность. Будучи вдалеке от этих двух крайностей, Татхагата учит Дхарме Срединного пути: так как это существует, то то существует; так как это возникает, то то возникает"(55).

Всё учение взаимозависимости и Срединного пути объяснено в этой одной цитате. Более того, здесь выражается самая суть духа, который развил буддизм Махаяны. Хотя язык этого отрывка так прост, его нелегко понять; Мы можем попытаться разобраться в нём с точки зрения повседневной жизни.

Писание говорит о взаимозависимости "так как это существует, то то существует; так как это возникает, то то возникает". Но что это означает? Это означает, что все конкретные вещи появляются в соответствии с различными условиями, что они всегда основаны на условиях и никогда не бывают отделёнными или обособленными от таких факторов и что все абстрактные вещи имеют смысл из-за своих взаимоотношений. Таким образом здесь говорится, что не существует независимых субстанциальных вещей - то есть, ни одна вещь не существует сама по себе.

Обычно мы думаем о нашем "я" как об индивидуальной независимой субстанции, продолжительном существе. Но если мы хорошенько подумаем об этом, то это отнюдь не так. У меня есть альбом с фотографиями, которые были сделаны каждые пару лет, начиная с моего младенчества. Если я смотрю на них сегодня, то испытываю крайне странное чувство. Они так ясно показывают изменения, через которые я прошёл с постепенно растущим возрастом. Как с годами изменились моё лицо и тело! Я могу только дивиться чуду создания. Что же продолжается в этом постоянном изменении? Родимое пятно под моим глазом, специфический наклон моей головы - остаются только такие бессмысленные факты. И если это правда, что я являюсь только тем, что продолжается сквозь время, то тогда это родимое пятно и эта голова, имеющая неровную форму, и есть то, чем я истинно являюсь. Я не могу иначе, кроме как удивляться изображён ли на всех этих фотографиях один и тот же я.

Постепенно регенерируется и трансформируется не только внешний вид моего тела, но и также то, что внутри; так что проходит через изменения также и то, чего не видно на фотографиях.

Более того, содержимое моих мыслей, которое я считаю своим "я", тоже радикально изменилось, с младенчества до детства, подросткового возраста, зрелости и теперь старости. Не только это - даже это теперешнее "я" является непрекращающимся потоком сознания. Но глядя на одно мгновение в данное время, мы схватываем поток сознания как постоянную вещь и зовём её "я".

Мы в качестве самих себя довольно похожи на пламя свечи. Когда плавится вакс в близости горящего фитиля, сгорая, излучается свет около кончика свечи, который кажется более ли менее постоянной формы. Именно об этой кажущейся неизменной форме мы говорим как о пламени. То, что мы называем "я", похоже на пламя. Хотя и тело, и ум находятся в постоянном течении, так как они хранят то, что кажется константой формой, мы называем их "я". На самом деле не существует "я" как какой-то реально существующей вещи; есть только непрерывное течение. Это так не только для меня, это так для всех вещей. В буддизме эту истину выражают как сюгё мудзё, первая неоспоримая реальность, что все вещи текут и меняются, и сёхо муга, третья неоспоримая реальность, что все вещи не имеют субстанции.

Непостоянство нельзя схватить, но это никогда не подразумевает несуществование. Мы живём в потоке непостоянства, сохраняя временную форму, как и водоворот в течении реки. Хотя вода всегда течёт, водоворот, похожий на пламя свечи, появляется из различных предпосылок как форма, кажущаяся постоянной. То, что существует эта кажущаяся постоянной форма, основанная на различных условиях, является взаимозависимостью. В случае с пламенем, это взаимозависимость таких вещей как вакс, температура и воздух; в случае с водоворотом это объём и скорость течения, топография и так далее, которые создают условия его существования.

Таким образом можно взглянуть не только на такие вещи как водовороты и пламя, но на самом деле и на всё во вселенной. Например, мы, кто живёт в эру естественных наук, можем легко понять, что неважно насколько твёрдой может казаться вещь, в действительности она не отличается от пламени или водоворота - её видимая прочность зависит только от точки зрения.

Возвращаясь к вопросу о "я", я тоже являюсь взаимозависимым существом, которое непостоянно, и в тоже время принимает особую форму. Буддизм учит, что наши цепляния за своё "я", как будто бы оно было какой-то реально существующей вещью, есть причина нашей жадности, злости, страдания и раздора. Очень важно, чтобы мы тщательно подумали о том факте, что наше "я" не имеет субстанциального существования; оно скорее имеет взаимозависимое существование.

Что это такое, о чём мы думаем как о нашем "я"? Физически это "я" даёт своё начало в объединении сперматозоида и яйцеклетки и принимает его теперешнюю форму за счёт комбинации таких факторов как температура, влажность, питание и тому подобное. А что же составляет нашу ментальную жизнь или личность? Здесь я опять не выбирал это "я", а просто бессознательно или невежественно принял жизнь в утробе моей матери(56). Основу моей личности вместе с бесконечными потомственными элементами я получил от своих родителей. Не осознавая этого, меня обучили в соответствии с моим особым обществом, временем и семьёй, и я усвоил свой опыт в этой среде. Таким образом за счёт комбинации случайного набора факторов был сформирован взгляд, который теперь есть у меня.

Так наше "я" - это случайное собрание элементов и обстоятельств, а не какая-то глыба, как оно обычно понимается. Это "я" может впасть в заблуждение, но так как оно не является прочной вещью, то это заблуждение тоже распадается. Истинная реальность жизни выражена в цепи взаимозависимости, состоящей из 12 звеньев, о которой говорят, что её понимание было источником просветления Будды(57). Это "я" как взаимозависимое существо является просто собранием элементов, но поскольку оно, будучи специфическим собранием, обладает формой, то оно не несуществует. Это суть отрывка из Никаи, процитированного раньше: "Истинно смотря на скопление мира, взгляд несуществования не возникает".

Но если это актуальное "я" не несуществует, то можем ли мы сказать, что оно нечто неизменное? Нет; скорее оно распадается и меняется в новую форму от момента к моменту. Это значение "Истинно смотря на несубстанциальность мира, взгляд существования не возникает".

Поэтому Будда сказал: "Будучи вдалеке от этих двух крайностей [взглядов, основанных на существовании и несуществовании], Татхагата - Просветлённый - учит Дхарме Срединного пути". Это означает, что нашу собственную жизнь нельзя схватить ни как существующую глыбу, ни как несуществующую. Срединный путь - это ни что иное, как видеть взаимозависимость такой, какая она есть, момент за моментом; это означает видеть нашу жизнь такой, какая она есть, не будучи захваченным нашими мыслями.

Поэтому Срединный путь в буддизме не означает ни принятие какой-нибудь промежуточной позиции, которая была создана воображением в нашей голове, ни действие, основанное на компромиссе. Скорее, несмотря на тот факт, что мы привязываемся к нашим идеям о существовании и несуществовании, принять Срединный путь означает разрушить все концепты, созданные в нашем уме, и, не останавливаясь на реальности как на какой-то особой вещи, открыть руку мыслей, позволяй жизни быть жизнью.

Иллюзия и дзадзэн

Дзадзэн, которому учат в Дзэн-буддизме, - это осуществление Срединного пути, то есть самой сути жизни; это жизнь в качестве жизни - то есть, жизнь в качестве взаимозависимости. Дзадзэн позволяет жизни быть жизнью за счёт допускания её.

Кто-нибудь мог бы спросить: Прилагаем мы усилия или нет, разве мы не всегда живём жизнь такой, какая она есть? Разве это не бессмыслица - говорить о том, чтобы быть отделённым от жизни? Это действительно так, и это основа буддийского учения, что все существа имеют природу Будды. То есть осуществлять жизнь - это наша истинная природа.

Тем не менее, также правда и то, что мы не всегда живём полностью, мы не всегда осуществляем нашу жизнь. Это происходит потому, что в отличие от цветов на полях, человеческие существа несут бремя мышления. Мышление имеет двойственную природу: оно происходит из жизни, и всё же имеет способность думать о вещах совершенно необоснованных и отдельных от факта жизни. Это иллюзия и она ведёт к некоторым странным последствиям.

Политик говорит себе: "На выборах я должен победить Танаку", и его сердце несётся - хотя он один в своей комнате, говорит сам с собой, а не в середине какого-нибудь соревнования. Человек безумно подгоняет себя мыслями "Я заполучу эту шахту и разбогатею", хотя она и находится вне пределов его досягаемости, и там нет ценника, висящего на кусках руды.

Будучи отделёнными нашими мыслями от реальности, мы создаём кажущиеся субстанциальными и накапливаемыми вещи типа денег, положения или власти прямо посреди этого несубстанциального мира. Это точка зрения существования. Для того чтобы завладеть этими вещами, мы становимся жадными и коварными, ненавидим и раним друг друга или же цепляемся за чувства неполноценности, которые развиваются в невроз в ходе нашей борьбы. Иллюзия является этим самым взглядом на себя как на независимое, субстанциальное существо.

Даже хотя этот мир взаимозависимости и несубстанциален, временно он имеет определённый порядок. Однако мы игнорируем этот порядок - принимаем взгляд несуществования - и следуем за эгоистичными желаниями, кидая всю нашу энергию на убийство друг друга и разрушение вещей вокруг нас, живя только ради мгновения, и в итоге приводя нашу жизнь к короткому замыканию.

Другими словами наши мысли, за счёт взгляда существования или же несуществования, становятся основой искривления наших жизней, что предотвращает жизнь от её осуществления прямым путём такой, какая она есть поистине. В буддизме мышление в качестве основы этих взглядов существования и несуществования называется привязанностью к эго. Привязанность к эго - это наше цепляние за "субстанцию" и именование её "я", которое мы ошибочно создали в нашем невежестве в постоянно меняющемся мире взаимозависимости.

Иными словами эгоцентризм лежит в основе всего, что мы делаем и видим. Он следует за нами попятам. Так как эгоцентричное мышление тянет нас из стороны в сторону, наша жизнь не может манифестироваться напрямую и в итоге становится бесформенной и неисправной. Это шатание из стороны в сторону из-за эгоцентричного мышления совершается человечеством с самого начала, Адам и Ева в самом деле загнали нас в неприятности(58).

Несколько лет назад я увидел в газете очаровательную карикатуру. Адам пытался изо всех сил вытошнить что-то, что он съел. Ева стояла рядом с ним с обеспокоенным лицом и словами "Адам, яблоко, которое ты съел, ещё не вышло?". Если бы только человечество смогло раз и навсегда вытошнить это неперевариваемое зелёное яблоко привязанности к эго. В некотором отношении эгоцентричное мышление немного похоже на "первородный грех". В буддизме истинный дзадзэн в известной степени является позой вырывания того яблока. Но когда мы его съели? Это никоим образом не было в каком-то далёком мифическом прошлом. Вот мы здесь, просто взаимозависимые существа, собрание таких случайных факторов как наследственность, общее течение времён и социальная среда, в которой мы находимся. Без каких-либо должных оснований, движимые невежеством, мы напыщенно прилепляем к этому скоплению ярлык, называя его "я". Мы крепко верим, что это наше "я", и мы цепляемся за эго, как если бы оно просто существовало в естественном порядке вещей. В действительности вне власти невежества, которое в каждый момент времени служит причиной привязанности к "эго-я", где же то яблоко, которое мы съели? Это яблоко является именно тем, что мы едим снова и снова в нашей привязанности к нам самим.

Но вытошнить это яблоко - непростое дело. Даже если мы поймём, что нет причин прилеплять этикетку "я" к скоплению различных случайных факторов и привязываться к этой этикетке, и если мы кроме того поймём, что эта привязанность к эго является источником разных зол, иллюзий и страдания и поэтому должны вытошнить её - даже если мы поймём всё это, то всё ещё не сможем вырвать это яблоко. Наша привязанность к "я" не просто появляется на поверхности сознания; Мы съедаем это яблоко до нашего сознательного осознания - то есть в глубине нашего подсознания. Действительно, вполне может быть так, что в нашем подлинном желании вытошнить яблоко, работает его яд. В этой точке человеческий интеллект больше совершенно не подходит, именно само использование нашей головы ставится под вопрос.

Практика дзадзэн - это уникальное создание для раздевания этой глыбы невежественной привязанности к эго. Дзадзэн - это поза, которая выбрасывает это "я", созданное невежеством и больше не развлекает мыслями привязанности к "я", которое поднимается изнутри. Действительная поза дзадзэн - это противоположность Мыслителя Родена, чья спина, талия, ноги, руки и даже пальцы на руках и ногах изогнуты. Назвать такую форму Мыслитель звучит красиво, но на самом деле это поза, в которой предаются выдумкам, вглядываются во внутренний ад. Поза дзадзэн полная противоположность Мыслителя: всё выпрямлено.

В позе дзадзэн мы можем успокоиться, и наша ментальная возбудимость уменьшается. Это лежит в природе этой позы, что в ней невозможно непрерывно думать об одной и той же вещи, и фантазии, которые мы воздвигли у себя в голове, исчезают. Поэтому когда мы делаем дзадзэн, то просто сидим и отпускаем всё, что поднимается. Всё, что было выучено, отдаётся обратно учению, всё, что вспоминается, отдаётся обратно памяти, всё, что было подумано, отдаётся обратно мышлению. Отпустить всё - это поза дзадзэн.

Когда мы практикуем дзадзэн, означает ли это, что мысли больше не появляются, и наши головы становятся пустыми? Нет, конечно же, нет. До тех пор пока мы живы вполне естественно, что появляются различные мысли, даже когда мы делаем дзадзэн. Суть в том, чтобы дать им прийти и уйти самостоятельно, не бегая за ними и не вытесняя их. Например, появляется мысль: если мы следуем за ней, тогда мы думаем и более не сидим дзадзэн, даже хотя и принимаем позу дзадзэн. В дзадзэн важно не следовать за мыслями. С другой стороны, когда мысль появляется, должны ли мы пытаться уничтожить её? Если мы поступаем таким образом, то в итоге думаем, что должны попытаться уничтожить эту мысль. Когда мы делаем дзадзэн, то скорее вверяем всё позе, не бегая за мыслями и не прогоняя их. Таким же образом, когда мы принимаем позу дзадзэн, если мы задремлем, то мы спим и больше не практикуем дзадзэн. Также как и делать дзадзэн означает не думать, в то время как сидишь, так это означает и не дремать или спать, пока ты сидишь. Поэтому, полные энергией, мы просто стремимся к правильной позе дзадзэн нашими плотью и кровью. Просто практиковать это означает делать дзадзэн.

Более того здесь крайне важно не позволять себе самонаблюдения. Самонаблюдение, или наблюдение за эффектом дзадзэн, таким как быть более спокойным или более возбуждённым, не только попадают мимо цели, но и в тот момент, когда мы поступаем таким образом, то портим дзадзэн и вступаем на ложный путь. Дзадзэн не имеет никакого отношения к размышлению о результатах. Очень важно просто стремиться к позе дзадзэн, не пытаясь наблюдать её эффекты.

Ты можешь почувствовать, что отсутствие возможности наблюдать за эффектом твоего дзадзэн, приведёт тебя к ужасному неудовлетворению. Вполне естественно чувствовать это, ввиду того что дзадзэн отбрасывает наши жалкие мысли, которые ищут удовлетворения, и манифестирует жизнь исключительно как жизнь. Чувство, что чего-то не хватает, это не более чем наши мелкие мысли, которые неудовлетворенны. Саваки роси говорил: "Нет причин ожидать от реальности неизмеримой и безграничной жизни, что она удовлетворит твои ничтожные маленькие мысли".

Только когда мы отпускаем все такие идеи, то наша жизнь находит покой в чистоте полной жизни, так как только эти неудовлетворённые мысли и наша запутанность в идеях существования и несуществования бросают нашу жизнь в страх и втягивают нас в страдание, борьбу, безнадёжность и отчаяние. Посредством позы отпускания этих идей мы имеем возможность открыть совершенный покой жизни.

Однако этот покой не является прекращением или угасанием жизни; это не изоляция или бегство от жизни. Это далеко не так. Жить в покое - это освобождённое от оков осуществление жизни в качестве жизни и вовсе не витание в облаках. Скорее вся реальность, ненарушенная мышлением, отражается как взаимозависимые появления и исчезновения. Подлинный покой похож на ясное зеркало, которое просто отражает все изображения, какие они есть, не прилепляя ничего к ним.

Сам дзадзэн - это практика Срединного пути нашими собственными телами. Сам этот Срединный путь - истинная жизнь. Это также можно увидеть и в нашей повседневной жизни. Например, когда мы ведём машину, если мы напряженны или же поглощены нашими мыслями, то наша жизнь становится совершенно запутанной, и мы не можем манифестировать её такой, какая она есть. Наше вождение становится крайне опасным. В то же время рискованно вести машину, когда ты сонливый или подвыпивший, что тоже ослепляет нас. Мы можем водить машину безопасно, только когда мы расслабленны и в то же самое время полностью бодрствуем.

Дзадзэн - это поза, посредством которой наша жизненная сила манифестирует сама себя наиболее естественным и безупречным образом.

Примечание

53. В Сёбогэндзо: Комё (Великолепный блеск) Догэна есть следующая фраза: "Свет буддопатриархов - это вся-вселенная-десяти-направлений, все Будды, все патриархи, Будда и Будда; это свет Будды, этот свет - Будда. Буддопатриархи освещают буддопатриархов. Буддопатриархи практикуют и осуществляют этот свет; они становятся Буддой, сидят Будду и осуществляют Будду". [Назад]

54. Срединный путь называется так потому, что это путь центра, истины, избегания ошибочных крайностей нигилизма с одной стороны, взгляда, что всё нереально и не имеет смысла; и субстанциализма с другой стороны, взгляда, что вещи существуют постоянными и что у людей есть постоянные души. [Назад]

55. Этот отрывок появляется в Самьютта Никая. Данный перевод сделан из японского издания Трипитаки, которая является полным традиционным буддийским каноном (Тайсё Синсю Дайдзо-кё, Дзаоган-кё, стр. 301, 262). [Назад]

56. В буддизме невежество (яп. мумё, скт. авидья) определяется как бытиё в темноте касательно истины. Китайский иероглиф дословно означает "без света". Невежество понимается как одно из самых основных факторов человеческого страдания. [Назад]

57. Многие из выражений Утиямы восходят к цепи взаимозависимостей, состоящей из 12 звеньев, которые иногда называют 12 звеньями обусловленности, или же коротким списком из 5 звеньев зависимого происхождения. Первоначально о невежестве говорили как о первом из 12 звеньев. [Назад]

58. Продолжающийся всю жизнь интерес Утиямы в христианстве повлиял и на его объяснения буддийского учения. Он часто указывал на параллели в этих двух религиях. [Назад]

 

Жить полностью бодрствующим

Дзадзэн как религия

За дзадзэн стоит религия буддизма, а за ней стоит наша собственная жизнь. Следовательно, истинный или подлинный дзадзэн, который опирается на буддийские писания, никогда не предназначался как средство для дисциплинирования ума или чтобы стать физически более здоровым. Наши идеи об уме, который надо тренировать, или о теле, которое надо сделать более здоровым, являются выражением взгляда существования, который полагает, что здесь существуют вещи, которые можно накопить. Желание тренировать и дисциплинировать наше тело и ум - это ни что иное, как наше собственное эгоистическое желание. Для того, чтобы дзадзэн действовал как религия, очень важно отречься от этого эгоцентричного способа мышления, который цепляется за тело и ум.

Дзадзэн можно назвать и можно не называть религией, в зависимости от того как мы определяем это слово. В большинстве случаев слово религия используется, чтобы обозначить вероисповедание или вероучение или доктрину; Тем не менее, дзадзэн ни в каком смысле не является и не должен являться доктриной или вероучением. Религия долго затрагивала отношение людей к власти над ними. Люди попали под соблазнительные чары за счёт слов этой власти и продолжают призывать к полному подчинению этой властной религии. Однако дзадзэн и в этом смысле не является религией.

Дзэн-буддизм не признаёт никакую власть вне истинного "я". Это традиционный путь, переданный от Шакьямуни, который сказал своим ученикам, как я уже упоминал ранее: "Прими прибежище в 'я', прими прибежище в Дхарме, не принимай прибежище ни в чём ином". Прямо перед тем как Будда умер, его помощник Ананда хотел созвать большое количество его учеников, но он не разрешил этого. Он сказал: "Люди не со мной". Он просто жил свою собственную жизнь, отказываясь становиться объектом поклонения его учеников и последователей. Это было его основной позицией по отношению к жизни. Дзэн-буддизм унаследовал основную жизненную позицию Будды, которой является просто жить жизнь универсального "я". Мы просто осуществляем наиболее благородную позицию по отношению к жизни внутри "я". Если религия означает учение о наиболее благородной позиции по отношении к жизни, то тогда буддизм, конечно, является чистейшей религией, так как жить жизнь "я" не означает самоупоение каким-то эгоцентричным "я". Наоборот, это позиция открытия жизни внутри "я", связанного со всеми вещами. Это означает стремиться манифестировать жизнь при каждой встрече и видеть все эти встречи как нашу собственную жизнь. Это жизненное отношение называется в буддизме состраданием. Человек, который не в состоянии найти сострадание по отношению к другим, не может быть назван человеком дзадзэн, пробудившимся к реальности жизни полного "я".

В Библии написано "да будет воля Твоя" (Матфей 6:10); "Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию" (1-е Послание к Коринфянам 10:31); и "Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас... И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего" (1-e Иоанна 4:19,21). Основная христианская позиция по отношению к религиозной жизни также является основной буддийской позицией.

В буддизме как религии дзадзэн, в котором мы отпускаем все человеческие мысли и чувства, - это основа нашей жизни. Это дзадзэн, который защищает, ведёт и даёт силу нашим повседневным действиям, также как и нашей жизни в целом, и обществу, в котором мы живём. Поэтому мы можем сказать, что дзадзэн для буддиста почти как Бог для христианина. Псалом 46:10 говорит "Будь спокоен и знай, что Я - Бог". Дзадзэн, безусловно, осуществляет это чистейшим образом. В Луке 17:20-21 написано: "Не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть" (смотри также Матфей 12:18, Деяния 17:27-28, Послание к Римлянам 14:17, 1-е Послание к Коринфянам 2:9). В дзадзэн мы можем напрямую видеть это царство внутри нас. В Матфее 6:5-7 стоит:

И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. А молясь, не говорите лишнего, как язычники.

Нет более чистого пути выражать эту позицию по отношению к молитве, чем дзадзэн. "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты" (Матфей 26:39). "Боже! будь милостив ко мне грешнику!" (Лука 18:13). "Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе" (Матфей 6:9-10).

Суть этой чистой молитвы вся включена в молитву, принимающую форму дзадзэн. Как мы можем подойти к истине или, для христиан, к Богу нашими телами, полными смятения и зла? Для этого в качестве обратной стороны дзадзэн должен иметь обет и раскаяние. Выражая это с другой стороны, дзадзэн как истинная религия должен включать в себя обет и раскаяние.

Обет и раскаяние

Делать дзадзэн - это отпускать цепляние к человеческим мыслям, и это означает отпускать или выбрасывать человеческое высокомерие. Таким образом мы становимся тем, о чём Библия говорит "да будет Божия воля" и потом "чтобы на нем явились дела Божии" (Иоанн 9:3).

Что здесь имеется в виду, становится ясным, когда мы сравниваем дзадзэн с нашей жизнью, основанной на мыслях. Мы постоянно проводим различия и разделяем всё на это и то, основываясь на нашем мышлении. Выбросить наше последовательное мышление, не привязывая одно явление к другому, означает быть до мыслей. Это означает быть прежде разделения вещей на то и это. Когда мы практикуем дзадзэн, то существуем до отделения этого момента от вечности, или субъекта от объекта. Это может звучать очень теоретически, но для практикующего дзадзэн это не является результатом умозаключения; скорее дзадзэн позволяет испытать это напрямую.

Хотя дзадзэн существует до разделения всех вещей, это не означает, что в дзадзэн мы теряем сознание; так как жизнь решительно манифестируется, все вещи отражаются и "я" здесь-и-сейчас не теряется. Но что же это означает, когда мы говорим, что в дзадзэн, хотя всё и существует до разделения или разграничения, тем не менее, нет потери "я" здесь и сейчас? Это означает, что "я" здесь и сейчас - это вечность, вся земля, все чувствующие существа.

Это поразительная вещь. Я не говорю, что это логически так, а скорее что, так как такова реальность дзадзэн, то мы можем реально посредством дзадзэн напрямую испытать "я", в котором этот момент единое целое с вечностью.

Жизнь с дзадзэн как религией основана на нашем действии день за днём как личностей, это роль, которая сама является олицетворением объединения этого момента и вечности. Жить день за днём, подчиняясь дзадзэн, быть защищённым и ведомым дзадзэн, означает жить, имея направление - то есть жить, не позволяя бушующим в нас мыслям и эмоциям таскать нас из стороны в сторону. Это означает жить, стремясь совершить союз настоящего и вечности.

Глядя на реальность как на то, что предшествует разделению, мы не будем воображать себе объекты желаний, противников, соперников и так далее. До тех пор, пока мы идём в этом направлении, мы не будем страдать от бремени алчности, нетерпения и зависти; мы не будем ходить и обманывать, вводить в заблуждение, ранить и убивать других. Скорее, будучи истинным "я", которое только истинное "я", внутри нас будет царить совершенный покой. В то же время, так как мы стремимся манифестировать энергичное "я", которое здесь и сейчас и в то же время единое целое с вечностью, то нам надо прикладывать беспрерывное усилие.

Наша жизнь в качестве личностей лежит именно там, где мы живём в покое, в то время как продвигаемся вперёд. Догэн Дзэндзи говорил об этом как о тождестве практики и просветления. Это без сомнения является структурой осуществления жизни.

В "Только Будда вместе с Буддой" (Сёбогэндзо: Юйбуцу-Ёбуцу) Догэн Дзэндзи пишет: "Действие Будды продолжается вместе со всей землёй и всеми живыми существами; если это не действие, которое единое целое со всеми вещами, то это не действие Будды". Люди, практикующие истинный дзадзэн, могут подтвердить в качестве настоящего опыта то, на что в этом отрывке указывает Догэн Дзэндзи как на основу повседневной жизни. Действовать в соответствии со всей землёй и всеми существами - это полное направление жизни практикующего дзадзэн и в то же самое время это их направление прямо здесь и сейчас. В буддизме об этом направлении жизни говорят как об обете.

Я говорил о дзадзэн как о религии и процитировал несколько отрывков из Библии; Однако я должен указать на то, что жизнь обетом полностью отличается от религиозной жизни христиан, так как в буддизме нет понятия жертвы. То, что христиане делают в духе жертвы, буддисты делают на основе обета. Дух жертвы появляется от первого разделения на я и ты, и после этого я посвящает себя службе тебе. Но буддизм смотрит на жизнь до разделения на я и ты.

В буддизме встреча между я и ты похожа на встречу между матерью и её ребёнком. Мать заботится о ребёнке, но делая так, она не жертвует собой; наоборот, с воспитывающей любовью она ухаживает за ребёнком как за своей собственной жизнью. В Сутре Лотоса Будда говорит: "Три мира - моё владение и все живые существа - мои дети". Это основной дух буддизма и источником этого духа является ни что иное, как сидение в дзадзэн, который предшествует всем разделениям.

Иными словами для человека, который сидит дзадзэн, обет - это ни что иное, как собственная жизнь практикующего. Мы видим все встречи - с вещами, ситуациями, людьми, обществом - как нашу собственную жизнь, и мы действуем с духом заботы обо всём как о нашей собственной жизни. Поэтому, как и мать, ухаживающая за своим ребёнком, мы стремимся действовать безоговорочно и неустанно и даже более того поступаем так, не ожидая никакой награды.

Мы заботимся о вещах, посвящаем себя нашей работе, любим то, что встречаем, или показываем наше беспокойство о социальных проблемах не ради личной выгоды и не для того, чтобы стать знаменитыми. Когда я забочусь о своей собственной жизни, то я забочусь обо всём мире как о моей собственной жизни. Я делаю это мгновение за мгновением, и в каждой ситуации я даю возможность расцвести цветку моей жизни, работая исключительно для того, чтобы мог светить свет Будды.

В этом смысле действие Будды, продолжающееся вместе со всем миром и всеми живыми существами, является целью повседневной жизни практикующего дзадзэн, также как и целью или обетом всей нашей жизни. Именно посредством дзадзэн обет становится нашим собственным.

Даже хотя в нашем дзадзэн наше действие и продолжается вместе со всей землёй и всеми существами, мы никогда не сможем совершить идеальное действие как Будда. Думать, что мы выполнили идеальное действие, высокомерно. В итоге такое мышление не больше чем наши собственные человеческие суждения. В нашем дзадзэн, именно потому, что мы приняли такой обет, мы не можем иначе как раскаяться в нашей неспособности выполнить его.

Уладится ли это дело просто потому, что мы плохо чувствуем себя из-за нашей недостаточности? Нет, перед лицом абсолютной природы реальности этого недостаточно. Карманник может признаться своему боссу: "Извините, я провалился". Солдат может признаться военному суду: "Извините, я был недостаточно храбрым, чтобы убить врага". Иными словами наше мышление, что мы сделали что-то плохо, основано только на каком-то принятом, изменяющемся стандарте или идее. Перед совершенно реальной реальностью оно совершенно бессмысленно.

Истинно раскаяться не означает принести извинения; Скорее раскаяние требует прямо посмотреть на жизнь и позволить свету абсолютной реальности осветить нас. Что же означает быть освещённым абсолютной реальностью? Самантабхадра Бодхисаттва Дхьяна Сутра говорит: "Если ты хочешь раскаяться, то сиди дзадзэн и созерцай истинную природу всех вещей". Иными словами это делание дзадзэн осуществляет истинное раскаяние.

Мы, которые практикуем дзадзэн, храним этот обет и действуем с ним в качестве нашего направления жизни, и в то же самое время мы просто продолжаем возвращаться к дзадзэн, раскаиваясь, что не можем выполнить этот обет. Это составляет религиозную жизнь буддийского практикующего: жить обетом и раскаянием и быть охраняемым, защищаемым дзадзэн и черпать из него свою силу. Там где нет обета, мы теряем движение вперёд; там где нет раскаяния, мы теряем путь. Обет даёт нам мужество; раскаяние сокрушает наше высокомерие. Это поза яркой, живой религиозной жизни.

Обет Бодхисаттвы

Человек, который нашёл направление своей жизни в дзадзэн, который даёт обет и в то же время живёт раскаянием за счёт дзадзэн, называется Бодхисаттвой(59). Это означает, что Бодхисаттва - это заурядный человек, который нашёл своё направление жизни в Будде, в практике пути жизни Будды. Ты - Бодхисаттва, я - Бодхисаттва. Есть знаменитые Бодхисаттвы, такие как Каннон (скт. Авалокитешвара) и Мондзю (скт. Манджушри), которые олицетворяют сострадание и мудрость, но мы должны иметь веру, что мы тоже являемся Бодхисаттвами. Даже будучи заурядными человеческими существами, когда мы живём обетом, то значение нашей жизни полностью меняется.

Бодхисаттва, живущий обетом, отличается от человека, живущего продолжением своей кармы. Нет нужды умалять собственное достоинство, думая, что, так как мы являемся заурядными человеческими существами, то мы не пригодны, чтобы быть Бодхисаттвами. Именно потому, что мы заурядные человеческие существа, у нас есть эта земная плоть; Но так как мы стремимся в дзадзэн по направлению к Будде, то можем в спокойствии прилагать наши усилия.

Большинство людей живут их желаниями или кармой. Они идут по своей жизни, будучи кидаемыми из стороны в сторону своими желаниями и имея в качестве преграды последствия прошлых пагубных действий. На японском такой вид жизни называется госсё но бомпу. Госсё - это помехи для практики пути, созданные нашими злыми делами в прошлом. Бомпу просто означает заурядное человеческое существо - то есть того, кто живёт кармой. Наши действия продиктованы нашей кармой: мы рождены в этот мир с нашими желаниями и можем прожить всю свою жизнь, просто реагируя на них.

В отличие от этого существует путь жизни Бодхисаттвы, живущего обетом (гансё но босацу). Жизнь, которая течёт сквозь каждого из нас и всё вокруг нас, действительно полностью соединена. Сказать это, конечно же, означает, что тот, кто я действительно есть, не может быть отделён от всех этих вещей, которые окружают меня. Или, выражаясь иначе, все чувствующие существа существуют и живут внутри моей жизни. Это включает в себя даже судьбу всего человечества - она тоже лежит во мне. Поэтому моё направление становится просто тем, как человечество могло бы истинно жить свою жизнь. Другими словами, у Бодхисаттвы есть иной мотив для жизни. Заурядные люди живут, думая только о своих личных, ограниченных обстоятельствах, связанных с их желаниями. В отличие от этого, Бодхисаттва, хотя и, несомненно, всё ещё является заурядным человеческим существом, как и все остальные, живёт, стремясь к процветанию каждого, в качестве направления его или её собственной жизни. Для нас как для Бодхисаттв все аспекты жизни, включая судьбу самого человечества, живут внутри нас. Помня именно об этом, мы работаем, чтобы обнаружить и осуществить наиболее существенную и живую позу, которую можем найти, чтобы прожить нашу жизнь.

В нашей повседневной жизни часто бывает трудно знать, какой образ действия наилучшим способом выражает наш обет Бодхисаттвы, потому что обстоятельства направляют нас в противоречивых направлениях. Кажется, что