История этой книги и её автора

От Дзисё Ворнера

Это очень необыкновенная книга. Чем она заслуживает свои почести, а также твоё внимание? Открывая руку мыслей идёт прямиком к сердцу практики Дзэн. Она описывает процесс дзадзэн - сидение посреди жизни с полным сердцем - с большой ясностью и практичностью. И она демонстрирует очень широкое мировоззрение, которое открывает тебе дзадзэн, показывая, как Дзэн-буддизм может быть глубоким и поддерживающим жизнь действием.

Эта книга - подарок нам от одного из самых лучших мастеров Дзэн, Косё Утияма роси. Хотя он никогда ни одной ногой не ступал за пределы Японии, его ум и сердце перелетели Тихий океан, он послал сюда своих учеников, чтобы учить здесь, и он обучал очень большое количество западных людей в храме Антайдзи в центре Кёто, где был абтом в течение 10 лет.

Антайдзи был очень необычным местом из-за своей смеси монахов и мирян, практикующих вместе, и смеси японцев и западных людей. Даже ещё более удивительно то, что это место существовало исключительно для практики дзадзэн и исследования смысла жизни. Большинство монашеских центров в Японии предназначены в основном для тренировки, чтобы получить лицензию в качестве священника храма, но Утияма роси чувствовал, что более важно практиковать без какого-либо ожидания награды. Он сказал, что практика в Антайдзи не имеет наживки, что людям нужно просто практиковать ради практики. Тех учеников, которым требовался сертификат храмных священников, он посылал в обычные монастыри для дополнительной тренировки.

Внимание Утияма роси к западу и его стремление сделать Дхарму и практику Дзэн доступными здесь, вместе с его прошлым опытом с западной философией и религией, объединились с его глубокой практикой и пониманием, чтобы создать уникальный голос. Он жил дзадзэн, изо всех своих сил исследуя, что же означает жить истинную жизнь Дзэн, и он рассказывает нам об этом в данной книге, так что мы сами можем погрузиться в это и проверить эти учения на нашей собственной жизни.

Дзэн - это длительное исследование как жить действительно полную жизнь. Жизнь универсальна, но мы чувствуем себя отделёнными от неё и от других. Беря, что нам надо, выкидывая и сохраняя, наслаждаясь и страдая, кажется, что в наших жизнях речь идёт только о нас. Утияма смотрит на то, что такое личность, что такое "я", как развить истинное "я", неразделённое от всех вещей, то "я", которое может обосноваться в покое посреди жизни. Он посвятил свою жизнь, чтобы разузнать это для себя и чтобы передать это нам, с большой радостью. Учение Утияма роси идёт прямо из его жизни, от его юношеского идеализма через молодые годы бедности, когда он научился переваривать уныние и превращать отчаяние в спокойствие, до мудрости его старости. Очень важно, что этот большой вклад в практику и учение Дзэн теперь доступен тебе, для твоей собственной жизни.

"Открывая руку мыслей" - это сам процесс дзадзэн. Это первоначальная буддийская практика не хватания и цепляния, практика свободы, когда она происходит в твоём уме в этот самый момент. Как говорит подзаголовок, эта книга предлагает тебе основу понимания, стремления и желания, основанные на действительном практиковании Дзэн. Существует более раннее издание Открывая руку мыслей. Оно было пересмотрено, и язык стал более ясным. Мы добавили новые предисловия, указатель и расширенные объяснения в конце книги.

Мы, три переводчика, все были изменены большим умом Утияма роси. Сёхаку Окумура был молодым студентом, когда встретил его. Он стал его учеником и в итоге остановился в Америке, чтобы преподавать Дзэн. Дайцу Том Райт пошёл в другом направлении, из Висконсина в Кёто, где он тоже стал учеником Утияма роси. Райт остановился в Японии и смог продолжать работать со своим учителем до смерти Утиямы в 1999 году. Дзисё Ворнер в первый раз встретил учения Утиямы в Америке, когда 20 лет назад они начала пускать здесь свои корни. Эта книга - труд любви от Косё Утияма и от нас троих.

Учитель и ученик

От Сёхаку Окумура

В 1965 году, когда я был 17-летним учеником, один мой друг пошёл в Антайдзи в Кёто и остановился там на пару недель на время специального летнего периода практики для студентов. Осенью мой друг рассказал мне о своём тамошнем опыте, сидеть дзадзэн, слушать лекции старого священника и работать с молодым священником. На него произвело очень большое впечатление, как молодой священник учил его разводить огонь, поддерживать его, чтобы нагреть воду в ванной, и тушить, прежде чем вода станет слишком горячей. Это было его первым опытом с огнём из дерева. Он научился тому, что означает быть внимательным и заботливым. Старым священником был Кодо Саваки роси. Молодым был его ученик Косё Утияма.

В июне того года, Утияма роси опубликовал свою книгу 'Я' - Дзико. Я одолжил эту книгу у своего друга и очень заинтересовался путём жизни Утияма роси. В следующем феврале у моего друга была операция из-за желудочных болей, которые появились у него прошлой осенью. В течение нескольким месяцев он был очень больным, а потом умер. После смерти моего друга его мать сказала мне, что у него был рак кишечника и, потому что он был молодым, рак рос очень быстро. Его смерть была одной из причин, почему я стал буддийским священником. Своей собственной смертью он показал мне непостоянство в реальности. Для меня он был большим учителем и Бодхисаттвой.

Мне очень повезло, что я встретил такое чёткое объяснение практики Дзэн в самом начале своей собственной практики. Даже для ученика типа меня оно было понятным. Я начал видеть, что наши мысли похожи на облака. Во время нашего сидения появляются всякие различные виды мыслей, остаются на некоторое время, и исчезают. Мы просто даём им появиться и уйти, не контролируя наш ум или предотвращая их появление или уход, не хватая их и не бегая за ними. Мы пытаемся сохранить нашу прямую, неподвижную позу, всё равно, в каких мы условиях, и с верой в то, что за облаками мыслей, мудрость и сострадание Будды светят как солнце в чистом и голубом небе. Это то, что стало означать "открывая руку мыслей" в моей жизни.

Когда я в первый раз прочитал книгу Утияма роси 'Я' - Дзико в 1965 году, то захотел стать его учеником, хотя даже ничего не знал о буддизме и Дзэн. После окончания школы, я постарался посетить Антайдзи, но это был очень маленький храм без ворот, отмечающих вход, так что я не смог найти его. К счастью, вскоре после моего поступления в колледж, Утияма роси приехал в Токио, чтобы прочитать лекцию о "Быть в здравом уме - между бытия безумным и бытия безмозглым". Его лекция была очень смешная и понятная даже для меня. Я был уверен, что он станет моим учителем.

Несколько месяцев спустя я начал посещать группу дзадзэн в маленьком доме на кладбище большого храма недалеко от университета. Я посетил свой первый пятидневный сэссин в Антайдзи в январе 1969 года. Сэссин был именно таким, каким его описал в своей книге Утияма роси. Это было для меня очень тяжёлым опытом, так как я был неопытным, дзэндо в Антайдзи было очень холодным, и я всё время был сонным и испытывал много боли.

Когда сэссин закончился, я был очень счастлив и думал, что это был мой последний, но как-то так получилось, что я вернулся. Утияма роси сидел лицом к стене, той же, к которой сидели и все остальные практикующие. Маленькое дзэндо в Антайдзи было переполнено, и люди сидели в 2-3 ряда. Меня впечатлило и то, что вместе с японскими монахами и мирянами сидело также несколько иностранцев.

Следующей весной я снова пришёл в Антайдзи и попросил Утияма роси посвятить меня в монахи. Он сказал: "Я никогда не ободряю людей становиться монахами. Быть настоящим монахом очень тяжело. Уже существует много бесцельных людей, которые носят рясы. Если ты хочешь быть настоящим практикующим дзадзэн, то я принимаю тебя". Я всё ещё очень высоко ценю его ответ на мою просьбу - он не оставил мне места, чтобы извинить себя или свалить на кого-нибудь свою вину. Хотя я хотел бросить учёбу и начать практиковать в Антайдзи, он посоветовал мне сначала окончить её, так что я на несколько месяцев остановился в Антайдзи, а потом вернулся в университет в Токио. Меня посвятили в монахи 8 декабря 1970 года.

В день после церемонии у меня была возможность поговорить с ним. Он сказал: "Вчера, когда перед церемонией я пил чай с твоим отцом, он попросил меня позаботиться о тебе, но я не могу сделать этого. Ты сам должен практиковать и идти на своих собственных ногах".

Это было первое учение, которое я лично получил от моего мастера. Он сказал, что никогда не поворачивается лицом к своим ученикам: он поворачивается лицом к Будде и идёт в его сторону в качестве своей собственной практики. И если я хочу практиковать с ним как его ученик, то я тоже должен повернуться лицом к Будде и идти в том же направлении. Я высоко оценил, что он сказал мне, и старался полагаться на его учение, а не на него, практикуя сам и следуя его примеру.

После окончания университета Комадзава я стал жить в Антайдзи как монах, и практиковал там до февраля 1975 года, когда Утияма роси ушёл с поста абта. Так что на самом деле я практиковал с ним в Антайдзи под его руководством только три года. Это было не очень долго. Но эти три года имели решающее влияние на мою жизнь.

Когда я окончил университет и пришёл в Антайдзи, Утияма роси ободрял некоторых своих учеников учить английский и он сам вносил за нас плату за обучение. Он имел очень широкий взгляд на историю человеческой духовности и думал, что 21 век будет эрой духовности. Он был также практичным человеком и думал, что мир нуждается в людях, которые имеют основательный опыт практики дзадзэн и могут выражать значение дзадзэн на других языках. Он ободрял своих учеников быть первопроходцами, вместо того чтобы следовать установленным традициям, но он позволял нам самим выбирать наше направление и никогда не заставлял людей делать что-нибудь. Я не был особенно заинтересован в изучении английского или практике с людьми с другой части света, но как-то не мог отказаться. Это неохотное "да" определило остаток моей жизни. Многие западные люди стали моими друзьями, и практика с ними стала для меня естественной.

После того как Утияма роси оставил пост абта в Антайдзи в 1975 году, я уехал в Массачусетс, чтобы практиковать с двумя моими братьями Дхармы в Pioneer Valley Zendo. Когда я вернулся в Японию в 1981 году, роси ободрил меня начать работу по переводу вместе с Дайцу Том Райт, другим его учеником. Позднее я вернулся в Америку, чтобы попробовать продолжить то, чему я научился от своего мастера. Я испытываю глубочайшую признательность за его учение и практику, которые всегда оставались сконцентрированными на реальности жизни, включающую в себя все существа во вселенной. Без его примера я бы на самом деле никогда не узнал, как мне жить мою собственную жизнь.

О природе "Я"

От Дайцу Том Райт

Одно из наиболее трудных учений буддизма и конкретно учения Косё Утияма роси сосредотачивается вокруг природы "я" и значения понятия дзико. Однако "я" - это только грубый перевод дзико, так как для говорящих по-английски "я" имеет культурное, психическое и философское значения, которые неизбежно отличаются от того пространства, которое покрывает слово дзико в японском языке. И даже в японском, дзико имеет буддийское значение, которое отличается от обычного использования.

В Larger Dictionary of Buddhist Terms (Bukkyogo Daijiten) Накамура Гэна "дзико" определяется как и индивидуальное "я" и "первоначальное я", которое либо рождается с природой Будды, либо имеет её в своей сути. Все живые существа обладают зерном пробуждения или пробуждённого существа, так что первоначальное "я" универсально. Многие буддийские тексты и тексты Дзэн, как, например Записи голубого утёса, имеют выражения типа дзико итидан но дайдзи, что означает, что прояснение "я" имеет жизненно важное значение. Основная характеристика существования, которая имеет здесь особенную важность, это то, что все явления (дхармы) не имеют независимого "я". Это одна из трёх, или иногда четырёх, характеристик существования, которые являются основным учением буддизма и дискутируются в этой книге. Перевод буддийского понятия как "я" ведёт к большой проблеме: если нет никакого "я", так зачем обязательно прояснять, что такое "я"?

Ты можешь подумать, что лучше оставаться при английских словах, но если ты не знаешь их источника, то будет тяжело найти смысл в двух различных значениях, смешанных вместе в одно кажущимся простым слово "я". То, что в выражении "все дхармы не имеют независимого 'я'" по традиции переводится как "я", является санскритским словом атман. На японский атман переводится как га, независимый, цепляющийся, алчный дух или душа. Это не дзико. Как я помню, в первый раз я столкнулся с понятием дзико, когда старший монах в Антайдзи показал мне на него в главе под названием Гэндзёкоан в Сёбогэндзо Эйхэй Догэна. В то время я читал английский перевод, и мне было любопытно, какое японское выражение было использовано. Этот отрывок оказался одним из самых известных во всём Сёбогэндзо. "Практиковать и изучать путь Будды означает практиковать и изучать дзико. Забыть дзико означает быть подтверждённым всеми вещами, всеми явлениями (всеми дхармами). Быть подтверждённым всеми вещами означает отпустить все идеи и искусственные разделения своего тела и ума, также как и тела и ума других, благодаря тем самым вещам, которые подтверждают нас".

Не легко понять более глубокий уровень этого отрывка, не подумав как следует о том, как здесь используется слово "я". Например, в первой строчке, где Догэн приравнивает изучение и практику пути Будды к изучению и практике дзико, дзико используется в его широком, универсальном значении. В следующей строчке это иначе. Хотя строчка, что изучать дзико означает забыть дзико, кажется парадоксальной, Догэн говорит, что для того чтобы изучать дзико в его широком смысле, то есть как универсальную своеобразность, мы должны забыть или отпустить все узкие идеи, которые мы можем иметь о том, кто мы есть.

Чтобы продемонстрировать этот момент, Утияма роси обычно приводил много конкретных примеров. В переполненном поезде, а в Японии это совершенно обычная картина, забыть о том, кто мы в понятиях нашего статуса, возраста, пола или не цепляться за эти мысли, означает встать и уступить наше место тому, кто выглядит более уставшим, чем мы, не думая о том, что мы делаем добро или чувствовать себя хорошо, думая об этом. Тот же дух поднимается и в том, чтобы не цепляться за чувства разочарования, когда мы должны готовить для группы и не можем сидеть со всеми. И не огорчаться, потому что нас попросили почистить туалеты вместо комнаты учителя, где никто не увидит, что за хорошую работу мы делаем. В наших жизнях существует бесконечное количество примеров.

После того как прошли годы, и Утияма роси спросил Сёхаку Окумура и меня, как бы мы перевели это понятие, он начал чувствовать, что, может быть, было бы лучше вообще не переводить его и просто использовать слово дзико, позволив читателю самому попробовать его на вкус. Например, Догэн выдумал фразу дзин-иссай-дзико. Первый иероглиф дзин означает полный или всесторонний, а иссай означает каждая вещь, всё или включающий в себя всё. Дзин и иссай добавляются к дзико, чтобы сделать его более обширным. Ставя эти иероглифы перед дзико, мы получаем нечто типа полное-всё-включающее-в-себя-я; правильное, но очень неудобное выражение. У Кодо Саваки роси было загадочное выражение дзико га дзико о дзико суру, где слово "я" используется как подлежащее, глагол и дополнение.

Это почти невозможно перевести, разве что как "я делает я из я". Утияма роси имел похожую фразу дзико гири но дзико - я, которое целое я. Я думаю, что Саваки и Утияма выдумывали современные выражения как интерпретации дзин-иссай-дзико Догэна.

Я переводил дзико как "универсальное я" или "полное я", или же, реже, как "универсальную своеобразность". Также дело обстоит и с буддхата или просветлённым существом, которое я упоминал выше. Это звучит довольно абстрактно, но самое главное, что нам надо понять, так это только то, что это означает в контексте нашей повседневной жизни. Это именно Дзэн в нашей повседневной жизни, на который Утияма роси ставил наибольшее ударение. В конечном счёте, когда нас в первый раз попросят представиться, то о нас, вероятно, подумают немного странно, если мы ответим "Здравствуйте, я - целая вселенная, приятно познакомиться".

В обычном японском дзико используется, чтобы определить свою личность в индивидуальном смысле, не в смысле вселенной. В современном японском дзико используется в понятиях типа дзико тюсин или дзикосюги, означающие эгоцентричность или эгоистичность. В этом случае оно используется в дуалистичном смысле как я в противоположность к другим, и это подразумевает взгляд личности, который ставит ударение на важность себя и понижает важность тех, кто вокруг нас.

Хотя в университете Васэда Утияма роси изучал философию, а не психологию, шутя, он часто ссылался на себя как на психолога психологов. Бесконечная вереница посетителей приходила, чтобы увидеть его - коммерческие руководители, доктора медицины, а также психологи. Они приходили, чтобы посоветоваться о проблемах в своей личной, эгоцентричной жизни, и он принимал их всех. Он также видел, что психологические проблемы некоторых людей могут стать легче за счёт сидения в дзадзэн с целью немного успокоиться. Если доктора и психологи чувствовали, что внесение дзадзэн в их терапию принесло пациентам большую пользу, тем лучше.

В то же время он указывал мне на то, что такое использование дзадзэн надо понимать как пример бомпу Дзэн, то есть полезного Дзэн, или Дзэн ради улучшения своей обстановки или своих условий. Если такой вид Дзэн может помочь людям, то он никогда не критиковал его использование, но он указывал на то, что полезный дзадзэн не должен приравниваться к практике дзадзэн без каких-либо предусловий или целей. Другими словами, роси делал разделение между безоговорочной практикой дзадзэн, с отношением отпустить мысли как дзадзэн может помочь "мне", и дзадзэн для практических целей. Дзико в буддизме и в учениях Догэна и Утиямы не имеет отношения к выгоде или самоулучшению. Скорее это имеет отношение к взгляду на свою жизнь с самой широкой перспективы, и после этого действовать таким образом, какой позволяет этой перспективе наиболее полностью манифестироваться в наших повседневных делах.

Тема моей жизни

От Косё Утияма

Цивилизация, которая началась в Греции, развивалась в Европе после ренессанса, и стала преобладать в современном мире - это интеллектуальная цивилизация, которая всё определяет и классифицирует. Но, организовав всё интеллектуально, кажется, что люди, находящиеся под сильным влиянием этой цивилизации, стоят на грани удушья и развили большой интерес к традиционному восточному миру, где они надеются найти бесконечную глубину, трансцендирующую интеллектуальные определения. В этом поиске нет ничего плохого, но идеи людей о "бесконечности" и "трансцендации" могут быть немного запутанными.

Кёто, древняя столица Японии и ной дом уже много лет, больше тысячи лет. Его окружают горы, и в течение года там часто появляется туман. Этот туман окутывает горы, где скалы и камни очень сильно покрыты мхом. Кажется, что покрытые мхом скалы и камни посреди тишины выражают бесконечную глубину. Сами горы, громоздящиеся друг на друге и завёрнутые в туман, способствуют впечатлению мистического восхищения. Бесчисленные книги по Дзэн или чайной церемонии имеют картинки храмов Дзэн и чайных домов с именно таким задним фоном из покрытых мхом скал и туманных пейзажей гор.

Конечно же, хорошо, что туман делает картину вокруг Кёто такой красивой. Но было бы серьёзной ошибкой видеть в этом виде экзотического пейзажа ключ к восточной мысли, потому что когда лёгкий туман рассеется под чистым светом разума, то после этого останется не так уж и много. Истинная глубина востока - это не отрицание человеческого разума, а глубина - это не та глубина, которая должна быть скрыта в анти-интеллектуальной мгле. Безграничность востока должна всё ещё существовать, даже после того, как вся дымка путаницы рассеется под светом разума. Глубина безграничности лежит за пределами досягаемости какого-либо вида рассуждений, но она не стоит против разума. Она похожа на небо без облаков и тумана. Ясная глубина вселенной - это безграничная истина, открытая на востоке.

Для тебя, читатель, я хочу, чтобы ты понял своим собственным интеллектом, что Дзэн касается истинной глубины жизни, которая находится за пределами досягаемости разума. Эта "жизнь" - не восточная и не западная, она простирается во всём человечестве. Я надеюсь, что по мере того, как ты будешь читать эту книгу, ты посмотришь на свою собственную жизнь с совершенно новым умом и применишь то, о чём я пишу, в своей повседневной жизни. Это единственное место, где существует настоящий мир Дзэн.

Я вырос в Японии во время эры Тайсё (1912-1926) и первые десять лет эры Сёва (1926-1989). По западному календарю я родился в 1912 году. Я закончил колледж в 1935 и остался на два года в аспирантуре. В ранний период Мэйдзи (1867-1912) почиталось всё, что приходило с запада. Во время периодов Тайсё и Сёва Япония начала оценивать свои собственные исторические корни. В то же время политическая сцена увидела рост ультранационализма, имевшего свой пик во Вторую мировую войну. Другими словами, политики взяли то, что должно быть естественной гордостью, которую испытывают японцы по отношению к своему собственному культурному богатству, и манипулировали этим.

С того времени, как я ходил в среднюю школу, у меня не было ни малейшего интереса к национализму. Мои глаза всегда были направлены на более большой мир, и моей мечтой было придумать какую-нибудь идею, которая может помочь другим людям на земле. Когда я был маленьким ребёнком, то любил оригами или складывание бумаги. Я мечтал о том, чтобы выдумать новую идею для какой-нибудь фигуры оригами, которую бы люди могли сложить и радоваться.

Мой отец работал с топографическими моделями в качестве части своей работы, и он был экспертом по оригами. Я думаю, что в первый раз он научился оригами у своей матери, также как и я; благодаря моей бабушке выросло моё желание создавать вещи таким способом. К тому времени, когда я был в колледже, мой интерес в создании новых оригами почти угас. Я изобрёл определённое число складываний, чтобы делать различные формы и создал стиль делания почти всего - цветов, животных, машин, будд - из складывания всего одного квадрата бумаги.

Это был просто интерес в области хобби. Гораздо более серьёзным делом была для меня забота об общей теме моей жизни. Так получилось, что в её центре стоял вопрос о том, что такое "я", и я написал об этом в книге под названием Дзико. Это японское слово дзико означает "универсальное я" или "целое я". Мы одновременно живём и как личности, индивидуумы, занятые своими ежедневными делами, и как универсальное "я", включающее в себя всю вселенную. Когда я использую фразу "универсальное я", то говорю это в смысле "я", живущее полную истину жизни. Попытаться понять и жить в понятиях этой реальности было всеобъемлющей темой моей жизни.

Мой отец интересовался многими вещами и бросал всю свою энергию на всё, что пробуждало его интерес, но казалось, что в его действиях не было единой нити. В отличие от этого, моя жизнь была посвящена поиску пути, который соединён, и даже более того, является для человека самым духовно благородным путём жизни. То, за чем я гнался, было самым благородным путём жить мою жизнь. Я написал книгу Дзинсэй рёри но хон (Как варить свою жизнь), которая вначале появилась на английском под названием Делая свою жизнь более благородной (позднее издана под названием От кухни Дзэн к просветлению). Как я написал в той книге, под деланием свою жизнь более благородной я имею в виду постоянное стремление с полным сердцем жить истину жизни, а не создание какого-нибудь псевдо-элегантного стиля жизни.

В основе моей жизни лежат глубокие связи Японии, которые она имеет с восточной и западной традициями. Сначала для меня было важно изучать и учиться от мудрости прошлого. Потом мне надо было преследовать свой собственный индивидуальный стиль жизни, имеющий знание о своём прошлом. Чтобы реализовать эту идею первым делом я начал изучать западную философию и христианство. Изучая западную философию теоретически, ты можешь довольно хорошо понять, о чём там идёт речь, но буддизм - это другое дело. В действительности его невозможно понять, если ты не практикуешь его на самом деле. Чтобы полностью исследовать и понять буддизм и дзадзэн, я стал монахом. Моё становление монахом было отчасти выдуманным средством, чтобы практиковать дзадзэн, потому что мне было проще делать дзадзэн, если я принимал стиль жизни монаха. Я никогда не думал, что должен стать монахом. Когда я изучал католицизм, то думал о том, чтобы стать монахом, только для того, чтобы я мог изучать религию, но устав внутри церкви никогда бы не позволил мне стать им с таким отношением.

Я стал монахом 8 декабря 1940 года. В Японии это был день Пёрл Харбор, по другую сторону от линии суточного времени Соединённых Штатов. Я был интеллигентом, не делая почти ничего кроме чтения и размышления, но решил потратить всю свою энергию на практику. Позднее я написал поэму, которую назвал "Поэма для покидания дома":

Как солнечный луч светлым осенним утром,
я бы полностью хотел стать единым целым,
тело и ум,
с прозрачной практикой от всего сердца.

После войны я, как и многие другие японцы, был очень беден, и у меня не было дома до тех пор, пока я не остановился в Антайдзи, в Кёто в 1949. Мои первые годы в Антайдзи были также тяжелы, как и мои бездомные бродячие годы, но я продолжал свои поиски истинного пути жизни. Для меня понимание универсального "я" неотделимо от дзадзэн, так что в моей книге Дзико я много говорю о дзадзэн. Это в этой книге я в первый раз использовал фразу "открывая руку мыслей" (омой но тэбанаси). Мне кажется, что дзадзэн - это наивысшая форма человеческой культуры(1). Другие изобретения сделали человеческую жизнь и более удобной и более сложной, но не прибавили духовной мудрости,

Я описал 2 стороны человека, который практикует дзадзэн. Одна сторона - это личное "я", которое всегда тянут вперёд или назад мысли о желаниях. Другая - это "я", которое сидит в дзадзэн отпускания таких мыслей; это обычный человек, живущий наше универсальное "я". Первая сторона похожа на облака, а вторая на широкое небо, в котором они плывут.

Я написал:

Когда мы смотрим наверх, то склоняемся к тому, чтобы думать, что облака стоят высоко в небе, но я читал, что если мы нарисуем круг размером в пять дюймов, то карандашная линия будет представлять собой толщину всей атмосферы. Облака - это просто вещи, плывущие здесь и там, появляющиеся и исчезающие внутри этого тонкого пространства.

Дождь - это просто что-то, что происходит под этими малюсенькими облаками, но когда дождь продолжает идти, то мы думаем, что всё небо - это ни что иное, как облака и капли дождя. На самом деле над атмосферой, которая такая же тонкая как карандашная линия, всегда голубое небо и светит солнце. Но мы даже не можем представить себе этого. Какие же мы бедные - существа, живущие на земле.

Таким же образом мы всегда покрыты тёмными тучами тревоги и печали, охвачены штурмом злости и честолюбия, встречаем страдание и отчаяние. Так или иначе, облака и дождь наших мыслей происходят только внутри атмосферы, тонкой как карандашная линия. Ментальная погода просто происходит внутри наших мыслей, ищущих удовлетворение. Вне сферы мыслей небо всегда голубое, и солнце всегда светит в нём. Когда мы можем сидеть также неподвижно, как и всеохватывающее небо, то можем увидеть и испытать штурмы типа боли и грусти, не будучи охваченными ими.

Дзадзэн - это именно поза сидения в сфере абсолютного мира ума, то есть как большое голубое небо, в котором появляется и исчезает большое количество облаков мыслей. Не важно как много дзадзэн мы практикуем, бедные люди не станут богаче, и бедность не станет чем-то легко переносимым. Не важно как серьёзно мы практикуем, нужда - это нужда. Но в то же время мы находимся в абсолютном покое, как невозмутимое небо, и нам нет нужды думать о нашей жизни в понятиях сложности и простоты.

И вот я стою здесь, прожив более 80 лет, и ниточка, которая связывает всю мою жизнь - это моё стремление жить наиболее благородным путём жизни. В буддизме это упоминается как ультимативное прибежище(2).

Идти путём универсального "я" - это то, что называется буцудо, путь Будды. Это тот путь, которым я шёл в моей жизни. Когда люди слышат фразы типа Буддадхарма или путь Будды, они могут подумать, что это нечто очень особенное или святое, но это просто выражения, которые передавались нам веками, чтобы мы могли ориентироваться на них. В своей жизни я пытался объяснить эти вещи конкретным образом, который будет понятен и сможет помочь любому. Я должен был посмотреть и на христианство, и на буддизм, и интеллектуально на западную философию, чтобы понять и моё собственное самовыражение, и обет моей жизни выражения истинного значения жизни полного "я".

Я всегда верил, что дух взращивания этой жизни "я" очень похож на дух первых американских первопроходцев. Разница между ними лежит в том, что эти первопроходцы проникли на новые территории запада с желанием застолбить частные участки земли или завладеть ими. Но это не то отношение, с которым человек желает взращивать новую территорию универсального "я".

Очень важно помнить о том, чтобы стремиться к пути "я" бескорыстно, а не за какое-то вознаграждение. Так как мы действительно являемся универсальным "я", нет никакого особого смысла говорить об этом. Но если мы не прилагаем никаких усилий манифестировать его, то просто знать об этом совершенно бесполезно. Делать вечное конкретным - вот задание, которое стоит перед нами. Даже если у нас есть чашка прохладной, чистой воды, если мы не выпьём её на самом деле, то она не утолит нашу жажду. Выражение универсального "я" - это вечная практика, но в том случае, если мы не идём этим путём сами, то она не реализована, она не будет нашим путём.

Пусть это - актуализация нашего универсального "я" - будет работой всей нашей жизни.

Примечание

1. В предисловии к Дзико, Утияма цитирует Эйхей Догэна Дзэндзи о том, что в то время как мы живём жизнь основы к существованию, мы должны стараться жить наивысшую культуру. [Назад]

2. Ультимативное прибежище - это перевод буддийского понятия хиккёки. Хиккё означает "окончательное" или "абсолютное", а ки - "место прихода". В Буккё Дайдзитэн Накамура Хадзимэ говорит, что это понятие означает сатори или "дойти до конца". В главе Хоцубодайсин ("Пробуждая дух просветления") Сёбогэндзо Догэна есть место: " Хиккё - это окончательный плод Будды, воплощённый в Бодхисаттве". [Назад]

 

Просто кланяться

Складывая мою правую и левую руки вместе как единое целое, я просто кланяюсь.
Просто кланяюсь, чтобы стать единым целым с Буддой и Богом.
Просто кланяюсь, чтобы стать единым целым со всем, что повстречается на моём пути.
Просто кланяюсь, чтобы стать единым целым со всеми бесчисленными вещами.
Просто кланяюсь, как жизнь становится жизнью.

Это была последняя поэма Утияма роси, законченная в последний день его жизни.

Практика и хурма