Глава 13. День, когда замер весь мир.

 

Мы и не подозревали, что пока наша жизнь шла своим чередом, раковая опухоль разрасталась. Теперь казалось, что Йоланда повсюду и решила не просто зачерпнуть пальцем кусочек крема с торта, а запустить туда всю руку. Она так неистово принялась управлять бутиками, что Селена  предоставила ей полный доступ ко всем текущим счетам и кредитным картам.

Дизайнер Мартин Гомес, который тесно сотрудничал с Селеной в разработке дизайна одежды, стал, возможно, первым, кто понял, что Йоланда ведет себя странно. Он поведал Селене некоторые детали поведения  Йоланды; о том, как она манипулирует людьми и пытается контролировать почти все стороны бизнеса.

Мартин сказал, что некоторые сотрудники бутиков недовольны Йоландой и желают уволиться. "Она тяжелый человек, и хочет все контролировать", - сказал он Селене. "Отношения на работе очень напряженные. Она кричит на моих портних и даже на меня. Я не думаю, что смогу продолжать работу в таких условиях".

Когда Селена открыла бутики ее окружали друзья и подруги, которые работали на нее. Йоланда сделала так, что друзья Селены один за другим уходили от нее. По словам Мартина, теперь она заявила, что никто не должен звонить непосредственно Селене; все звонки будут проходить через нее. С каждым разом она вела себя, скорее, как телохранитель, а не личный помощник. Когда одна из портних зашла в дом Йоланды, чтобы забрать какую-то вещь, то была очень удивлена, увидев, что все стены увешаны фотографиями Селены.

- Я полагаю, что желание Йоланды встать между тобой и всеми остальными очень странное, - добавил Мартин. – Она одержима тобой, и мне немного страшно.

Опасения Мартина должны были стать тревожным сигналом и для нас. Однако, мы с Селеной, как всегда были так заняты, что пропустили эти сигналы, говорившие о том, что Йоланда, действительно, лишилась здравого смысла. Как любой творческий человек Мартин отличался упрямством, и мы думали что он, как и многие творческие личности не желал, чтобы кто-то ему указывал, как и что нужно делать. Мы не считали конфликт, возникший между Мартином и Йоландой чем-то серьезным, скорее думали, что это борьба двух людей, каждый из которых отстаивает свою позицию.

Между тем, Селена продолжала доверять Йоланде. Ей нравилось, как внимательно она относится к людям, которые ей звонят, и что служит связующим звеном между ней и бутиками. Дошло до того, что она дала Йоланде ключ от нашего дома.

Кроме того, что Селена выполняла условия по контрактам на выступления, ее решение открыть ателье и модный бутик в Мексике с каждым разом крепло. Йоланда активно помогала ей в этом.

Она присутствовала на всех деловых встречах в Мексике вместе с Селеной, так как в совершенстве говорила по-испански. Я же оказался совсем бесполезен для этих целей: мой испанский оставался слишком слабым, и я ничего не понимал в модном бизнесе.

Тем не менее, мы постепенно стали замечать, что Йоланда с каждым днем ведет себя более властно и странно. Когда Селена находилась в Сан-Антонио, она настаивала на том, что будет сопровождать ее везде. Или звонила Селене в неподходящее время, чтобы сказать: "Нам нужно поехать в Монтеррей, поскольку тот или другой человек хочет с нами встретиться. Мы должны выехать сейчас же". И ее раздражало, что Селена не бросалась бежать по первому ее зову.

Однако Селена оставалась верной людям, относящимся к ее семейному кругу и близким друзьям. Она долгое время пыталась защищать Йоланду. Когда Мартин сообщил, что некоторые служащие жалуются на нее, Селена ответила: "Возможно, им не нравится, что она их начальница и не желают этого признать"

Кроме того, Йоланда делала все от нее зависящее, чтобы Селена не могла даже усомниться в ее собачьей преданности – особенно когда подарила ей кольцо в форме яйца Фаберже, которые Селена коллекционировала.

Селена приобрела первое из этих яиц пару лет назад, во время поездки в Майами. Мы остановились в отеле Intercontinental Hotel и, по привычке, Селена захотела отправиться в магазин сувениров. Там она заметила это яйцо, размером со страусиное с инкрустацией золотом и различными камнями. "Оно прекрасно", - сказала она.

Совершенно очарованная сувениром, она купила его.  Новое приобретение так нравилось Селене, что, с тех пор, она продолжала покупать яйца Фаберже везде, где находила. Думаю, Селена видела в них особый смысл, для нее они означали зарождение жизни. К тому же яйца Фаберже относились к предметам ювелирного искусства, изготовленным вручную. Ее коллекция превратилась в предмет  гордости и приносила ей радость. Позже она выставила свою коллекцию (около сотни яиц) в шкафчиках со стеклянными дверцами.

Йоланда это знала и когда служащие бутиков решили собрать деньги на подарок Селене, то предложила отдать все деньги ей,  а она сама закажет ювелиру кольцо, которое приведет Селену в восторг. Кольцо оказалось превосходным: золотое с яйцом из белого золота в центре. Оно было украшено пятидесятью двумя сверкающими бриллиантами, инкрустированными в золотую ленту четырнадцати карат, обрамлявшую кольцо, поверх которой выделялись три литеры в виде буквы "S".

- Я купила его для тебя, - сказала Йоланда, не упомянув ни о служащих, у которых просила деньги на подарок моей жене, ни о том, что кольцо, стоимостью в три тысячи долларов, было оплачено кредитной картой Селены American Express. – Это кольцо знак нашей дружбы.

Селена была очарована и надела кольцо немедленно.

- Посмотри, Крис, - сказала она, показывая его мне. – Видишь, как Йоланда продумала все детали?

 

 

Почему же мы не замечали эту раковую опухоль? Возможно потому, что были слишком заняты. В числе прочих мы выступили перед двадцатитысячной аудиторией в Anfitatro Southern Star del Six Flags AstroWorld´s в июле, а также вместе с группой Mazz и Emilio Navaira на третьем ежегодном фестивале Tejana Superfest. В декабре 1994 года все взгляды были прикованы к Селене на музыкальном вечере в честь Новогодней ночи в Centro de Covenciones George R. Brown, а в январе она дала концерт в Хьюстоне на Livestock Show and Rodeo и стадионе Astrodrom. Там она пела и танцевала перед аудиторией численностью в шестьдесят пять тысяч человек. Также она стала самой ожидаемой звездой на фестивале La Calle Ocho в Майами, который привлек внимание более чем ста тысяч любителей музыки. Альбом Amor Prohibido получил номинацию на премию Грэмми в 1994, и Селена записала дуэт с группой Barrio Boys под названием "Donde quiera que estes", который поднялся на первое место журнала Billboard в категории Hot Latin Tracks.

Перед Селеной открывались все новые возможности. В начале 1995 года она задумала открыть собственную линию духов, и была очень взволнована, когда ей предоставили возможность сняться в кино. Она действительно хотела попробовать себя в роли актрисы, и как мы заметили, после съемок видеоклипов и рекламных роликов, у нее это прекрасно получалось – актриса, которая представала перед камерами совершенно естественной.

Один из наших менеджеров добился, чтобы Селена получила роль в популярной латиноамериканской теленовеле "Две женщины, одна судьба", чтобы представить ее более широкой аудитории. Селена обрадовалась возможности появиться на телевидении, но именно этот опыт принес ей разочарование. Ей не хотелось играть роль, написанную специально для нее, когда режиссер сказал, что по сценарию, она должна целоваться с актером - музыкантом другой группы.

- Я не стану, - возразила она. – Я замужем. И просто не могу этого сделать. Это неправильно.

Когда один из друзей предположил, что она отказалась целовать актера из-за меня, я был уверен, что причина кроется в другом. Я ни на секунду в ней не сомневался. Это еще одна черта моего характера, которую Селена хорошо знала: я не был собственником и не собирался контролировать ее. Все вокруг постоянно обсуждали ее тело, но я никогда не обращал внимания, поскольку был уверен, подобные комментарии – цена, которую мы должны заплатить за то, что она стала знаменитой.

Если бы Селена решила, что ей придется поцеловать актера, чтобы исполнить роль более убедительно, я бы не стал возражать. Тем не менее, меня раздражало, что во время съемок сцен, где появляется Селена, мексиканский таблоид опубликовал интервью с актером, в которого, по сценарию, она влюблена. Журналист задавал обычные глупые вопросы, в том числе он спросил:

- Если бы вам представилась возможность провести с кем-то ночь? Кого бы вы выбрали?

- Селену, - ответил актер.

Но я не беспокоился за Селену, поскольку хорошо ее знал. Она не флиртовала. И даже не использовала свою сексуальность, чтобы добиться желаемого, а только разум и талант. Все остальное было лишь частью ее сценического образа.  Она жила в ладу с собой, поэтому ей не нужно было притворяться, как другим знаменитостям, которые ждут, что все вокруг станут оборачиваться и смотреть с обожанием, когда они входят в зал. Селена всегда вела себя естественно, ей не требовалось прилагать усилия, чтобы держаться как звезда кино.

Вторая роль Селены в кино оказалась гораздо более занятной. Ей предложили сыграть певицу марьячи в фильме "Дон Жуан де Марко", где главные роли исполняли Faye Dunaway, Johnny Depp и Marlon Brando. Мы оба были очень взволнованы не только из-за того, что Селену увидят многие любители кино, которые, возможно, никогда не слушали техано, но и благодаря звездному актерскому составу картины.

Мы поехали в Лос Анджелес, где проходили съемки сцены в отеле Bıltmore. По прибытии Селена выглядела серьезной и спокойной. Я же нервничал за нас двоих.

Когда пришло время выйти на сцену, мы спустились в холл отеля. Там стоял Джонни Депп, который сразу же подошел представиться. Селена оставалась спокойной и уверенной в себе. Она несколько раз повторяла свою сцену, и я вернулся в номер, поскольку съемки требовали много времени.

Наконец Селена вернулась совершенно уставшая, но счастливая.

- Знаешь, этот Марлон Брандо просто Казанова, - сказала она. 

 

После того, как Йоланда подарила Селене кольцо, дела в бутиках пошли еще хуже. Наши бухгалтерские записи не совпадали с реальными подсчетами. Суммы, снятые с кредитных карт не подходили под статьи расходов. Селена заметила расхождения, поскольку сама проверяла счета и накладные предприятия.

Селена приняла на работу двоюродную сестру Дебру, для работы в бутиках. И кроме того, предложила объединить усилия с ней и Йоландой для открытия бизнеса в Мексике.  Дебра уволилась в течение недели, объясняя Селене, что недовольна тем, как персонал предоставляет информацию о продажах. Йоланда сказала Селене, чтобы та ни о чем не беспокоилась: "Я займусь этим", - пообещала она.

Через короткое время Мартин Гомес попросил расторгнуть его контракт, поскольку понял, что не может больше работать с Йоландой. "Она с самого начала манипулировала мной", - он рассказал Селене, как Йоланда забраковала некоторые из его оригинальных моделей и не оплатила его счета.

Оба бутика понесли потери. Йоланда увольняла любого, кто ей не нравился, поскольку недовольство служащих не прекращалось: зарплаты уменьшились вдвое, и сотрудники продолжали осуждать поведение Йоланды.  Селена не придавала значения происходящим переменам, поскольку не хотела верить, что верная подруга, вроде Йоладны, может навредить ей.  

Со временем служащие стали приходить с жалобами непосредственно к Аврааму и он, в свою очередь, выразил  беспокойство по поводу того, что знал или не знал относительно того, как Йоланда управляет делами. Селена пыталась развеять его опасения, считая их смешными.

- Папа считает, что все люди плохие, - объясняла она, - Ты знаешь, он никогда никому не доверял.

В начале марта мы уже не могли игнорировать проблемы, которые возникали во всех делах, которыми занималась Йоланда (она заведовала почти всем), в том числе в фан-клубе. Люди посылали деньги или чеки, чтобы вступить в клуб, но не получали футболки или другие товары, которые предоставлялись новым членам. Теперь они писали письма или звонили, чтобы предъявить жалобы. Йоланда настаивала, чтобы чеки присылали непосредственно на ее имя, а не на банковские реквизиты фан-клуба.

Аврааму начали звонить поклонники Селены, выражая разочарование и недоумение. 9 марта он сообщил Сальдивар о необходимости личной встречи с Селеной и Сюзет, чтобы покончить с происходящим.

- Йоланда не смогла ничего объяснить, - говорила мне позже Селена. – Когда Авраам задавал вопросы, она только повторяла: - Не знаю, не знаю.

Авраам сказал Йоланде, чтобы она отстраняется от управления собственностью семьи и не имеет права вернуться, иначе ее арестуют. Кроме того, он обещал привлечь ее к ответственности за растрату.

Сюзет назвала Йоланду воровкой и лгуньей, она сожалела в том, что доверяла ей настолько, чтобы позвать на свою свадьбу. Как она могла поступить подобным образом с ее семьей и, особенно с Селеной, которая была к ней так добра.

Однако Селена не могла одним разом разорвать их долгую дружбу. В определенном смысле Селена была противоположностью Авраама: она доверяла настолько, насколько он был недоверчив. Она оказалась в ловушке противоречивых чувств: ощущения предательства и гнева, когда видела, что Йоланда запуталась  в собственной лжи, и жалость  к женщине, которую считала лучшей подругой. Я думаю, зачастую Селена не верила собственным глазам, когда Йоланда показывала истинное лицо.

- Что будет делать бедная Йоланда, если останется без нашей поддержки? – спрашивала Селена.

- Разве ты не видишь, что происходит? – в гневе восклицал Авраам. Он уже сам проверил документы и обнаружил невероятные финансовые расхождения. – Человек, который лжет без конца, будет продолжать это делать, потому что верит, что выйдет сухим из воды. Ты должна защитить себя и твой бизнес.

Селена знала, что Авраам прав. Дела в фан-клубе заставили ее изменить мнение. Селена воспринимала поклонников, как членов семьи и теперь интересы ее семьи были ущемлены.

На следующий день после встречи с Йоландой, брат Авраама Эдди, позвонил ему, сообщив, что Сальдивар с еще одной сотрудницей из бутика в Корпус Кристи находится в здании Q-productions. Авраам немедленно отправился в офис компании, чтобы снова повторить, что ее не желают видеть ни в одном из предприятий, принадлежащих семье.

В тот же день я слышал, как Селена спорила с Йоландой по телефону, а когда положила трубку – сказала:

- Я больше не могу ей доверять.

Она была права. На следующий день, после того, как Авраам запретил ей появляться в офисе Q-productions, Йоланда купила револьвер.

 

 

Наконец Селена начала расспрашивать сотрудников бутиков о поведении своей ассистентки. Оказалось, что все они испытывали проблемы с Йоландой. Более того, некоторые работники салона в Сан-Антонио считали, что она крадет деньги. Йоланда также была занята в создании линии духов Селены, отбирая образцы Леонарда Вонга – человека, с которым работала над созданием ароматов, но никогда не посвящала Селену в свою работу.

- Не могу поверить, что это происходит, - сказала Селена в отчаянии. Все это началось уже давно, а мы не обращали внимания, так как постоянно были заняты на гастролях. – Мне следует уволить Йоланду, но у нее остались многие документы, которые необходимы для подачи налоговой декларации. Мне бы не хотелось, чтобы она пропала бесследно, и записи потерялись.

- Что ты собираешься делать? – спросил я ее. Я знал, что Селена не хочет впутывать Авраама. Проблемы своего бизнеса она хотела решить сама, не затрагивая семью.

Я был уверен, что потеря этих записей – это не вопрос жизни и смерти. Вероятно, я нанял бы нескольких адвокатов, чтобы они помогли вернуть пропавшие документы. Но я также знал, что Селена хочет решить все проблемы одним разом. Она отличалась упорством, что отчасти связано с ее профессиональными достижениями, и лишь желала, чтобы Йоланда вернула вещи, принадлежавшие нам по праву, прежде чем распрощаться с женщиной, которой полностью доверяла.

Я и Селена много раз обсуждали возможные пути выхода из положения: от решения уволить Йоланду немедленно до необходимости нанять частного детектива. Наконец, Селена сказала:

- Не хочу, чтобы Йоланда узнала, что мы подозреваем ее в использовании кредитных карт в личных целях и воровстве денег. Сомневаюсь, что у нее есть какие-то доказательства, что она не причастна к краже, на чем она продолжает настаивать. Но мы должны вернуть финансовые документы. Недопустимо, чтобы она узнала о нашем решении уволить ее. Пока еще рано.

Я не соглашался. Как раз после нашего разговора началась игра в кошки мышки. На протяжении следующих двух недель Йоланда продолжала убеждать, что у нее есть доказательства ее невиновности: она не воровала из бутиков и не присваивала деньги поклонников, но всякий раз, когда Селена встречалась с ней, чтобы посмотреть чеки и другие бумаги, служившие доказательством невиновности Йоланды, она никогда их не приносила, ссылаясь на ту или иную причину.  

В какой-то момент, приблизительно 15 марта, Селена сказала, что идет на встречу с Йоландой в ресторан, расположенный в окресностях Корпус Кристи, чтобы забрать необходимые нам бумаги.

- Почему бы ей не принести документы в бутик? – спросил я ее.

- Она напугана, - объяснила Селена, - Йоланда не хочет приезжать в Корпус, говорит, что ей угрожали по телефону.

Остановившись у ресторана, обе женщины остались сидеть в машине Селены: Йоланда слишком нервничала, чтобы войти внутрь. Она передала Селене почти все необходимые документы, но некоторые по-прежнему отсутствовали.

- Вероятно, мне придется поискать работу в другом месте, - сказала Йоланда, - С меня хватит.

Я сомневался в том, что Йоланда действительно хочет уйти. Она просто пыталась манипулировать Селеной. И моей жене искренне было ее жаль, так как ее давняя подруга совсем пришла в отчаяние. В то же время у Селены были свои причины убедить Йоланду, что их отношения остались прежними: она должна была вернуть наши бумаги.

Обдумав варианты, Селена решила принять дружественную позицию, хотя бы на время.

- Нет, нет, нет, - просила она Йоланду, - пожалуйста, не уходи. Ты нужна мне для работы в Мексике. Мне, правда, нужна твоя помощь. Ты не можешь бросить меня, особенно теперь, когда мы так подружились.

Как только Селена произнесла свою речь, поведение Йоланды изменилось до неузнаваемости. "К ней вернулось хорошее настроение, она вела себя, как близкая подруга и смеялась как раньше, когда мы, действительно, дружили", - рассказывала мне Селена.

Затем Йоланда сказала:

- Хочешь, я покажу тебе кое-что?

- Конечно, - сказала Селена, - Что это?

Йоланда порылась в сумке и достала револьвер.

Когда Селена рассказывала мне об этом, я чувствовал возрастающую тревогу. Я понял, что Йоланда еще более безумна, чем мне казалось.

- Какого черта? – спросил я. – Она возит в машине оружие?

- Да, - сказала Селена, но ее это не беспокоило. – Она достала револьвер и сказала, что купила его для самозащиты.

- И как ты поступила?

- Сказала то, что думала,  и настаивала, что она должна вернуть его в магазин, это очевидно, - ответила Селена

Позже следователи установили, что 11 марта Йоланда пришла в оружейный магазин под названием A Place to Shoot в Сан-Антонио, оснащенный собственным тиром. Она сказала продавцам, что работает медсестрой в частном доме и некоторые члены семьи больного угрожали ей. Револьвер нужен ей для защиты.

Ей пришлось подождать три дня, которые требовались, чтобы установить личность, а затем пришла забрать револьвер и купить двадцать патронов с обрубленным наконечником и полостью внутри – тип патронов, которые быстро деформируются, достигнув цели, поэтому их поражающий эффект максимален. На следующий день она принесла револьвер в ресторан, где собиралась встретиться с Селеной.

После той встречи, Йоланда оставалась уверена, что они с Селеной друзья. Она вернула револьвер в магазин и сообщила хозяину Макдональду, что изменила решение и оружие ей больше не нужно.  

Я все еще задаюсь вопросом, могла ли Йоланда убить Селену в тот день, когда показала ей пистолет, если бы моя жена уволила ее. Возможно. Я чувствую вину за то, что ничего не сказал о пистолете, который Йоланда носила в сумке.

Что было бы, если бы я рассказал об этом полиции или Аврааму? Какой была бы реакция Авраама. Возможно, он попросил бы полицию принять меры, Йоланда получила бы предупреждение, и на этом все могло закончиться. Во мне еще живут подобные сомнения. 

 

 

Неделей раньше Селена пришла в Q-productions, чтобы поработать над песней Dreaming of you, которая должна стать главным хитом нового альбома на английском языке. Мы планировали выпустить его в том же году. Я собирался поехать с ней, но Авраам попросил поработать с солистом рок-группы,  с тем парнем, который уже приходил в наш дом на репетицию песни, написанной мной. В тот день  Селена показала, как она должна звучать.

- Ты не расстроишься, если я помогу твоему отцу вместо того, чтобы поехать в студию?

- Нет, все нормально, - ответила она, - добейся от него всего, что в твоих силах, а я скоро вернусь. – Она обняла, поцеловала меня и добавила. – Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, – ответил я.

Если бы я сказал, что меня посетило предчувствие, что момент, когда закончится моя жизнь с Селеной, неумолимо приближается, то оказался бы неправ. Я ничего не чувствовал. Просто поехал на работу. Тем не менее, меня не мучают угрызения совести из-за событий, которые произошли в тот же день.

Я работал с солистом группы, опекаемой Авраамом весь день и до поздней ночи. Мой телефон, в режиме виброзвонка, лежал на панели преобразователя. Я пытался отрегулировать вокальную партию певца, когда зажужжал телефон. Звонила Селена.

- Привет, чем занимаешься? – спросила она.

- Все еще работаю, - ответил я

- Можешь прерваться?

- Нет, не думаю.

- Ну, пожалуйста. Можешь просто сказать, что тебе нужно уехать? – спросила Селена. – Я, правда, хочу, чтобы ты приехал в студию.

- Я мог бы, но у нас, наконец, стало что-то получаться, - ответил я, оправдываясь. – Чтобы закончить, мне нужно еще немного времени. Потом, возможно, я смогу заехать. А зачем? Это так важно?

- Хочу, чтобы ты это послушал, - настаивала Селена, - Я говорю о песне Dreaming of you.

Я знал, о какой песне она говорит, раньше я уже слушал демо, но не придал значения ее словам, хотя у песни теперь появилась партия вокала. Я не понимал, что она имела в виду.

- Постараюсь прийти, - пообещал я ей.

- Хорошо, - ответила Селена. – Я действительно хочу, чтобы ты услышал, во что я превратила эту песню.

Мы попрощались. Позднее – гораздо позднее, когда казалось, что мир рухнул, а мое сердце разбилось на части, я вспоминал о ее звонке. Приятно представить, что Селена думала обо мне, во время записи своей вокальной партии. И я не сомневаюсь в этом, так как Селена никогда раньше не просила меня оставить дела и послушать то, что пела.

Я должен был выполнить ее просьбу: оставить все и провести несколько прекрасных минут с женой. И если бы я поступил именно так, то частью моих последних воспоминаний о ней было бы время, проведенное вместе в студии, когда я слушал, как словами песни она выражает чувства, которые испытывает ко мне.

Я и сейчас радуюсь, когда думаю, что Селена думала обо мне во время исполнения песни. Но то, что я не поехал в студию в тот вечер, терзает мне душу. Почему я не бросил работу, чтобы послушать то, что приготовила для меня жена?

Ответ оказался простым: я не осознавал, что больше никогда не услышу, как поет Селена.

 

 

30 марта мы с Селеной ждали моего отца, который добирался из центра города. Он приехал погостить на несколько дней, и мы приготовили для него комнату для гостей. Но прежде, чем он появился, позвонила Йоланда, сообщив, что остановилась в отеле Days Inn в Корпус и привезла недостающие документы.

- Селена, приходи, и я передам тебе бумаги, - говорила она, - Я не хочу больше ни с кем встречаться.

- Она нервничает, - заметила Селена, положив трубку

- Не забывай, что она все время врет, - напомнил я ей. – Почему ты думаешь, что на этот раз она привезла документы, если она не сделала этого раньше?

- Не знаю, но поехать придется, - сказала Селена. – Стоит попробовать.

- Я отвезу тебя в отель на машине, - предложил я ей, - не хочу, чтобы ты ходила туда одна поздно вечером.

Я взял пикап, привез Селену к отелю и припарковался. Селена вышла и сказала, что Йоланда поселилась в номере 158.

- Она хочет, чтобы я пришла одна, - сказала Селена. – Я пойду, а ты жди меня здесь. Возможно, тогда она скажет правду.

- Ты уверена?

- Да,- ответила она. – Кроме того, если ты останешься здесь, у меня будет хороший предлог уйти побыстрей.

- Хорошо.

Ночь выдалась теплой. Я заглушил мотор и открыл окна. Послушал немного радио, и поскольку Селена задерживалась, решил пойти посмотреть, что происходит.

Я запер пикап и проследовал той же дорогой, что и Селена. Дверь номера оказалась открытой: сквозь дверной проем пробивался луч света. Заглянув внутрь, я увидел Йоланду сидящей на кровати. Казалось, что она плачет. Селена стояла перед ней и тоже выглядела озабоченной.

- Эй, - окликнул я ее, - У вас все хорошо?

- Да, все хорошо, - ответила Селена.

Мы тогда не знали, что Йоланда вернулась в тот самый оружейный магазин в Сан-Антонио, спустя несколько дней, чтобы купить, как и в первый раз, точно такой же револьвер Taurus 45 с укороченным стволом.

Кто знает? Возможно, Йоланда убила бы Селену в тот вечер, если бы я не появился на пороге номера. В любом случае, Селена последовала за мной к пикапу и сказала, что Йоланда рассказала, как несколькими часами ранее, ее изнасиловали в Монтеррее.

- Что? – я был поражен

- Да, она хотела показать мне разорванную одежду, - сообщила Селена. – Я предложила отвезти ее в больницу, но она не хочет, возможно, это ее очередная ложь. Кажется, она сама разорвала одежду.

Мы сели в машину, и я повернул ключ зажигания. Селена включила свет и изучала документы.

- Здесь не все, - в отчаянии произнесла она, - многих до сих пор не хватает, Крис. Позволь мне вернуться и поговорить с ней.

Я уже выезжал со стоянки отеля.

- Нет, поехали, - ответил я, - Знаешь, что произойдет, если ты вернешься? Она придумает другую причину их отсутствия.

Селена тяжело вздохнула, откинулась на сиденье и сказала:

- Ты прав.

Когда мы вернулись домой, отец уже приехал из Сан-Антонио. Мы немного поговорили, составили планы на следующий день. Селена дала мне список продуктов, которые я должен купить в магазине. Она хотела приготовить мое любимое блюдо – акульи плавники.

Наконец отец ушел в комнату для гостей распаковывать вещи. Мы вернулись на кухню, чтобы оплатить кое-какие счета. Наши чековые книжки лежали на столе. Отец рассмеялся, увидев эту картину, и пошел за фотоаппаратом.

- Здесь, - постановил он, направляя на нас объектив, - хочу сфотографировать, как вы оплачиваете счета, как солидные люди с важным видом.

Это была последняя фотография живой Селены.

 

 

Если бы меня попросили вспомнить самый счастливый момент, проведенный с Селеной, возможно, я рассказал бы о последней ночи перед тем, как ее не стало. Мы вместе легли в постель, обнялись и снова признались друг другу в любви. Селена положила голову мне на плечо, и мы говорили, мечтая о будущем. Это был один из тех прекрасных моментов, когда чувствуешь, как сильно любишь человека и твоя любовь взаимна. Мне приятно хранить в душе воспоминания о нашей последней ночи вдвоем, как напоминание о всепоглощающей любви и обо всем хорошем, что было в нашей жизни, несмотря на все препятствия.

Внезапно раздался телефонный звонок. Селена взглянула на меня.

- Что? – спросил я

- Это Йоланда

- Откуда ты знаешь?

Селена повернулась на кровати и взяла трубку. Сказав привычное "алло", она несколько минут слушала молча, а затем сказала:

- Угадай что случилось? Йоланда нашла недостающие бумаги и обещает отдать их, когда я вернусь в отель. Она хочет, чтобы я пришла одна.

- Нет, - отрезал я, - скажи, что не поедешь. Слишком поздно. Ты в любом случае не поедешь. Не хочу, чтобы ты встречалась с ней одна.

- Нет, - повторила Селена мои слова, - Крис говорит, что уже очень поздно. Встретимся завтра.

Тогда Йоланда заговорила об изнасиловании.

- Если ты хочешь, чтобы я отвезла тебя в больницу – пожалуйста. Я уже говорила.

Йоланда снова отказалась, и Селена оборвала разговор:

- Знаешь что? Уже поздно, наш разговор закончен, - и положила трубку

- Возможно, она думает, что я поеду с тобой, поэтому отказалась, - предположил я.

- Да, также возможно, что она знает, что врачи в больнице не обнаружат ничего плохого, - сказала Селена, - вероятно, мне следовало бы поехать.

- Не делай этого. Останься здесь, со мной, - просил я, - завтра решим, что делать. Согласна?

- Хорошо, - ответила Селена и мы вскоре заснули.

 

Утром я проснулся от шума – Селена перебирала какие-то вещи в спальне. Приоткрыв один глаз, я увидел, что она приготовила одежду. Я не знал, куда она собирается и, находясь в полудреме, был не в состоянии думать. У меня и мысли не возникло ни об отеле, ни о Йоланде.

Селена приняла душ, оделась и открыла дверь, собираясь выйти. В тот момент мой отец, о присутствии которого Селена совсем забыла, открыл дверь комнаты для гостей. Увидев его, она закричала – громко, от испуга.

- Что? Что случилось? – прокричал я.

Селена посмотрела на меня и расхохоталась, как обычно.

- Ничего. Ложись, Крис. Извиняюсь. Я забыла, что твой отец здесь. Он меня напугал.

Я видел, как отец в коридоре приносит свои извинения.

- Я не хотел напугать тебя, - сказал он Селене и вид у него тоже был удивленный.

Они поговорили несколько минут. Я повернулся на другой бок и заснул. Я не стал спрашивать Селену, почему она встала так рано. Обычно она всегда вставала раньше, одевалась, хлопотала по дому, звонила по телефону или завтракала с отцом. Это утро отличалось от остальных только тем, что меня разбудил крик Селены.

А она, тем временем, находилась на пути в Dais Inn. Селена вернулась поговорить с Йоландой, и была настроена отвезти ее в госпиталь на осмотр после предполагаемого изнасилования. Такой был ее характер: она желала покончить со всем раз и навсегда и доказать, что Йоланда врет.

Селена позвонила через некоторое время, чтобы сообщить, что отвезла Йоланду в региональный медицинский центр. Теперь они собираются вернуться в Dais Inn.

- Я не нашла свои ключи, - призналась она, - поэтому взяла твой пикап и сотовый.

Так как Йоланда сидела рядом в машине, Селена сказала почти шепотом, что врачи не нашли никаких следов изнасилования.

"У Йоланды больше не осталось доводов, чтобы удержать Селену. Они возвращались в отель, затем Селена приедет домой", - подумал я. Наконец-то мы избавимся от этой женщины и ее безумия.

Я поехал с отцом купить продукты для ужина и сделать кое-что из запланированных дел. Небо затянули тяжелые тучи.

Какое-то неясное чувство заставило меня отложить все, кроме покупок.

- Знаешь что? – сказал я отцу. – Вернемся домой. Я могу выйти позднее.

Мы ушли из рыбного магазина, где покупали мясо акулы и поехали к дому. Я увидел, что на дисплее телефона мигает знак, оставленного на автоответчике сообщения, нажал кнопку воспроизведения и услышал голос одного из наших друзей – ди-джея с радиостанции.

- Привет, Крис, - сказал он, - Все хорошо? Перезвони мне.

Я подумал, почему он не позвонил мне на сотовый. Потом вспомнил, что мой телефон взяла Селена. Никто не мог найти меня. Затем я получил другое сообщение, в котором говорилось, что с Селеной произошел несчастный случай, и она ранена. Мы с Селеной часто получали нелепые сообщения, так как СМИ в Корпус всегда находились в поиске новой сенсации, которую можно опубликовать.

Я был в спальне, а отец в гостиной смотрел телевизор, когда раздался телефонный звонок. Я подождал, когда включится запись автоответчика. Я никогда не подходил к телефону сразу. Но, услышав голос Долорес, тети Селены, немедленно схватил трубку.

- В чем дело? – спросил я.

Она казалась спокойной, только натянутость в голосе выдавала ее напряжение

- С Селеной произошел несчастный случай, Крис, - ее голос задрожал, - она в мемориальном госпитале. Тебе нужно ехать туда как можно скорее.

Я сразу вспомнил о том, как Селене нравится быстрая езда. Должно быть, она попала в автомобильную аварию.

- Что с ней? – спросил я, сердце бешено колотилось в груди.

- В Селену стреляли, - сообщила Долорес. – Поезжай туда сейчас же.

Я положил трубку и бросился рассказывать отцу о звонке. Я чувствовал беспокойство, но не паниковал. "Многие получают ранения и выздоравливают", - успокаивал я себя.

Мы уже садились в машину, когда я громко воскликнул:

- Проклятье. Почему она поехала одна в этот отель? Видишь, что случилось.

Отец вел машину с максимально разрешенной скоростью. И все сильнее жал на педаль газа по мере того, как мы приближались к мемориальному госпиталю. Когда мы въехали на больничную стоянку, отец ехал так быстро, что на последнем повороте задребезжали колеса.

Я полагал, что Селена жива. Я войду, увижу ее и заключу в объятия. Я не мог представить, что моя жена может умереть, и уж совсем не укладывалось в голове, что она умрет прежде, чем я снова увижу ее.

Роберт, один из наших музыкальных техников уже стоял перед входом и курил, но не сказал мне ни слова. Мы с отцом вошли в отделение скорой помощи и сразу оказались в кольце корреспондентов и медицинских сестер. Кто-то положил мне руку на плечо и сказал:

- Сюда, сынок.

Меня привели в зал ожидания. Я увидел Авраама, Марселу, Сюзет и других членов семьи. Не хватало только Эй Би: он ушел, чтобы скорбеть в одиночестве. Я подошел и улыбнулся им, хотя почувствовал, как спазмом свело желудок, увидев выражение их лиц.

- Что случилось? – спросил я. – Где Селена?

Авраам смотрел на меня застывшим взглядом:

- Селена умерла, Крис. Она мертва. В нее стреляли, и она скончалась.

От наступившего шока я некоторое время стоял, не в силах пошевелиться и осознать, что происходит. Возможно ли, что я больше не увижу мою жену живой? Никогда не поцелую и не почувствую, как ее руки обнимают меня?

Потом я заплакал. Зная, что Селены больше нет, я не мог поверить в жестокую реальность. Нужно время, чтобы принять тот факт, что кто-то покинул тебя навсегда. Человек понимает, но не в силах поверить.

Теперь Авраам тоже плакал. Мы не знали подробностей ее убийства – обо всем стало известно гораздо позднее. Вскоре все вокруг плакали вместе с нами, и мне вдруг захотелось уйти прочь, сбежать от этой стены слез.

Исаак, младший брат Авраама и дядя Селены тоже сидел в наполненной людьми комнате. Должно быть, он видел мое состояние, так как открыл дверь и вышел за мной в коридор. Там находились двое врачей. Один из них сказал:

- Примите соболезнования. Мы сделали все, что могли.

Я не мог произнести ни слова. Врачи сказали:

- Нам нужно, чтобы вы опознали тело.

- Что? – спросил я, все еще не веря, что все это происходит со мной, - Что он говорит? Что я должен сделать?

Исаак вступился:

- О чем он говорит? Селена умерла. Почему он должен опознавать тело?

- Кто-то из родственников должен это сделать, - мягко повторил один из врачей. – Это обычная процедура.

- Я не могу, - срывающимся голосом сказал я. Горе сломило меня, я едва дышал. Я не мог думать ни о чем, кроме выражения лица Селены, когда она посмотрела на меня утром и сказала, чтобы я ложился спать. Селена ушла. Как она могла уйти?

- Сожалею, но вы должны пойти с нами для опознания, - повторил врач.

До этой фразы я едва сдерживался. Но потом потерял всякий контроль и начал кричать на врачей:

- Это нужно делать сейчас, прямо сейчас? – кричал я. – Я уже сказал. Я просто не могу!

Исаак встал между мной и медиками и сказал:

- Может быть мне это сделать? Я могу пойти вместо него?

- Вы член семьи? – спросил врач.

- Я ее дядя, - ответил он.

Врачи увели его, а меня оставили одного в коридоре, где я стоял и плакал.

 

 

Отец привез меня домой из госпиталя. <