А-4. Идея миссионерства, идея национальной избранности

К территориальной экспансии как национальной идее тесно примыкает национальная идея миссионерства, идея национальной избранности. Мол, мы занимаем особое место в мире, от нас идет особый свет, особая духовность; наша нация судьбоносна для мира, нам предстоит исполнить особую миссию в мире и т.п.

Миссионерская идея с особой настойчивостью возделывалась в русском православном сознани: мол, Москва - это Третий Рим, а русский народ - это народ-богоносец, воистину наследующий традицию подлинного, ортодоксального христианства, и оттого свет идет с Востока, то есть от нас, и мы должны спасти загнивающий Запад, пошедший по неверному, отступническому (от подлинного христианства) пути.

Своеобразным преломлением этой идеи особой роли России в историческом миропорядке (но уже в модернизированном обрамлении различных европейских доктрин) стала и ленинская идея России как “слабого звена” в мировой системе империализма, и идея коммунистической революции, распространяющейся по всему миру именно из России. Последняя идея, кстати, действительно захватила национальное самосознание русского народа на несколько десятилетий. Но потому и захватила, что являлась всего-навсего модернизированной вариацией православно-церковной идеи о “народе-богоносце”.

И до сих пор миф собственного миссионерства, собственного избранничества как ничто другое греет душу русского народа. Причем, чем хуже реальное положение дел, тем лучше для этого мифа. Снова и снова вспоминается гениальный ленинский ход со “слабым звеном”: оказывается, и в слабости можно обнаружить мировую историческую миссию! И потому снова и снова находятся теоретики (и что существенно, эти теоретики всегда востребованы русским национальным сознанием), которые изо всех сил разрабатывают идею нашей национальной избранности и доказывают, что ось мировой истории проходит через нас. И стоит ли удивляться, что эта идея всякий раз вызывает всплеск национального энтузиазма. Вместе с тем, эта идея связана со скрытой национальной агрессией, и потому - крайне опасная идея

В-1. Конструирование себя как национальная идея

Переходим к анализу второго типа стратегий формирования национальной идеи, стратегий В-типа. Сама суть этих стратегий заключается в том, что каждая развивающаяся нация должна заниматься положительным конструированием себя, образованием себя как культурной целостности.

Формирование и развитие национальной культуры является главным положительным содержанием процесса национального самоопределения и национального развития. Вопрос не в том, чтобы противопоставить себя другим нациям, а в том, чтобы выработать свое самостоятельное культурное содержание, представляемое прежде всего в жизни национального языка и национальной ментальности, т.е. того “способа думания”, который формируется, опять же, в пространстве языка и пространстве тех или иных культурно-исторических реалий.

Если противопоставление чужому является самоочевидным способом национального самоопределения и национальной консолидации, то конструирование себя как культурной целостности - процесс трудный, длительный и неочевидный.

Почему так популярны национальные идеи, связанные с тем или иным противопоставлением своего чужому? Да потому, что они не требуют духовной самоотдачи, “делания себя впервые”.

Скажем, качество “русскости” в их логике ни в коей мере не зависит от самого человека, а определено самим фактом биологического рождения. “Я - русский, значит, я не еврей, не немец, не татарин”. Или: “я - русский, значит, я автоматически богоизбран, на мне особая миссия в мире!” И так далее, и тому подобное. Не нужно возделывать свою культуру, не нужно возделывать себя в культуре, чтобы быть русским. Достаточно “родиться русским” - точно с генетическим клеймом.

Но в том-то и состоит суть дела, что вся жизнь человека - это восхождение к своей национальности, восхождение к своей национальной культуре, открытие себя как представителя той или иной нации. И, соответственно, жизнь нации - это тоже восхождение к себе, к своей культуре, к культуре, которая отнюдь не в прошлом, а в настоящем и в будущем. К культуре, которая еще только должна быть.

Фольклор - это вовсе не национальная культура, а лишь один из источников национальной культуры. Другим источником национальной культуры является собственное творческое деяние того или иного человека. Деяние Пушкина. Деяние Шнитке. Деяние Бродского.

В этом-то и состоит подлинный патриотизм - не в противопоставлении себя чужому, а в служении своему  духовному отечеству, в возделывании его культуры, его языка. И в этом смысле великими русскими патриотами являлись (и являются) все те, благодаря кому жила и живет русская культура, жила и живет русская духовность, жил и живет русский язык. 

Русский патриот не тот, кто в пьяном угаре бьет себя кулаком в грудь и кричит: “Я - русский! В моих жилах - русская кровь! А ты - жид пархатый (варианты: “чурка азиатская!” “немчура поганая” и т.п. - вариантов множество). Не дадим жидам и чуркам топтать Святую Русь!”.

Это - никакой не патриот. Это - этнический иждивенец, не понимающий и не желающий понять, что патриотизм - это прежде всего деяние духа, патриотизм - это подвиг, это мощная духовная самоотдачав пространстве своей культуры, а вовсе не факт биологического происхождения от “правильных” родителей.

И наоборот: великий русский патриот, национальная слава и гордость не просто России, но гордость и слава именно русской культуры - Иосиф Бродский, совершивший подвиг служения русской культуре и русскому языку, сопоставимый с подвигом Пушкина.