Повествующий о начале мистических состояний Хазрати  Хаджи, да сохранит в святости его тайны Аллах.

Во имя Аллаха Милостивого Милосердного!

 

      Хазрати Хаджа Алауддин Аттар – да будет благоуханна его могила – повествует с благословенных слов Хазрати Хаджи (к.с.а.):

     «Одной из милостей Всемогущего и Всемилостивейшего Повелителя Истины [Аллаха] к недостойному (рабу его)6 было то, что с детства я был удостоен благословенного внимания и стал названным сыном святейшего шейха Хаджи Мухаммада Баба Саммаси, (к.с.а.). За некоторое время до моего рождения многократно проезжая через Касри Хиндувон, он каждый раз говорил: «Здесь пахнет духом Человека, в скором времени Касри Хиндувон превратится в Касри Арифон»7. Однажды, по пути от своего халифы Хазрати Саида Амир Кулала, приблизившись к Касри Арифон, он заявил: «Этот дух усилился, похоже, упомянутый Человек родился».

      После этого остановился в Касри Арифон. Это происходило на третий день с рождения Хазрати Хаджи. Дед нашего Хаджи был почитателем Хаджи Мухаммада Баба Саммаси. Ему пришла мысль предоставить чадо пред светлый взор [шейха]. С этой мыслью, оказывая величайшую почтительность, он отнёс [младенца] к Ним. Хазрати Мухаммад Баба изрёк: «Он - наше чадо и мы приняли его». Затем, обратившись к друзьям, он сказал: «Это Человек, дух которого мы чувствовали, и, надеюсь, он станет Предводителем Времени». Затем, обращаясь к Саиду Амир Кулалу, сказал: «Не жалей милостей для моего чада Бахауддина, если же допустишь какой изъян, не будет тебе моего прощения».

      После этого он [Бахауддин] стал излучать внутренний свет святости и с юных лет проявлять диковинные и чудесные способности. По милости Всевышнего в эту пору возникла его священная способность предвидеть.                            

     Со слов матери Хаджи, (к.с.), передают следующее: «Мой четырёхлетний сын Бахауддин заявил: «Эта корова родит телёнка с отметиной на лбу». Волею судьбы через 3-4 дня родился телёнок с указанным признаком. Все в изумлении говорили: «Свершилось священное предсказание Хазрати Хаджи Мухаммада Баба».

Наш Хазрати Хаджа [Бахауддин] повествует: «Когда мне исполнилось 18 лет, я решил жениться. Дедушка послал меня в Саммас к Хазрати Хадже [Бабе Саммаси] пригласить его к нам, с тем, чтобы это богоугодное дело свершить под Его благословенным патронажем. Первым чудом было то, что, увидев Их лицо, услышав Их беседу, я встал с места и, войдя в Их мечеть, прочитал 2 ракаата8 молитвы. Затем, когда склонил голову в земном поклоне с нижайшей мольбой, из уст моих вырвалось: «Боже, не откажи в милости дать мне силу выдержать груз бед и невзгод и помоги вынести тяготы любви».

На рассвете я вошёл в присутствие Хазрата Хаджи [Бабы Саммаси]. Они сказали: «О, дитя, молясь, необходимо просить: «О, Боже, направь раба своего на то поприще, которое изберёт Божественная Воля Твоя», ибо Всемогущий и Праведный своею мудрой волей ниспосылает тяготы любви друзьям своим и благосклонно дарует им силы вынести тяготы сии. Мудрость же этого делает для него очевидной и явной. Добровольно же просить себе горе и кликать на себя беду - отнюдь не похвально, это – дерзость, и, бесцеремонность тут недопустима!».

После этого принесли трапезу. После еды [Баба Саммаси] дав мне лепёшку, велел сохранить её. Я подумал: зачем мне хлеб, ведь мы сыты и в скором времени будем у нас. Хаджа сказали мне: «Бери-бери, пригодится». Они отправились в путь, и я покорно последовал по Их стопам. Когда я в душе начинал рассеянно мечтать, Они, взглянув на меня, говорили: «Нужно сдерживать (порывы) сердца».

Дорогой мы пришли к дому одного из его дервишей9. Тот с глубочайшим почтением и смирением приблизился [к нам]. Когда вошли в дом, у дервиша появились признаки тревожного смущения. [Баба Саммаси] сказал: «Объясни своё состояние». Тот замялся: «Есть сливки, но нет хлеба». Обращаясь ко мне, Хаджа сказали: «Достань тот хлеб, теперь он пригодился». Под впечатлением этого события любовь в моём сердце усилилась еще более.

       Придя в Касри Арифон, [Баба Саммаси] остановились в доме моего деда. Дедушка рассказал о моём намерении жениться.- «Хорошо, это дело надо исполнить», - сказали Хаджа. Дедушка изъявил желание сделать это в Их присутствии. Однако отец мой хотел, согласно обычаю, сделать все торжественно. Хаджа сказали: «Время дорого, торжества не обязательны, откладывать ни к чему». Отец воспротивился этим словам, так как не знал квартал (невесты). Тогда Хаджа сам пошёл сватом, и люди приняли [сватовство]. Отец, узнав об этом, в одночасье изменил своё мнение и не стал настаивать на проведении торжеств.

      Когда Хаджа Мухаммад Баба состарился, дедушка повёз меня в Самарканд. Где бы ни увидел дервиша, вёл меня к нему на «сухбат»10 и выражал крайнюю заинтересованность. Затем привез меня в Бухару, где исполнил обряд [моей] женитьбы.

     В ту пору, когда я был в Касри Арифоне, снизошла величайшая милость Творца: мне была ниспослана дервишеская шапка – «кулах» Почитаемых, то есть Хазрата Хаджи Али Раметани (к.с.а.), и я пребывал в особенном состоянии. У меня появились великие упования и надежды.

              Также, в это время нас посетил Хазрати Саид Амир Кулал, сказавший: «Хаджа Мухаммад Баба завещали мне не жалеть милостей для своего [названного] дитя Бахауддина, если же допущу в этом изъян, то не простят мне этого. Я буду недостоин зваться мужчиной, если не выполню заветы Хазрата Хаджи Мухаммада Бабы и допущу какое-либо отступление от них».

      ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа говорил так: «Я и отец занимались тем, что ткали парчу и, согласно обычая молодых, у нас была отдельная комната. Однажды ночью мне приснился один из величайших тюркских шейхов Хаким Ато (к.с.а.). Он поручил меня попечительству одного дервиша. По пробуждении, в моей памяти запечатлелась его внешность. У меня была бабушка Салиха, я рассказал ей свой сон. Она сказала: «Тебе выпала счастливая доля (милость) от тюркских шейхов». Я стал мечтать о встрече с этим дервишем.

        Однажды, выходя из Ахангаранских ворот, я столкнулся с этим дервишем. Волосы его свисали как ветви плакучей ивы, на голове латанный-перелатанный колпак, в руках суковатый посох из корня дерева «уд». Я последовал за ним. Он не оглядывался. Я же шёл, не отставая от него. Дойдя до улицы Мургкуши, он вошёл в один из домов, я же вернулся назад.

       Ночью ко мне пришёл один знакомый. Он сказал: «Тебя разыскивает тюркский шейх по имени Халил». Я с радостью поднялся с места. Была осенняя пора. Я взял немного бухарских фруктов в подарок и отправился в путь. Там была одна комната, дервиш сидел в углу её. У него была группа людей. Поздоровавшись, я присел. У меня возникло желание рассказать своё сновидение. В это время он обратился ко мне по-тюркски: «Тот, о ком ты думаешь, нам известен,- так к чему же слова?» Я изумился, расположенность моя ещё более возросла.

        Я стал с почтением служить ему. В его присутствии я наблюдал удивительные события. Спустя 6 лет он взошёл на престол Мавераннахра. Его звали Султан Халил. В тот период он также совершал великие действия. В течение 6 лет его царствования я почтительно служил ему и усвоил придворные обычаи, выполняя их с должным прилежанием. Самым близким и доверенным наперсником его был я.

       Таким образом, я служил избраннику Аллаха. Иногда гневаясь, иногда ласково (правитель) осыпал меня милостями. Позднее у него появился враг. Он [правитель] был побеждён. В одночасье его султанат11 был низвергнут в небытие. Тогда я разочаровался во всех мирских делах. Вернувшись в Бухару, я стал жить в Ревратуне.»

      ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа рассказывал: «Причиной пробуждения моего покаянного внимания и пробуждения бдительности было то, что однажды в уединении я с бласклонным чувством предавался воспоминаниям, когда внезапно услышал Глас. Он произнёс: «Не пора ли, отвратившись от прочих вещей, обратить лицо к Нам?»

Байт:

                         «Умрест, ки то аз они хеши,

             Ин вакт кунун аз они мо бош!» ¹²

     От этого Голоса я преобразился и в смятении вышел на улицу. Поблизости протекала речка, была осень, я совершил омовение («гусл») и выстирал одежду. В таком виде я самозабвенно прочитал 2 ракаата молитвы. Прошли годы, но с таким воодушевлением и подьёмом я больше никогда не смог молиться, как ни жаждал этого».

         В ТРАКТАТЕ о Хазрате Саиде Амир Кулале говорится, что в бытность Хазрати Хаджи в свите Султана Халила его величали «Акрони Султан» и ему были вменены обязанности палача. В один из дней по доносу был схвачен и приведён человек. Султан Халил приговорил его к смерти. Хазрати Хаджа, положив его [приговоренного] наземь, достал клинок, призвал Божье прощение и нанес удар по шее. Лезвие не резало, во второй и в третий раз удары не причинили вреда. Хазрати Хаджа заметил, что при этом губы узника шевелились. – «Во имя Аллаха, в Чьих руках все души, ответь, что ты читаешь такое, от чего тебя клинок не берёт?», – удивился Хазрати Хаджа.

       Тот отвечает: «Я ничего не читаю, но у меня есть «пир»,13 и я прошу Его заступничества». Хазрат Хаджа спросил: «Кто твой пир?». Человек отвечал: «Саид Амир Кулал!»

      Хазрати Хаджа и раньше знал Саида Амир Кулала. Услышав это, в нём укрепилась уверенность в том, что человек, спасший своего «мурида»14 от меча, может уберечь его и от пламени ада.

Байт:

            «Мардони Худо Худо набошад,

              Лекин зи Худо жудо набошад».15(перс.)

 

       ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа сказал: «Совершив покаяние, в бытность мою в Ревартуне, я почтительно служил одному обществу (собранию). Неожиданно я опоздал ко времени совершения молитвы. Благочестивый и мудрейший Мавлана Сайфуддин Рамитани, бывший имамом той мечети, сказал: «Мы представляли тебя львом на ниве поклонения [Всевышнему], а ты оказался на деле нарушителем рядов». Я сказал: «Вы представляли меня львом на ниве поклонения, на деле же я - фальшивая подделка». Достопочтенный тотчас же прочитал мне байт:

 

    «Руй андунанд наситонанд дар бозори ишк,

     Холисе бояд ки аз оташ бурун ояд салим».16 (перс.)

От этих слов в душе моей возникла глубокая рана, и в сердце моём долго не утихало обжигающее пламя».

 

          ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа рассказывал: «В начале «ахваля»17 под воздействием Божественного Экстаза и страстного беспокойства я ночи напролёт бродил по Бухаре. Однажды ночью я подошёл к изголовью одной из священных могил (мазар). На каждой священной могиле, которую я посещал, я видел горящий светильник. Наготове были масло и фитилёк. Однако требовалось слегка подправить фитилёк - он, освобождённый из масла, начинал гореть с новой силой.

      Ночью я подошёл к гробнице Хаджи Мухаммада Васъи, (к.с.), о котором было достоверно известно, что он прибыл в Мавераннахр, будучи удостоен счастья лицезреть Пророка. Здесь я получил знак посетить могилу Хаджи Ахмада Аджфарнуи (сейчас его называют Хаджа Аджунди). Когда я достиг указанного места, ко мне приблизились два человека. Каждый из них был перепоясан двумя клинками. Меня посадили верхом и направили коня к гробнице Муздохун. Там я увидел лампаду и фитилёк в упомянутом выше состоянии. Я сел лицом к «кибле»18. В это мгновение произошло невероятное – стена передо мной разверзлась и возник высокий престол. Престол был прикрыт зелёной завесой. Вокруг престола восседала группа людей. Среди них я узнал Хаджу Мухаммада Баба (Саммаси). Я понял, что это люди, покинувшие наш мир.

        Один из сидящих сказал мне: «На престоле восседает Хаджа Абдулхалик Гиждувани, а присутствующие - его наместники – халифы. Затем, указывая на каждого, представил мне Хаджу Ахмада Сиддика, Хаджу Авлиё Калана, Хаджу Арифа Ревгари, Хаджу Махмуда Анжир Фагнави, Хаджу Али Раметани - да сделает Всевышний их души святыми. Дойдя до Хаджи Мухаммада Баба, он сказал: «Его ты застал при жизни и шейх, давая тебе «кулах», сотворил чудо, сказав, что своей благодатью ты сможешь отвести грядущие беды».

     Затем общество объявило: «Выслушай и хорошо вникни - Хазрати Хаджаи Бузург19 повелевает тебе: неуклонно следуй его наказу на пути Истинном!» Я спросил позволения почтительно приветствовать и лицезреть благословенный лик Хаджаи Джахона20. Подняли завесу. Я увидел светозарного старца и приветствовал его. Он ответил на моё приветствие. Затем, рассказав о начале, середине и конце «Сулука»21, он сказал: «Светильники, указанные тебе ранее в их таком состоянии, есть для тебя знамение и благая весть о твоём предначертании, но фитиль дарований необходимо так подправлять, чтобы стало светло вокруг и тайное стало явным». Затем дал наставление: «Следуй всегда путём праведным, придерживайся Сунны22, сторонись ереси, руководствуйся Хадисами23 Пророка нашего (с.а.в.); ищи и изучай высказывания и деяния благословенного Пророка и его великих последователей, да будет доволен ими Всемогущий!»

         После этого общество обратилось ко мне: «Истинность происходящих событий удостоверит следующее - утром ты пойдешь к Мавлане Шамсуддину Албашканави и скажешь ему, что он в споре Тюрка и Сакко принял сторону Сакко, но прав не он, а Тюрк. Если Сакко станет тебе грубить, назови его сластолюбцем, он поймет, о чем речь. Второе доказательство истинности происходящего в том, что он [Сакко] имел греховную связь с женщиной и, когда она забеременела, приказал избавиться от ребенка, которого закопал в определённом месте под виноградником».

       Ещё они напутствовали: «После выполнения поручения к Мавлане Шамсуддину, наутро возьми три изюминки и срочно через Реги Мурда отправляйся в Насаф на службу к Саиду Амир Кулалу. По достижении вершины Карохун повстречаешь старца. Старец преподнесёт тебе горячую лепёшку и ты примешь этот горячий хлебец. В разговор с ним не вступай. Пройдя его, повстречаешь караван. Миновав караван, ты встретишь всадника и дашь ему наставление. Он раскается в своих прегрешениях перед тобой. Затем доставишь «кулах» Досточтимых Саиду Амир Кулалу».

     После этого общество привело меня в чувство. На рассвете я спешно направился в Ревартун. У знающих людей расспросил о «кулахе», сказали: «С некоторых пор в таком-то месте». Увидев кулах Досточтимых, я расчувствовался и долго плакал. Смирив сердце, я отправился в путь. Предрассветную молитву («бомдод») я сотворил в мечети Мавланы Шамсуддина. После молитвы я заявил: «Я послан с поручением» и затем рассказал о происшедшем Мавлане Шамсуддину. Мавлана Шамсуддин был несказанно удивлён. Сакко также был тут. Он отрицал правоту Тюрка. Я сказал Сакко: «Тебе не дано знать».
Он приумолк.- «Другой мой аргумент в том, что ты совершил запретное действие с женщиной, и оно дало свой плод. Ты избавился от него, зарыв его в определённом месте под виноградником». - Сакко отрицал и это.

      Мавлана с людьми направились в указанное место и нашли ребёнка. Сакко стал молить пощады. Мавлана и все присутствующие не смогли сдержать слёз.

      Минул и этот день. На рассвете, согласно наставления, взяв три изюминки, через Реги Мурда я собрался в Насаф. Узнавший о моем предстоящем отъезде Мавлана призвал меня к себе и сказал: «Я знаю о твоей проблеме, её решение - в моих руках, оставайся и я займусь твоим воспитанием». В ответ я сказал: «Я - не ваше чадо, даже если вознамеритесь вскормить меня грудным молоком, я могу укусить сосок». Мавлана приумолк. Затем он позволил мне ехать.

       В этот день я туго подпоясался, приказав двоим людям с концов затянуть мой пояс, и, исполненный решимости, двинулся в путь. Дойдя до вершины Карохун, я повстречал старца, давшего мне горячую лепёшку. Взяв хлеб, я ничего не сказал ему в ответ. Продолжив путь, спустя значительное время я повстречал караван. Караванщики спросили: «Откуда идёшь?». Я назвал им место. – «Когда ты вышел оттуда?» - Я ответил. - «Наверное, он безумец, от того кишлака до этого места - четыре фарсаха пути, мы вышли в начале ночи, и только что добрались сюда».

    Миновав караван, я повстречал предсказанного всадника. Приблизившись, я поздоровался. Верховой воскликнул: «Ты внушаешь мне трепет, кто ты?!». - «Я тот, кто приведёт тебя к раскаянью», - ответствовал я. Он тотчас же спрыгнул с коня, снял груз спиртного и, вылив его на землю, произнёс слова раскаяния.

   Проехав далее, я приблизился к границе Насафа. Въехал в кишлак, где жил Хазрат Саид Амир Кулал. Найдя его, удостоился чести служить ему. Я положил пред ним священный «кулах» Достопочтимых. Хазрат Саид Амир Кулал хранил благоговейное молчание. После продолжительной тишины он произнёс: «Было указание хранить тебе «кулах» между двух покровов». Встав с места, я принял указание и взял «кулах».

     После этого Хазрати Амир преподал мне урок и научил исполнению беззвучного «зикра»24 «нафи» и «исбат» (при помощи сердца, а не языка). Некоторое время я практиковал этот метод. По воле Хаджагон (суфиев-предшественников), (к.с.а.), я отказался от метода «алония» (произнесения вслух зикра) и полностью отрёкся от этого метода».

        ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа сказал: «Всякая вещь на своем месте оказывает влияние и результат не замедливает проявиться явно». Я изучал Хадисы Пророка (с.а.в.) и с благоговением руководствовался деяниями благородных сподвижников (р.а.). Я изучал их жизненные принципы и неукоснительно им следовал. Результаты этого, по милости Божией, я видел на себе».

 

       ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа рассказывал: «В начале проявлений «Джазаба»25 однажды ночью я находился на мазаре26 Мардохун. Опираясь на меня, рядом стоял Дервиш Мухаммад Захид. В это мгновенье мой дух отделился от тела, и, вращаясь, стал возноситься к небу. Таким образом, достиг Первого неба, затем Второго, Третьего, поднялся на Четвёртое небо. Потом, вращаясь, опять вернулся на землю и вошёл в тело. О моём состоянии Мухаммад Захид даже не ведал».

Мисра (полустишие):

       «Никто не ведает того, в каком мы состояньи».

 

        ПЮВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа рассказал: «В начале состояний (экстаза) как-то ночью в Ревартуне я сидел за колонной [мечети] лицом к кибле. Внезапно появилось состояние небытия и исчезновения. Мало-помалу, усиливаясь, меня охватило и заполнило чувство отторженности, отделения от себя самого. В этом полном исчезновении и небытии я услышал: «Знай же, ты достиг желаемого и нашёл цель своих устремлений».

       ПОВЕСТВУЮТ, что наш Хазрати Хаджа поведал: «В первоначальном состоянии, после события в Ревартуне, в этом саду (ныне место захоронения Хазрати Хаджи) в окружении близких мне людей внезапно у меня стали проявляться признаки Божественного Экстаза и бесконечной ко мне Милости и Благодати. Я не в силах был сдержать охватившего меня душевного трепета и волнения. Поднявшись с места, я сел лицом к «кибле». В этот миг неопределённость превратилась в истиное «Фано»27. В этом небытии я вдруг ясно увидел, как мой дух проносят перед небесными ангелами. Дошло до такой степени, что он [дух] превратился в звезду и исчез, растворившись в бескрайнем потоке Света. В теле же моём не осталось никаких признаков жизни. Окружение и близкие в смятении и растерянности принялись оплакивать меня. Наконец, дух мой по частицам стали возвращать в телесную оболочку. Это полное небытие и отсутствие длилось ни много, ни мало - шесть астрономических часов».

           ПЕРЕДАЮТ, что в конце жизни Хазрати Хаджа часто рассказывал о своём пути – «сулуке». Он сосредоточивал своё внимание на шейхах и подвижниках «Тариката»28 – да благословит Аллах их души. Обращение к духу Уэйса Карани (р.а.) подвигало на полный разрыв явных и скрытых связей со всем мирским. Обращение – «таваджух»29 к духу Хаджи Хакима Али Термизи (к.с.) не проявлялось явно. Оно не бросалось в глаза окружающим. [Хазрат Хаджа] сказал в 789 году: «Уже на протяжении 22-х лет мы следуем Т арикату – пути Хакима Али Термизи, и, на протяжении этого времени, он не проявлялся явно в каком-либо качестве. Если кто знает, в это время, и я не проявился в каком-либо качестве».

 

         ОДИН непорочный дервиш повествует: «В начале «х аля» Хазрати Хаджа (к.с.) был строго аскетичен. Изредка я удостаивался чести слышать его благородные речи. Так, однажды зимней порой было очень холодно. На рассвете Хазрати Хаджа вошёл в мою убогую келью. На лице его была печать великого воздержания, он целиком отрешился от мира и отдалился от всего суетного. Он обратился ко мне: «Уже 8 месяцев как я сосредоточил свой дух и соединился с духом Уэйса Карани (р.а.), путешествуя в этом качестве, сегодня же я вышел из этого качества».

 

         ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа говорил: «Однажды ночью я был в Ревартуне. В пути я приблизился к мосту. Внезапно мной овладело удивительное состояние и сердце моё осенили слова: «Проси с подобающей учтивостью всего, что пожелаешь от щедрот Наших!» [Я] ответил: «Господи, дай мне каплю от реки милостей и щедрот Твоих!». Прозвучало: «Ты просишь каплю от реки милостей Моих?!» Я преобразился, в душе моей поднялась буря страстей, я с такой силой ударил себя по лицу, что боль не проходила несколько дней после этого. Я промолвил: «Пречистый Вседержитель, пожертвуй мне реку щедрот и милостей Твоих, и, дай силы выдержать это!» Тотчас же я ощутил благосклонность и благодатью её увидел то, что увидел.

  Байт:                           

    «К великим вершинам возносит усердье благое

       И лестницей станет ступень за ступенью усердье благое».

И мы назвали этот мост «Мостом усердия».                      

_____________________________________________________________________                           

           КАК ПОВЕСТВУЮТ, рассказывая о началах «ахваля», Хазрати Хаджа поведал: «Когда мы вступили на этот Путь [духовного совершенствования] нас было двести человек. Моим стремлением было опередить их всех. Удостоившись милости Всевышнего, я обошёл всех и достиг заветной цели.»

            Байт:

              «Усердье достойных наставит на путь,

               Усердье - вот то, что поможет с него не свернуть».

 

     ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа сказал: «Нет от меня прощенья тому, кто на пути к великой цели не ступит на мою голову, дабы превзойти меня!»

 

       ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа рассказывал: «В начале Божественного Экстаза – «д жазаба» мне довелось повстречаться с одним из приближенных ко Всемилостивейшему. Он сказал: «Видно ты из соискателей?». Я ответил: «Тщу себя надеждой по милости друзей стать им». Досточтимый спросил: «Какого стиля придерживаешься в обхождении?» Я ответил: «Когда найду – благодарю, а не найдя - терплю». Достопочтенный улыбнулся: «Ты выбрал лёгкую дорожку, должно же поступать иначе. Загони свой «нафс»30 в колючие дебри, оставь его без пропитания, дабы изжить всяческую гордыню».

      Я взмолился о его содействии [советом]. Он отвечал: «Удались в пустыню, порви все связи с суетным и таким путём иди три дня, на четвёртый достигнешь подножия горы, где повстречаешь всадника на неосёдланной лошади. Поздоровавшись, проходи мимо. После трёх шагов он окликнет тебя: «Эй, парень, у меня есть хлеб, возьми его». Не оказывай ему внимания».

     Я последовал указаниям достопочтенного и отправился в пустыню. Прошло три дня и, на четвёртый, я приблизился к подножию горы. Появился указанный всадник. Я поздоровался и стал обходить его стороной. Предложенный хлеб я оставил без внимания.

     Ещё достопочтенный сказал: «Добивайся расположения людей, бескорыстно помогай немощным и беспомощным, принимай участие в судьбе оставленных без помощи и сострадания другими. Долгое время я исполнял эти указания со всем подобающим прилежанием.

       Ещё достопочтенный наставлял: «Последовательно и сердобольно относись к животным, ибо они тоже создания Божьи и находятся под его опекой. Если увидишь раны и язвы на спине и боках их – исцеляй их». Продолжительный период времени я занимался этим делом. Если где-либо я встречал животное, то пропускал сначала его, уступая дорогу. Я прикасался челом к следам мулов. Семь лет провёл я таким образом.

        Также наставлял достопочтенный: «Неуклонно стремись к цели, смиренно обслуживая здешних собак. На этом поприще повстречаешь пса, который поможет тебе ощутить блаженство». Я воспринял как великое благо это указание, истово ухаживал за собаками. Однажды ночью я повстречал собаку и пришёл в смятение и с мольбой обратился к ней. Горькие рыдания сотрясали меня. Взглянув на животное, я увидел, что собака, запрокинувшись на спину, и, задрав четыре лапы, устремила взгляд на небо. Слышался её заунывный вой. Я воздел руки [в молитве] и не опускал ладони до тех пор, пока собака не пришла в себя.

       Как-то в ту же пору жарким летним днем я шёл из Касри Арифон. Вдруг взгляд мой упал на саламандру. Она не отрывала завороженного взгляда от раскалённого солнца. Её состояние породило во мне восторг. Мне вдруг пришло на ум попросить её заступничества (покровительства). С почтительным благоговением я воздел руки для молитвы. Животное вышло из зачарованного оцепенения и, придя в себя, легло на спину, воздев взгляд к небесам. Я же повторял «Аминь».

     Также достопочтенный сказал: «Теперь начинай обслуживать дороги, расчищай их и устраняй всё, что мешает путникам». Много времени я уделил этому занятию. Семь лет мои рукава и подол одежды несли следы дорожной пыли. Все наставления благословенного я выполнял сполна и сполна ощутил на себе их благотворное влияние».

          ПОВЕСТВУЮТ, что по достижении высоких духовных состояний Хазрати Хаджа рассказывал о начале своего духовного пути: «Стояла зимняя пора, было очень холодно, вода превратилась в лёд. Однажды я с группой дервишей заночевал в Ревартуне, в эту ночь у меня возникла потребность совершить полное омовение («гусл»). Я вышел на двор. Мои попытки взломать лёд потерпели неудачу. Тёплой воды для омовения не оказалось. Я не хотел беспокоить никого из спящих. Поэтому, никому не говоря, я накинул на плечи старую доху и направился из Ревартуна в Касри Арифон. Придя в свой дом, я не захотел беспокоить домашних. Поискав вокруг, я, наконец, нашёл кувшин для пойки мулов, лежавший возле «хауза» (водоёма) у мечети. С большим трудом, изранив руки, я взломал лёд. Набрав в кувшин воды, я совершил полное омовение – «гусл». Стоял сильный холод, и я продрог до костей. Надев доху, я по ночной стуже возвратился в Ревартун. Никто не заметил моих хождений».

 

         ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа сказал: «В пору моей молодости я просил у Всемогущего Творца даровать мне благочестие и силы для того, чтобы выдержать все тяготы этого пути. Повелитель Вечности всемилостиво принял мои мольбы. В молодости, восприняв, все тяготы пути, к старости я стал свободен».

Байт:

                      «Кто хочет милость свыше ощутить,

                       Тот должен старого раба освободить».

 

         ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа изрёк: «В начале (духовного)» пути, я спрашивал у достигших успеха: «Бессильный вопрошает сильных – что надобно делать?» Мне отвечали: «Необходимо терпеть». В один из дней я повстречал одного из приближенных к Истинному [Богу]. Он спросил: «В каком ты состоянии?» Я отвечал: «Я жажду благосклонной поддержки». Ответом было: «О, дитя, мы искали, но тщетно, ищи же и обязательно обретёшь!». Вдохновленный благим напутствием достопочтенного, я ощутил прилив сил и продвижение моё ускорилось».

         ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа рассказывал: «Волею судеб как-то я оказался в игорном доме. Я увидел человека, проигравшегося до последней копейки. Несмотря на это он заявил приятелю: «Эй, дружище, я не остановлюсь, даже если проиграю свою голову». Это его состояние привело меня в восторг и пробудило во мне новые силы».

Байт:         

«Покуда огню не предашь ты всё то, чем владеешь,