На бланке начальника Штаба Верховного главнокомандующего

«Генералу от артиллерии Иванову

На основании 12 статьи Правил о местностях, объявленных на военном положении, мною предоставляется Вашему Высокопревосходительству принадлежащее мне на основании 29 ст. Положения о полевом управлении войск право предания гражданских лиц военно-полевому суду по всем делам, направляемым в военный суд, по коим еще не состоялось предания обвиняемых суду. Распоряжения Вашего Высокопревосходительства о суждении гражданских лиц в военно-полевом суде могут быть делаемы, как по отношению к отдельным делам, так и по отношению к целым категориям дел, с предварительным, в последнем случае, объявлением о сем во всеобщее сведение.

Генерал-лейтенант Лукомский. Генерал-лейтенант Кондзеровский».

* * *

ОРША. 28 февраля (13 марта) 1917 года.

Император Всероссийский изволил гневаться. Фредерикс, Воейков и Нилов молча ждали, пока Государь закончит выражать свое негодование. Наконец Николай Второй заявил:

— Кругом измена и трусость и обман! Михаил тоже хорош! Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость! Владимир Николаевич, садитесь, я буду диктовать Высочайшее повеление!

Воейков принялся записывать под царственную диктовку.

«1. Деятельность самозваного «Комитета спасения народа и России» прекратить, все решения и распоряжения этого комитета отменить, все отпечатанные «Обращения ВЧК» изъять и уничтожить.

2. Генералу Иванову взять под домашний арест всех участников самозваного Комитета по обвинению в измене Государю Императору.

3. Произвести тщательное расследование гибели генерала-адъютанта Алексеева.

4. И. д. наштаверха назначить генерала-адъютанта Иванова.

5. До Нашего прибытия в Царское Село никаких действий не осуществлять.

Николай»

— Прошу великодушно простить, Государь, но возможно стоит сначала Вашему Величеству переговорить с братом? Быть может, его ввели в заблуждение, и он действительно считает, что вас, Государь, захватили заговорщики? И он искренне пытается спасти Ваше Величество? В тексте «Обращения» речь не идет о том, что этот Комитет узурпирует власть. Наоборот, насколько я смею судить, его действия действительно имеют целью лишь подавить мятеж и они готовы подчиниться Вашей воле…

Николай мрачно смотрел на Воейкова. По мере того, как тот говорил, Государь становился все более мрачным. Дослушав генерала, Император раздельно произнес:

— Очевидно, Владимир Николаевич, вы не отдаете себе отчет в серьезности положения. Дело тут вовсе не в том, что этот самозваный Комитет действует от моего имени. Здесь я готов с вами согласиться, что, быть может, Михаил считает, что я где-то блокирован и меня пытаются принудить к каким-то противным моей сути действиям. Но ужас в том, Владимир Николаевич, что этот Комитет провозглашает от моего имени вещи, на которые я никогда не соглашусь. Никаких конституций и прочего непотребства я не допущу. Михаил же, нахватавшись в столичных салонах всяких идей и попав под влияние интриганов типа Родзянки и собственной женушки, пытается принудить меня согласиться на эти ужасные реформы. Я уверен, что Михаил сам додуматься до такого не мог, и мне важно понять под чью же диктовку он объявляет об этих обещаниях. Поэтому я повелеваю деятельность этого Комитета прекратить, его распоряжения не выполнять, любые документы и обращения уничтожить, а генералу Иванову исполнить мое повеление и свой долг.

Воейков кивнул и вышел. Но отправлять Высочайшее повеление не стал, твердо уверенный, что Государь действует на эмоциях и через некоторое время изменит свое решение. Во всяком случае сам генерал Воейков приложит все свои силы для этого.

* * *

ПЕТРОГРАД. 28 февраля (13 марта) 1917 года.

— Именем революции я приказываю вам сложить оружие и покинуть здание Министерства путей сообщения! С этого момента я являюсь здесь главным!

Ходнев с удивлением поднял голову на зашедших в кабинет уверенным шагом двух человек.

— Мазайков!

— Тут я, вашвысокоблагородь!

Полковник строго посмотрел на денщика и брезгливо поинтересовался.

— Кто пустил сюда вот это… этих…

Говоривший возмутился:

— Позвольте, господин полковник, вы забываетесь! Вы не отдаете себе отчет в том, что вы разговариваете с новым комиссаром путей сообщения! Я попросил бы вас сменить тон и освободить мой кабинет!

Ходнев продолжал игнорировать вновь прибывшего и смотрел на Мазайкова, ожидая ответа на свой вопрос. Тот явно стушевался.

— Так это, вашвысокоблагородь, они прибыли с солдатами Лейб-гвардии Кексгольмского запасного полка, и, значится, хотели поговорить с однополчанами, вот. Стоят они щас там внизу, у баррикады, разговаривают с нашими солдатами. А этих господ в здание провел сам товарищ министра путей сообщения Борисов, ну и солдаты не посмели препятствовать ему. Вот значится, как было дело, вашвысокоблагородь…

Полковник, наконец, перевел взгляд на вошедших.

— Итак, милостивые государи, соблаговолите объяснить, кто вы такие и почему я вообще должен уделять вам внимание.

Лицо Некрасова потемнело от гнева.

— Я, милостивый государь, Некрасов Николай Виссарионович, депутат Государственной Думы, и я назначен комиссаром в министерстве путей сообщения! Мне предписано арестовать прежнего министра господина Войновского-Кригера и принять управление Министерством на себя.

Ходнев обратил свой взор на второго гостя.

— А вы кто такой будете?

— С вашего позволения, я Бубликов Александр Александрович, депутат Государственной Думы и товарищ комиссара в министерстве путей сообщения.

Ходнев подумал несколько мгновений и уточнил.

— Стало быть, и вы тоже назначены?

— Точно так, — Бубликов степенно кивнул, — назначен.

— Итак, вы, господа, оба назначены и с этим ничего не поделаешь. — Ходнев сокрушенно вздохнул и тут же спросил. — Но позвольте поинтересоваться, а кем назначены, собственно?

Взбешенный Некрасов закричал в лицо полковнику:

— Назначены Временным Комитетом Государственной Думы, которому сейчас принадлежит вся власть!

Ходнев еще раз подумал и крикнул:

— Конвой!

И уже вошедшим солдатам приказал.

— Этих взять под арест как изменников.

Некрасов взвизгнул:

— Вы не имеете права!

Полковник спокойно возразил:

— Насколько мне известно, вся власть в России принадлежит Государю Императору, Государственная Дума Именным Повелением распущена, не имеет права заседать и принимать какие-либо решения. Ваш комитет депутатов — самозваная группа заговорщиков, которая устроила мятеж в столице. А что касается управления железными дорогами, то я имею телеграмму из Ставки, которая указывает, что сейчас означенное управление осуществляет генерал Лукомский через генерала Кислякова. Так что вы, милостивые государи, самозванцы и заговорщики. Майзаков!

Денщик подскочил.

— Тут я, вашвысокоблагородь!

— Где эти агитаторы, что пришли с этими господами? На улице? Ну и славно. Под арест их.