Воскресные школы и православные гимназии

И.Г. Отец Виктор, меня беспокоит огромное количество воскресных школ. Не будут ли они снова школами, готовящими атеистов? Пока это еще дело живое, не унифицированное, а вот православные гимназии… Нередко это обычные школы, в программе которых отведено несколько часов в неделю Закону Божьему. В гимназии, как и в обычной школе, обязательна строгая дисциплина. Знаю случаи, когда детей раз в неделю или раз в месяц водят всем классом на исповедь, и за подготовку к ней ставят оценки. Если ребенок принес тетрадку с грехами, то хорошо, а если не принес, то ставят двойку со всеми вытекающими последствиями. Как дети станут относиться к такой исповеди?

О.В. У нас часто думают, что для того, чтобы заниматься духовным воспитанием детей достаточно создать хорошую программу. Можно создать идеальную программу, но это будет только программа. Программа без личности, которая должна создать школу, будет просто ничто. Должна быть личность, человек, который почувствовал, что у него есть вдохновение служить Церкви, и он имеет опыт и знания, которыми можно и нужно поделиться. Именно поделиться, а не учить. Иначе это будет бурса, где ставят оценки за ответы, где есть отличники и двоечники, первые и последние.

Первые христианские катехизические школы возникли в Александрии, вокруг Оригена, Климента. Это были творческие личности. Все зависит от того, появятся ли такие личности. Да — будет школа, нет — будут программы.

М.Г. А что делать тем приходам, где нет таких личностей? Священнику приходится просто назначать кого–то из прихожан преподавателем воскресной школы. А у того нередко нет ни призвания, ни знаний, ни духовного опыта.

О.В. Не надо называть это воскресной школой.

Наша прихожанка Татьяна просто начала заниматься с детьми. В результате у них появилось желание вместе петь, молиться на службе маленькими, короткими молитвами, вместе готовить спектакли. И уже есть помощники, например, юноша Георгий.

У нас пока нет программы, но мы считаем, что, поскольку у детей есть евхаристическая жизнь, они бывают каждое воскресение в храме, часто слушают приспособленную для них проповедь священника, участвуют в беседах, у них есть детская трапеза, то это уже немало. Сейчас нужно, чтобы начались занятия с детьми по Евангелию. Посмотрим, что будет нам по силам. Дети разных возрастов, но на группы мы их не делим. Пока они все вместе, то существует взаимопомощь. И в этом есть большой плюс. Но если будет необходимо, мы их поделим на группы.

И.Г. Конечно, школа — живое творческое дело. Но сейчас государство требует, чтобы обучение Закону Божьему в воскресных школах велось по утвержденной стандартной программе. Есть уже и учебники, написанные по этим стандартам. Но ни одна программа, даже самая лучшая, не может подходить для каждого живого, конкретного случая. Не исключено, что скоро заниматься с детьми по своим программам будет запрещено.

О.В. Если требуют, мы скажем, что она у нас есть. «Кесарю — кесарево». Надо отдать дань программе, а делать свое, то, что нужно этим конкретным детям. Это значит — спастись от бюрократизма, формализма. А иначе нельзя.

И.Г. Давно размышляю о том, что любая светская школа строится на принципе соревновательности: кто лучше всех решит задачу, кто больше всех, кто быстрее всех и т. д. В общем, мы выявляем всех самых: самых талантливых, самых умных, самых быстрых, самых сильных…

Воскресная школа в этом смысле — не школа. Тут ни в коем случае нельзя сравнивать, кто лучше, кто хуже. Каждый неповторим, уникален. Тогда, конечно, оценок в ней быть не может, потому что оценки — это сравнение.

О.В. Нужно порадоваться тому, что ребенок уже смог что–то сделать. Можно так сказать: «То, что вы сделали, это прекрасно, мы это сохраним». Это не оценка, а просто признание того, что они искренно трудились и сделали то, что могли. И это будет не игра. Помню, одна девочка принесла мне рисунок. Когда я неправильно назвал то, что там было нарисовано (я подумал, что это какая–то букашка), она расплакалась. Это, оказывается, была коза!

Даже если мы даем детям одну и ту же тему, ее воплощение будет у каждого совершенно разное. Мы не можем предъявлять претензию, что ребенок нарисовал это не так, как тот, кто вышел на более высокий технический уровень рисования.

И.Г. Потому что в этом случае из воскресной школы делают художественную, где действительно есть соревновательность.

О.В. В художественной школе подгоняют под уровень, а здесь — яви то, что ты можешь. Но они так стараются, когда делают это вместе!

И.Г. Значит, у воскресной школы есть еще одна задача — научить детей радоваться тому, что сделал другой.

О.В. Да, его сердце должно отозваться на дар, успех ближнего.

М.Г. Но иногда преподаватель может сказать: «Вот, посмотри, как у Маши хорошо получилось, а у тебя…». И сразу пропадает всякое желание рисовать.

О.В. Надо сказать: «Как хорошо, что все сегодня трудились вместе. Посмотрите, у каждого получилось что–то свое. Нет такого, кто ничего не нарисовал». Можно вывесить все рисунки, и пусть они их рассмотрят и обсудят сами.

И.Г. В прошлом году мы так и делали. У нас был разговор с детьми о Царстве Небесном, после которого их попросили нарисовать его. Мы сделали выставку, а потом спрашивали о каждом рисунке: «А что здесь есть самое красивое?» Когда все увидели красоту каждого рисунка, то смогли увидеть всю выставку как целое.

О.В. Вот вам и оценка, но не в школярской форме, которая убивает дух.

Наш прихожанин Илья проводил с детьми занятие: «Что такое хорошая жизнь?» Какие могли быть оценки на таком занятии, если он начал с ними разговор о жизни? Однажды он дал детям задание: «Представьте себя отплывающими на необитаемый остров. Что бы вы взяли с собой? Нужно взять только одну вещь, потому что на пароходике мало места». И вот их ответы: жвачку, видео, мопед.

Илья спрашивает:

– А мама нужна?

– Нужна.

О человеке вспомнили в последний момент!

– А храм нужен?

– Нужен.

– А как мы узнаем, что надо идти в храм?

– Надо позвонить в колокола.

– А кто нам позвонит?

Дети не ответили. На предыдущее занятие он приносил им колокольчики, они слышали звон, а в этот раз их не было. Тогда Илья встал у пианино, расставил рядом детей. Себе он взял басы, а детям дал трели. Была замечательная имитация колокольного звона.

Потом все молились перед трапезой. Во время трапезы была беседа. Дети задавали вопросы и с интересом слушали ответы Ильи. Дома они рассказывали родителям: «Как хорошо было у Ильи Владимировича!» Дети не говорили, что были на занятиях в школе, они просто прожили с ним вместе эту встречу, впервые прикоснувшись к истине, что «не хлебом единым жив человек», что мы должны жить все вместе, потому что нужны друг другу. Друг без друга мы не сможем создать жизни, даже если у из нас будут очень хорошие вещи.

М.Г. А что, кроме занятий, должно быть в воскресной школе?

О.В. Это уже сама жизнь подскажет.

Прежде всего, преподаватель должен заботиться о том, чтобы дети постоянно ходили в храм и участвовали в службе, исповедывались и причащались.

Помимо занятий можно организовать уборку храма и его территории, навестить больных и одиноких людей. В таком общении–служении постепенно могут исчезнуть себялюбие, эгоизм и тщеславие.

И.Г. Что можно сказать детям, в том случае, если они не хотят идти в храм?

О.В. Дети часто не хотят идти не только в церковь, но и в садик, и в школу.

Если мама скажет ребенку: «Готовься, завтра пойдем в церковь!», то он может не захотеть. Назиданий никто не любит. Но все будет иначе, если она заранее ненавязчиво начнет напоминать о воскресной службе, как бы для самой себя. В пятницу она говорит, что остался один день до службы, а еще многое нужно сделать, чтобы приготовиться. А в субботу может сказать: «Какая радость, завтра я иду в храм!», — имея в виду всю семью. И дети сами подключаются к этому настрою. Такое приглашение действует на них косвенным образом.

Будет неправдой сказать, что дети всегда идут в храм с охотой. Даже если бы там служил Серафим Саровский. Медведь, может быть, скорее придет в храм, нежели некоторые дети. Но надо преодолевать трудности и радоваться, что дети не запущены духовно. Потому что есть «одичавшие» дети, которые приходят только на Пасху, на Рождество. Для них это — как участие в зрелище. Им нравится посмотреть вертеп, получить подарки, и — все.

И.Г. Воскресные школы так хорошо и так многому учат детей, что к семнадцати–восемнадцати годам они уже не один раз читали Евангелие, знают многие популярные сюжеты Библии, даже про учение Церкви о Троице «все знают». Но нередко наступает какая–то усталость, неспособность удивляться. Сейчас с этим многие преподаватели сталкиваются, и это очень беспокоит. Что мы сделали с этими детьми?

О.В. Хорошо, когда человек живет не в уме, а в Духе. Горе — от ума, как было давно сказано. Мне рассказывала преподавательница ВУЗа, как в Санкт–Петербурге во времена возрождения церковной жизни, в обществе Игнатия Брянчанинова молодой человек читал доклад о мистике Креста. Видно было, что он очень эрудирован, умен. В конце лекции рассказчица спросила: «А вы — крещеный?» Тот ответил: «Нет, а какое это имеет значение?» Она задала вопрос, потому что он говорил от ума, а в Духе не был, так как еще не принял Его.

В Церкви ценится опытное богословие. Примером его является духовное наследие преподобного Силуана Афонского. В его духовных сочинениях нет анализа, а все дано в сжатом виде, как в зерне, где уже имеется очертание всего растения. Когда читаешь его духовные записи, то ты живешь с Богом. Он без принуждения вводит тебя в эту жизнь.

Если то, что мы читаем, не доходит до сердца, а остается лишь в уме, то какой это может принести плод? Важно учиться жить Богом. Наша жизнь сама должна показать истину. Сейчас словам не верят, говорят: «Покажи жизнь!» Самая лучшая проповедь — не словом, а делом.

Если церковь — есть вполне Церковь — место, где не нарушается природа таинств и есть общение друг с другом, и там воспитывается человек, то он способен будет войти в тайну вечной жизни, которая для нас — все.

И.Г. Так может не стоит тогда учить подростков начаткам богословия, или все–таки надо?

О.В. Если они не будут в Церкви, но станут учиться отдельно от нее, то может возникнуть разрыв: там мы учимся богословию, а здесь — жизни.

Православное богослужение — это высокая догматика. Если вникнуть в тропари, в стихиры, в слово, которое звучит в церкви, то можно войти в богословие и открыть его глубину. Эти знания нужно углублять, расширять и совершенствовать, но, думаю, это должно приходить через жизнь, через живые религиозные переживания, чтобы не было такого разрыва. Нужно идти от религиозного опыта к вероучению, а не наоборот. Об этом хорошо сказал о. Георгий Чистяков: «Наше богословское образование, наши знания, прочитанные нами книги очень часто мешают почувствовать Божье присутствие, потому что мы слишком много знаем о том, как надо верить, чтобы иной раз просто верить от чистого сердца». По слову митрополита Сурожского Антония, «мы должны принести миру не правила, не каноны, не даже формы молитвы, но саму суть нашего общения с Богом».

«Дела, которые Я делаю, и вы будете делать»

И.Г. Батюшка, а зачем вообще нужна воскресная школа?

О.В. Христос говорит: «Идите, научите!»

И.Г. Чему мы можем научить детей?

О.В. Жизни.

И.Г. Жизни в Церкви?

О.В. Жизни со Христом. Это значит — учиться жить вместе и по совести. Стремиться быть в мире со всеми. В нас живет Христос и мы Его ученики. Он невидим, но всегда пребывает с нами. Поэтому мы можем делать дела, которые Он делал. Христос приходил к больным — и вы идите. Он кормил голодных — и вы делитесь хлебом, потому что рядом с нами всегда есть голодные и бездомные.

И.Г. Вчера мы ехали в машине с Евгением, Ириной и их пятилетней дочкой Анечкой. У них был очень интересный разговор. Ирина — детский врач. Она говорит:

- Знаешь, Аня, у меня уже кончились куклы на работе.

К Ирине часто приводят на прием детей из очень бедных семей. Аня жертвует туда свои игрушки, чтобы детям было не так страшно. И вот в машине Ирина рассказала, что на прием пришла девочка, которая увидела Анину куклу. Она так обрадовалась кукле, что стала ее целовать. Ирина говорит:

- Мне пришлось подарить ее.

Аня сказала:

- Тогда я тебе дам еще кукол.

Мне показалось, что это замечательный опыт. Ирина без лишних слов вводит Аню в церковную жизнь.

О.В. Здесь важно, чтобы не было стремления только к большим, очень заметным делам. Не должно быть ставки на рукоплескание. Нужно все делать тихо, незаметно, тогда дети не будут ждать похвалы. Похвалить их надо, но благоразумно. Не следует говорить ребенку: «Как ты хорошо поступил!»

Но можно сказать:

- Как обрадовалась тетя Маша, когда ты помог ей!

Это будет более правильно и точно. Иначе гордость как на дрожжах будет расти, и мы будем портить детей.

И.Г. Да, Ирина именно так и поступила. Она не хвалила Аню, но рассказала, как обрадовалась эта девочка.