Бодхисаттва и десять его обетов

В буддизме Махаяны Будда — не единственный, кто занят работой по просветлению или спасению мира. Хотя он и сам в состоянии принять такое множество форм, как того требуется разумным существам, всё же ему при этом помогают его последователи или «сыновья» (putra, suta или aurasa), как их называют в сутрах Махаяны. Таким образом, бодхисаттвы являются сыновьями Будды, и они неутомимо, с великим усердием и прилежанием служат делу буддизма. По сути можно сказать, что реальная работа по спасению мира ведётся этими духовными воинами, возглавляемыми Буддой. Основатель учения временами представляется нам слишком отдаленным, слишком невозмутимым, слишком надчеловечным, и образ его зачастую теряется в перипетиях наших мирских борений. Но бодхисаттва всегда с нами и всегда готов быть нашим доверенным лицом, поскольку воспринимается как делящий с нами наши страсти, порывы и стремления, вносящие в наше существование столько беспокойства, но при этом служащие и возвышению нашей человеческой жизни.

Поистине же, все разумные существа — бодхисаттвы, но могут быть невежественными и допускать ошибки. Они все — Джинапутрас (jinaputras), то есть сыновья Победителя[16], и имеют в себе всё необходимое для достижения просветления. Бодхисаттвы, последовательно прошедшие все ступени лестницы бхуми [17] и в силу этого способные распространять свою помощь на нас, действительно являются нашими братьями. Поэтому в Ланкаватаре Махамати зачастую начинает свои вопросы так: «Я и другие бодхисаттвы...». Махамати — наш глашатай, выражающий наши желания и стремления.

Таким образом, невозможно установить исторически, как эта концепция развилась в буддизме, первоначальной целью которого, кажется, было достижение уровня Архата. Но мы можем утверждать, что сущностью Бодхисатвости [18] является несомненное подтверждение общественной, альтруистической природы человека. Какого бы [уровня] просветления он ни достиг, ему надлежит поделиться этим со своими товарищами-существами. Эта идея ясно выражена в Махаяне в виде так называемых «Десяти обетов Самантабхадры[19]». Бодхисаттва — человек «[десяти] неистощимых обетов» (daśanishṭhāpāda). Без них он не будет собою. Чтобы спасать мир, возвышая всех своих товарищей-существ до того же самого уровня мышления и восприятия, на котором находится он сам, а не отдыхать, не погружаться в Нирвану, пока эта работа не будет завершена, сколь бы бесконечно долгой и невыразимо трудной она ни оказалась. Таков бодхисаттва. Обет спасения всех существ, известный в терминологии Махаяны как изначальный или пурва-пранидхана [20]  , не может быть даже на мгновение отделен от жизни бодхисаттвы.

В окружении своих благородных сыновей Будда не может оказаться не способен рано или поздно освободить всех существ от бремени кармы, неведения и жажды жизни. Ввиду этого он неизменно наделяет бодхисаттв своей могущественной силой (prabhāva)[21] и покровительствует (adhishṭhāna)[22] им в их стараниях привнести просветление в этот тройственный мир [23]  .

Невежественные

Та жизнь, которою живёт большинство из нас, — мучительное занятие, поскольку мы должны многое претерпеть. Нашим желаниям препятствуют, наши стремления заходят в тупик, а хуже всего то, что мы не знаем, как выбраться из этого омута алчности, гнева и безумия страстей. Мы находимся на совершенно другом краю существования, противоположном тому, где обитает Будда. Как нам преодолеть эту пропасть и достигнуть другого берега?

Махаяна так определяет условия, в которых пребывают все чувствующие существа: все чувствующие существа вскормлены желанием (tṛishṇā) как матерью, которую сопровождают услаждение (nandī) и гнев (rāga [24]  ), в то время как неведение (avidyā) подобно их отцу. Стало быть, чтобы излечиться от болезни, следует положить конец непрерывному действию этих двойственных ядов. Когда это происходит, достигается состояние, называемое [конечным] освобождением (vimoksha), это и есть высшее счастье. Таким образом, основной буддийский вопрос звучит так: «Как достигнуть освобождения?». Отсюда и происходит вся философская система Махаяны.

Обращение вспять (паравритти)

Философии Махаяны будет посвящён следующий абзац. А здесь я хотел бы сказать несколько слов о важнейшем психологическом событии, именуемом в Ланкаватаре и другой махаянской литературе паравритти (parāvṛitti). Буквально паравритти означает «поворот», «обращение вспять» или «изменение», а по сути речь идёт о духовном изменении или преображении, происходящем в уме-сознании, особенно — происходящем внезапно. В своих «Исследованиях Ланкаватары» я назвал его revulsion [«внезапным изменением»], которое, как можно будет заметить, до известной степени соответствует тому, что среди психологов, занимающихся исследованием религий, называется «обращением».

Следует отметить особо, что Махаяна настаивает для своих последователей на необходимости пережить это психологическое преображение реально. Простого интеллектуального постижения истины для буддиста недостаточно, истина должна быть воспринята непосредственно, лично пережита, постигнута интуитивно, поскольку тогда она наполнит жизнь практикующего и, стало быть, сам ход его жизни будет определяться истиной.

Это паравритти, согласно Ланкаватаре, происходит в Алая-виджняне (ālaya-vijñāna)[25] или Всесохраняющем уме, который, как предполагается, стоит за нашим основанном на опыте личностном сознанием. Алая — метафизическая сущность, недоступная никакому психологическому анализу. То, что нам обычно известно об Алае, это её действие через относительный ум[26]. Махаяна называет этот аспект Алаи нечистым или загрязнённым (klishṭa [27]  ) и рекомендует очиститься от него, чтобы пережить паравритти для достижения предельной реальности.

Другим аспектом паравритти будет, соответственно, очищение (viśuddhi [28]  ). В буддизме очень часто используются термины, связанные с окрашиванием, при этом очищение или освобождение от любой окраски означает, что Алая полностью избавлена от двойственных загрязнений или истечений (āsrava [29]  ), то есть, Татхагата исполнил свою работу очищения ума-сознания чувствующего существа, которое прежде было не в состоянии сознавать собственные единость [с миром] и всеобщность. Быть чистым означает пребывать тождественным собственной индивидуальности или самосущей природе (svabhāva). [Иначе говоря,] хотя паравритти является переживанием психологическим, тем не менее, оно сохраняет и [определённый] интеллектуальный оттенок, как и большинство буддийских терминов.

Внутренняя дисциплина и сила Будды

Если паравритти является переживанием, а не просто интеллектуальным постижением, очевидно, что внутренняя дисциплина играет важную роль в жизни буддиста. На этом настаивает и Ланкаватара, что следует из таких её рекомендаций как «не полагаться на других» (aparapraṇeya [30]  ), «преодолевать себя» (śikshitavyam [31]  ) и т. п. Но при этом мы не должны забывать и то, что в Ланкаватаре подчёркивается потребность в силе Будды, которой наделяются бодхисаттвы в ходе их восходящего духовного развития, а также для выполнении великого дела спасения мира. Не имей они такой постоянной поддержки сверхъестественной силой Будды, они быстро низошли бы до уровня философов[32] и шраваков (śrāvaka)[33] и никогда не смогли бы достигнуть полного просветления, как и не обрели бы возможности распространять учение о всеобщем спасении. Действительно, когда пожелает Будда, даже неодушевленные объекты вроде гор, лесов, дворцов и т. п. откликаются на его призыв, а тем более — бодхисаттвы, являющиеся его духовными наследниками!

Учение об адхиштхане [или покровительстве] обретает ещё большее значение, если принять во внимание влияние, оказанное буддизмом Махаяны на доктрину спасения благодаря исключительно вере. Силу изначальных обетов бодхисаттвы также можно полагать исходящей от Будды. Если возможность просветления связана с покровительством (адхиштханой) или сверхъестественной силой (прабхавой) Будды, то происхождение всех чудес, имеющих место благодаря просветлению, должно возводиться, в конечном счете, к истоку самой Буддовости.

Во всяком случае, махаянская идея о Будде, способном передавать свою силу другим, знаменует одно из значительнейших отступлений [от канона], позволивших Махаяне отделиться от так называемого примитивного или изначального буддизма. И как только Будда был признан способным оказывать покровительство- адхиштхану, следующим шагом, который вполне логично должны были совершить его последователи, должна была стать идея искупления страдания. Наделение другого некой силой — идея позитивная, в то время как страдание во имя другого может быть признано идеей негативной. И хотя последняя, как ни странно, отсутствует в Ланкаватаре, — Гандавьюха[34], как и Праджняпарамита[35] весьма красноречивы в изложении концепции искупления страдания. Согласно этой концепции, сколь бы глубоким ни было страдание, оно может быть передано другому, если последний искренне пожелает, исходя из бескорыстной и всеобъемлющей любви, принять это страдание на себя, так что реальные страдающие не только освобождаются от страданий, но и избавляются от их неблагоприятных последствий, тем самым обретая возможность более легко и успешно продвигаться к достижению счастливой жизни. Всё это идёт категорически вразрез с концепцией индивидуальной ответственности. Но подлинно верующие нуждаются в этом искупительном страдании для собственного духовного развития.

Перенесение собственного или искупление чужого страдания всё ещё остаётся негативом и не способно полностью соответствовать нашим духовным потребностям. В последнем случае необходимо совершить нечто очень доброе, чтобы противостоять злым, стремящимся завладеть этим миром для собственного прославления. Потому последователи Махаяны накапливают заслуги не только для собственного просветления, но и для общего умножения заслуг, которые можно равномерно разделить между товарищами-существами, одушевлёнными и неодушевленными. Таково истинное значение слова паринамана [36]  , то есть, посвящение своей заслуги другим во имя их духовного развития.

Как я уже говорил выше, понятие паринамана практически не встречается в Ланкаватаре, что странно. Невозможно представить, что Ланкаватара была составлена ранее Праджняпарамиты или Гандавьюхи[37]. А если это так, почему нет ни слова о паринамане? Как это объяснить?