Два долга в столкновении: война

В «Сокровенном сказании монголов» есть прямая ссылка на Небесный Закон в сочетании с примером его действия. Когда некоего Таргутая, врага Чингиз-хана, схватили его собственные слуги, которые перешли на сторону Чингиза, они не решились везти своего бывшего хозяина к великому хану на верную смерть. Они пришли к Чингиз-хану с предложением службы, но с пустыми руками, сообщив о своём решении не поднимать руки на своего «природного хана», каковым был для них Таргутай. Ответ Чингиз-хана был таков: «Раз вы уверяете, что не посмели причинить зла своему хану, то это значит, что вы памятовали о Законе, о Великой Правде, Еке-Торе» (перевод С.А. Козина; «еке» на современном казахском языке значит «отец»). Пришедшие были приняты на службу и стали верными соратниками Чингиза. В «Сказании» описано и несколько противоположных случаев, когда подчинённые врагов Чингиз-хана обрекали своих хозяев на смерть в надежде на благоволение Чингиза. Во всех этих случаях перебежчики были им казнены за предательство по отношению к его смертельным врагам.

Неизвестно, были ли Чингиз-хан совершенно искренним исполнителем Небесного Закона, но от действующего политика искренности и не требуется. Он отлично чувствовал Закон, и при этом понимал, что его власть зависит от того, насколько его поведение отвечает ожиданиям степняков. Так что он должен был исполнять Закон демонстративно. Следовательно, мы можем использовать «Сказание» как один из источников, позволяющих объяснить содержание Небесного Закона на основе демонстрации его действия в поступках Чингиза. В рассмотренных эпизодах он показал своим сторонникам, что его политика состоит в утверждении неписаного Закона степей, даже если это тактически ему невыгодно. Ведь Чингиз-хан, предъявляя к сторонникам своих врагов требование не отдавать своих лидеров на верную смерть, тем самым фактически требовал усилить сопротивление против собственной власти! Но история расширения его орды показала, что в конечном счёте именно ему удалось собрать наибольшее число сторонников в условиях степей, где каждый курень имел возможность уйти от плохого хана. Тактические потери тут полностью компенсировались политической выгодой, которая приобреталась за счёт нравственной победы.

Требование не обманывать доверившегося проявляется многократно как в «Сокровенном сказании монголов», так и во множестве других тюркских литературных памятников. Большинство нравственных коллизий в них состоят в столкновении между собой двух Законов Неба, а разрешение этого столкновения в каждом конкретном случае составляет нравственный урок произведения. Иногда этот урок настолько сложен, что современный читатель не может его понять без дополнительных объяснений. Но в рассмотренных выше случаях особой сложности ещё нет, как нет и очень уж сильного столкновения двух законов. Требование свободы воли побуждало людей выходить из-под власти своего хана в условиях, когда его политика терпела очевидный крах. Слуга побеждённого имеет право уйти к другому лидеру, спасая свою жизнь и семью. Но при этом у него может появиться дополнительная воля к тому, чтобы напасть на бывшего руководителя ради выгоды перед лицом будущего другого начальника. Однако, существует долг доверия, который воспрещает ему нанесение вреда бывшему хозяину, поскольку тот всё ещё доверяет своим слугам.

Вердикт Чингиз-хана, продиктованный степным Законом Неба, проводил границу между случаем, когда важнее свобода, и случаем, когда важнее доверие. Если лидер уже потерял свою армию и заведомо не способен выстоять в битве, даже его ближайшие сподвижники имеют право его покинуть ради своего спасения, поскольку этот разрыв практически не повлияет на судьбу проигравшего политика, ставшего беглецом. Но схватить его и передать в руки победителя — это уже означает лишение беглеца шансов на выживание ради какой-то выгоды, не связанной с вопросом собственного выживания бывшего слуги. Можно увидеть, что важность каждого из двух законов при их столкновении соизмеряется с ценностью человеческой жизни, а все иные выгоды и потери в сравнении с ней в расчёт не берутся. Свобода спасения своей жизни и требование не подвергать доверившегося смертельной угрозе сталкиваются в описанных случаях не между собой, а с требованиями менее категорическими — с карьерными или иными выгодами, которые в современном обществе могут быть выражены в деньгах. Таким образом, рассмотренные случаи не позволяют сравнить важность двух Небесных Законов в равных условиях, но зато дают указание на меру значимости обоих. Этой мерой является человеческая жизнь и степень угрозы этой жизни. Если угроза велика, все иные меры ничтожны.

Сравнить значимость двух Законов в их столкновении между собой можно в ситуации войны. В бою, когда каждая из сторон верит в победу, перед воином нередко стоит выбор — сохранить свободу спасения своей жизни (долг свободы) или же — не обмануть доверие товарищей и командира, жизни которых прямо зависят от этого воина (долг доверия). Здесь оба закона действуют с равным весом, поскольку на обоих чашах весов лежат человеческие жизни. В этой равной ситуации Небесный Закон совершенно однозначно отдаёт преимущество внешнему долгу — если другой человек доверил тебе свою жизнь, ты не можешь предпочесть спасение своей собственной жизни. Это требование жёстко проявлялось в военных обычаях кочевников. Есть сведения, что оно было записано и в Ясе Чингиз-хана, которая требовала казни за неоказание помощи своим соратникам в бою, в том числе — за бегство с поля боя без приказа (общее бегство бывало обычным тактическим приёмом). Однако, поскольку никто не доверял защиту своей жизни женщинам и детям, они должны были не жертововать собою, а спасаться сами. Этой явной зависимостью выводов из Небесного Закона от пола и возраста человека средневековые кочевники отличались от большинства античных народов.

Важность веса, с которым применяется каждое из положений Небесного Закона в конкретной ситуации, хорошо иллюстрируется известным ограничением права выхода, которое действовало у всех кочевых народов, как и у большинства славян в докрепостную эпоху. А именно: право выхода прекращает своё действие во время войны. Ведь если воин оставался в подчинении хана в мирное время, он тем самым позволял рассчитывать на свою силу в случае войны. А хан доверял жизнь своим воинам, проводя от их имени независимую политику в окружении других племён. Хан избирался Курултаем на всю его жизнь, но жизнь его легко могла сократиться, если он ошибался в расчётах. Каждый воин, оставаясь в его орде, учитывался в подсчёте соотношения сил, и тем самым влиял на принятие важных политических решений, даже если он по каким-то причинам не был вовлечён в их обсуждение. Фактически, до момента объявления войны каждый рядовой воин своим присутствием ежедневно голосовал в поддержку политики своего хана, если не решал в этот день выйти из-под его власти и откочевать куда подальше. И поэтому, как только война начиналась, воин терял право спасать свою жизнь и свою семью самостоятельно, потому что за эту войну он теперь отвечал лично, а в военных условиях вес доверия к этому воину уже переходил границу цены человеческой жизни.

«Сокровенное сказание» даёт иллюстрацию ограничения права выхода. После ссоры Темучина (собственное имя Чингиз-хана) со своим побратимом Джамухой из-за случайной гибели младшего брата последнего, воины того и другого находились в состоянии политической неопределённости, но пока ещё в мире. Одни родовые курени уже присоединились к Темучину, другие ещё не хотели оставить Джамуху. В этот момент Джамуха внезапно объявил войну и направил свою орду на Темучина. Бой не привёл к явному успеху одной из сторон, Темучин занял глухую оборону в ущелье и не собирался атаковать. Джамуха, после нескольких бесплодных нападений, объявил себя победителем и ушёл со своими войсками. В этот момент произошло важное событие: несколько куреней Джамухи ушли от него и присоединились к Темучину.

Почему они не присоединились раньше, до битвы или во время неё? Небесный Закон всё объясняет. До объявления войны эти курени ещё не сделали своего политического выбора. С объявлением войны они сразу потеряли право выбора и были обязаны идти в бой против Темучина, потому что Джамуха был для них доверившейся стороной, а Темучин — нет. При этом необоснованное объявление войны уже изменило их политическое решение, но они были Законом Неба обязаны не менять сторону конфликта во время боя. И они перешли на другую сторону только тогда, когда Джамуха объявил свою победу, то есть — окончание войны. С этого момента требование не обмануть доверившегося Джамуху потеряло свой чрезвычайный вес, а свобода воли сразу вывела их из-под власти прежнего хана. Заметим, что ни Темучин, ни его люди не удивились и не возмутились действиями куреней, которые утром убивали их в бою, а к вечеру пришли присоединяться. Кочевникам было ясны эти переключения действия Небесного Закона. А вот современному читателю, пожалуй, понадобится приведённый здесь комментарий, чтобы понять ход событий в этом эпизоде «Сказания».